***
За последние месяцы Сириус привык проводить большую часть своего дня в Министерстве магии. Как будто он действительно работал, а не развлекался, выводя из себя всяких важных представителей других стран, которые пытались о чем-то договориться с ним. Сириус редко оставался в бывшем кабинете Крауча, предпочитая бродить по всему этажу. Он вмешивался в работу каждого сотрудника отдела, слушал сплетни и болтал с теми, кому очень хотелось чем-то с ним поделиться. Сириус, разумеется, так же старался помогать и разрешать конфликты, если такое случалось. Почти всю бумажную работу он свалил на Перси Уизли. Сириус вообще заваливал его работой сверх меры, просто чтобы узнать, как долго Перси продержится, прежде чем проявит характер. Впрочем, за все переработки он назначал ему премиальные выплаты, чтобы никто не посмел укорить его в несправедливости. В общем, Сириус в большей степени развлекался и развлекал остальных, а не исполнял роль строгого руководителя. Командовать людьми ему вообще не нравилось. То, что отдел, временно находящийся под его руководством, работал все так же успешно — даже лучше, чем при Крауче, если верить Амелии, — было каким-то чудом. Но Сириус все равно с нетерпением ждал того дня, когда его наконец-то заменят кем-то постоянным, ответственным и понимающим свои реальные обязанности. Поэтому после окончания выходных в честь Пасхи Сириус заглянул на этаж своего отдела лишь на короткое мгновение, которое продлилось дольше, чем планировалось. Он проверил, кто из рабочих вышел, кто предупредил о своем отсутствии, а кто прогулял работу без уважительной причины. Просмотрев бумаги, которые Перси впихнул ему для подписи, Сириус выкинул некоторые из них в мусорное ведро и заявил, что не собирается одобрять ввоз нелегальных мигрантов из Африки вместе с какими-то там товарами египетского торговца. Конечно, торговец отрицал наличие мигрантов, утверждая, что в его ящиках всего лишь сувениры. Как будто Сириус был настолько глуп, что не заметил бы движения внутри этих сувениров. Зелье уменьшения было великолепно, это Сириус признавал. Он даже предложил уладить все с легальной иммиграцией в Великобританию взамен на рецепт или даже формулу, если это все-таки было зелье, но торговец упрямо отрицал свое участие в незаконном перевозе людей через границу. На обратном пути к лифту Сириус заглянул к главе Бюро Международной Торговли и попросил отказать этому египетскому торговцу в посещении Британии и их Министерства магии. Так же он послал записку в Бюро Международных Порталов, чтобы отслеживали все перемещения из Африки, будь они легальными или нет. Однако когда он разобрался с этим делом, возникло еще одно, за ним другое и третье. В итоге Сириус смог добраться до кабинета Амелии Боунс только после обеда. Он даже купил ее любимые пирожные, подозревая, что глава Отдела Магического правопорядка снова пропустила перерыв. Секретарь мадам Боунс встретил его улыбкой и шепотом подтвердил, что его начальница не выходила на обед. С того путешествия в Албанию и обратно этот парень перестал пытаться мешать Сириусу и вел себя почти дружелюбно, пуская Блэка к своему руководителю без лишних споров и вопросов. — Знаешь, я чувствую себя усталым только при одном взгляде на тебя, — беззаботно сообщил Сириус вместо приветствия, как только за ним закрылась дверь. Амелия только фыркнула на это, не отвлекаясь от изучения текста на пергаменте, повисшем перед ней. Сириус небрежным жестом смахнул все бумаги из центра стола к краю, освобождая немного пространства, и опустил перед женщиной бумажный пакет с угощениями. Немного передвинув кресло для посетителей, Сириус подозрительно покосился на дверь и сел напротив мадам Боунс. — Что интересного пишут? — без особого интереса спросил Сириус, разворачивая свой обед, любезно присланный Добби. — Какие-то новые дополнения к законам? Может, наконец, запрет на использование избитых исторических мифов? Например, теперь будет нельзя вдохновляться историей о Троянском коне, чтобы провозить в страну мигрантов? — с некоторой надеждой прибавил он, прежде чем впиться зубами в свой мега-мясной сэндвич. — Ты не думал, что тот торговец даже не знает о людях внутри своих сувениров? — предложила вполне логичный вариант Амелия, хмурясь все больше по мере прочтения пергамента. Сириус, конечно, обдумал такой вариант, поэтому и хотел сначала купить одну из маленьких заколдованных египетских пирамид, затем попытался случайно разбить постамент, на котором восседала ожившая фигурка сфинкса. Египтянин отреагировал весьма нервно и обещал продать пирамиду только после того, как ему разрешат ввоз своего товара в Британию. Все это было слишком подозрительно и немного забавно. — Полагаю, ты здесь не ради праздной беседы, — свернув пергамент, тяжело вздохнула Амелия и удивленно посмотрела на бумажный пакет. — Перерыв на обед уже закончился, а от тебя голодной не очень много пользы, — усмехнувшись, пояснил Сириус. Амелия посмотрела на него с нескрываемым подозрением, но заинтересованно и с некоторым энтузиазмом потянулась к пакету. В этот же момент в кабинет вошел секретарь мадам Боунс, за которым по воздуху плыл поднос с двумя кружками. Боунс поблагодарила своего помощника, Сириус предложил ему салат, который прилагался к сэндвичам, и парень, приняв угощение, со смущенной улыбкой вернулся на свое рабочее место. Сириус потянулся к своей кружке с кофе. Следовало признать, что этот парень варил его не так уж и плохо. — Итак, что ты сотворил на этот раз? — вытащив из пакета пирожные, с невеселой улыбкой поинтересовалась Амелия и пристально посмотрела на своего посетителя, опустив монокль. — Пока еще ничего, — хмыкнув, честно заявил Сириус, делая вид, что не видит обреченности в голубых глазах давней знакомой. — С каких пор ты начал извиняться заранее? — не спеша притрагиваться к своему импровизированному обеду, настороженно уточнила Амелия. — Как там продвигается тайное расследование деятельности мисс Амбридж? — не слишком гладко сменил тему Сириус. — Кингсли говорит, что его команде до сих пор не удалось ни до чего докопаться. Тонкс, кажется, намерена подлить этой женщине Сыворотку правды, — хохотнув, поведал он и ожидающе уставился на хозяйку кабинета. — Что ты задумал теперь, Сириус? — откинувшись на спинку стула, утомленно спросила Амелия, как будто не услышала ни единого его слова. — Я ведь сказал, как только вошел, что устал, — тяжело вздохнув, почти честно пробормотал Сириус. — Ты обещала, что я буду заменять начальника отдела всего месяц, а прошло уже целых три, моя дорогая. Все эти бумаги, переговоры со всякими идиотами… Мерлин, это настолько скучно и предсказуемо! — Сириус недовольно скривился и на мгновение замолчал, доедая второй сэндвич и позволяя Амелии все обдумать. — В общем, либо ты находишь мне замену в ближайшую неделю, либо я устрою бунт, — категоричным тоном объявил Сириус, вытирая салфеткой крошки с усов. — Работники Отдела Международного Магического сотрудничества довольны тем, что ты их начальник, — поджав губы, с некоторым недовольством его словами отметила Амелия. — После того, как ты начал там работать, количество нелегальных мигрантов, темных артефактов и запрещенных нашими законами товаров сократилось на двадцать процентов. Что на самом деле внушительная цифра, особенно если учесть то, что ты возглавляешь отдел всего три месяца. Это не говоря уже о… — Мне известны месячные отчеты, которые передаются выше. Я сам их составляю, — нетерпеливо перебил Сириус и подался вперед. — Дело не в том, что я не справляюсь с работой. Мне это не нравится. Это не то, чего я хочу от жизни, Эми. Ты всегда это знала, и мое мнение не изменилось, как бы ты ни надеялась на обратное, — мягко улыбнувшись, спокойнее прибавил он. — Очень жаль, — усмехнувшись, вздохнула Амелия. — Будь в Министерстве больше людей, похожих на тебя, это место не было бы таким гнилым, каким ты его видишь, — с некоторой ноткой грусти указала она и потянулась к своей кружке с чаем. — Политика сама по себе гнилое дело, а я еще хуже, — приподняв уголок губ в саркастичной улыбке, фыркнул Сириус. — Нам лучше не сталкиваться, чтобы мир не погрузился в хаос, — немного задорнее прибавил он, наклонившись вперед и облокотившись о стол. Амелия несколько секунд молча рассматривала его, словно пытаясь решить, будет ли хуже, если она начнет спорить, или все-таки сменить тему. — Так какие же у тебя цели на жизнь? — решив не возражать, спросила Амелия. Сириус предпочел бы, чтобы она выбрала другой вопрос. — Я, конечно, понимаю, что с твоим наследством и компенсацией нет смысла работать. В школе ты ни к чему не относился серьезно, а после вообще не думал о будущем, как будто не верил, что оно возможно. И вот ты свободный человек, твой крестник уже почти взрослый, и ты не обязан постоянно присутствовать в его жизни. Твой друг, кажется, скоро заведет