Даже не думай

Завтрак с клиентом был провальный. Харви не мог поймать волну, не мог сосредоточиться на очаровании и перешёл сразу к делу. Сухое обсуждение без выкрутасов было не совсем его стилем, но сил на позерство не было, ровно, как и уверенности, что он удержит себя в рамках «самоуверенный ублюдок, которому вы принесёте деньги в зубах, потому что заслужил каждый ваш цент», а не скатится в раздражающее бахвальство выскочки-юнца. То, что клиент согласился на ещё одну встречу было хотя бы не полным поражением. Джессика, правда, его по головке за такое не погладит. Он думал, без присутствия Майка в офисе сможет вздохнуть с облегчением, но вышло ровно наоборот: мысли постоянно возвращались к предыдущему вечеру и последующей ночи, в течение которой его несколько раз подкидывало от воспоминаний о вертикальных зрачках и звуках своего имени, которого он не должен был слышать. Он не понимал, почему не может выбросить Майка из головы, почему испытывает неясную тревогу. Возможно, это было из-за того что он отказался провести гон со своим сказочно-идеальным партнёром, его первый гон. Или же это поп-культура въелась даже ему в подкорку настолько, что он поддался обязанности ощущать себя не в своей тарелке, пока его пресловутого истинного слегка потряхивает. В любом случае, он пытался погрузиться в работу так сильно, как мог, лишь бы уже забыть о нем хоть ненадолго. Потом пришёл Луис и возмущённо доложил, что его золотой мальчик где-то шляется. Харви ему, конечно, не врезал, но орал так, что дрожали стекла. — Это перешло все границы, — осторожно сказала ему Донна после, наливая виски в рокс. Харви все ещё трясло от ярости на Литта, но огрызаться он не стал. — Знаю. — Я пойду поговорю с Луисом, а ты выпей и успокойся. Возьми выходной, — на стол рядом с роксом легла бумажка. Харви с сомнением покосился на ровную строчку цифр. — Чей это. — Эдит Росс. — Раньше твои намеки были прозрачнее, — скривился Харви с ненавистью смотря на клочок бумаги. — Раньше ты не вел себя, как капризный ребенок. На это замечание Харви скрипнул зубами и отвернулся, беря в руку рокс. Хрена с два, он сам справится. Он пригубил виски.

___

Через пять часов он смотрел из машины на, предположительно, окна квартиры Майка и понятия не имел, что забыл здесь среди ночи. — Вы выходите или как? — спросила уставшая таксистка, поглядывая в зеркало заднего вида. Спектер молча потянулся к бумажнику и протянул ей сотку, надеясь, что это заставит её замолчать. Тревога нарастала с утра, и к вечеру Харви не мог уже ни на чем сосредоточиться. Майк был один, у него не было друзей или родных, к которым он мог бы обратиться за помощью. Гон — первый его гон — настиг внезапно, вряд ли он успел к нему подготовиться, и, с одной стороны, Харви это волновать не должно. А с другой волнует. Потому что Майк может совершить глупость и связаться с Тревором, которого с таким трудом вычеркнул из своей жизни. Харви потер глаза, резко выдыхая. Донна бы рассмеялась ему в лицо, озвучь он это оправдание. — Езжай обратно, — хрипло выдохнул он, доставая телефон. Дом Майка остался далеко позади ещё до того, как Харви решился отправить ему короткое сообщение. «Ты в порядке?» Ответ пришёл раньше, чем они приехали, и сильно раньше, чем ожидал сам Харви, учитывая сколько было времени. «Наверное?» А потом вдогонку: «Говорил же, ты обо мне заботишься ;)» Рассмеявшись от отчаяния над собственным поведением, Спектер набрал одно слово и убрал телефон в карман, подальше от соблазна отредактировать свой ответ. «Мечтай». Хотя сам мечтал, чтобы Майк был не настолько прав. Отрицать было бесполезно и глупо: предубеждения о поведении истинных его состояние не объясняли, у него дейcтвительно были основания беспокоиться. Истинный или нет, но Майк с его гоном сидели у Харви в подкорках, мысли о бесконечности вещей, которые могут пойти не так во время первого