Встретимся в саду сновидений

      День нового похода в Хогсмид совпал с днем слушания по делу Клювокрыла. Накануне субботней прогулки Хагрид в десятый раз поблагодарил друзей за их попытки помочь и попросил их ни о чем не беспокоиться, наслаждаться выходным. Заполучив от лесничего клятвенные обещания сообщить им о результатах сразу же после суда, Гермиона, Гарри и Рон позволили себе выдохнуть. Конечно, их беспокойство ни капли не уменьшилось, но они все-таки постарались выполнить просьбу Хагрида. Гермиона согласилась присоединиться к друзьям, когда Гарри посмотрел на нее большими грустными глазами и напомнил о том, что это его первый официально разрешенный поход в Хогсмид.       Итак, субботним утром даже Рон быстро расправился со своим завтраком. До Хогсмида шли большой компанией. Симус, Дин и Невилл возбужденно рассказывали Гарри о своих самых любимых местах и сыпали всевозможными советами. Гермиона шла немного в стороне от мальчишек и была вынуждена слушать глупости Лаванды, Парвати и Падмы, хихикающих о чем-то чуть ли не через каждое слово. К счастью, уже на подходе к деревне все разбились на свои компании, и Гермиона привычно оказалась между Гарри и Роном.       Какое-то время друзья просто прогуливались по улицам, и Рон решительно взял на себя роль экскурсовода. Они зашли на почту, где Уизли для виду начал прицениваться к совам, а Гарри в компании Гермионы рассматривали рассевшихся на полках сов. Многие из них ласково ухали, поглядывая на любопытных учеников, и Гарри улыбался, глядя на них.       Следующей остановкой была выбрана лавка «Зонко», в которой обнаружилась большая часть учеников. Как только мальчишки накупили себе разнообразных игрушек, Гермиона решительно потянула их в местный магазин канцелярских принадлежностей, где купила парочку новых перьев, пополнила запас чернил и пергамента. Гарри решил последовать практичности подруги и тоже прикупил пузырек чернил, пока Рон скучающе рассматривал витрины.       День был ясным, дул легкий теплый ветерок, и друзья решили продолжить прогулку на свежем воздухе. Они направились в сторону Воющей хижины, имеющей дурную репутацию среди волшебников. Гермиона чувствовала себя немного виноватой, когда поняла, что ее друзья не знают правду об этой достопримечательности. В этом году она вообще хранила слишком много тайн, и осознавать это было крайне неприятно.       Рон рассказывал о том, что в хижине обитает какая-то лихая компания, и даже привидения Хогвартса боялись сюда заглядывать. Гермиона отмалчивалась, с новым интересом рассматривая место, в котором когда-то проводили ночи оборотень и трое его друзей-анимагов. Рона прервали новые голоса. Кто-то поднимался к хижине с другой стороны, и довольно скоро гриффиндорцы узнали манерную речь Малфоя. А вскоре и увидели его в сопровождении своих верных помощников Крэбба и Гойла.       Малфой говорил о суде над гиппогрифом, насмехался над Хагридом и его питомцем, а его спутники угодливо хихикали в нужных местах. Заметив троих гриффиндорцев, Малфой заговорил с еще большей издевкой, и Гермиона впервые так легко поддалась внутреннему импульсу, подошла и с размаху отвесила слизеринцу пощечину. Малфой покачнулся, Гарри, Рон, Крэбб и Гойл остолбенели с изумленно вытянутыми лицами. Гермиона была в ужасе от собственного поступка, но снова отвела руку в сторону, приготовившись нанести еще один удар, если потребуется.       — Не смей так говорить о Хагриде, ты, злобная дрянь… — тихим голосом, наполненным яростью, предупреждающе проговорила Грейнджер.       — Гермиона! — прошептал Рон у нее за спиной и схватил за руку, пока Малфой продолжал изумленно пялиться на нее.       — Не мешай, Рон! — недовольно отмахнулась Гермиона и вытащила волшебную палочку, смело решив идти до конца, раз уж сделала первые шаги.       Малфой попятился назад, по-прежнему не сводя с нее взгляда широко распахнутых глаз. Его дружки безмолвно топтались позади и ждали каких-то распоряжений. Но прежде, чем кто-либо из студентов успел что-то предпринять, со стороны хижины вдруг раздался громкий протяжный вой. Ветхий забор начал дрожать, от самой хижины послышались какие-то скрип и треск. Из-под земли вынырнули корни ближайших деревьев и по-змеиному двинулись в сторону слизеринцев. Малфой наконец-то очнулся от потрясения, и на его лице нарисовалось выражение неподдельного ужаса. Отскочив в сторону от подползшего к нему корня, Малфой с криком побежал прочь, и верные прихвостни последовали его примеру, заглушая крики Малфоя своими воплями.       