Слушаюсь, хозяин.

Я вернулся в свой кабинет и постарался привести в порядок беспокойные мысли, ничего не мог с собой поделать. Сердце моё бешено колотилось, на глазах - пелена. Я думал только об одном: как он посмел мне солгать? Я был уверен, что он принадлежит мне и телом и духом. Неужели нет? Мои размышления прервал Сора, что постучался и переступил через порог. Он едва ли не дрожал, кусал свои аппетитные губки и хлопал ресницами, но не плакал. - Разрешите войти, Хозяин? - послышался его тихий голос. За то время, что он принадлежит мне, Сора порой забывал о том, что он мой раб, и что самое странное, иногда и я сам об этом забывал. А теперь думал, не совершил ли я ужасную ошибку, полагаясь на его верность. Сейчас мой мальчик был самим воплощением покорности и кротости. Усмехнувшись, я кивнул своему рабу. - Входи. Сора робко подошел ко мне и сел на колени. С минуту мы сверлили друг друга взглядом, а потом у Соры развязался язык. - Хозяин, простите меня, пожалуйста. Я совершил глупость. Просто глупость. Я же Ваш глупый ребенок, так? - в его глазах горели огоньки надежды, но во мне всё кипело яростью. - Ты мой раб. Я с удовольствием заметил, как напряглись все мышцы моего мальчика в ожидании удара, как дрогнул его голос. Я был без ума от его нынешнего положения. Не был бы я так зол на него, он бы отделался грубым сексом. Но, милый, не в этот раз. - Ваш раб. Просто глупый раб, который ничему не научился за столько лет. Что мне сделать, чтобы заслужить прощения того, в чьих руках моя жизнь? - снова эта надежда, но теперь в его глазах промелькнул страх. Боишься меня, Сора? Правильно делаешь. - Ты мне отвратителен, - прошипел я, а потом с силой ударил юношу по лицу. Ударил наотмашь, Сора едва удержался на коленях, он опустил глаза и всхлипнул, глотая воздух. Что-то мне подсказывало, что слова его ранили больше, нежели моя рука. Но и это я успею исправить. - Рийо... - прошептал он, а затем поднял на меня свои красивые глазки. - Ты... Вы не хотите меня больше видеть? Я взял за подбородок и стиснул его меж пальцев, причиняя не сильную, но ощутимую боль. Сора достойно терпел своё наказание, однако я знал, что это ненадолго. - Что ты хочешь мне сказать? - Я Ваш раб, которого Вы часто целуете, как любовника. Когда я говорю с Вами, как с тем, кого люблю, Вы напоминаете мне о том, кто я и какое место занимаю. Просто раб. Но я же знаю, что Вы что-то ко мне чувствуете... Или все это в прошлом? А я ведь просто солгал... Маленькая ложь испуганного мальчика. Я запутался, Рийо. Я не понимаю тебя. Я все сделаю для тебя, мой господин. - Не забывай, с кем говоришь, щенок! - гаркнул я и поднял руку, но не ударил. Что-то заставило меня остановиться, один вопрос, будто ослепительная вспышка в моей голове: - Чего ты испугался? - Ты думаешь, я могу забыть об этом хоть на секунду? Вы - мой хозяин. Вы - человек, который украл мою жизнь. Но я не против, мне хорошо подле тебя. А чего я испугался? Наверное, хозяин никогда не поймет раба. Я испугался, что ты что-то сделаешь человеку, к которому я привязался, как к другу. И можете ударить меня, наверное, я заслужил. - Ты к кому-то привязался? К той девчонке? К той медсестре? Ты о ней думал, когда я трахал тебя? - Как Вы... Кроме Вас мне никто не нужен. Просто она была добра ко мне... Просто друг. Она такая же хорошая, как и Ваш брат. Хозяин, только Вы в моем сердце. На моей руке высечено Ваше имя, только Ваше имя. Когда я увидел, как он говорил об этой девчонке, как горели его глаза почти угасшей надеждой, я понял, что если оставлю всё так, то навсегда отпущу душу своего раба. Я поднялся и пнул его под рёбра, от чего юноша завалился на бок и тихо застонал, но я