гона без должной подготовки, проносились вереницами, стоило на секунду отвлечься от работы. Принимая во внимание, что это Майк, что-то определённо пойдёт не так. Харви сдался к вечеру. Стоя в лифте, он вертел в руках телефон, борясь с желанием предупредить того о своём приезде, но так ничего и не отправил. Использовать машину компании в личных целях ему, как старшему партнёру, никто запретить не мог, но Джессика этого не одобряла, хотя и одобряла наглость, с которой он это делал. Сегодняшний случай станет беспрецедентным, жаль, что ей о таком не расскажешь. Он припарковался прямо на улице Майка, чтобы меньше идти. Зашёл на лестницу, поднялся на этаж — ноги сами несли на нужный, хотя он не особо помнил дорогу, не в том был состоянии. Стучась в дверь, он думал о том, что одним этим поступком подтверждает всю чушь про истинных, что нес кинематограф последние лет семьдесят. Но разве нужно быть истинным, чтобы убедиться, что твой подчинённый не загнется от обезвоживания за четыре дня? Они с Майком могли бы быть друзьями, вдруг пришло Харви в голову. Возможно, достаточно близкими, и для них этот его поступок тоже не воспринимался бы как домогательство. Истинность спутала им все карты, и Харви еле мог отделить, что он чувствует по отношению к Майку, а что — проделки его мозга, пропитанного стереотипами, клише и… Майк открыл дверь. — Како… Воу. Вау. Хар.? Что ты.? Харви хватило одного вдоха, чтобы закружилась голова. Зрачок Майка, резко сузился, радужка по-кошачьи отсвечивала в темноте, и это зрелище лишало здравого смысла. Его ноздри трепетали, втягивая воздух, а Харви все не мог прийти в себя достаточно, чтобы дать ему за это по носу. — Долго будешь держать меня здесь? — невозмутимо вздернул он бровь. Единственный видимый из-за двери глаз Майка оглядел его с ног до головы, его кадык дернулся, прямой взгляд обжег кончики ушей и лопатки. — Не уверен, что это хорошая идея, Харви, — тихо сказал он, стискивая полотно двери. Обветренные потрескавшиеся губы двигались, произнося слова, Харви потребовалось усилие, чтобы понять их. — Стоять и ждать, когда тобой пропахнет вся лестница, тоже. Майк должен был его пустить. Он не для того проделал весь этот путь, не для того рисковал корпоративной машиной, паркуя ее на этой свалке. Он уже здесь, и он убедится, что Майк в порядке. Но Майк только губу кусал, не мигая на него смотря в явной нерешительности. — Я за себя не отвечаю, — в конце концов выдохнул он, открывая ее шире. Харви только усмехнулся зло. — Я тоже. И не. Смей. Так делать, — рыкнул он под конец, уловив слишком шумный вдох и движение себе навстречу, когда проходил мимо. Майк мигнул отсвечивающими глазами. Его квартира была свалкой подстать всей улице. Харви проморгался, привыкая к темноте, пока тот за его спиной закрывал дверь: света никто не включал, даже окна были плотно зашторены из-за повышенной светочувствительности во время гона. Харви сделал пару шагов к силуэту, похожему на диван, и сел, пока не подкосились ноги. Запах. Везде чертов запах, плавил мозг, вплетался в нити одежды и между прядями волос. Проведи он здесь хоть несколько минут, от него за километры будет шмонить альфой в гоне. Он поднял глаза на Майка. Опираясь на стену, тот отошел к кровати, голубым мигали его радужки, улавливая малейший отблеск света. Учащенный пульс и дыхание, повышенное потоотделение, светочувствительность, постоянная жажда и голод, потеря ориентации — альфа в гоне мало на что был способен, обуреваемый только двумя желаниями: пожрать и потрахаться. И если одно из этих желаний было неосуществимо, то второе усиливалось в разы. Харви огляделся: на столе на крохотной кухне вырисовывался силуэт кучи коробок из-под пиццы, что неудивительно, учитывая, кто перед ним. — Ты весь гон на пицце провести собрался? — хрипло спросил он, уже не пытаясь побороть ненормальность голоса, все равно бесполезно. Глаза