Луи и его пидоры

Под белую, тёплую шубку поддувал прохладный осенний ветер, поэтому парень кутался в неё с каждой минутой всё сильней. Не любил он осень. И ветер не любил. И город с кучей народу тоже. Но его любовник, видимо, успел забыть обо всех этих фактах, и потащил его на свидание в самое отстойное, на взгляд самого голубоволосого, место. Белые сапоги каким-то чудом уцелели от осенней грязи. Можно сказать, что парень просто волшебник, которому могли лишь позавидовать кучи девушек, которые, кстати говоря, сверлили его взглядами некоторого восхищения вперемешку с завистью и заинтересованностью. Всё-таки, аметистовые глаза, бледная, аристократичная кожа и голубые, ярко пылающие волосы явно привлекали внимание. И парень действительно не мог пожаловаться на обилие вторых половинок. Да что там греха таить? У него же целый гарем с симпатичными подростками и красивыми парнями. Взять хоть того, что шёл чуть впереди него в каком-то не шибко тёплом пальтишке. И этому блондину совершенно не было холодно. Луи бы списал всё на тёплый шарф, удачно связанный единственным человеком, который умудрялся вязать в гареме, хотя… пожалуй, это было единственное, за что не хотелось вырвать синеволосому подростку руки и запихнуть их в его же очешуительную задницу. Но сейчас стоило подумать о заднем месте совершенно другого человека. И Ширасаги удачно переключился, опуская глаза. Пусть за пальто и не видно, но у блондина было тело того самого альфа-самца, которого признавал даже он, Луи Ширасаги. Этот олень умудрялся быть удивительно ленивым, но в постели диким львом. Вот и загадочка, куда направляется вся энергия этого шедеврального тела? Ответ «а» — в тренировки, ответ «б» — в охоту на оленей, «в» — в сон двадцать четыре на семь или «г» — в дикий и лютый секс. Ответ достаточно очевиден. Тем более, после секса с Фри сидеть было реально нереально. И это подтверждал не только Луи. В гареме были особые отношения. Обычно, у всех жён они просто дружеские. Если не считать абсолютно беззапретный секс с любым из участников гарема. Уж лучше пусть трахают друг друга, а не ходят налево. Вот чего Луи точно не приемлет в своём гаремчике, так это измен всем его членам с кем-то извне. Это было не только в целях безопасности. Но и не давало подросткам совсем уж распуститься. А некоторые вполне себе могли. По крайней мере, Ширасаги опасался подобного развития событий. Ему не хотелось терять ни одного члена в своём гареме. Потому как ко всем он старался относиться с одинаковой искренней любовью, а гарем всегда отплачивал ему за это. В этот раз пришёл черёд Де Ла Хойи проводить время с Ширасаги. Обычно, свидания Луи предпочитал проводить дома, на его личном острове. Где после прогулок или тренировок можно было тихо уединиться и провести время с пользой… но Фри настоял на городе. Скорее всего, Де Ла Хойя не особенно стремился в этот раз хорошенько отъебать прекрасную задницу Ширасаги. Он хотел просто погулять, подышать воздухом, переполненным газами от машин. Побыть под серым-серым небом, какой бывает земля под туманом. Насладиться красивыми зданиями разных веков, кирпичного мостика, что проходил через речку… Луи определённо не понимал этой мании поглазеть на то, что и так давным-давно уже видели в родных городах. И тем более не понимал, почему бы не посмотреть это всё в интернете, а не тащиться в мороз на улицу, когда нет ни погоды, ни настроения. Но Фри на всё ворчание Ширасаги только слабо улыбался. Словно бы ему это казалось забавным. — Ну, сколько нам ещё идти? Меня уже полгорода раздело глазами. Мне от одного осознания холодно. Лучше бы меня раздел ты. И не глазами. И желательно дома, — снова завёл свою шарманку Луи, вспоминая, что сегодня ужин должен был готовить Драм. Мальчишка явно был только начинающим в этой стезе, но даже он умудрялся готовить лучше Аоя. — Не бурчи, мы почти