схватил его за волосы и потащил за собой. - Думаешь, я не добр к тебе? - выкрикнул я, пока волок его по лестнице. - Лучше вовсе не думать об этом. Хозяин, Вам чуждо понятие доброты. Но все же иногда... - едва дыша выговорил мальчишка и снова сжался, будто комок нервов. Он знает, чего говорить нельзя, тогда зачем делает это? Сорвав с него одежду и бросив на металлический стол, я взял хлыст и со всей силы ударил по спине, рассекая кожу до крови с первого удара. Я сам глубоко дышал, не в силах бороться со своим гневом, глаза мои горели, а Сора будто чувствовал и едва вздрагивал. - Ещё что-то скажешь? - А что мне еще сказать? Разве мои слова что-то изменят? Только усугубят Вашу ярость. Скажите, Вы так сильно ненавидите меня, или себя? Можете не отвечать своему рабу. Я и не стал отвечать, взял цепь со стены и сложил её вдвое. Тонкая металлическая цепь длинной около полуметра - удары от такой никогда не рвут кожу, но оставляют болезненные и прекрасные синяки. Я размахнулся и цепь скользнула по спине, причиняя боль мальчишке. Он, конечно, привык ко многому, но такого я не делал очень давно. Такое я делал лишь однажды. Новый удар и новый вскрик боли заставил меня выбросить эту дурную мысль из головы. Я бил, пока Сора не перестал кричать, пока он не сорвал голос. Тогда я уложил его спиной на металлический стол и прижал к его холодной поверхности. Сора едва не встал на лопатки, но я надавил на его мальчишескую грудь и с протяжным стоном юноша смирился со своей участью. Я решил, что он заслужил большего — привязал его руки в изголовье, развёл его ноги и взял лезвие. - Боишься меня? - Сора мотнул головой, но глаза его более красноречивы, нежели он сам. Я видел, что он весь здесь и сейчас - ни следа от прежней отстранённости. Только мой раб, чьи мысли и страхи принадлежат мне. Я провёл лезвием по его груди, заставляя вздрогнуть, ласкал пальцами его соски, наслаждаясь великолепным блеском пирсинга. Я давно не был так возбуждён, но мне хотелось раскалить своё желание добела. Один длинный порез между сосками и кровь уже стекает к его впалому животу. Пьянящий аромат крови, её вкус. Я провёл языком по груди своего мальчика и улыбнулся ему. - Сладкий, до чего же ты сладкий... Я провёл ладонью по его члену, и он стал наливаться кровью. Я научил его принимать всё, что я даю ему, и принимать это с удовольствием. Но сегодня я хотел наказать его. Никакого удовольствия, мой мальчик. Я развязал руки Соры и стащил его на пол, снова ставя на колени перед собой. Он знал, что нужно делать, знал, что сегодня его участь - только страдания. Кто-то даёт, кто-то берёт. Такова моя судьба - я обречён брать лучшее от жизни. Сначала Сора старался доставить мне удовольствие, но мне быстро это надоело - я стал трахать его в рот, и ему не оставалось ничего другого, кроме как подчиниться. Я видел, что он сам дрожит от возбуждения и страсти, но я давать ему ничего не собирался. Оттолкнув от себя Сору, я кончил на его лицо и застегнул брюки. Я был удовлетворён морально. - Если ты хоть на миг забудешь, что ты мой раб - я убью её. Сора молчал и тяжело дышал, наслаждаясь отсутствием боли, но в глазах его я заметил лёгкую насмешку. - Вы не убийца, - сказал он мне. - Я не забуду, Хозяин. Сегодня мне спать на чердаке? - Я убил одного мальчишку, - я усмехнулся и заглянул в это удивлённо-неверяще-испуганное личико. - Своего первого раба. Рассказать? Мальчишка отрицательно замотал головой и поджал губы, от одной мысли о том, что я способен кого-то убить у него всё упало, я остался доволен. Думаю, он сам не придёт в мою постель. Да мне это и не нужно. Я отвесил ему звонкую пощечину и усмехнулся. Полагаю, он догадался, что спит сегодня один.