мигнули в темноте, заставляя почувствовать себя не в своей тарелке: Майк сейчас видел и чувствовал запахи куда лучше, чем он. Майк наверняка его разглядывал. Майк принюхивался — отсюда слышно было. Харви оставил это без внимания, отказываясь думать о том, что сам дышит глубже обыкновенного. — Ничего другого дома не было, — ответил тот после паузы. — Я… — он завис, Харви щелкнул пальцами, заставляя его моргнуть, — я… забыл, что хотел сказать. — У тебя есть вода? Судя по всему, Майк мотнул головой. — Еда? Что-то полезнее замороженной пиццы, — раздраженно добавил Спектер, стискивая кулаки. Он и сам начал забывать, зачем сюда пришел. — Нет. Ничего не осталось. Пробовал заказать, но когда узнали, что у меня гон, отказались посылать курьера. Просто замечательно, в какой дыре он заказ делал? Но по крайней мере начал намечаться план. — Дай ключи. Хватит на меня пялиться, — попытался Харви рявкнуть, но вышло сипло и совершенно не угрожающе, — просто дай сюда ключи, я куплю тебе еды. — Ух ты, Харви Спектер приехал купить мне еды, — хрипло и совсем по-глупому захихикал Майк. — Мне надо будет подписывать договор о неразглашении? Харви закатил глаза, резко выдыхая. Он бы тоже посмеялся над абсурдностью ситуации, если бы не был главным персонажем откровенно дряной комедии положений. В данный момент у него было только два желания: бежать либо прочь, либо к источнику запаха, сбрасывая одежду и собственное достоинство. — Ключи, Майкл, — прорычал он, теряя терпение. — На крючке справа у двери. Я… думаю, будет быстрее, если ты их сам возьмешь. Он вышел из квартиры так быстро, как смог. Только на улице после пары глубоких вдохов прохладного сухого воздуха, он осознал, как сильно щиплет ладони, издавленные полукругами ногтей. Он ведь мог послать ту же Донну, или Рея, или курьера на худой конец, Господи, да он мог просто позвонить, но явился сам, совершенно о других вариантах не подумав. Он вернулся в машину, чтобы не замерзнуть, и сделал огромнейший заказ в ближайшем ресторане, который все еще работал. Ключи Майка нагрелись в его руке, а вся одежда пропахла им, и Харви чуть не склонился к лацкану пиджака, вдыхая. — Твою мать, — откинулся он на сиденье, бросая ключи на соседнее и ослабляя галстук. Рубашка неприятно липла к спине, под закрытыми веками горели голубые огни с вертикальными зрачками. Он не должен думать про Майка и его гон, не должен даже мысли допускать. Это все испортит. Что бы их нелепая пресловутая истинность им ни шептала, что бы он сам ни хотел, они не должны, не могут, черта есть черта, это их немая договоренность. Пока они ее придерживаются, все будет хорошо. Потом он вернулся в квартиру Майка с огромными пакетами еды и просто ходил кругами, неосознанно касаясь всего, что видел, разглядывая где и как тот жил. Майк был в душе, если звук воды хоть о чем-нибудь говорил, окно было открыто и в щель занавесок проникал луч от фонаря с улицы, освещая то, что Харви изначально принял за бардак. У Майка было относительно чисто, но множество вещей просто не помещались в маленькой квартирке. Харви дышал свежим ночным воздухом, пустым, и это било по носу ещё сильнее. Он свыкся с запахом Майка так быстро, что его отсутствие воспринималось как нечто неверное, неправильное, будто обоняние отшибло напрочь, будто не может быть так, чтобы Майк не ошивался рядом, пропитывая его собой, как губку. Харви подошёл к его кровати и поднёс к лицу подушку, глубоко вдыхая. — Чтоб тебя, — шёпотом процедил он в который раз, откидывая её от себя и роняя голову на руки. Это не лезло ни в какие ворота. Проведя по наволочке рукой, заметив это и отдернув ладонь, будто обжегшись, он отошёл к столу, задумчиво гипнотизируя пустые коробки и принесенные с собой пакеты, его ладонь поглаживала край столешницы. Он думал. Но мысли путались и бешено стучало сердце. — Хватит, — резкая хватка на запястье