собственную семью, — зачем-то принялась перечислять Боунс, отметая все отговорки, которыми мог бы воспользоваться Блэк. — Так что же ты планируешь делать, когда останешься без работы, которая заполняет пустоту твоего одиночества сейчас? — уже не стесняясь говорить открыто, повторила свой вопрос Амелия. Сириус задумчиво склонил голову к плечу, обдумывая все это. У него, разумеется, не было никаких глобальных планов. Для начала он надеялся пережить встречу с Волан-де-Мортом, затем набраться смелости открыто поговорить о своих глупостях с Гермионой. Лучше уж услышать четкий отказ, чем позволять своим чувствам прогрессировать на ложных надеждах. Еще ему нужно было выяснить, как же все-таки прокляты те предметы, на которые указывает Компас Душ в руках Гарри. Помочь со свадьбой Тонкс и Римуса или вообще лично ее организовать, чтобы Люпин не успел напридумывать каких-нибудь новых оправданий. Помочь с планами близнецов Уизли, потому что волшебному миру требовались смелые новаторские идеи. На ближайшие месяцы у Сириуса было предостаточно целей, а что будет дальше зависело от их развития. Блэк не представлял, как можно объяснить все это такому прагматичному человеку, как Амелия. Даже с Гермионой говорить об этом было бы проще, хотя она тоже слишком много думала о будущем. — Могу я дать тебе один дружеский совет? — наклонившись вперед, негромко произнесла Амелия и как-то странно улыбнулась, не то грустно, не то довольно. Сириус хмыкнул и приглашающе махнул рукой, любопытствуя, какой же совет она могла ему дать. — Не упусти мисс Грейнджер, Сириус, — едва слышно, но четко и твердо заявила Амелия. Брови Блэка удивленно поползли вверх. — Гермиону Грейнджер? — недоверчивое переспросил он. — Студентку четвертого курса? Девушку, которая младше меня на двадцать лет? — на всякий случай уточнил Сириус. Мало ли, вдруг Амелия знала какую-нибудь другую мисс Грейнджер, о которой Блэк благополучно забыл. — Да брось, твое поведение рядом с ней было весьма красноречивым, — закатив глаза, не без раздражения отметила Амелия. — Мисс Грейнджер совершенно точно в твоем вкусе: упрямая, смелая и остра на язык. Ты не смог бы не обратить на нее внимание, и возраст в вашем случае имеет последнее значение. — Ты ревнуешь, Эми? — выслушав это внезапное замечание, ласково и ненавязчиво спросил Сириус. Он не знал, почему из всех более важных вопросов, задал именно этот. Даже не думал о том, зачем ему знать ответ, и какой от него будет толк. Но почему-то спросить именно об этом казалось необходимым. Уж слишком хорошо Амелия рассмотрела то, что Сириус скрывал за излишней игривостью, за всем этим отчаянным флиртом и показушностью. — Разумеется, я ревную, — горько усмехнувшись, прямо ответила Амелия и покачала головой, опустив взгляд на принесенные Блэком пирожные. — Я знаю, каким заботливым, отзывчивым и щедрым ты можешь быть. Это всегда компенсировало твой взрывной характер, язвительные слова и… мм… некоторую агрессивную безрассудность. — Боунс вновь подняла взгляд на Сириуса, который слушал ее не без изумления. — Мисс Грейнджер умна, красива и молода. Как мне ей не завидовать? Как можно не ревновать, когда у нее есть все, чего у меня больше не может быть? В том числе и твое сердце, которое я сама когда-то так глупо отвергла… Амелия резко оборвала свое внезапное признание, тихо выдохнула, прикрыв глаза, и как будто полностью ушла в свои мысли или воспоминания о том самом дне, когда она решила, что им с Сириусом будет лучше расстаться. Сириус несколько секунд растерянно смотрел на эту женщину, которая когда-то была его первой влюбленностью. На самом деле Амелия была все так же великолепна. Возможно, даже лучше, чем в юности, потому что научилась признавать несовершенство мира и людей, но ни на шаг не отступила от своей идеологии, осталась собой во всем, не позволяя обстоятельствам и окружающим ее людям сломить себя. Сириус на самом деле ее уважал, немного восхищался, но того необъяснимого желания привлечь к себе внимание Амелии любой ценой больше не испытывал. Либо остыл, либо его сердце вообще не помнило о том чувстве, либо он тогда все перепутал, и на самом деле это было лишь увлечением, а не чем-то большим. Человеческие отношения были слишком сложными на взгляд Сириуса, и он не желал в них разбираться. — Думаю, ты тогда была права: мы никогда не смогли бы быть счастливы вместе, — выдохнув, в конце концов сказал Сириус и поднялся на ноги. Амелия невесело усмехнулась на это, но ничего не сказала, подняв на него взгляд. — Но ты все еще мне нравишься, соловушка. Ты все так же чертовски прекрасна, немного наивна и до рези в глазах чиста. Я не жалею ни о единой секунде, которую мы провели вместе, и всегда помогу тебе, когда ты попросишь. — Он легко перегнулся через стол и быстро, едва уловимо коснулся губами ее губ в их последнем поцелуе, прощальном для всех возможных возобновлений их отношений. — Вместо того, чтобы думать о том, что было упущено, осмотрись вокруг, дорогая Эми. Тебя может удивить то, как много людей в этом гнилом месте искренне влюблены в тебя, — заговорщицки подмигнув, посоветовал в ответ он и отстранился. — Сириус, — окликнула его хозяйка кабинета, когда он уже подошел к двери и потянулся к ручке. Сириус обернулся и, вежливо улыбнувшись, вопросительно склонил голову к плечу. — Когда мисс Грейнджер решит сменить фамилию, я хочу узнать об этом одной из первых, — дразняще ухмыльнувшись, объявила она. Сириус сдержал рвущийся изнутри горький смех и замечание о том, что подобной ситуации никогда не произойдет. Он лишь изобразил яркую фальшивую улыбку и, махнув рукой, покинул кабинет бывшей возлюбленной. В голове сам собой мелькнул мысленный образ обручального кольца на пальце Гермионы. Кольца, которое совершенно очевидно мог подарить только Блэк. Сириусу определенно нужно было поскорее избавиться от этой отравляющей надежды, пока его мечты не вышли из-под контроля.***
Пасхальные каникулы медленно, но верно подходили к концу. Вместе с ними у Сириуса и Снейпа заканчивалось время для подготовки к обману. Зельевар проводил дни и ночи в своей лаборатории, создавая зелье, которое должно было им помочь. И он каждый раз раздраженно шипел на Блэка, если тот появлялся в его лаборатории со своими гениальными предложениями. Сириус продолжал приходить к нему только потому, что Снейп так забавно на него реагировал. Сам Блэк частично разобрался со своей временной работой, подкинул команде Кингсли парочку зацепок по делу Амбридж, и решил заняться той частью плана, которая зависела от него. Для этого ему нужно было обговорить кое-что с близнецами Уизли, но Блэку не хотелось привлекать лишнее внимание. К счастью, у него был друг, у которого был личный кабинет в замке. Конечно, Римус немного поворчал для вида, ведь его кабинет был нужен не для составления заговоров. Но Люпин все равно согласился на затею друга, из-за чего Блэк сейчас и сидел в кабинете Римуса, задумчиво наблюдая за огнем в камине. Римус отвечал на письма оборотней-фанатов и печально вздыхал над очередной историей об укушенном ребенке-волшебнике, у которого не было возможности обучиться магии. Сириус рассеянно слушал возмущения друга, обдумывая свою последнюю встречу с Амелией и ее слова. Он занимался этим уже второй день, и сам толком не понимал, какой подтекст пытается найти. Просто последние слова Амелии звучали так обнадеживающе, словно Гермиона действительно когда-нибудь смогла бы полюбить его в ответ, словно эти новые чувства, затопляющие его, были не такими уж странными, вовсе не извращенными. Дамблдор как-то заметил, что бывали пары и с большей разницей в возрасте. Или Сириус успел придумать и это. — Все могло бы стать намного проще, если бы ты был вожаком оборотней Британии, — прерывая рассуждения Люпина о глупости Сивого, все-таки сказал Сириус. Он решил, что если продолжит думать о своей влюбленности и внимательности окружающих, то обязательно сделает что-нибудь глупо-безрассудное. Ему нужно было отвлечься, и разговор о проблемах с оборотнями был неплохим вариантом. — Волки-одиночки создают свои стаи, — повернувшись в сторону затихшего друга, как бы невзначай отметил Блэк. — Оборотни не волки, Бродяга, — подняв взгляд к потолку, полусердито фыркнул Римус. Сириус лишь красноречиво хмыкнул на это, не считая нужным напоминать о том, что законы внутри стаи оборотней мало чем отличались от волчьего поведения. — Да и кто я такой, чтобы создавать новую стаю? Думаешь, кто-то осмелиться открыто присоединиться ко мне? — опустив взгляд на очередное письмо, с некоторой долей горечи прибавил Люпин. — К тому же вряд ли в Министерстве обрадуются, если в Британии образуется две стаи. Они и с одной-то сладить не могут, — откровенно насмехаясь над работой Министерства, буркнул Римус. — Мир не изменить рассуждениями, дружище, — усмехнувшись уголком губ, заметил Сириус и уверенно встретил прищуренный