Гарри и Рон тоже напряженно попятились назад. Гермиона изумленно обернулась в сторону ветхого строения. Все пугающие звуки разом стихли, корни нырнули обратно в землю, и забор вернулся к своему бездвижному состоянию. Из-за ближайших кустов показалась знакомая собачья голова, а через пару секунд к забору привалился Блэк, глаза которого весело блестели. Челюсти Рона и Гарри удивленно поползли вниз, что смотрелось весьма комично в сочетании с испугом на их лицах.       — Ох, детишки, видели бы вы себя, — окинув двух парней взглядом, ухмыльнулся Сириус и громко расхохотался, откинув голову назад. Это был необычный, какой-то по-собачьи лающий смех, искренность которого заражала весельем все вокруг. Гарри и Рон, переглянувшись, не смогли удержаться от улыбок, и Гермиона поймала себя на том же.       — Черт возьми, Сириус, нельзя же так пугать, — подхватив смех Блэка, весело пробормотал Рон.       — И это будущее волшебного мира? Всего лишь немного собачьего воя, а вы уже готовы бежать, теряя ботинки, — все еще посмеиваясь покачал головой Сириус. — Неплохой удар, кстати! — переведя взгляд на Грейнджер, с усмешкой отметил он.       Гермиона невнятно пробурчала слова благодарности и смущенно отвела взгляд, пряча волшебную палочку. Она понимала, что своим поступком только подтвердила убежденность своего соулмейта в том, что она вовсе не та пай-девочка, образ которой так старательно поддерживает.       — Что ты вообще тут делаешь? — несмело сделав шаг в направлении крестного, с живым интересом спросил Гарри. Затем понял, как именно прозвучал его вопрос и попытался исправиться: — Не то чтобы мы не были рады тебя видеть. Да и Малфоя ты классно напугал. Просто…       — Подумал, что вы не будете против моей компании, — прервав неловкие оправдания Поттера, спокойно ответил Блэк и несколько нервно улыбнулся. — И подоспел к самому интересному, — бросив на Грейнджер еще один веселый взгляд, прибавил он.       — Мы совсем не против! — тут же выпалил Гарри и взволнованно растрепал свои волосы, отведя глаза.       Сириус склонил голову к плечу и окинул крестника заинтригованным взглядом, пытаясь найти ответы на какие-то свои вопросы. В воздухе повисла какая-то неловкая тишина. Гарри кидал в сторону крестного нервные взгляды, Рон неуютно топтался на месте, почесывая затылок. Гермиона боролась с желанием отвесить всем троим по подзатыльнику, чтобы они перестали вести себя так нелепо.       — Может, ты все-таки покинешь территорию Воющей хижины, — первым не выдержал Рон и бросил нервный взгляд на упомянутое строение. Сириус посмотрел себе за плечо и непонимающе уставился на Уизли. — Просто, тут полно приведений и…       — Нет здесь никаких призраков, полтергейстов и прочей потусторонней чепухи, — закатив глаза, Сириус нетерпеливо перебил объяснения Рона.       — А что это были за звуки? — растерялся Гарри.       — Немного колдовства, — продемонстрировав свою волшебную палочку, самодовольно пояснил Сириус.       — Ты заколдовал целый дом? — уточнил Рон и окинул тощую фигуру Блэка недоверчивым взглядом.       — Это проще, чем кажется, — беспечно отмахнулся Сириус и встал к ним вполоборота, снова глядя на хижину. — Хотите заглянуть внутрь? — дернув бровями, заговорщицким тоном предложил он.       — Это невозможно, — фыркнул в ответ Рон, не дав Гарри ответить. — Фред и Джордж — мои братья, — пытались туда попасть. Но все двери и окна накрепко заколочены, — тоном специалиста по заколоченным строениям заявил он.       — Да неужели? — невпечатленно протянул Сириус и перегнулся через забор, сокращая расстояние между ним и третьекурсниками. — Смелее, детишки, здесь никто вас не укусит. Ну, может, я попытаюсь. — Он широко улыбнулся и щелкнул зубами. Гермиона отчетливо чувствовала гуляющее по венам озорство и предвкушение какой-то шалости. И это почему-то было крайне заразительно. — Ну же, вперед! — Сириус сделал несколько шагов в направлении хижины и насмешливо взглянул на гриффиндорцев. — Или встретиться с василиском проще, чем подойти к хлипкому домику? — подняв брови, дразняще протянул он.       Этого было достаточно, чтобы Гарри отбросил все предосторожности и смело перелез через забор, следуя за своим безрассудным крестным. Кинув на довольного собой Блэка неодобрительный взгляд, Гермиона последовала за Поттером и своим беспокойным соулмейтом. Рон с некоторой опаской поторопился за друзьями, не желая оставаться в одиночестве.       