пришли, — отзывается Фри, всего на пару мгновений обернувшись. Он смотрит на Ширасаги нежно, вовсе не лениво, как это делает обычно. И, честно сказать, Луи немного утихает. Де Ла Хойя не любитель показывать свои истинные эмоции, как и Ширасаги. И только один ласковый взгляд уже многого стоил. В этом плане Ширасаги завидовал некоторым личностям в гареме. Они не стеснялись выразить свою любовь в нежности и яркой заботе. Порой чрезмерной. Но все не без греха. Например, Луи жалеет, что не послушал Гоу и не накинул шарф, подаренный Аоем. А ведь Вальт действительно постарался и сделал каждому отдельные вязанные вещички. Как бабушка, ей Богу. Пирожки печёт и вяжет. Скоро закармливать своими пирожками тех, кто помладше начнёт… хотя постойте. Он же уже этим занимается! Ширасаги тяжко вздохнул. А Де Ла Хойя сразу же оглянулся, приняв это на свой счёт. Ведь действительно испытывал терпение Луи своими странными желаниями. — Почему ты отказался поехать на машине? — беззлобно спросил Ширасаги, отвлекая парня от ненужных мыслей. Всё же, неправильно думать о другом любовнике, когда проводишь время с одним. — Разве ты не любишь гулять? — удивлённо задал вопрос Фри, заворачивая за очередной угол, и неожиданно остановился. Чем заставил Луи врезаться себе в спину. — Эй! Не так же резко! — едва ли вспылил Луи. — И вообще, люблю гулять в хорошую погоду, а эта ни рыба, ни мясо. Дождя нет, но тучи, ветер не северный, но холодный. И не в городе. Какой смысл гулять в этой газовой камере медленного действия? Бурчание Ширасаги снова затихает, когда он видит ладонь Фри, явно намекающего на то, что он не против пойти с ним за ручку. На что Луи только больше кутается в шубу и воротит нос, словно последняя цундере. Отчасти Ширасаги ловил себя на мысли, что и есть цундере. Особенно с некоторыми личностями вроде Фри. Де Ла Хойя лишь пожимает плечами, а после указывает на небольшой магазинчик, около которого они, собственно и остановились. Это лучше назвать рестораном, но у Луи язык не повернётся такое ляпнуть. Просто магазин фастфуда, не больше и не меньше. — Отравить меня вздумал? — прищурился Ширасаги, и, казалось, нахохлился, словно дикая птаха. Его уже начинала напрягать эта осень вкупе с шумным городом, потому что какой-то огалделый умник решил посигналить. Луи только поворачивает голову в сторону нахала и тут же пугает какого-то мужика из машины взглядом. Не дай Бог это сигналили ему. Луи бы точно развернулся и пошёл домой. Причём не став медлить больше ни секунды. Но Фри, казалось, и вовсе его не слушал, потому что уже успешно делал заказ на какие-то булки. Ширасаги же лишь скептически зыркнул, не став больше спорить. В конце концов, это свидание организовывал Де Ла Хойя. Честно говоря, будь на его месте кто-то другой из гарема, Луи бы уже психанул. Но не в случае с Фри. Это всё равно так же бесполезно, как кидать в стену горох. Или ещё хуже, плевать на весьма переменчивый вечер. Можно как оказаться проигнорированным, так и получить своим же плевком в рожу. Всего через пару минут Де Ла Хойя уже в наглую ест ход-дог, а Луи протянул какой-то гамбургер. И всё что остаётся Ширасаги — это вздохнуть и начать есть. Потому что его мнение тут явно ничего на данный момент не решает. И как Ширасаги не признает, что гамбургер ему по вкусу, так и Фри не произнесёт, что просто хотел увидеть, как Луи мило ест булку. Замёрзший и немного усталый Ширасаги не станет шустро засовывать себе в рот сразу половину гамбургера. Попытается согреть пальцы о единственную горячую вещь, которую ему впихнули в руки. Подует, чтобы не обжечься, а после начнёт понемногу съедать, пытаясь сделать вид, что ему вовсе не вкусно и вообще он бы эту гадость в рот ни за что бы ни взял, если бы ему не было жалко на неё денег. При этом у Луи нет проблем с деньгами. Да и, судя по коллекции яхт, он не большой любитель экономить. И