взгляд золотистых глаз. — Кому-то придется действовать, придется что-то менять, чтобы добиться лучшего. Так почему бы не тебе? Для многих оборотней ты чуть ли не легенда… — Вот именно, Сириус, они поклоняются какому-то выдуманному образу, — нетерпеливо перебил его Римус и махнул рукой в сторону писем, которые ему присылали фанаты. — Они увидят меня, Бродяга, и тут же разочаруются. Кто поверит в то, что я могу победить вожака? Я и сам в это не верю. В тот раз моя победа была чудом, какой-то мистической удачей. — Он тяжело вздохнул, нервно запустил пальцы в короткие волосы и со стоном уронил голову на стол. — Я всего лишь обычный человек с целой кучей проблем, — невнятно пробормотал он в свой стол. Сириус лишь закатил глаза на этот очередной приступ неуверенности и поднялся на ноги. Пока Римус продолжал терзать себя новыми оправданиями, Сириус приготовил чай, вскрыл последнюю пачку печенья и нашел в тайной заначке наполовину опустевшую коробку с разнообразным выбором шоколадных плиток. Должно быть, Гарри все-таки сдержал слово и притащил профессору целую коробку сладостей, когда в последний раз посещал Хогсмид. Блэк улыбнулся этой мысли и тому, что шоколада уже было не так много, и оставил секретный клад нетронутым, вытащив из кармана куртки принесенные с собой угощения. Сириус без раздумий сложил все письма в одну большую стопку и не сжег их лишь потому, что не хотел выслушивать лекции о личных вещах и возмущения Люпина. Он поставил на стол тарелку с печеньем и сладостями и кружки с чаем. Когда Сириус придвинул свой стул ближе к столу, в дверь внезапно постучали, прерывая план Блэка по возвращению Римуса к положительному настрою. Двинувшись к двери, Сириус решил, что новоприбывшие гости могут помочь ему с этим планом. Он нетерпеливо отмахнулся от ярких улыбок близнецов и задорного приветствия, затащил их в кабинет, захлопнул дверь и повернулся к двум шестикурсникам, которые осмотрелись вокруг с настороженным любопытством. Скрестив руки на груди, Сириус самым серьезным тоном произнес: — Ну, шутники, поведайте мне, кто из учителей нынче в почете среди студентов? Близнецы в первую секунду растерялись от столь внезапного вопроса, прозвучавшего так, словно от ответа зависела судьба всего мира. Римус, успевший выпрямиться и принять самый благодушный вид, насмешливо фыркнул в свой чай, сразу раскусив задумку Сириуса. Фред и Джордж переглянулись, синхронно пожали плечами и дали честный ответ: Снейп был самым нелюбимым преподавателем, над которым всегда хотелось подшутить; самым забавным и немного ненормальным по общему признанию был Дамблдор; профессор МакГонагалл, как и прежде, вселяла в сердца студентов трепет, но она была великолепна и никак иначе; самым крутым и самым обожаемым преподавателем уже второй год считался Люпин. — У вас всегда такие потрясающие уроки, — обернувшись непосредственно к Люпину, с восторгом сообщил Джордж. — И вы не задаете много лишней домашней работы: только самое необходимое. — Это не говоря уже о том, что до вас уроки Защиты от Темных искусств преподавали люди, которые не очень-то хорошо в этом разбирались, — присоединился к брату Фред. — И вы участвовали в создании Карты Мародеров, — поспешно вставил Джордж, из-за чего Римус озадаченно нахмурился и вопросительно посмотрел в сторону друга, который потягивал свой чай и позволял двум подросткам сделать все за себя. Сириус в ответ лишь заговорщицки подмигнул. — И мы видели те карточки с наказаниями, — подхватил мысль близнеца Фред, обменявшись с братом веселыми ухмылками. — Оказывается, вы тот еще хулиган, профессор, — до сих пор удивленные этим открытием, синхронно воскликнули Уизли. — Ну да, а еще я опасный монстр, — для проформы буркнул Римус, смущенный словами шестикурсников. Сириус был не самым нормальным человеком, да еще и давним другом, так что его слова, даже честные, воспринимались не так остро, как искреннее восхищение кого-то постороннего. — И это делает вас самым крутым оборотне-профессором в Британии, — улыбнувшись, уверенно заявил Фред. Джордж торопливо закивал, соглашаясь с братом. — Великий Мерлин, эти двое еще глупее, чем были вы, — насмешливо сообщил Римус, взглянув на откровенно веселившегося над всем этим Блэка. Фред и Джордж демонстративно обиделись, скрестив руки на груди. Сириус озорно им улыбнулся, отставив на стол пустую кружку. — Смирись с правдой, Лунатик: ты никогда не был ни обычным человеком, ни обычным оборотнем, — дружески хлопнув Люпина по плечу, хохотнул Сириус и поманил близнецов, застывших недалеко от двери, ближе к столу. — Все еще пытаетесь вытрясти деньги из Бэгмена? — как бы невзначай полюбопытствовал он, когда Фред и Джордж заняли два последних свободных стула. Римус взмахнул палочкой, наполняя горячим чаем еще две кружки. — Нельзя сдаваться, пока есть шанс получить свое, — вздернув подбородок, пафосно заявил Джордж. — Мы честно выиграли эти деньги, — хмурясь, мрачно прибавил Фред. Сириус мог на это только согласно кивнуть, подождал, пока Римус вручит двум гостям их кружки с чаем и продолжил запланированный разговор. — Вы ведь все еще хотите открыть свой магазин? — точно зная ответ, равнодушно обронил Сириус. Фред и Джордж мгновенно насторожились, переглянулись и как-то не слишком уверенно кивнули. — Значит, вам нужны инвесторы, верно? Копить на все это деньги самим будет невыгодно. Гоблины едва ли согласятся дать вам кредит, потому что они мелкие алчные гады. Как показал Бэгмен на личном примере: связываться с этими пронырами не самое удачное решение… — Ты хочешь стать нашим инвестором? — нетерпеливо перебил его Фред, взволнованно подавшись вперед. Джордж с силой сжал в пальцах кружку, даже не обратив внимания на то, насколько горячими были ее стенки. Оба парня с одинаковой смесью недоверия и надежды уставились на Блэка, в то время как Римус бормотал себе под нос о том, что именно это объединение ему следовало предвидеть еще в прошлом году. — Могу даже помочь с управлением компанией в первое время, — широко улыбнувшись, щедро предложил Сириус. — У меня есть кое-какие навыки ведения бизнеса. Могу обучить вас всему, что знаю сам. Но есть несколько условий. Привыкайте слышать подобное, потому что условия есть всегда и у каждого. — Сириус расслабленно закинул ногу на ногу, откинувшись на спинку стула, и окинул ошеломленных его предложением близнецов оценивающим взглядом. — Не спешите соглашаться или отказываться, — как только Фред открыл рот, предостерег он. — Обдумайте собственные условия, и мы поговорим об этом после того, как вы будете готовы. — Знаешь, ты вовсе не должен нам помогать, — вновь переглянувшись с братом, осторожно заметил Джордж. — То есть мы, конечно, просили твоей помощи, но только в изобретениях и идеях, — торопливо вставил он. — Мы можем справиться своими силами, — нахмурившись, поддакнул близнецу Фред. — Я предлагаю свои деньги и помощь не потому, что вы мне нравитесь, — закатив глаза, без раздумий солгал Сириус. — Мне нравится ваша идея, я знаю о ваших успехах и способностях и хочу вложиться именно в них. Это деловое предложение, ребята, не дружеское. Что не должно помешать нам остаться друзьями, — ухмыльнувшись, настолько убедительно прибавил Блэк, что даже сам на секунду в это поверил. Уроки его деда не прошли даром, чему он на самом деле был не особо рад. — Мы подумаем, — немного помолчав, все-таки согласились близнецы. Судя по их переглядываниям, они сомневались в том, что принимать помощь Блэка будет правильно. Но при этом оба понимали, что более лучшего предложения на данный момент им не получить, если только они все-таки не свяжутся с гоблинами. — Чудно, — довольно ухмыльнулся Сириус, игнорируя красноречивый взгляд, которым его сверлил Римус. — А у вас не осталось тех фальшивых палочек? — словно только сейчас вспомнив об этом, запоздало поинтересовался Блэк. — Меня все никак не уволят, так что я собираюсь повеселиться над некоторыми людьми. Было бы неплохо воспользоваться парочкой ваших шуток. Особенно интересна будет реакция Перси, который точно не ожидает наткнуться на ваше изобретение на рабочем месте, — подавшись вперед, с озорной улыбкой поделился своими планами Сириус, прежде чем предыдущий вопрос вызвал подозрения. Ведь когда он одолжил у близнецов эту штуку в последний раз, это спасло его и Невилла от возможной смерти. Не то чтобы Сириус рассчитывал на подобный исход, но на примере Петтигрю он научился не доверять добыче, загнанной в угол. — Для такого случая у нас найдется парочка фальшивых палочек, — расплылись в хулиганских улыбках близнецы, полностью поддерживая идею Сириуса подшутить над их занудным братцем. — В таком случае, — Сириус рассеянно похлопал по карманам и вытащил мешочек с подготовленными для этого случая монетами, — покупаю все палочки, какие у вас остались, — всучив мешочек Джорджу, объявил Блэк. Фред и Джордж несколько секунд