Сириус уверенно двигался впереди и откровенно наслаждался всем происходящим, позволяя легкому ветру трепать спутанные пряди черных волос. Гарри и Гермиона с интересом рассматривали одичавший сад, придающий этому месту более жуткий и заброшенный вид. Рон недовольно ворчал что-то себе под нос, отбиваясь от цепких веток деревьев и кустов.       — Так, чем ты сейчас занимаешься? — немного помявшись, решительно спросил Гарри. Сириус обернулся к нему с некоторым непониманием на лице. — Просто, ты никогда не рассказываешь об этом в письмах, — пояснил Поттер, не отведя вопросительного взгляда. Гермиона удивленно покосилась на друга. Она и забыла, что Гарри мог быть необычайно внимательным к мелочам, когда это было необходимо.       — Я не ищу Питера, если тебя это беспокоит, — немного помолчав, наконец-то ответил Сириус и слегка сбавил темп, подстраиваясь под шаг крестника. — Ты просил этого не делать, а я уважаю просьбы людей, которые мне важны, — негромко прибавил он и криво улыбнулся, упрямо рассматривая что-то у себя под ногами. Гарри на мгновение растерялся от такого внезапного признания.       — Но ты ведь узнал, как Петтигрю удалось сбежать? — влез со своим неуместным любопытством Рон. Гермиона едва удержалась от того, чтобы не толкнуть его за лишнее вмешательство в этот важный для Блэка и Поттера момент.       — О, он снова разыграл свою смерть, — бросив взгляд на Уизли, мрачно отозвался Сириус. — Охранник оказался доверчивым тупицей, подбежал к нему, не предупредив своего напарника, который спал на рабочем месте. Питеру удалось отобрать у него волшебную палочку, оглушить охранника, превратиться в крысу, потому что заклинание, блокирующее анимагию, не успели обновить в то утро. И вот он сбежал! А эти охранники пытались соврать… В общем, да, я с ними подрался. И не жалею об этом, потому что мракоборцы нынче — горстка недоумков. Последователи Волан-де-Морта перебили бы их всех в первом же бою. И эти люди отвечают за безопасность целой страны! — Сириус возмущенно фыркнул, и на мгновение черты его лица исказило чувство глубочайшего презрения.       — А ты сам раньше был мракоборцем? — с неподдельным любопытством спросил Гарри, рассеянно покивав на небольшую речь Блэка.       — Я? — удивленно переспросил Сириус и даже резко остановился, взглянув на крестника так, словно услышал самое изощренное оскорбление в свой адрес. — Ну, была война. Думаю, мы все в каком-то смысле были вынуждены быть мракоборцами, — моргнув, уже полностью расслабленно пробормотал мужчина, не заметив минутного напряжения Поттера. — Джеймс подумывал об этом, но решил, что мракоборцы слишком связаны с политикой и был намерен стать первым частным детективом среди волшебников. — Сириус слабо улыбнулся и снова продолжил путь. — Он мог бы попасть в основной состав английской сборной по квиддичу, мог бы занять довольно выгодное положение в Отделе Магических происшествий и Катастроф или в Отделе Магического Правопорядка. Поступить в Академию мракоборцев с его баллами и талантом было пустяком. Но Джеймс никогда не искал легких путей. Если бы искал, то вряд ли женился бы на Лили.       Сириус со смесью веселья и грусти взглянул на последнего живого Поттера и на миг крепко сжал его плечо в жесте безмолвной поддержки. Гарри подарил ему неуверенную улыбку и поспешно отвел подозрительно заблестевшие глаза. Сириус растерянно нахмурился и вопросительно посмотрел на Гермиону. Грейнджер хотелось рассмеяться и одновременно расплакаться, пока она наблюдала за взаимодействием этой парочки. Оба отчаянно тянулись друг к другу и при этом боялись сделать что-то не так. Это было и смешно, и печально. Рон за ее спиной не удержался от насмешливого фырканья, Гермиона все-таки пихнула его локтем и, услышав болезненное оханье, смогла только ободряюще улыбнуться Блэку.       — А чем ты хотел заниматься? — наконец-то совладав со своими эмоциями, бодро поинтересовался Гарри.       — Всем, что могла предложить жизнь, — широко улыбнулся Сириус и негромко рассмеялся над собственными словами. — Мне всегда хотелось слишком многого, и я так боялся не успеть. Мне хотелось путешествовать, ведь мир так полон красивых мест. Хотелось открыть тайны, посетить места, наполненные первобытной, неизведанной магией, увидеть что-то необычное и неизученное. Мне хотелось создать нечто новое и уникальное. Хотелось схватить своего брата и как следует встряхнуть, чтобы он наконец прозрел и тоже увидел, насколько прекрасен этот мир во всех своих недостатках, созданных человечеством. — Он тяжело выдохнул, провел пальцами по волосам, убирая с лица темные пряди и зажмурился, запрокинув голову. — У меня всегда было много планов. Но они начинались с неизменной фразы: «Когда эта война закончится…» А война все не заканчивалась, люди продолжали умирать, а маги торопились жить: заключали браки, едва выпустившись из школы; становились родителями еще до того, как заканчивали школу; совершали самые разные безумства, словно им осталось жить один день. Может, так оно на самом деле и было. Жизнь до странности очаровательна, даже если ты видишь только худшие ее стороны.       Сириус горько улыбнулся облачному небу. Гарри просто продолжал изучающе рассматривать своего крестного и нервно кусал губу, глубоко задумавшись над чем-то, что смог услышать в этой вдохновляющей речи. Рон выглядел очарованным и каким-то мечтательным. Гермиона поймала себя на мысли, что ей вдруг тоже захотелось отправиться на поиски какой-нибудь тайны человечества, подобрать ответ к загадке какого-нибудь древнего храма, отпереть старую дверь, за которой наверняка будут ждать неприятности. И это было настолько непохоже на нее, что Гермиона всерьез задумалась о колдовстве. А вдруг Сириус на самом деле просто заморочил им всем голову каким-то заклинанием, вдруг он даже не тот, за кого себя выдает. Но Гермиона, с некоторой досадой на собственную глупость, тут же поспешила отогнать от себя эти нелепые предположения.       — Теперь война закончилась, — нарушил возникшее молчание Гарри. — Ты можешь заняться тем, чем захочешь. Отправиться куда угодно, раскрывать загадки человечества и делать все, что пожелаешь. Ты ведь свободный человек, Сириус, — с широкой улыбкой сказал он, когда Блэк взглянул на него, оторвавшись от своих мыслей. — Я думаю, мои родители были бы рады, если бы ты смог исполнить свои мечты. Я был бы очень рад за тебя, — пожав плечами, беззаботно прибавил Гарри и выдал свое волнение лишь прикосновением к очкам.       — Видишь ли, Гарри, у меня есть более важное дело, — неловко спрятав руки в карманы мантии, внезапно признался Блэк и внимательно посмотрел на крестника. — Должен предупредить, я никогда не стану для тебя заменой родительской фигуры, Гарри. Твоим отцом был и будет Джеймс, и он стал бы великолепен, если бы ему дали шанс. Про Лили и говорить не стоит: более чудесной женщины и матери мне не доводилось знать. Я же что-то вроде беспечного дядюшки, который может баловать, давать вредные советы и, пожалуй, учить флирту. Потому что Джеймс был в этом просто отвратителен, если честно! Я могу быть защитником, сторожевым псом, если угодно, и отдам свою жизнь, если потребуется. Могу быть старшим братом, который никогда ни за что не осудит, потому что именно таким братом я и был. Я буду кем угодно, Гарри, или просто постараюсь не вмешиваться в твою жизнь, если ты об этом попросишь. — В какой-то момент Сириус подошел очень близко к Гарри и положил руки ему на плечи, заглядывая в наполненные надеждой глаза мальчика. — Буду честен, временами я бываю невыносим. Я слабо приспособлен к нормальной жизни и понятия не имею, как заботиться о подростке. Возможно, однажды ты проклянешь то, что именно я оказался твоим опекуном, потому что Римус был бы гораздо лучшим исполнителем этой роли. Самое лучшее, что я могу тебе предложить: собачья преданность, честность и некоторая доля безумства. Учти все это и обдумай все как следует перед тем, как ответить на мое следующее предложение. Я могу забрать тебя к себе, но все пойму, если ты предпочтешь остаться со своими родственниками.       — Ты шутишь? Да я мечтаю уехать от Дурслей! — воскликнул Гарри, глядя на Блэка так, словно тот предложил ему собственную планету. — Конечно, я согласен! А дом у тебя есть? Когда можно будет туда поехать?       — Кажется, ты совсем меня не слушал, — моргнув, отметил Сириус, все еще как-то недоверчиво рассматривая Поттера.       — Поверь, даже Волан-де-Морт лучше Дурслей, — убежденно заявил Гарри, и это заставило Сириуса на мгновением сердито нахмуриться.       — Мы еще раз обсудим это перед летними каникулами, — немного помолчав, решительно объявил Сириус и, прежде чем отойти, с улыбкой потрепал Поттера по голове.       Сириус и Гарри продолжили путь к хижине. Гермиона и Рон, все это время старательно делающие вид, что ничего не слышат, обменялись взглядами и пошли следом.       