вообще мог бы сказать Фри, что раз он купил, то пусть сам и ест. Но Ширасаги так не делает. Мило вгрызается в пищу и изредка недовольно зыркает. А глазки-то блестят от радости. Де Ла Хойя прекрасно видит. И еле сдерживает улыбку, дабы не смутить Луи. Чуть позднее они останавливаются уже у кафешки. И Луи всё-таки срывается. — Мы только что ели! Какого хрена?! — в очередной раз за день Луи строит недовольную гримасу. Потому что теперь они успешно зашли в кафешку, где снова будут есть. И зачем он тогда, спрашивается, ел фастфуд, если мог нормальную пищу. Но его вопросы остаются без ответов. Как и злобный взгляд аметистовых глаз. Фри словно не замечает этого и лишь за столиком обращается к Ширасаги насчёт десерта. При этом смотря совершенно невинными глазами, словно бы знать не знал о том, что они ещё и в кафе пойдут. — Ничего я не буду! Дома поем! — фыркнул Ширасаги, размышляя о том, насколько ещё они задержатся в этом затхлом городишке. Он так и не снял свою шубу. Казалось, она просто приросла к нему, и теперь они так и останутся неразлучными. Де Ла Хойя же снова игнорирует «желания» Луи, а если быть точнее, его нервное ворчание, и просто заказывает два десерта на свой вкус. Честно говоря, Фри мог бы поесть и в гордом одиночестве, но точно не в момент, когда напротив Ширасаги. Голодный Луи — злой Луи. Особенно в мороз. Через некоторое время Ширасаги оттаивает. В тепле и комфорте он становится явно чуть-чуть добрее. Особенно, когда приносят горячий чай, и он может согреть свои вечно мёрзнущие пальцы. Именно подушечки пальцев. Фри не знает почему, но именно они первее мёрзнут у Ширасаги. И остывают тоже медленнее. Даже когда Луи единственный раз, на памяти самого Де Ла Хойи, заболел, первым признаком болезни были именно ледяные подушечки пальцев. И это можно было легко отнести к маленьким, но важным вещам, под названием: «Забавно, но факт». На столе уже ожидали своего часа пудинг и нечто для Луи непонятное. Оно было в глиняной глубокой тарелке, сверху покрытое коричневой корочкой. И, как ни странно, Фри подтолкнул к носу Ширасаги именно это блюдо, явно рассчитывая угостить своего парня этим необычным блюдом. — Это каталонский крем. Лучше начинай его поскорее есть, пока не остыл, — посоветовал Де Ла Хойя. Ширасаги же недоверчиво оглядел корочку, явно скрывающую под собой что-то ещё. Но Ширасаги не из тех, кто боится пробовать новое. Он уверенно взял чайную ложечку, легко пробивая хрустящую корочку. Как и думал Луи, внутри было что-то скрыто. Не особенно задумываясь об этом, парень просто взял в рот свой десерт и удивлённо уставился на Фри. Во рту было одновременно и горячо и холодно. Корочка была словно карамелькой, а то, что внутри отдавалось странной прохладной нежностью с привкусом ванили и каким-то цитрусом. Было что-то ещё. Что-то очень знакомое, но Луи не мог различить среди двух более ярких вкусов. — Корица, — словно догадавшись по аметистовым глазам, Де Ла Хойя подсказал верный ответ. — Вальт с ней готовит булочки. — Я знаю, для чего её используют, — недовольно нахмурился Луи, посчитав, что его совсем за глупого принимают. Но сразу же отогнал ненужные мысли, с новой ложкой десерта. Фри улыбнулся, понимая, что не зря привёл Ширасаги в это место. Может, Луи и не скажет этого вслух, но он явно доволен, что выбрался из дома и смог попробовать что-то новенькое. — Может попросить Гоу переставить твою очередь готовить на завтра?.. Не прозрачный намёк заставил Фри улыбнуться. Конечно же Луи захочет поесть этот десерт и дома. — На него уходит достаточно много времени. Мы можем позвонить Драму, чтобы он подготовил крем сегодня. А завтра просто посыплем его сахаром, и уже на завтрак будет готово, — глаза Луи сверкнули интересом, на что Де Ла Хойе снова пришлось скрыть смешок. В такие моменты Ширасаги становился удивительно милым. Но Луи быстро смахнул своё немного