удивленно таращились на мешочек с деньгами. Они наверняка отдали бы Сириусу все, о чем он попросил бы, бесплатно. Но Сириус собирался поддерживать развитие их изобретений любым способом, даже если они откажутся от его делового предложения. Заплатить за парочку шутливых вещей, которые он собирался использовать в более серьезных целях, казалось справедливым. — Сейчас принесем! — синхронно подскочив на ноги, весело объявили близнецы, когда оправились от очередного удивления. Джордж торопливо спрятал деньги во внутренний карман мантии, Фред залпом допил чай и поставил свою и брата кружки на стол, после чего оба близнеца воодушевленно выбежали из кабинета. Сириус проводил их насмешливой улыбкой, довольный тем, что ему удалось получить желаемое. Вот только Римус смотрел на него слишком пристально, как будто раскусил всю его затею. — И почему же ты вдруг решил… уволиться? До третьего задания еще несколько месяцев, — скрестив руки на груди, настороженно полюбопытствовал Люпин. — Мне надоело останавливать нарушителей глупых законов, — скривившись, проворчал Сириус. — Я не самый законопослушный человек, так что эта работа противоречит моим анархическим установкам, — сердито насупившись, пожаловался он. Римус не выглядел особо убежденным и продолжал внимательно всматриваться в него. — Лучше скажи мне вот о чем, Лунатик: неужели я действительно настолько очевиден? — подавшись вперед, громким шепотом спросил Сириус, меняя одну опасную тему другой, еще более опасной, но в данный момент менее компрометирующей. — В том, что ты не просто так затеял этот разговор с близнецами, не усомнился бы даже тот, кто с тобой не знаком, — сумрачно сообщил Римус, не желая так просто расставаться со своими подозрениями. — Так обсудить мои шалости намного важнее, чем мои чувства? — навалившись грудью на стол, дразняще протянул Сириус. — Раньше изобретут противоядие от ликантропии, чем ты всерьез начнешь говорить о чувствах, — закатив глаза, полунасмешливо-полураздраженно заметил Римус. В этом он был абсолютно прав. Говорить о чувствах Сириусу хотелось в последнюю очередь. Единственный человек, с которым он когда-либо соглашался обсуждать все это, был мертв, а Сириус внезапно осознал, что ему не помешал бы хоть какой-то совет. Помощь в понимании того, насколько его влюбленность реальна. Вдруг он просто спутал любовь с теплой привязанностью к девушке, которая спасла его несколько раз, которая заботилась о нем так, будто он действительно был для нее кем-то важным. И из всех людей, которым Сириус готов был довериться, обсудить конкретно эти чувства он мог только с Римусом. — Ох, как же я сейчас скучаю по Лили, — опустив голову, тяжело вздохнул Сириус и крепко зажмурился. Римус согласно хмыкнул и, перегнувшись через стол, сжал его плечо в жесте ободрения и понимания, в напоминании о том, что эта боль была их общей. Сириус смог только благодарно сжать его ладонь в ответ, пытаясь подобрать слова для продолжения этого диалога. — Я ведь знаю, что веду себя по-идиотски рядом с ней, — обдумывая все свои поступки за последние месяцы, пробормотал он. — Откровенную попытку соблазнить Гермиону прямо при мне действительно сложно назвать разумной, — усмехнувшись, пошутил Римус. Сириус бросил на него сердитый взгляд. Он тут пытался говорить о серьезных вещах, и насмешки друга ему определенно не слишком помогали. — Прости, Бродяга, но наблюдать за вами двумя еще веселее, чем за бесконечными попытками Джеймса добиться согласия Лили на свидание, — без капли сочувствия или хоть какой-то мужской солидарности улыбнулся Римус. — И что же в этом такого веселого? — отклонившись назад, сощурился Сириус и инстинктивно сложил руки на груди в защитном жесте. — Вы соулмейты, — всплеснув руками, воскликнул Римус, как будто именно этот факт должен был объяснить все, что только можно. Сириус лишь еще больше нахмурился, продолжая сверлить друга тяжелым взглядом. — О, Великий Мерлин, и ты еще возмущался мной и Джеймсом, — не получив никакой яркой реакции, развеселился еще больше Римус, прикрыв лицо ладонью, чтобы его улыбка была не так заметна. — По-твоему это кармическое воздаяние? — негромко и напряженно уточнил Сириус. Люпин тут же насторожился, растеряв весь свой веселый настрой, и растерянно посмотрел на помрачневшего друга. — Знаешь, людям в моей семье редко везет с соулмейтами, так что я не верю в красивые любовные истории. Я семь лет жил с верой в то, что у меня нет соулмейта. — Сириус с трудом подавил нервную дрожь от воспоминания о пустоте, которая снилась ему на протяжении одиннадцати лет. — В итоге это оказался самый необычный человек из всех, кого мне приходилось встречать. И я не могу не задаваться вопросом: по-настоящему ли я в нее влюблен или ослеплен нашей связью? — заставляя себя произносить каждое слово, поделился своими главными опасениями Блэк. Римус окончательно позабыл о своем недавнем веселье и сосредоточенно обдумывал услышанное. — Ты же знаешь, что связь соулмейтов не влияет на чувства, она лишь помогает паре узнать и лучше понять друг друга, — сложив перед собой руки, своим самым благоразумным тоном напомнил Римус. — Соулмейты могут и не влюбиться… — Он попытался продолжить вводную лекцию, но прервался на середине предложения. Широко распахнув глаза, Римус посмотрел на своего хмурого собеседника с гораздо большим пониманием. — Ох, какой же я идиот! Ты же никогда не сомневаешься в своих чувствах, — с некоторым недовольством собой пробормотал Люпин, запустив пальцы в короткие волосы. — И почему бы мне в них не усомниться? — сердито буркнул Сириус. — У чувств так много видов. Может, это вовсе не влюбленность, а искреннее восхищение такой великолепной личностью, привязанность… почти родительская привязанность, ведь я знаю Гермиону с трех лет. Благодарность за все, что она сделала и продолжает делать для меня, для Гарри, что она искренне заботится обо всех, кто ей важен. Возможно, это вовсе не романтическая симпатия, а дружеская… Немного больше, чем дружеская, — запоздало прибавил Сириус и на миг серьезно задумался над тем, под каким именно ярлыком находились их с Гермионой отношения. На самом деле он никогда прежде не размышлял об этом, и сейчас не знал, каким словом можно охарактеризовать все то, что связывало его и мисс Грейнджер. Существовало ли такое слово. — Ты кажется пропустил еще несколько чувств, которые испытываешь к Гермионе, — осторожно указал Римус, оторвав Сириуса от мыслей о довольно важной детали. — И я не нуждаюсь в том, чтобы ты их озвучивал, — торопливо прибавил Люпин, когда Блэк открыл рот, собираясь прибавить к перечисленному списку увлеченность всем, что из себя представляла Гермиона, и некоторую долю плотской страсти. Грейнджер действительно была привлекательной девушкой, и с каждым годом расцветала все ярче. Сириусу было сложно не замечать это, даже при частом напоминании себе о том, что Гермионе только пятнадцать, что он знал ее трехлетней девочкой, и потому физическое влечение не самое нормальное явление. — Ты же понимаешь, что влюбленность по сути и есть смесь всего, что ты перечислил? Кажется, мы уже говорили об этом, — поспешил продолжить их разговор Римус, ловко уводя мысли Сириуса обратно к более важной проблеме, нежели влечение. — Великолепно! Мы пришли к выводу, что я влюблен, — закатив глаза, язвительно усмехнулся Сириус. Римус даже не моргнул от внезапной резкости, сохраняя полнейшее спокойствие. — Уверен, ты давно это осознал и принял, — наклонившись вперед, отметил Люпин, на что Блэк ехидно хмыкнул. — Но твои сомнения… Честно говоря, я вообще не могу вспомнить случая, когда ты сомневался бы в своих чувствах. И обсуждал бы их с кем-то… — нахмурившись, несколько изумленно заявил Римус и вновь внимательно посмотрел на Блэка. — Ты надеялся, что я начну возмущаться, перечислю все причины, по которым твои чувства к Гермионе неправильны и возмутительны? — подозрительно прищурившись, Римус добрался до одной из главных причин, побудивших Сириуса к этому разговору. Сириус судорожно дернул уголком губ и с неискренним интересом устремил взгляд на стопку писем. — С каких пор ты ищешь оправдания, Бродяга? — высоко подняв брови, с искренним удивлением спросил Люпин. — Надеялся, что твоя рассудительность заставит меня образумиться, — невесело усмехнувшись, невпопад протянул Сириус. Сглотнув, он все-таки заставил себя посмотреть в золотистые глаза последнего друга, который изо всех сил старался делать все, чтобы научиться понимать его. Надо отдать Римусу должное: сейчас у него это получалось намного лучше, чем в школьные годы. — Это так странно, Лунатик, но мне просто страшно, — с нервным смешком признался Сириус. — Я не хочу создавать трудности в нашем с Гермионой общении, не хочу терять возможность свободно и легко говорить с ней почти обо всем. Не хочу слышать ее вежливый отказ, чувствовать ее разочарование во мне