почти заставила вздрогнуть. Харви обернулся, чтобы раздражённо посмотреть на Майка, пеняя себя, что даже не заметил, как выключилась вода. Майк сглотнул, его синие радужки отсвечивали ещё ярче. — Не помечай территорию, — тихо попросил он, дыша через рот. Харви отступил на шаг. Ебанный гон. Ебанный Майк с его благоразумием. Ебанная истинность. Он ведёт себя, как неуравновешенный, домогается своего подчинённого, еле держа себя в рамках какого-никакого приличия. Так не может продолжаться. — Поешь и поговорим. Майк кивнул, но ни руки не отпустил, ни отошёл подальше. Наоборот, сделал шаг навстречу, бормоча скомканное: — Я не очень-то голоден. Харви не мог оторвать взгляда от его глаз; большой палец Майка мягко поглаживал предплечье, и ладонь была ледяной после душа. Росс слегка подался вперёд. — Можно я… — Нет, — резко оборвал его Харви, замирая, потому что отходить не было ни сил, ни желания. Майк застыл, не отрывая от него требовательного взгляда. Он явно хотел что-то сказать, даже обветренные губы дрогнули, но молчал. Видимо, из последних сил. Ноздри трепетали. — Вся моя квартира пропахла тобой, зачем ты это сделал, если не..? — Отпусти. — Харви, — взмолился Майк. — Отпусти! — рявкнул он, еле сдерживая себя от того, чтобы не кинуться на него. Хватка на предплечье разжалась, Харви стремительно отошёл к распахнутому окну, случайно открывая занавески шире. Майк за его спиной зашипел, прикрывая глаза и отошёл чуть в сторону, чтобы больше не стоять в луче света, пробивающемся с улицы. — Ешь и поговорим, — сухо повторил Харви, смотря наружу. — Прости, — пробормотал Майк. — Но я, блин, пытался проверить не просто так же. Зашуршали пакеты. Харви ничего не сказал — это был его косяк. — Бог мой! — воскликнул тем временем Майк, затрещал пластик: к счастью, похоть моментально сменилась голодом, стоило ему посмотреть на еду. Следующее предложение вышло невнятно, потому что он уже жевал: — А ты не поскупился. Господи, — он заурчал довольно, — я не ел весь день. Еле сдержав усмешку, Харви спросил медленно: — Ты в курсе, что нельзя голодать во время гона? — Ну, а что еще я мог сделать? — возмущённо воскликнул тот немногим более внятно. — В магазин сходить? Это что? Матерь божья, — пластик затрещал активнее, раздались шумные глотки и резкий выдох, — Харви, я тебя обожаю, выходи за меня. Резко обернувшись, он зло уставился на жующего Майка. — Шутка! Это была шутка, — тут же замахал тот руками, глотая все, что не успел прожевать, — просто шутка. — Шутка, — раздражённо повторил Харви. — Не смешная, учитывая… обстоятельства. Майк из-за чего-то фыркнул, закатывая свои по-кошачьи светящиеся глаза, и пошатнулся неловко. — «Обстоятельства», — передразнил он. — Знаешь, Харви, твоя неспособность сказать вслух, что мы истинные, уже порядком поднадоела. Кто бы тут ещё говорил что-то. — И что бы это изменило по-твоему? — насмешливо спросил Харви, хотя одно упоминание истинных доводило до ручки. Но в обществе Майка было до странного спокойно, несмотря на его чертов сраный гон. — Может, ты бы перестал так упираться, — пожал плечами Майк, доставая ещё одну закуску из контейнера. — А ты, я смотрю, для себя уже все решил, — зло огрызнулся Харви в ответ. — И за меня тоже. — Я просто не отрицаю очевидного. А ты приходишь ко мне домой, зная, что у меня гон, покупаешь мне кучу вкуснющей еды и пытаешься делать вид, что это не выходит за рамки корпоративной этики. Харви скрипнул зубами. Но с Майклом было не поспорить, правда была на его стороне: он до сих пор находился в его квартире, несмотря на очевидное противоречие со здравым смыслом. Но пока Майк располагался в его поле зрения или хотя бы обоняния, недовольно уплетая уже второй контейнер с закусками, тревога, что пожирала его с того злополучного вечера, сходила на нет. — Я хочу знать, как от этого избавиться. Майк замер, не донеся руку до рта. Взгляд