детское желание попробовать сласть снова и немного удивлённо задал вопрос: — А разве Драм умеет? — Он тоже испанец, Луи, — будто невзначай подметил Фри, а сам достал телефон, уже написывая сообщение для Корю. Если план выгорит, то не только один Де ЛаХойя будет наблюдать счастливое лицо Луи. Стоило написать и Вальту, чтобы непременно не проспал такое зрелище. И Айге. И Фри решает заняться этим уже дома, потому что Ширасаги начинает замечать, что за такое время можно отправить сообщение не только одному Драму. То, что блюдо испанское, теперь стало слишком очевидным, поэтому Луи не стал об этом спрашивать. Он начал вспоминать название. — Ката… — начал Ширасаги, но нахмурился. Нет, он не смог запомнить это с одного раза. — Каталонский крем, — подхватил Фри, начиная поедать своё желе. Ширасаги кивнул, на этот раз запоминая. А уже в следующий момент ему протянули ложку с желе. И Луи вновь недоверчиво глянул на Де Ла Хойю. Хотелось вырвать ложку из чужих рук, а не есть с чужих. Однако такой вариант развития событий только ухудшил бы положение. Они уже проходили это. Фри не отпустит ложку. Ещё и притянет Ширасаги, заставив едва ли не залезть на стол, сгибаясь в трипогибели. А после поднимется сам и чмокнет его в губы. Хорошо хоть не в лоб, как маленького беспризорного ребёнка, что решил пошкодить, но у него ничего не выходит и по итогу он получает лишь поцелуй и тихое хихиканье. У Луи не остаётся выбора кроме как съесть с чужой ложки и чужих рук. И если бы не это, он бы точно оценил желе по достоинству. — Крем-брюле? — неуверенно спрашивает Луи. Ему показалось, что здесь испанская кухня, но, возможно, и смешанная. Покачав головой в отрицании, Фри всё-таки ответил: — Флан с карамелью. — Всё у вас, у испанцев, не как у людей, — вырвалось у Ширасаги, пока он снова не приступил к своему десерту. Его нервоз почти сразу улетучился, не успев даже показаться на свет во всём своём страшном и пугающем обличии. Не сказать, что Луи сладкоежка до мозга костей. Но он определённо любил вкусно покушать. Причём, желательно, чтобы готовили для него, а не он сам. Он не ленивый и не боится подойти к плите, просто не желает тратить время на что-то особенное, а вот поесть это особенное хочет всегда. На те же самые булочки у Вальта уходило несколько часов. А за это время Луи бы мог пробежать 40 километров. Целых 40! Или 20 километров и ещё час тренировать руки. Думая об этом, Ширасаги фыркнул. Вот кому точно заняться нечем. Сказал бы он, если бы не любил эти сраные булочки. Так же, как любит хорошо приготовленную курочку в исполнении Гоу. И паэлью Драма. И то самое блюдо, которое Луи не научился выговаривать, поэтому сокращает его до «мигас»*. Но Фри готовил его отменно. Тоже занимает время, но с виду совершенно лёгкое. Но готовится только после очереди Вальта, которую все люто ненавидят. Потому что из съедобного только эти самые булочки и хлеб. Что поделать? Вальт научился только выпекать, никак не жарить или варить. — Прекращай думать во время еды, — Де Ла Хойя не выглядел недовольным, что его любовник отвлекается на свидании. Он не из ревнивых и спокойно принимает большую часть гарема. С некоторыми даже дружит уже не первый год. И время от времени предлагает устраивать оргии. В такие моменты Луи сложно понять, шутит ли Фри или действительно будет только рад трахнуть кого-то помимо Луи в полной вакханалии, больше похожей на сон последнего извращенца. Потому что пригласить только одного человека для тройничка Фри считает затеей скучной и сложной. На вопрос: «А не сложно ли сразу с тремя или пятью?» Фри усмехался и отвечал: «Нет, ведь тогда мне не придётся уделять столько внимания ласкам». В чём-то логика присутствовала, но Луи всё никак не мог понять, где именно. — А о чём же мне думать, если ты молчишь, как рыба? — тон Ширасаги не был недовольным или упрекающим. Он уже привык к