или отвращение, не хочу разрушить то, что уже есть между нами. И в то же время того, что есть, так мало, так недостаточно… — Сириус с силой потянул себя за прядь волос, обрывая этот момент откровенности, момент слабости, который был так непростителен для Блэка. — Почему ты так уверен в том, что Гермиона не ответит взаимностью? — выслушав его, предельно серьезно спросил Римус. Сириус очень пристально изучил его лицо в поисках хоть одного намека на то, что Люпин насмехался над ним. Он не стал бы осуждать, ведь Сириус и сам не раз потешался над друзьями и их чувствами. Но Римус всем своим видом выражал искреннее желание помочь и понять каждую деталь в этих проблемах. — Даже не знаю, с чего стоит начать, — задумчиво склонив голову к плечу, насмешливо отозвался Сириус. — Во-первых, Гермиона замечательный человек, который может заполучить любого. Ей ни к чему отношения со стариком, у которого такой набор психологических проблем, что их хватило бы на десяток человек. Во-вторых, Римус, это я: жестокий, циничный парень с плохим чувством юмора, хроническим недосыпом и нездоровой тягой к риску. В-третьих, будь Гермиона хоть немного мной заинтересована, она наверняка отреагировала бы на мои неоднозначные сигналы. Как ты сам знаешь, мои действия сложно не заметить… — Остановись на этом, — прерывая дальнейшие причины для отказа, попросил Римус, тяжело вздохнул и поднял взгляд к потолку, будто умоляя ниспослать ему нужные слова. — Пропустим первые два оправдания, потому что здесь все просто: не тебе и не твоим проблемам или характеру решать, достоин ты ее любви или нет, — не терпящим возражений тоном заявил Люпин и секунду помолчал, безмолвно предлагая Блэку как-то возразить на это. Сириус благоразумно промолчал, зная, что в этом случае любые его слова будут использованы против него. Иногда было невыгодно иметь в друзьях оборотня, который не считал себя достойным дружбы или любви. — Что касается отсутствия реакции на твои выходки и откровенные попытки соблазнения, то здесь на самом деле все довольно легко объясняется: Гермиона списывает все эти странности на твою общую эксцентричность. Откуда ей знать, что именно так ты заявляешь о своих чувствах? К тому же то, что ты подтолкнул ее к отношениям с Крамом вряд ли помогло в понимании твоих действий. Я и сам, если честно, не понимаю, как ты сумел преодолеть свои собственнические инстинкты и позволить кому-то постороннему приблизиться к ней… — А может, Гермиона просто делает вид, что не понимает намеков? — прежде, чем рассуждения Римуса ушли слишком далеко, предположил Сириус. Он и сам толком не знал, какие высшие силы помогли ему сохранить относительно дружелюбный настрой к Краму. Во время разговора в библиотеке все, что хотел сделать Сириус, это сбросить на болгарина парочку книжных стеллажей. Но ни Гермиона, ни мадам Пинс, ни МакГонагалл и даже Дамблдор этого не оценили бы. — Гермиона очень умна, Лунатик. А с учетом нашей связи было бы странно, если бы она действительно ничего не поняла, — рассеянно прибавил Блэк, возвращая мысли к реальности. — О, да ради Мерлина! — с какой-то обреченностью простонал Римус, откинувшись на спинку стула и запрокинув голову. — Может, вас двоих тоже нужно где-нибудь запереть? — поинтересовался он у потолка. Сириус подавил желание улыбнуться на эту внезапную драматичность и изгнал из головы совершенно ненужный ему образ Гермионы в ванной. — Не беспокойся, дружище, — не без горечи посоветовал Сириус и покосился на часы. Близнецы ходили за фальшивыми палочками непозволительно долго. — В отличии от тебя, я не умею долго скрывать свои чувства, — пояснил Блэк, наткнувшись на вопросительно-настороженный взгляд Римуса. Он невольно вспомнил все те моменты, когда был невероятно близок к признанию, но успевал заменить слова в последнее мгновение. С каждой новой встречей тормозить себя и вовремя вставлять другие фразы становилось все труднее. Сириус знал, что он слишком импульсивен и эмоционален. А это означало, что никакие его сомнения в себе и своих чувствах, ничье мнение не могли помешать ему в один подходящий или не очень момент открыто признать свои чувства. И тогда эти разговоры и рассуждения уже не будут иметь значения. Сириус надеялся лишь на то, что Гермиона не возненавидит его в ту же секунду, как неизбежные слова сорвутся с его языка. Как и говорила сама Грейнджер когда-то: потерять любую возможность общения с тем, в кого влюблен, действительно было страшно. Но еще страшнее было хранить тайну, а затем узнать, что был шанс на что-то большее. И хотя Сириус не верил ядовитой надежде, он был не против рискнуть и поставить на кон все, в том числе и свое местами битое сердце.***
Следующие несколько дней Сириус разрывался между делами в Министерстве и работой в своем гараже. Не то чтобы он жаловался или что-то не успевал, но Сириус предпочитал избегать отвлекающих факторов, когда был занят изобретением или улучшением чего-либо. Впрочем, он считал, что справляется со всеми своими неотложными делами вполне неплохо. Однако все было бы намного лучше, если бы у него не увеличилось работы в Министерстве. Ему все-таки удалось вывести египетского торговца на чистую воду, когда тот рискнул воспользоваться нелегальным порталом в Британию. Сириус успел наладить связи со всеми контрабандистами, и потому ему сразу сообщили о портале из Африки. В итоге египтянина задержали, весь его товар конфисковали и подвергли тщательному досмотру, после чего выяснилось, что внутри пирамид и сфинксов на самом деле были вовсе не беженцы-мигранты, а рабы, на которых в Британии, очевидно, уже кто-то претендовал. Так к делам Сириуса прибавилось международное расследование, помощь несчастным маглам из разных частей Африки и еще одна статья в «Ежедневном Пророке», посвященная его геройской деятельности. Кто-то из временных подчиненных Блэка, или почти все они проболтались репортеру о том, что их начальник с самой первой встречи подозревал египтянина в нелегальном перевозе людей. Так Сириус в очередной раз прославил свои ум, ответственность и приверженность к справедливости. Сириус начал подумывать о том, что ему стоит выкупить все акции «Пророка» и самому стать его владельцем или разрушить издательство до основания, чтобы о нем перестали писать всякие нелепости. Из-за всех этих международных разборок с представителями разных стран Африки замена Сириуса постоянным начальником была отложена на еще какое-то неопределенное время. Сириусу хотелось вырвать каждую конечность египетского торговца, который втянул его в эту историю, но пришлось удовлетвориться тем, что преступника отправили в Азкабан на время расследования его деятельности. Сириус попросил бледного даже с его смуглым цветом кожи египтянина передать привет дементорам, и был слишком доволен его паникой и мольбами о спасении. Такая месть, по мнению Сириуса, была весьма неплоха, так что он смог на время смириться с необходимостью продолжить работу в Отделе Международного Магического сотрудничества. На фоне этого крупного расследования, задевшего очень многие отделы и страны, Сириус нашел время для работы над улучшением фальшивых волшебных палочек близнецов Уизли. Одну из них он потратил на шутку над Перси, потому что это действительно было весело и можно было посчитать платой за неискренность в разговоре с близнецами. Перси был шокирован тем, что шутки его братьев достали его даже на рабочем месте. Сириус написал об этом случае в письме к Гарри, уверенный в том, что эта история в итоге дойдет до ушей близнецов. Над остальными фальшивыми палочками Сириус работал по ночам, снова позабыв о сне и еде. Он забыл бы и о работе, но Тонкс и Добби не позволяли ему этого. Но и во время деятельности в Министерстве Сириус находил время для проработки теоретической части. В конце концов ему удалось добиться желаемого и даже прибавить несколько лишних улучшений к последней фальшивой палочке, над которой он работал. Возможно, он попытался бы придумать что-то еще, если бы оговоренный им и Снейпом срок не подошел к концу. Пришло время перейти от подготовки обмана к его реализации, и Сириус почему-то не ощущал ни капли страха. В вечер среды он разобрался с последними пунктами плана, посвященными возможности его смерти. Сириус старался не думать о том, что для него на самом деле все может закончиться не так удачно, как он надеется. Однако не предусмотреть такой вариант, когда он отправлялся на встречу с Волан-де-Мортом, Сириус тоже не мог. Римус наверняка удивился бы такой продуманности со стороны Блэка, если бы знал хоть что-то. Сириус предпочитал избегать мыслей о том, как отреагируют Римус, Гарри и Гермиона, когда узнают, в какую именно авантюру он ввязался на этот раз. Единственное, на что он надеялся всем сердцем: увидеть эту реакцию своими глазами, даже если на него будут кричать и ругать последними словами. Уж лучше выслушать все