моментально обжег, словно стальной плетью хлестнули. — Я не буду тебе в этом помогать, Харви, уж прости, — выплюнул он саркастично и запихнул рулетик себе в рот, быстро проглатывая. — Это дар, Спектер. Таких пар одна на миллион, люди мечтают оказаться на нашем месте. Я мечтал! Я… я думал тебе нужно время свыкнуться и осознать, я дал тебе пространство, потому что оно тебе требовалось, я терпел и играл по твоим идиотским правилам, притворяясь, что между нами ничего не происходит. Ты заявляешь, что я все решил за нас обоих, а ты не решил? Ты хоть знаешь, что случается с теми, кто не принимает связь? Все эти красивые истории про то, что истинные не живут друг без друга, имеет реальное основание, Харви, — жёстко припечатал он. — Вот только они умирают не от горя и не от инфаркта, они… — он запнулся, Харви отсюда слышал, как скрипнули его зубы. Когда он продолжил, голос звучал надломлено: — Как ты думаешь, почему я, взрослый мужик, каждый день звоню бабушке рассказать, как у меня дела? Харви пытался разглядеть его силуэт в скудном освещении, но выходило плохо. — В день похорон дедушки я увидел её на полу кухни в луже крови и с ножом в руке, — голубые глаза яростно сверкнули в темноте, когда он вновь посмотрел на Харви. — Моя память — моё проклятье, я помню эту сцену до мелочей. Я до сих пор вижу кошмары. И с момента, как ты сказал, что тебе это не нужно, я вижу тебя. Каждую чертову ночь! Я вижу, как мой истинный умирает в огромной луже крови, а я смотрю и ничего не могу сделать! Ни позвонить девять-один-один, ни хотя бы зажать рану, ничего. Самый дорогой человек, что был мне дарован свыше, как в гребанной сказке, решил покончить с собой, лишь бы не… лишь бы меня не было в его жизни, — тихо закончил Майк, отводя взгляд. Харви молча смотрел на него, благодарный, что у того сейчас гон и он не позволит себе приблизиться к нему. Его слова и ужас на дне голубых радужек не должны были проникать глубоко под кожу, впитываться в кровоток, разноситься по всему организму, так что кончики пальцев чесались от желания прикоснуться. — Ты хочешь нас угробить, Харви? — с вызовом спросил Майк, вновь вскидываясь. Харви только сжал руку в кулак, впиваясь в ладонь ногтями. Сейчас не время: Майк нужен ему как союзник. — Я не хочу быть ни к кому привязанным, — сухо ответил тот. — Особенно на таких условиях, — Майк только разочарованно глаза закрыл, хватаясь за стол из-за того что потерял равновесие. Бросив на омегу флегматичный взгляд, он меланхолично потянулся к еде. Харви скрипнул зубами на такое показушничество. — Как? Как, зная все это, пройдя через это, можно мечтать о чем-то подобном? — раздражённо выплюнул он. — Помоги мне, Майк. Вместе мы поймём, что с этим делать и как от этого… — Знаешь, Харви, может, в твоей жизни и нет места хорошим человеческим отношениям, но в моей они были, — перебил его Майк, задумчиво жуя. — Я видел, какими были их отношения. Их, как истинных, как партнёров, как просто любящих людей. И я не виню бабушку за то, что она хотела уйти вслед за ним. Я мечтал не о суициде, я мечтал о долгих годах жизни до него, — он покачал головой. — Твоё упрямство и страх убьют нас. Так тому и быть, видимо. Я не буду тебя переубеждать, — криво усмехнулся он, прожигая Харви взглядом. Вертикальные от возбуждения зрачки никак не соответствовали тону разговора, и это вызывало диссонанс. — Я не хочу вступать в отношения только потому, что гормоны велят мне так сделать, — упрямо скрипнул зубами тот. — Особенно, когда меня лишили выбора. — Гормоны — такая же часть тебя. Никто не лишал тебя выбора, Харви, — помотал Майк головой устало, — ты его сделал. В наступившей тишине было слышно только шуршание пластиковых контейнеров. Майк съел много, но меньше, чем Харви ожидал: очевидно, не хотел снова остаться без еды, если съест все за один присест. Опираясь на стол, он отошёл к кровати и буквально