тому, что в компании с Фри говорит по большей части он. Это касалось и Шу, и даже Лейна. Совсем не разговорчивые парни. Чего не скажешь о том же Драме. Вот у кого точно шило в жопе. И не только шило. — О еде, конечно же, — Фри ответил так, словно вопрос был очевидней некуда, а Ширасаги вообще догадался его задать. — Не умничай, — беззлобно «попросил» Луи, хотя скорее просто вставил пять копеек, чтобы вновь не оставаться в тишине. — А ты лучше ешь, а не отвлекайся, — Фри с явным энтузиазмом попытался ещё раз накормить Луи со своей ложки, но Ширасаги демонстративно отвернулся. Хотя, честно говоря, был бы не против пододвинуть тарелку Де Ла Хойи поближе и съесть всё за двоих. Но гордость не позволяла. Усмешка на лице блондина отразилась в окне. На улице начинало темнеть, и теперь Луи мог разглядеть лицо Фри. И Де Ла Хойя заметил его взгляд, улыбаясь шире. — Если продолжишь так на меня пялиться… — голос Фри понизился, словно бы он угрожал, и по лицу Луи тоже расплылась ухмылка. — То тогда мы поедем домой и ты меня, наконец, трахнешь? — на что Фри недовольно скривился, теряя свой запал паросекундной давности. — Фу, какой ты пошлый, Луи. Нет в тебе романтики, — Луи только закатил глаза. Порой на Де Ла Хойю снисходило озарение, и он вспоминал о том, что помимо постельных сцен в их совместной гаремной жизни существуют и нормальные свидания. — Сказал человек, с которым я последний раз был на свидании полгода назад? А всё остальное время единственной фразой, что ты говорил мне на «свиданиях» было: «я надеюсь, ты уже подмылся», а если я говорил «нет», то мы трахались сразу в ванной, потому что тебе было лень ждать. Боже, что с тобой не так?! — искренне негодовал Луи. — Спасибо, что считаешь меня Богом, — снисходительно улыбнулся Фри, от чего Луи откровенно передёрнуло. Хотя трудно было понять, чем именно была вызвана эта реакция. Возможно, не столько этим самым взглядом: «Я тот самый Бог секса, которого ты обожаешь. Не скрывай это», сколько тупой шуточкой. — Но разве тебя всё не устраивало? Ты не всегда был в восторге от свиданий. Я видел это. И давал то, чего ты хочешь. Так почему бы тебе не насладиться этим временем со мной хоть раз в полгода? — Хочешь сказать, что я не хотел свиданий с тобой? — нахмурился Луи, не понимая, с чего Фри вообще сделал такие странные выводы. — Ты хотел и хочешь разрядки. Потому что вчера Айга потащил тебя в кино на боевик, который тебе не понравился. А позавчера Суо повёл тебя в новый парк с редкими цветами. По итогу ты раздражён и хочешь просто заняться грубым сексом дома. Без кучи восторженных комментариев от Айги, и без часовых стояний у одного и того же растения, которое тебе нахрен не упёрлось. И так каждый раз, Луи, — впервые Фри говорил о том, что на самом деле гарем не всегда вызывает у него, да и у Луи, хорошие впечатления. Порой Луи хотели каждый божий день, выматывая его похлеще тренировок. А порой случалась такая муть со свиданиями. Фри действительно был в этом плане понимающим и спокойным. Когда было нужно, отложил на второй план и не мешался под ногами, позволяя отдохнуть и просто поваляться в кровати или потренироваться в одиночестве. А порой позволяя выплеснуть напряжение в телесных утехах. Но и Фри иногда хотелось получить что-то большее. Что-то, что связывает людей получше секса. Душевная привязанность, воспоминания о прогулках, о закатах, рассветах, сладкой еде. Что-то такое простое, но достаточно милое и трепетное, чтобы оставить в сердце на долгие месяцы. Ширасаги задумался о том, что он действительно порой не замечал таких деталей, считая, что кому-то может быть не нужно просто поговорить или погулять вместе. Всё чаще ловил себя на том, что так редко думает о том, что действительно нужно его любовникам. Чем они занимаются и что им на самом деле нравится. Больше рассчитывая на то, что ему обо всём скажут, положат