это будучи живым. Переполненный такими невеселыми раздумьями Сириус заявился в Хогвартс в четверг утром. Завтрак он, разумеется, пропустил, не желая сталкиваться с возбужденной толпой подростков и отвлекать их и себя от предстоящих в этот день дел. Сириус сразу же направился в кабинет Аластора Грюма. Они с Грозным Глазом договорились об этой встрече еще до начала пасхальных каникул. Аластор хотел показать студентам, что такое настоящая магическая дуэль, а заодно предложить им самим сразиться с закаленным в боях волшебником, чтобы дети поняли, как мало они сейчас на самом деле могут. Сириус согласился на последнее, не желая устраивать показательную дуэль перед всеми студентами. Он еще помнил историю Гермионы о первом и последнем занятии в дуэльном клубе, организованном Локонсом. Не то чтобы Сириус мог стать таким же посмешищем, но повторяться ему не хотелось, даже если сама дуэль была бы ярче и талантливее. — Надо же, меня одарила своим присутствием главная звезда нашей страны, — не отвлекаясь от каких-то бумаг, насмешливо поприветствовал Грюм, когда Блэк перешагнул порог кабинета. Сириус на это лишь ярко улыбнулся и двинулся между партами к столу преподавателя. — И как тебя смогли отпустить в середине недели? — не без легкого сарказма поинтересовался Аластор и, оторвав взгляд от пергамента, с подозрением покосился в сторону небольшого ящичка, который Сириус поставил на край стола. — Меня не отпускали, — пожав плечами, беззаботно сообщил Сириус. — Все эти министры разных стран будут сегодня спорить целый день, затем вспомнят о том, что дело касается маглов, и перенесут свое заседание на завтра, — раздраженно проворчал он, без особого интереса просматривая пергаменты, сложенные в аккуратные стопки. — Спасение людей не самое простое дело. А эти проклятые бюрократы только и способны все усложнять, — откинувшись на спинку стула, ворчливо отметил Грюм и шлепнул Блэка по рукам, отгоняя его от домашних работ четверокурсников. — Но хоть кто-то не отлынивает от работы и способен поймать преступника, — кивнул сам себе Аластор и, тяжело вздохнув, поднялся из-за стола, потянувшись за своим посохом. — Это так утомительно, — поджав губы, пробормотал себе под нос Сириус. За последний год он принял участие в очень многих громких делах. Все началось с конфликта в Албании, в который он не собирался вмешиваться, а может и вовсе с побега из Азкабана. Ведь именно с тех пор Сириуса преследовали журналисты, международная слава и невозможность сделать хоть что-то, чтобы не привлечь к себе внимание. — Тяжелое бремя популярности? — позабавлено взглянув на него, уточнил Аластор. — Я знал парня, который был бы рад такой известности, какую ты сейчас приобрел, — припомнил Грюм, не скрывая веселья по поводу изменений, произошедших в мировоззрении Блэка. — Глупый парень, — неодобрительно покачал головой Сириус. — Может, это какое-то проклятие? Что я ни делаю, это приводит к громкому скандалу внутри страны или даже за ее пределами, — рассеянно постукивая по ящику, принесенному с собой, заметил Блэк. Он не хотел никому помогать, спасать кого-то и уж тем более привлекать к себе внимание общества. Сириус просто выполнял свою работу, пытался заботиться о безопасности Гарри и его друзей. Ничего из этого не должно было превратить его в героя Британии, борющегося за справедливость. — Проклятие или талант, но с твоими возможностями подобное неизбежно, — нахмурившись, отметил Грюм, отвлекая Сириуса от невеселых мыслей о своей жизни. — Хорошо, что ты наконец-то перестал заниматься глупостями и используешь свои способности по назначению. Когда талант пропадает впустую, плата может оказаться гораздо серьезнее парочки статей в газете, — философски изрек он, из-за чего Блэк на мгновение даже растерянно завис. — Умно, Аластор, очень умно, — когда смысл этих слов дошел до него, широко улыбнулся Сириус. — Но я все равно не собираюсь присоединяться к мракоборцам, — присев на край стола, весело сообщил Блэк. — Тебе это и не нужно, — грубо хохотнул в ответ Грюм и обвел взглядом кабинет, прежде чем взмахом палочки отодвинуть все парты к стенам. — Случайно или нет, но из-за своего неугомонного характера ты всегда найдешь способ попасть в историю, поймать опасного преступника или влезть в международной конфликт, который тебя не касается, — откровенно посмеиваясь над своим бывшем учеником, заявил Грюм. — Это точно что-то кармическое, — скрестив руки на груди, проворчал Сириус. Именно кармой можно было объяснить все происходящее. Вот только казалось, что расплачивается он не только за свои плохие поступки, но и за все дурное, что когда-либо совершали его предки. Сириус недовольно потряс головой, прогоняя все ненужные размышления о причинах и действиях. Думать обо всем этом можно было целую вечность, а у Сириуса больше не было такого количества свободного времени, как в Азкабане, где размышления о всяких философских глупостях было самым лучшим развлечением. Вернув себе беспечный настрой, Сириус с яркой ухмылкой полюбопытствовал, что именно от него требуется и какие планы были у Грюма для предстоящих уроков. Оставшееся до начала занятий время Сириус и Грюм обсуждали задачи, которые должен был выполнить Блэк. Сириус надеялся, что все пройдет не так плохо, как он успел себе придумать. Все-таки отдельная часть курса это не полный детей Большой зал, так что с таким количеством внимания он должен был успешно справиться. Урок с четвертым курсом Когтеврана и Слизерина действительно прошел довольно спокойно. Конечно, у учеников накопилось множество вопросов к Сириусу. Он не показывался им в Хогвартсе после второго тура. С тех пор произошло так много всего, что Сириус даже не сразу сориентировался с ответами, когда на него обрушился шквал вопросов. К счастью, Аластор легко и быстро заставил всех студентов сосредоточиться на уроке и оставить посторонние разговоры для свободного от занятий времени. А после урока у подростков появилась куча новых вопросов, касающихся битв, вызовов на дуэль и заклинаний. Поскольку перерывы между уроками имели ограничения, четверокурсники не смогли задержаться надолго, что тоже немало порадовало Блэка. Однако он сам подозвал к себе Драко Малфоя. Мальчик нервно оглянулся на своих однокурсников, заставил себя насмешливо им улыбнуться, гордо расправил плечи и уверенной походкой направился к Сириусу, поджидающему его у преподавательского стола. Аластор только фыркнул на этот спектакль и погнал остальных учеников из кабинета, попутно отвечая на докучливые вопросы одного из когтевранцев. Как только Драко остался наедине с Сириусом, все его напускные высокомерие и самоуверенность разом исчезли, сменившись настороженным ожиданием. Сириус сдержал улыбку, в которой так и растягивались губы, пока он наблюдал за Малфоем. Вместо объяснений, Блэк поманил слизеринца еще ближе к себе и, когда Драко несмело подошел к столу почти вплотную, открыл принесенный с собой ящик. Поддавшись первому порыву любопытства, Драко заглянул внутрь и замер с широко раскрытым ртом, уставившись на содержимое ящика. Сириус внимательно присмотрелся к реакции подростка и с удовлетворением понял, что ему не просто нравится увиденное. Драко был явно в восторге и даже дернулся было вперед, желая прикоснуться к этому. — Это же дракон! — отшатнувшись назад, шепотом выдохнул Малфой и перевел шокированный взгляд на довольного такой реакцией мужчину. В ящике действительно сидел небольших размеров дракончик, чешуя которого переливалась всеми цветами радуги. Как только Сириус открыл ящик, его обитатель тут же поднялся на задние лапы, вытянул длинную шею и с ярким интересом в разноцветных глазах принялся изучать незнакомого человека и новое место. — Точная миниатюрная копия Новозеландского Опалового глаза, — не без гордости сообщил Сириус, ласково погладив дракончика по гладкой чешуйчатой голове. — Он не настоящий, разумеется. Что-то вроде очень сложной игрушки: есть личные поведенческие особенности, его можно тренировать и обучать всяким трюкам, ему даже требуются сон и еда для эффективной функциональности. В общем, дракончик почти во всем реалистичен, чему в особенности помогает шкура — я сделал ее из кожи настоящего Опалового глаза… — Вы сами его сделали? — моргнув, ошеломленно переспросил Драко и с новым изумлением посмотрел на дракончика, который тянулся к нему, выпрашивая ласки. — Это ничем не отличается от живых фигурок, — пренебрежительно отмахнулся Сириус. — Просто он больше соответствует представлению о домашнем питомце, но ничего не нарушает: никаких школьных запретов или магических законов. Хагрид был бы в восторге, — заговорщицки прибавил он и весело подмигнул Драко, когда тот с некоторой опаской покосился на него. На летних каникулах Гарри рассказал ему, Тонкс и Римусу о приключении с драконом по имени Норберт и не упустил той части, в которой принимал участие Малфой. — Зачем