упал на неё, проведя носом — Харви слышал, как шумно тот втянул воздух, и мысленно выругался: Майк не мог не понять, что он подходил к ней, что трогал его подушку, что специально провел по ней рукой, оставляя свой запах. И да, короткий взгляд Майка нельзя было трактовать двусмысленно. Ничего не сказав, альфа завалился на бок, и свернулся калачиком, обнимая ту самую подушку и совершенно бесстыдно зарываясь в неё лицом. Харви сглотнул от зрелища. — Знаешь, твой запах успокаивает, — тихо сказал Майк, смотря куда-то в стену. — Не думаю, что ты сделал это специально, но все равно спасибо. Возможно, я даже смогу уснуть сегодня. Чёртов мальчишка. Харви закрыл глаза, вдавливая веки пальцами. Почему это должен быть Майк? Он нравился Харви, искренне нравился, даже если отбросить эту сказочную истинно-хрень: многообещающий, умный, целеустремленный — пусть с его подходом он во многом и был несогласен — наивный, но это выветривается. Почему они не могут быть просто наставником и учеником? Или хотя бы друзьями? Будь это кто-то другой, он бы рискнул: вычеркнул из своей жизни и прописался на пару месяцев в психушке следить, чтоб руки на себя не наложил. Но, вот незадача, Майка хотелось оставить под боком. А мысль о том, что он может умереть, ужасала. Но пока он жив — они оба. Пока Майк лежит на своей кровати, свернувшись калачиком, беззастенчиво уткнувшись носом в его запах, на какое-то время сытый, и к нему какого-то черта тянет. Просто химия, просто гормоны — ничего сказочного, все логично и объяснимо. Необъяснимо, что Харви поддается и садится рядом. Майк ощущает его приближение по запаху быстрее, чем на слух: ноздри дрожат, он открывает глаза, наблюдая за ним. Харви тянет руку к его голове и зарывается пальцами в волосы. — Не двигайся, — рублено приказывает он, боясь, что если Майк к нему прикоснется, он отсюда уже не уедет. Он это делает, потому что Росс сказал, что ему от этого легче. Гон без партнера — то еще испытание. Майк только фыркнул, поворачивая голову, чтобы кончик носа касался предплечья — безграничная наглость и бессовестное домогательство. Хотя кто тут кого еще домогается, если так посмотреть. Один вдох — запах Майка стал ярче, воздух застрял в гортани. Если после этого на брюках останется влажное пятно, он их ритуально сожжет. Ему надо валить отсюда. — Не думал, что все же когда-нибудь увижу тебя с вертикальными зрачками, — хрипло выдохнул Майк, Харви опустил веки, закрывая лицо другой рукой. — Не то, чтобы я думал о тебе с вертикальными зрачками, вернее думал, но, кажется, мне лучше заткнуться. — Не кажется, — спокойно произнес Харви после короткой паузы, возвращая самообладание. Зрачки вряд ли вернулись в нормальное состояние до конца, но по крайней мере, он собрался с мыслями достаточно, чтобы не прятать их, как двенадцатилетка поутру после мокрого сна. — Я хочу, чтобы ты позвонил мне, когда у тебя кончится еда. Я привезу еще, — он отнял руку от его головы и поднялся. — Я могу съесть это за ночь, — усмехнулся Майк с явным намеком. — Позвонишь мне, когда у тебя кончится еда, — повторил Харви, расстегивая пиджак и замечая, как всякая ухмылка сползает с лица Росса. Майк даже приподнялся, наблюдая за ним, его зрачки сузились в тоненькие щели. Харви лишь кинул в него пиджаком, ухмыляясь; Майк вцепился в него тут же, вдыхая шумно, глубоко и, мать его, горячо, так что волоски на загривке встали дыбом. — Я не хочу знать, что ты с ним сделаешь. — За кого ты меня принимаешь? — хрипло попытался тот возмутиться, выглядывая из-под воротника, но лихорадочно возбужденный блеск в глазах даже не пробовал скрыть. — За альфу в гоне, — хмыкнул Харви, разворачиваясь. Влюбленного альфу в гоне. — Ключи я заберу, — бросил он у порога и вышел за дверь. Он не слышал протяжного стона, раздавшегося с той стороны. Как вести машину в таком состоянии, он так же не имел ни малейшего понятия.