на тарелочку с голубой каемочкой. Ведь именно этим, чаще всего, такие взрослые парни вроде Фри, Вальта или Шу и занимались. Но те же Драм или Суо были куда своеобразнее. Не сказать, что они скрытные, но Луи стоило больше уделять внимание не только их словам, но и мелькающим действиям. Например, когда Драм обижался, он прикусывал губы. Когда Суо было грустно, он запирался в комнате один. Да даже Айга, казалось бы, прост, как две копейки, а порой чёрт голову сломит в его мозгах. Хотя Луи удачно всё списывал на подростковый возраст и гормоны. — Ты прав. Совсем об этом не подумал… — задумчивость Луи прерывает неожиданный поцелуй от Фри, что уже успел подойти к нему справа. Фри легко отнимает у Ширасаги часть сидения, вынуждая Луи подвинуться. Но, как ни странно, Ширасаги вовсе не против. И ему плевать, что думают посторонние люди. Не их это дело. Губы у Фри сладкие, со вкусом карамели. И Луи уже начинает думать, что флан с карамелью тоже хорошо бы подошёл на завтрак. Только жаль Драма, которому придётся знатно попотеть с кучей блюд утром. Но и эти мелькнувшие идеи гаснут от тёплого тела Фри, что нагло сократил расстояние и уже успел облизать губы Ширасаги, которые были не менее сладкими, хотя сам Луи об этом даже не задумывался. А вот Де Ла Хойя словно продумал всё наперёд и уверенно следовал намеченному плану. После окончания трапезы, которая казалась Ширасаги, как минимум странной. Потому что его бросало в жар от каждого неаккуратного касания Фри, что угнездился рядом, в непосредственной близости к Луи, вмешиваясь в личное пространство так, как не каждый второй осмелился бы. А после они шли по городу уже держась за руки. И Луи готов был поспорить, что вот-вот его рука просто расплавится. Но всё равно продолжал крепко держаться за Фри, ведущего его непонятно куда. Оказалось, что маршрут всё это время был к отдалённому месту, в которое пройти можно было лишь проулками. И да, вид был неплохим, но Ширасаги не мог понять, почему они так долго шли именно к нему. Ведь подобных мест могло быть просто уйма по всему городу. Но ответ, как ни странно, пришёл совершенно неожиданно и скоро. Фейерверк. Луи удивлённо уставился на взрывающиеся в небе огоньки, а после с непониманием посмотрел в глаза Фри, что в это же время не отводил от него взгляда. — Ха? — в непонимании Ширасаги и сам не понял, что за звук он выдал, но одно он знал точно: он совершенно не понимает, что за дичь в голове Фри. Возможно, это были олени. Ведь Де Ла Хойя их просто обожает. — Фри, я ж не девчонка, чтобы считать фейерверк апогеем романтики. — А это и не для тебя, дурачок. Смотри на фейерверк. Мне нравится, как твои глаза переливаются, — Ширасаги поднял одну бровь, но после послушно повернулся к огонькам. Он определенно не понимал Фри. И ещё меньше понимал, какого чёрта действительно слушает его и смотрит на фейерверк, к которому успел привыкнуть уже давным-давно. Да, красиво, но детского восторга он никогда к нему не испытывал. Или просто забыл, как испытывал… Лишь по окончанию почти десятиминутного простого стояния «на реке-Волге» они отправились домой. — Ты серьёзно заставил меня ходить весь день, есть непонятную и калорийную фигню непонятно из чего и всё ради вот этого? — недоумевал Ширасаги, но спрашивал лишь с одной надеждой. Что Фри ответит ему «нет» и обоснует своё поведение, но он слишком многого хотел. — Да. Ради этого, — во взгляде Луи можно было прочесть все те эмоции, что он испытывал, но они лишь больше забавили Фри, что с самого фейерверка только и делал, что довольно улыбался. Больше ответов Ширасаги от любовника так и не добился. И так и не узнал, что на самом деле его образ, его аметистовые глаза, светящиеся от огней, даже его волосы, меняющие свои тона от света фейерверка, стоили любого бурчания до и после этого. Фри ни за что не скажет, что Луи действительно до одурения красив.