вы показываете его мне? — шагнув назад, самым ровным и безэмоциональным тоном спросил Драко. Сириус посмотрел на него с некоторой укоризненностью, ведь ответ был слишком очевиден. — Это подарок для тебя, — вновь погладив льнущего к нему дракончика, насмешливо пояснил Сириус. — Дашь ему себя легко укусить, и он будет слушаться только тебя. Если с заклинаниями возникнут какие-то проблемы, перестанет работать правильно или просто тебе что-то не понравится в его поведении, то всегда можешь обратиться ко мне… — Но зачем вы дарите его мне? — широко распахнув глаза, воскликнул Драко, позволив себе перебить старшего второй раз, но даже не заметив этого. — Это какая-то шутка, верно? Вы хотите меня как-то унизить перед всеми? — нервно сглотнув, настороженно уточнил он. — Или я просто хочу подарить тебе что-нибудь, — усмехнувшись, предложил еще один вариант Сириус. — Не все хотят посмеяться над тобой, ящерка. Но если тебе будет проще, то считай это благодарностью или поощрением за помощь мисс Грейнджер, — немного подумав, прибавил Сириус. Он из личного опыта знал, как сложно может быть принять какой-то подарок просто так, ведь ни Блэки, ни Малфои никогда ничего не дарят, они обменивают вещи или услуги, стараясь сохранить для себя больше выгоды в этом обмене. Драко все еще выглядел напряженным. — Короче так, ящерка: либо ты забираешь себе эту игрушку-питомца, либо я отдам его Хагриду, — раздраженный этим недоверием, подвел черту Сириус и нетерпеливо постучал носком ботинка по полу. Драко посмотрел на дракончика. Искусственный зверек издал радостный звук и попытался выбраться из ящика, чтобы дотянуться до незнакомого человека. Малфой, не тратя время на размышления, сразу же подхватил дракончика под передние лапы, стараясь не задеть тут же расправившиеся крылья. Зверек принялся издавать довольные урчащие звуки, лизнул щеку Малфоя длинным тонким языком и попытался перебраться на плечи подростка. — Надо же, ты и без подтверждения собственности ему нравишься, — с некоторым изумлением отметил Сириус, наблюдая за возней Драко с новым подарком. Собственные изобретения удивляли Сириуса довольно часто, и он предпочел бы, чтобы такие случаи были столь же забавными, как этот. — Как его зовут? — не отводя восхищенного взгляда от ластящегося дракончика, негромко спросил Драко. Сириус честно сказал, что имя должен придумать хозяин дракончика, чтобы он сразу понял, кто именно его главный владелец и кому нельзя вредить. — И вы правда отдадите его мне, а не… например, Поттеру или Грейнджер? — все-таки подняв взгляд на Блэка, уже с проблеском надежды уточнил Малфой. Сириус тяжело вздохнул и кивнул, уже готовый выпнуть подростка вместе с его новой игрушкой вон из кабинета. — Мой отец вряд ли согласится… — Это подарок для тебя, а не для твоего отца, — резко прервал новое оправдание-опасение Блэк. — Если ты хочешь его оставить, то найдешь способ выкрутиться, ящерка, — немного мягче прибавил Сириус и озорно подмигнул слизеринцу, когда его горящий искренним детским восторгом взгляд вернулся к нему. Драко еще несколько секунд молча всматривался в своего странного родственника, словно пытался увидеть все его тайные мотивы, которых у Сириуса в данном случае действительно не было. Он просто знал, что Драко на самом деле получал далеко не все, что хотел. Что он наверняка когда-то мечтал о домашнем питомце, хотя бы о собственной сове, но ему всегда отказывали, ведь у Люциуса были свои охотничьи собаки, сад с павлинами, семейный филин, даже конюшня. Но все это было общим, а Драко хотелось чего-то личного. Сириусу не нужно было говорить об этом, чтобы услышать, ведь он сам рос в похожих обстоятельствах. — Спасибо! — в итоге выдохнул Малфой и неуверенно, совершенно неумело, но искренне улыбнулся. — На самом деле я тот самый дядюшка, который любит баловать детей подарками или нелепыми историями, — наклонившись к подростку, громким шепотом поведал Сириус. — Тебе лучше поторопиться, чтобы не опоздать на следующий урок. Блэк решительно завершил весь этот диалог, кивнув в сторону двери, в которую вошел Грюм. Взгляд бывшего мракоборца метнулся к довольному дракончику, который устроился на плечах Малфоя. Драко торопливо кивнул, схватил ящик, в который его новый питомец не желал возвращаться, и направился к выходу, стараясь не двигаться слишком резко, чтобы не уронить свою внезапную ношу. Сириус был вполне доволен тем, что не просчитался с подарком. Все-таки любой ребенок когда-нибудь мечтал завести собственного дракона, и теперь остальные подростки наверняка обзавидуются. Оставалось лишь надеяться, что Драко не слишком загордится и не станет хвастаться этим перед Гарри. Возможно, Сириус все-таки самую малость перестарался с подарком. Занятие с четвертым курсом Пуффендуя прошло так же легко и плавно, как и предыдущий урок. Сириус ответил на парочку заковыристых вопросов, отшутился от попыток вызнать у него правду о соулмейте и немного повеселился, с легкостью уворачиваясь от неумелых попыток учеников попасть в него хоть каким-то заклинанием. После окончания урока Аластор напомнил об обеденном перерыве, и Сириус с улыбкой заявил, что пообедает в компании Римуса, который не позволит другу опоздать на следующее занятие. Грюм посмотрел на него с некоторым подозрением. Он почему-то был уверен в том, что Сириус что-то задумал, хотя тот изо всех сил старался не дать повода так думать. Должно быть, он немного переусердствовал в своей беззаботности. Но Блэк на самом деле чувствовал себя веселым, игнорируя мелькающие на краю сознания опасения и страхи. Сириус действительно заглянул к Римусу, обменялся с ним парочкой забавных историй из сегодняшних уроков и сбежал от него, заявив, что ему нужно успеть увидеться за время перерыва еще с одним человеком. Он старался передвигаться по замку как можно быстрее и незаметнее. Добежал до гаргульи, скрывающей вход в кабинет директора, и назвал ей пароль. Сириус не был уверен в том, что Дамблдор проводит обеденные перерывы именно у себя, но удача сегодня была явно на его стороне, потому что директор и впрямь обнаружился в своем кабинете. Он сидел за столом, уткнувшись носом в какие-то бумаги и отреагировал на появление Блэка удивленным поднятием бровей. Сириус не собирался надолго отвлекать Дамблдора от его дел, но тот разумно отметил, что сейчас был обеденный перерыв, и ему самому не помешало бы немного перекусить, чтобы урчание в животе не мешало читать все эти важные бумаги. Некоторое время Сириус и Дамблдор неторопливо потягивали чай и вели непринужденный разговор об успехах учеников на уроках Грозного Глаза, о делах в Министерстве, о последнем подвиге Сириуса и подозрительном затишье со стороны Скитер. Директор с хитрыми смешинками в голубых глазах смотрел на Блэка, а тот лишь удивленно соглашался с тем, что Скитер упустила сенсационный материал, и делал вид, что не знает о банке с жуком в комнате одной гриффиндорки. Сириус так же решил предупредить об игрушке, которую он подарил Малфою. Директор заинтересовался тем, как именно был создан дракончик, и казался удивленным то ли самим подарком, то ли его получателем. Хотя Дамблдор все равно указал на то, что о таких игрушках следует предупреждать и договариваться заранее. — Вы же знаете, что я пришел не ради праздной беседы, — спустя некоторое время и две чашки чая, Сириус все-таки перешел к главной цели этого визита. — И я нахожу это весьма печальным, — задумчиво пробормотал Дамблдор, увлеченно выискивая какую-то конфету в чаше. — Люди никогда не приходят ко мне просто для того, чтобы поболтать или поинтересоваться моим мнением о новых товарах в лавке «Зонко», — весело взглянув на своего посетителя поверх очков-половинок, отметил директор. — Нелегкая доля самого могущественного волшебника столетия, — криво улыбнувшись в ответ, хмыкнул Сириус. Дамблдор спрятал ответную усмешку в бороде, движением палочки убрал со стола чайный сервиз и угощения, после чего соединил перед собой пальцы и выжидающе посмотрел на Блэка. — У меня к вам довольно личная просьба, и вы не обязаны на это соглашаться, Альбус, — впервые за весь день почувствовав намеки на тревогу, предупредил Сириус и вытащил из кармана толстый конверт, запечатанный красной восковой печатью с изображением герба рода Блэк. — Это мое завещание, — опустив конверт на стол, негромко пояснил Сириус и достал другой конверт, менее тяжелый и даже не заклеенный. — Здесь письма для всех, кто мне важен. Они подписаны, — сосредоточив взгляд исключительно на деревянной поверхности стола прибавил он. Затем торопливо достал последнюю вещь, которую собирался оставить на хранение директору: длинную, узкую и небольшую деревянную шкатулку, над содержимым которой он работал с тех пор, как вернулся из Албании. — А это для… Гермионы. Еще не закончено, но общий посыл уже ясен, — сглотнув, негромко пояснил Блэк, полагая, что директор