Вблизи Воющая хижина выглядела еще более пугающе. Казалось, она медленно раскачивалась и в любую секунду могла рухнуть на слишком любопытных студентов. Сириус уверенно подвел их к одной из заколоченных дверей и сначала предложил им самим попытаться попасть внутрь. Гарри и Рон предсказуемо не смогли ничего сделать. Гермиона несколько долгих мгновений рассматривала доски, а затем подозрительно покосилась на ухмыляющегося анимага.       — Это чары иллюзии? — озвучила свое предположение Гермиона. Сириус промолчал, встал позади нее и привычно коснулся кончиками пальцев ее уха, побуждая говорить дальше. — Однако простые чары иллюзии рассеялись бы при соприкосновении с чем-то реальным. Но и Гарри, и Рон касались чего-то материального. Возможно, доски настоящие, и нужно просто подобрать верное заклинание. Но будь все так просто, кто-нибудь из студентов все равно догадался бы. Значит, это более сложные чары. Может, какой-то необычный магический барьер, — воодушевленно продолжила Гермиона, старательно вдумываясь в каждое слово, прежде чем его произнести.       — Великолепно, мисс Грейнджер, — мягко произнес Сириус и погладил ее по голове. — Что бы вы двое делали без такой гениальной подруги? — весело взглянув на Рона и Гарри, прибавил он.       — О, мы давно знаем, что пропали бы без Гермионы, — улыбнувшись девочке, просто и легко признался Гарри. Рон негромко пробурчал что-то в знак согласия, сконфужено отведя взгляд.       — Это действительно магический барьер, а еще заклинание иллюзии, — двинувшись к двери, приступил к объяснениям Сириус. — Джеймс был одним из лучших, когда речь шла о защите. В бою его щиты и вовремя сплетенные магические барьеры спасли много жизней. В том числе и мою! Этот барьер одно из его первых творений. Он улучшал его каждый год, потому что узнавал что-то новое. В итоге заклятие оказалось настолько мощным, что до сих пор не утратило ни капли вложенной в него магии. — Сириус пять раз постучал по доскам кончиком волшебной палочки, и перед внимающими его словам подростками открылся темный проход. — Барьер настроен на определенный магический след. У каждого волшебника этот след уникален. В этом месте в Воющую хижину могли попасть только четыре человека: я, Джеймс, Римус и… Петтигрю, — повернувшись к третьекурсникам, пояснил Сириус и с заговорщицкой улыбкой отступил в сторону, приглашая их пройти первыми.       Гарри бесстрашно двинулся внутрь, Гермиона последовала за ним, инстинктивно схватив друга за руку. Знание правды не делало это место менее устрашающим, а Гарри всегда казался надежной точкой опоры, какими бы страшными ни были обстоятельства. Рон следовал за ними и первым зажег свет на конце волшебной палочки, который оказался не особо важен, когда Блэк наколдовал яркий шар света, проплывший вперед.       Воющая хижина отличалась особой скупостью внутреннего мира. Все вокруг покрывал толстый слой пыли и паутины. Обои клочьями свисали со стен, мебель была разрушена. Единственным более-менее целым предметом было разбитое деревянное кресло на трех ножках и с выломанными подлокотниками. В одной из стен темнел небольшой проход, ведущий в коридор.       — Вряд ли это натворили привидения, — осмотревшись, с сомнением отметил Гарри.       — Я же говорю: здесь никогда не было привидений, — фыркнул Сириус, со странно горькой улыбкой рассматривая помещение.       — Тогда что тут происходило? — нахмурился Рон и на мгновение высунулся в темный коридор. — И почему вашей компании понадобилось создавать какой-то барьер с возможностью для вас проникать сюда?       — Это не мой секрет, — поморщился Сириус и тяжело выдохнул. — Будь вы так же догадливы, как Гермиона, то сами уже все поняли бы. Нам с Джеймсом понадобилось несколько месяцев, но любознательность всегда была сильнее нашей общей нелюбви к книгам, — с улыбкой прибавил он. Гермионе захотелось его пнуть, потому что взгляды Рона и Гарри тут же переместились на нее.       — Сириус прав, это секрет профессора Люпина, и я не имею права его раскрывать, — сложив руки на груди, своим самым нравоучительным тоном объявила Гермиона, когда Рон потребовал все рассказать.       — Люпин имеет к этому какое-то отношение? — вновь осмотревшись вокруг, растерянно и недоверчиво переспросил Гарри. Рон выразил свой скепсис хмыканьем и покачал головой.       — Я ведь говорил, ведьмочка, он просто душка, — наклонившись к Гермионе, весело прошептал Сириус. Девочка невольно фыркнула, стараясь подавить желание рассмеяться. — Здесь есть тайный проход, — уже громче объявил он и указал в сторону темнеющей дыры в одной из стен.       — Он ведет прямо к Гремучей иве? — присев рядом с проходом, догадался Гарри. Сириус на миг озадачено нахмурился и вопросительно взглянул на Грейнджер. Гермиона вдруг вспомнила, что так и не рассказала ему историю Карты и то, что она оказалась в руках сына одного из ее создателей. Впрочем, Сириус довольно быстро сделал все нужные выводы и на его лице появилась мягкая улыбка.       — Надеюсь, вы используете эту Карту с умом, — сложив руки на груди, с напускной строгостью протянул Блэк, хотя веселый блеск глаз портил весь эффект. Но Гарри и Рон испуганно подскочили и удивленно обернулись к взрослому волшебнику.       — О чем это ты? — попытался увернуться Гарри, но не смог заставить себя посмотреть крестному в глаза.       — Вы меня прекрасно поняли, детишки, — ворчливо заметил Сириус. — Карта Мародеров! Крайне полезный артефакт для тех, кто с завидной регулярностью находит себе приключения на одно место.       — Откуда ты о ней знаешь? — удивленно округлив глаза, непонимающе спросил Рон. Гарри же сосредоточенно сдвинул брови и бросил в сторону крестного подозрительный взгляд.       — Люпин назвал тебя Бродягой, — севшим голосом припомнил Поттер. — Ты один из ее создателей, — озвучил уже очевидное Гарри и ошеломленно посмотрел на мужчину.       — Так хотите прогуляться по тайному ходу? — высоко подняв брови, насмешливо спросил Сириус и, не дожидаясь ответа, с поразительной ловкостью первым нырнул в темную дыру.       Гарри, желающий получить ответы, сразу же двинулся следом, за ним Гермиона и Рон. Они оказались в низком земляном туннеле, который освещал все тот же шар света, наколдованный Блэком. Первое время двигались молча, следуя друг за другом чуть ли не на четвереньках. Но затем тяжелое пыхтение разбавил хриплый голос Сириуса, рассказывающего о трех незарегистрированных анимагах, изучении местности и решении создать Карту. Сириус объяснил их прозвища, но при этом сумел умолчать о самом важном секрете, с которого вообще началась вся эта история, приведшая к изучению анимагии. Гермиона слушала это уже второй раз, но от этого история четырех гриффиндорцев не стала менее интересной и тревожной. Гарри был в восторге, узнав, что его отец тоже был анимагом.       Рассказа Блэка, прерываемого уточняющими вопросами Гарри и Рона, хватило на весь путь от Воющей хижины до Гремучей ивы. Сириус вылез первым и помог выбраться своим младшим спутникам. Буйное дерево все это время хранило поразительную неподвижность, и Блэк лишь хитро сверкнул глазами на растерянность гриффиндорцев. Гермиона с недовольством окинула взглядом свою испачканную мантию, но как только потянулась за волшебной палочкой, Сириус небрежно махнул своей и с легкостью избавил всю компанию от прилипшей грязи. Гарри не смог отказаться от предложения крестного проводить их всех до замка, и они вдвоем двинулись впереди. Гермиона намеренно замедлила шаг и придержала Рона, даря Поттеру и Блэку возможность пообщаться без лишних ушей. Впрочем, Сириус иногда все равно поглядывал в ее сторону.       Гермиона заметила, что после того откровенного разговора перед хижиной Сириус вел себя гораздо более уверенно. Он уже не боялся лишний раз прикоснуться к Гарри, его шутки становились все острее, а улыбка мягче, более личной. Очевидно, своим поспешным согласием Гарри дал нужный толчок желанию Сириуса приблизиться к сыну друзей. Как будто разрушилась незримая стена, которую невольно выстроил Блэк. Гермиона хотела плакать от радости, потому что два важных для нее человека обрели шанс на новую жизнь. И она очень надеялась на то, что эта жизнь будет гораздо лучше того, что им обоим пришлось вынести за все эти годы разлуки.       Словно в напоминание о том, что еще не все проблемы были решены, этот безмятежный день омрачило появление профессора Снейпа. Они как раз подходили к парадному входу, к которому медленно стягивались остальные студенты. Откуда возник зельевар, для Гермионы осталось загадкой, но злобная ярость, с которой он посмотрел на Сириуса не предвещала ничего хорошего.       — Блэк, — стремительным шагом двигаясь в их направление, прорычал Снейп таким тоном, словно это было самое омерзительное ругательство в мире. — Не понимаю, как это тебе разрешили появляться рядом с нормальными людьми, — ядовито прошипел он, остановившись в паре ярдов от трех гриффиндорцев и их спутника. Улыбка и веселость во взгляде серых глаз мгновенно исчезли. Лицо Сириуса окаменело в маске надменности, с которой он намеренно неспешно обернулся в сторону зельевара. — Что. Ты. Здесь. Забыл? — с небывалой ненавистью раздельно проговорил Снейп.       — Северус, — растягивая гласные на манер Малфоя, с явной издевкой произнес Блэк. Снейп дернулся, как будто его ударили, и весь напряженно вытянулся. — Я как раз проверял свои дела, и совершенно случайно обнаружил в них чужой нос. Судя по размерам, твой, — сделав пару медленных шагов вперед, с нарочитой беспечностью заговорил Сириус. — И я подумал, что его стоит вернуть. А то как же профессор зельеварения, да еще и без носа, — с нескрываемым ехидством закончил Сириус и на его лице появилась недобрая ухмылка.       — Считаешь себя остроумным, Блэк? — тоже шагнув вперед, сплюнул Снейп. Его длинные пальцы нервно подрагивали. Казалось, что в любую секунду эта словесная перепалка перерастет в настоящую магическую дуэль.       — Считаю себя достаточно умным, чтобы не оскорблять собственного соулмейта, — вздернув подбородок, с вызовом отозвался Сириус. Черные глаза Снейпа полыхнули бешенством, пальцы сжались в кулаки. И Гермиона сразу поняла, что эти слова ударили по самому больному, куда изначально и целился Блэк.       — Как будто у такого психа, как ты, может быть нормальный соулмейт, — прошипел зельевар с искаженным от гнева и чего-то еще лицом. — Надеюсь, магия достаточно благосклонна и вообще никого не осчастливила связью с таким, как ты.       — Ну, с твоим соулмейтом она так легко не обошлась, — ухмыльнувшись еще шире, со злой насмешкой возразил Сириус.       На мгновение все замерло. Гермиона краем глаза заметила, что за этим спором наблюдало очень много студентов. Гарри смотрел на ненавистного профессора и обретенного крестного со смесью шока и восторга, Рон вообще позабыл о том, что рот нужно закрыть. Гермиона, пожалуй, впервые за все годы знакомства с Блэком увидела эту его сторону характера: жестокую, циничную и в какой-то степени аморальную. Бить в больные точки и при этом довольно ухмыляться было не очень-то правильно. А использовать в качестве рычага давления соулмейта и вовсе казалось нравственно-сомнительно. И это все равно завораживало.       — Сириус! Северус! — окликнул двух мужчин новый голос. От дверей к ним почти бежал Люпин. — Перестаньте! Вы оба! Здесь же дети, — сердито попытался вразумить их новый участник, бесстрашно подскочив к волшебникам, готовым голыми руками вцепиться друг в друга.       Снейп при его появлении как будто разозлился еще больше, хотя как это могло произойти, Гермиона не представляла. Сириус негромко зарычал и напрягся, не отводя взгляда от своего оппонента. Люпин обреченно вздохнул, а затем с силой, которую нельзя было от него ожидать, растолкал двух соперников в разные стороны. Бросив на Снейпа разочаровано-укоризненный взгляд, Люпин крепко схватил своего друга за руку и потащил прочь от замка. Снейп остался на месте, сверля удаляющиеся спины Блэка и Люпина полным ненависти взглядом.       Гарри очнулся первым. Толкнув Рона, он сразу же поспешил за удалившимися мужчинами, бросив последний взгляд в сторону Снейпа. Рон и Гермиона последовали за Поттером, все еще пребывая в шоке от того, что им пришлось наблюдать.       — … очень по-взрослому, Сириус, — послышался голос профессора Защиты от Темных искусств, отчитывающего своего друга за плохое поведение.       — Я не просил его подходить ко мне, — недовольно отозвался Сириус. — Он сам все это начал, — абсолютно по-детски оправдывался Блэк.       — Великий Мерлин, дай мне сил и терпения, — подняв взгляд к небу, обреченно пробормотал Люпин.       — Я не виноват в том, что не всем нравится мой черный юмор, — скрестив руки на груди, надулся Сириус, точно ребенок, разбивший всю посуду в попытке убраться, и искренне не понимающий, почему его за это ругают.       — Откуда ты вообще что-то знаешь о его соулмейте? — проведя ладонью по лицу, устало спросил Римус. Он бросил в сторону приблизившихся третьекурсников мрачный взгляд, но ничего им не сказал.       — У нас был откровенный разговор? — как-то вопросительно предложил Сириус. Брови Люпина удивленно поползли вверх.       — Со Снейпом? — недоверчиво переспросил Люпин и посмотрел по сторонам, будто проверяя целостность этого мира.       — С его соулмейтом, — закатив глаза, нетерпеливо поправил Сириус, и Люпин даже как-то расслабленно выдохнул. — Удивительно, Лунатик, но у Снейпа оказалось больше смелости, чем у тебя, — совершенно неожиданно прибавил Блэк. Люпин непонимающе моргнул. — Он предпринял попытку закрепить связь и подарок подобрал весьма удачный. А ты продолжаешь избегать даже встреч, хотя я видел те цветные стекла, которые ты хранишь в шкатулке своей матери.       — Ты же знаешь, что я не могу… — начал было оправдываться Люпин, которого определенно задели слова друга. Он казался совершенно неподготовленным к такому резкому повороту, и на его лице легко читалось замешательство. Но Гермиона была уверена, что только услышав о своей связи с соулмейтом, профессор запаниковал. Люпин определенно не горел желанием говорить об этом, и у Грейнджер даже было представление о причине этого нежелания.       — Нет, не смей снова сваливать все на свою «лохматую» проблему, — резко перебил его Сириус и шагнул вперед, схватив друга за ворот мантии и притянув к себе. Очевидно, для него проблемы оборотня были не так уж и значимы. — Ты оправдываешь этим все в своей жизни. Свою бедность, свое плохое здоровье, свое положение в обществе, свое одиночество. И когда мы дали тебе возможность избавиться от последнего, что ты сделал, Римус? Отдалился от всех нас и даже не подумал, каково нам будет. Ты хоть представляешь, каково говорить беременной женщине, что о ее самом умном собеседнике нет новостей уже несколько месяцев? Джеймс успокаивал ее всеми силами, твердил, что ты сможешь всех обхитрить. Я сам несколько раз порывался отправиться за тобой, найти и за шиворот притащить к Лили, чтобы ты извинился, чтобы перестал ее тревожить еще сильнее, чем это уже делали война и ежедневные новости о новых мертвецах. — Сириус с горечью хохотнул и резко шагнул назад, разжав пальцы. Люпин продолжал потерянно стоять на месте. — Если я еще хоть раз услышу от тебя это чертово оправдание, друг мой, я лично отгрызу тебе кое-что очень важное. Судя по всему, у твоего соулмейта все равно яйца крепче твоих. Вам на двоих хватит!       Высказав это довольно грубое обещание, Блэк повернулся к трем подросткам, которые наблюдали за новой сценой с затаенным дыханием. Сириус растерянно нахмурился и взглянул на друга, который все еще не отошел от его выступления. Казалось, Блэк только теперь понял, что все это время за ним наблюдал кто-то еще. Криво улыбнувшись, он как-то виновато дернул плечами.       — Я упоминал о том, что бываю весьма неприятен в общении? — дернув себя за прядь волос, нервно усмехнулся Сириус. Гарри неопределенно покачал головой, переводя взгляд с крестного на профессора и обратно. — Прошу прощения за некрасивые выражения! Детям такое лучше не слушать, а то станете такими же грубиянами, как я, — с каким-то странным отголоском манерности пробормотал Блэк и несильно подтолкнул Люпина в бок, заставляя вернуться к реальности. — Боюсь, я вынужден вас оставить, пока профессор МакГонагалл меня не заметила и не провела воспитательную беседу. Хорошего вам всем вечера и постарайтесь не попасться, когда влипните в приключения, — с озорной улыбкой пожелал им Сириус, вновь потрепал Гарри по голове, хлопнул Рона по плечу и весело заглянул Гермионе в глаза, подмигнув ей. Он отошел от них на некоторое расстояние, когда вдруг о чем-то вспомнил и обернулся. — И не волнуйтесь о Клювокрыле, детишки! Я все уладил! — радостно крикнул он.       Не дожидаясь момента озарения и последовавшей за ним реакции, Сириус развернулся и через неуловимое мгновение по дороге к Хогсмиду уже бежал лохматый черный пес. Гарри, Рон, Гермиона и Люпин продолжали стоять на месте и смотрели вслед анимагу до тех пор, пока он не скрылся за поворотом. Гермиона первой поняла смысл его последних слов и, не выдержав, громко рассмеялась. Этот день был удивительно переполнен событиями самых разных оттенков. За столь короткое время Сириус успел продемонстрировать сразу несколько своих граней, открыл перед подростками парочку секретов и каким-то образом успел помочь Хагриду, хотя его вмешательство наверняка вызвало множество вопросов. Гермиона подумала о том, что если все встречи с ее соулмейтом в реальности будут такими яркими, то им вообще не будет смысла встречаться во снах. Как будто эти ночи в Саду Сновидений смогут еще чем-то поразить ее, если ее соулмейт оставался таким же невероятным в обычной жизни.