уже сам обо всем догадался. — Пообещайте мне, что отдадите это ей, если… если со мной что-то случится, — резко переместив взгляд на директора, потребовал Сириус. — Почему ты думаешь, что можешь скоро умереть? — окинув конверты и шкатулку подозрительным взглядом, с искренним недоумением и настороженностью спросил Дамблдор. Его голубые глаза изучающе впились в глаза Сириуса в попытке вытащить из него правду, даже если он не захочет ее говорить. Но столкнувшись с непредвиденным барьером, Дамблдор моргнул и, уже не пытаясь использовать хитрые трюки, с некоторым удивлением посмотрел на Блэка. — Я не хотел бы обсуждать это, — уклончиво отозвался Сириус. На самом деле он был несколько растерян, когда понял, что Снейп не посвятил директора в их план по обману Волан-де-Морта. Вероятно, он не хотел сообщать Дамблдору о том, что его любимый песик согласился подвергнуть себя риску ради общего блага. Сириус сомневался в том, что директор возразил бы и не позволил бы им воплотить задуманное. Для Дамблдора одна жизнь в такой серьезной игре значила немного, даже если бы Сириус был его родственником, а не каким-то любимчиком. Но раз Снейп не стал ничего рассказывать директору, то Блэк не собирался быть тем, кто это сделает. — Сириус, — слишком серьезным и внушительным тоном произнес Дамблдор, — почему ты думаешь, что можешь умереть? — повторил вопрос директор тем настойчивым тоном, от которого Сириуса невольно передернуло. Проигнорировать это было невозможно, промолчать и схитрить тоже было непросто. — Потому что это я, Альбус, — невесело рассмеявшись, воскликнул Сириус. — Вдруг я снова наткнусь на какой-то темный артефакт и возьму его? Или разозлю какого-нибудь опасного человека, который наймет киллера, чтобы избавиться от меня и от моего любопытства? Вдруг найдется еще один как бы мертвый Пожиратель Смерти, разоблачение которого закончится не так успешно, как два последних? — перечислил возможные варианты плохого исхода Блэк и криво усмехнулся, уверенно посмотрев в изучающие его голубые глаза. — Кажется, я просто не умею жить без неприятностей. И однажды мое очередное приключение закончится не так успешно, как все остальные. — Однако ты считаешь, что с тобой может случится что-то непоправимое в ближайшее время, — кивнув на шкатулку с Даром для Гермионы, спокойно заметил Дамблдор. — Почему бы тебе не рассказать мне об этом новом приключении? Может, я смогу помочь, и оно не обязательно закончится наихудшим образом, — задумчиво погладив бороду, щедро предложил свою помощь директор. Сириус действительно был поражен этими словами. — Я правда очень ценю это предложение, Альбус, — медленно выдохнув, самым ровным и признательным тоном ответил Сириус. — Но лучшее, что вы можете сейчас для меня сделать, это пообещать позаботиться о Гермионе и Гарри. И еще о Римусе, если он воспримет все слишком тяжело, — улыбнувшись уголком губ, твердо и решительно отказал Блэк. Немного подумав, он на всякий случай прибавил: — На самом деле я не хочу умирать, Альбус. И я сделаю все возможное и невозможное, чтобы выжить, потому что мне есть, ради чего жить, — расправив плечи и гордо вздернув подбородок заявил он. — Я очень рад это слышать, Сириус, — окинув его внимательным взглядом, мягко улыбнулся Дамблдор и потянулся к конвертам и шкатулке, которые лежали на его столе. — Могу я взглянуть? — когда его пальцы замерли над шкатулкой, спросил он и с искренним любопытством заглянул внутрь, когда Сириус пожал плечами и кивнул. — Что ж, меньшего я от тебя не ожидал, — изучив содержимое шкатулки, лукаво улыбнулся Дамблдор и аккуратно захлопнул крышку. — Мисс Грейнджер действительно значит для тебя очень многое, — мягко отметил он. — Больше, чем вы можете предположить, Альбус, — медленно поднявшись на ноги, легко признал Сириус и невольно улыбнулся, бросив взгляд на незаконченный Дар. — И я рассчитываю на то, что однажды смогу сказать ей об этом, — скорее себе, чем кому-то еще, прибавил он и проигнорировал негромкое ворчание портрета Финеаса Найджелуса Блэка, который все еще был недоволен тем, что его потомок связан с маглорожденной ведьмой. — А у вас случайно не сохранилось то зелье для временного разрыва связи соулмейтов? — вспомнив об одной очень важной детали, торопливо спросил Сириус, не дав директору произнести что-то запутанное и глубокомысленное. Дамблдор кивнул и посмотрел на бывшего студента с новыми подозрениями. — Вы не могли бы… Могли бы ввести его Гермионе сегодня вечером? — избегая встречи с глазами собеседника, несколько нервно пробормотал Блэк. — Я бы ввел его себе, но опасность окончательного разрыва в этом случае наиболее велика… Эти черные вены вроде бы ни на что не влияют, но… Впрочем, не важно! Просто мне не хотелось бы, чтобы Гермионе могло что-то навредить, — несколько сбивчиво и без особой причины принялся бормотать он. Директор заверил его в том, что все понимает. Они договорились о том, что Гермиона зайдет к нему этим вечером. Дамблдор, конечно, не упустил возможности еще раз попытаться выяснить правду, но на это раз менее прямыми вопросами, на которые Сириус ответил кривой улыбкой и нелепыми шутками. Уворачиваться от расспросов директора было непривычно сложно, и Сириус справлялся не так ловко, как обычно. От возможности сболтнуть что-нибудь лишнее его спасло окончание обеденного перерыва. Неискренне извинившись перед директором и получив обещание позаботиться о его завещании, Сириус выскочил из кабинета, успев показать портрету своего предка средний палец перед уходом. Бывший директор завел лекцию о дурном воспитании и современных нравах молодежи, но Сириус уже захлопнул дверь и бодро спускался по винтовой лестнице. Его ждало еще одно занятие у четверокурсников, и он не собирался его пропускать. ***************** Примечания: 1.Троянский конь — в «Илиаде» Гомера это огромная деревянная лошадь, в которой спрятались ахейские воины, осаждавшие Трою. По легенде, безуспешная осада города продолжалась десять лет. И тогда хитроумный Одиссей придумал уловку: ахейцы изготовили гигантского деревянного коня, спрятали внутри отряд лазутчиков. Войско греков оставило лагерь и скрылось из вида, оставив лишь коня — якобы как приношение богине Афине. Троянцы решили, что война закончилась, а враг отступил. После обсуждения они решили забрать странный подарок в город и принести в дар богам. А ночью из фигуры выбрались лазутчики и открыли ворота вернувшейся ахейской армии. Так Троя пала. Исторически эта история не имеет подтверждения, и потому считается в большей степени мифом. Некоторые историки предполагают, что Троянским конем был таран, который жители Трои отбили в схватке и доставили в город. А во время суматохи внутри тарана спряталось несколько вражеских воинов, которые и открыли ворота Трои Сейчас выражение Троянский конь является идиомой, обозначающая хитрую ловушку, замаскированный обман, губительный подарок. Или программу, содержащую скрытые опасные функции, если говорить о компьютерном сленге 2. Немного о волках. Волчья стая представляет из себя этакую семейную ячейку: в ней есть альфа-пара — самец и самка; бета-самец, помощник вожаков, который чаще всего является их старшим сыном; гаммы — полуторагодовалые волки, составляющие большую часть стаи; и омеги — больные, раненные, старые волки, молодые волки, не сумевшие проявить себя, и щенки из последнего помета. В стае право на спаривание и размножение имеет только альфа-пара, однако и другие пары могут получить разрешение в случае, если в стае слишком мало дееспособных волков Что касается замечания Сириуса о волках-одиночках, то оно применимо в основном к рассеивающимся волкам — это гаммы, достигшие возраста спаривания и покинувшие стаю. Когда они находят себе пару, то образуют новую стаю, в которой они занимают место альф Поскольку оборотни в большей степени люди, законы волчьих стай применимы к ним частично. В моем фф любой оборотень может попытаться создать свою стаю, стать вожаком, и ему, разумеется, не нужна для этого пара (не то чтобы у Римуса с этим были проблемы XD) 3. Новозеландский Опаловый глаз (встречается перевод Опаловоглазый антипод) — как понятно из названия, это порода драконов родом из Новой Зеландии. Живёт в долинах, а не в горах, что необычно для драконов. Средних размеров (весом 2-3 тонны). Опаловый Глаз — самый красивый из всех драконов. Покрыт радужной чешуей с жемчужным отливом, а его сверкающие разноцветные глаза не имеют зрачков, отсюда и его название. Испускает очень яркое алое пламя, однако по драконьим стандартам он не слишком агрессивен и убивает только, когда голоден. Его любимая еда — овцы, но нападает он и на более крупную добычу. Волна убийств кенгуру в конце 1970х приписывается самцу Опалового Глаза, которого вытеснила с его территории самка. Яйца Опалового Глаза бледно серого цвета и могут быть опрометчиво приняты магглами за ископаемые