Магия опенула

      Ветер бил со стороны Каннора и выгибал наполовину развернутые паруса. Девчонки сновали туда-сюда, растягивали веревки, складывали парусину, чтобы избавиться от опасных складок. Тут и там слышались слова «весла» и «грести». Лилия с трудом заставила себя не прерывать их. Но внутри все сворачивалось морским узлом. Хотелось спуститься и расколошматить к черту все весла, чтобы нечем было грести. Но она стояла на месте, на капитанском мостике, и пыталась справиться с этим странным чувством.       Ее что, тошнит? Она, вроде, никогда не страдала морской болезнью.       По лестнице, ведущей на мостик, застучали шаги. Лилия дергано повернулась. Из-за перил показалась белая макушка. Стук — и высунулось черное лицо со множеством железок на губах, бровях и носу. Куда меньшим, чем обычно.       — Какая-то ты сефодня тихая, — без приветствия начал Назар.       — Никто не косячил пока. Вот и не ору, — пожала плечами Ли, дождалась, пока Назар взбежит на мостик, и спросила. — Как там дела? Что-то случилось?       — Пока фсе по плану, — отчитался Назар. — Репята на острофе готофятся, лекарстф нарыли дазе больсе, чем думали. Сясть узе готофят, стобы погрузить в трюм, на фсякий слусяй. Тфоего приказа здут.       — Так чего не свяжутся? У меня поток свободный, — вздохнула Ли, потянулась ко лбу, но на полпути остановилась и махнула рукой. К горлу снова подкатило. Чуть отпустит — и выйдет в поток. — К слову, Ульяну не видел?       — Нянеськой ей не нанимасся. Да и ты ее знаес…       — Да знаю, чтоб ее, — Лилия скрипнула зубами. — Поэтому и спрашиваю. Она может вообще не явиться к отплытию. И что мы будем делать без опенула?!       Назар прыснул, кольца на его губе звякнули.       — Сразасься, сто ессе. Преимуссество на нафей стороне.       У Лилии дернулся глаз. Угу, преимущество. У «синих» ни одного корабля, у них — один. Такое себе преимущество. Без опенула, который сможет таскать припасы и солдат с острова и отправлять домой раненных, это преимущество быстро превратится в недостаток.       — А что, если она сейчас у этих крыс? — скрипнула зубами Лилия. — Гадюка. Рассказывает о наших планах…       — Ульяна молсяла на совете. С сего бы ей сейсяс к «синим» безать?       — Да кто ж знает, что у нее в башке творится! Она может быть где угодно! На Недивинах, на Инсиве, у этих подонков!       — Ой да ладно тебе, Лилька, не фолнуйся. Яфисся, куда денесся!       — Надеюсь, что явится — медленно выдохнула Ли. Сердце и без того колотилось так, словно убить ее хотело. У Лилии целый остров, чтобы волноваться. И без Ульяны свои нервные клетки пожжет.       Тем более, Назар явно хотел сказать что-то еще. Топтался на месте и кусал губу, отчего кольца на ней сталкивались с железками на языке. Получался глухой звук, похожий на удар кости о кость.       — У тебя еще что-то? — повернулась к нему Ли, лишь бы отвлечься от мыслей об опенуле.       — Я тут утосснить хотел, — медленно, щуря черные глаза, проговорил Назар. — Нассет того, сто ты гофорила на совете. И после…       — Что именно?       — Про месть. — Перевертыш сложил руки, глаза превратились в узкие щелки. — Я знаю, сто ты гофорила в обсем, про ляроф и то сразение, но сто нассет сленов других лагерей, которые пали от рук каннороф и их дурасской политики?       — Ты про инсивов? — не поняла Лилия.       Назар мотнул головой. Ли нахмурилась. А про кого тогда?.. Ох.       — Да, — неуверенно начала она, но тут же выпрямилась и четко кивнула. — Да, это тоже считается. Не так важно, за кого ты мстишь. Важно — кому.       — Я про это и хотел утосснить, — осклабился Назар. — Ты федь и сама понимаес, какофо это, когда не удаесся перерезать крысе глотку лисьно.       На Лилию снова напал приступ тошноты. Она едва удержалась от того, чтобы подбежать к борту. Ли отвернулась от Назара, глубоко вдохнула морской воздух и, особо не задумываясь, кивнула:       — Если достанешь его первым, мсти, сколько влезет. Я не могу приказать всему лагерю специально упускать одного из главных людей на Канноре ради тебя.       — То ессь, ты не протиф?       — А с чего я должна быть против? — Ли передернула плечами. — Мы же еще на совете условились, что высшие чины в плен не берем.       Корабль качнулся, и Лилия схватилась за штурвал. Назар едва устоял на месте. К горлу снова подкатило. Девчонки на палубе забегали, собирая выскользнувшие веревки и припасы — ножи, бинты, лекарства. Со стороны лестницы послышались быстрые шаги. На мостик взбежала Ульяна.       Лилия отодрала пальцы от штурвала и всплеснула руками:       — Ну наконец-то! Где тебя опять носило с утра пораньше? Чем ты занималась вообще?       Ульяна посмотрела на нее пустыми глазами, повернулась, окинула взглядом корабль и снова обратилась к Лилии.       — Завтракала, — без тени раскаяния сообщила она.       Ли еще больше затошнило. Она со вчерашнего дня в рот крошки не брала, все планировала, бегала, проверяла, чтобы ничего к черту не полетело. А эта дура едва не опоздала из-за того, что, видите ли, завтракала!       — Я думала, вы уже отплыли, — как ни в чем не бывало продолжила Ульяна. — Видимо, не учла разницы во времени. На Недивинах в некоторых местах переводят часы…       — Да слава богу, что не отплыли! — Лилия, стуча каблуками военных сапог, подошла к Яне почти вплотную. Опенул даже ухом не повела. — Ты могла всех подвести!       — Прекрассяй, Лилька! — отозвался сзади Назар. — Она зе на корабле быфала. Мозет перенестись, когда захосет!       — Вот именно, «когда захочет»! — Лилия обернулась и махнула рукой. — Не мешай. Иди лучше проверь, что там в трюмах. Алиска говорила, они там без грубых мужских рук не справляются.       Назар закатил глаза, но все же развернулся. Он прошел мимо них с Яной и зашагал по лестнице, отчего все железки на его лице забренчали.       — Я не единстфенный мальссиска на Ляре, — донеслось до Ли.       Рука сама сжалась на рукояти клинка, закрепленного на поясе. Лилия глубоко вдохнула и повернулась к Назару.       — Не единственный, но и не один из многих, — напомнила она.       Назар махнул кулаком в знак того, что услышал. Девчонки, снующие неподалеку от лестницы, тоже махнули кулаками. Лилия знала их — конечно же знала, она всех ляров знает, они ее семья. У Анки на Железном море умер жених, у Фины — двое лучших друзей. Взгляд скользнул дальше. Каждая из девчонок, которые бегали сейчас по палубе и готовились к отплытию, потеряла кого-то в том сражении. Любимого, близкого, родного.       Ли повернулась к Ульяне. Кроме нее, конечно же! Видимо, поэтому опенул так не спешила.       Яна пересеклась с ней взглядами, и от вида этих огромных стеклянных глаз стало жутко. Лилия сглотнула ком в горле и отступила на шаг.       — Ульяна, ты понимаешь, насколько сегодняшний день важен? — едва сдерживая крик, проговорила она. — Я знаю, ты у нас личность свободная, хрен запрешь. Но, пожалуйста, на один день вспомни, что ляром ты зовешься не просто так.       — А ляр ли я?       — Чего? — прищурилась Ли.       Яна улыбнулась, но глаза остались такими же пустыми, глядящими в пустоту.       — Кто для тебя ляр? Кто «свой», а кто «чужой»? У меня нет ни камня, ни ненависти к каннорам. Если желание мести передается с потоком, то я выпадаю дважды.       — Понятно! — Ли махнула рукой и отвернулась. — Ты снова не в адеквате. Свободна, Яна, иди, помоги там кому-нибудь. Просто во время сражения будь на корабле и не выкидывай ничего, лады?       Но Ульяна не сдвинулась с места.       — Это приказ, госпожа мажортеста? — протянула она.       Лилия вскипела. Развернулась и топнула ногой. Кажется, корабль от этого только сильнее закачался.       — Да что ты заладила со своей «мажортестой»?! Нет на Ляре командиров, ясно тебе? Мы все сами себе командиры!       — Нет командиров? — Ульяна хихикнула в кулак. — А кто же тогда стоит на капитанском мостике?       Ли распахнула глаза, глянула вниз, обернулась на штурвал. И тряхнула головой.       — Хорош уже меня путать! Капитанский мостик — не командирский. Я у штурвала, потому что я единственная знаю, как управлять этой посудиной.       — Где «посудина» — это весь Ляр? Ведь ты единственная знаешь, как управлять нами. Как объединить всех против единого врага. Как послать людей на сражение с противником, который превосходит их по силе. Совсем как…       — Ульяна, не смей!..       — …Дейр Лио.       Рука выхватила клинок прежде, чем голова успела ее остановить. Кровь вскипела, из груди вырвался рык. Одно это имя вызывало желание убивать. Всех. Без разбора! И того, кто его назвал, — первым!..       — Заткнись, Ульяна! — сквозь зубы процедила Лилия. — Просто заткнись!       Голос показался таким чужим, что Ли и сама испугалась. Но ярость уже начала царапать грудь изнутри. Скоро, скоро она вырвется наружу. И раздерет глотки десяткам, сотням канноров, этим бездушным подонкам! Из-за союза с ними Ляр тонул в боли и голоде, из-за союза с ними Ляр почти стал беспомощным. Из-за союза с ними умерло столько людей, столько ляров, столько членов ее, Лилии, семьи!       И Ли не похожа ни на одну их этих тварей. И уж тем более — на самую мерзкую, подлую крысу!       — Дейр, чтоб он дважды подох, думал только о себе. Он понятия не имел, что такое дружба, семья, да ему даже слово «честь» было незнакомо!       — Но все, что он делал, было на благо его острова, — спокойно ответила Ульяна и склонила голову. — Он был готов даже пожертвовать другом для достижения своей цели.       — Вот именно! — Лилия взмахнула руками с зажатым в них клинком. — Он не человек! Бессердечная крыса…       — А ты бы так не сделала?       — Что? — Лилия от вопроса аж опешила.       Но Ульяна молчала, словно ждала ответа. Ли отшатнулась. Она что, серьезно? Она серьезно спрашивает такое? Пожертвовала бы Лилия другом для достижения цели? Да что за тупой вопрос!       — За языком-то следи, — Ли всунула клинок в ножны и, не приближаясь больше к Ульяне, шагнула к лестнице. — Все, Яна, поговорим, когда ты будешь в себе. Если ты хоть когда-нибудь в себе бываешь! У меня и без тебя дел по горло.       Но не успела она спуститься и на одну ступень, как в спину прилетел холодный смешок — от него по коже мурашки побежали.       — Ты не ответила, — протянула Ульяна.       — Потому что это очевидно! Ульяна, не беси.       — Очевидно? — Она усмехнулась снова. — Да, это очевидно… Для меня — абсолютно очевидно. Как и для Назара, которому ты, кажется, уже продала голову каннорского авитара.       — Ничего я никому не… Аргх! — Ли вымученно застонала и продолжила спускаться.       Нет, сейчас от Ульяны ничего дельного не добьешься. Иногда Лилия даже радовалась, что у их опенула нет камня. Если бы ее мысли просочились в общий поток, половина лагеря бы крышей поехала. Все опенулы странные, но Ляру достался прямо-таки уникальный кадр! Не то чтобы Ли со многими была знакома…       К горлу снова подкатило, а корабль, кажется, накренило.       — Я не осуждаю, Лилия. Сильный командир готов на все ради победы, а ты сильная, — продолжала Ульяна. — Я всего лишь хочу, чтобы ты не обманывала себя. Оставь это опенулам.       Лилия тряхнула головой и хотела уже уйти подальше, как приросла к месту и вцепилась в поручень.       — К слову… Эрика Белуха сейчас на Канноре. Просто к твоему сведенью.       Сердце пропустило удар. Ли резко повернулась — чуть шею не свернула. Ульяна смотрела на нее, но будто бы не видела: глаза казались пустыми и бездушными.       — Что ты мне лапшу на уши вешаешь?! — огрызнулась Лилия. — Эрика сейчас на Инсиве. Ты же сама говорила, что Марьер что-то там подшаманила с указами, что «синие» теперь на нее прав не имеют!       — Ты знаешь Эрику даже лучше меня. Неужели воля главнокомандующего Инсива как-то помешала бы ей вернуться к друзьям, которых она с таким трудом нашла? — Ульяна улыбнулась, но взгляд оставался таким же неосознанным. — Она опенул. Опенула нельзя запереть. Особенно когда ему есть куда сбегать. А если говорить об Эрике, то она не только сбежала, но и нашла способ вернуться в ряды канноров.       Лилия почувствовала, как у нее леденеет кровь. Эрика не должна быть на Канноре! Она должна быть в безопасности. Да, инсивы — те еще крысы, но уж точно не хуже «синих». Лилия меньше всего хотела, чтобы Эрика попала под удар. Она ведь ни в чем не виновата. Она сама из-за канноров сильно пострадала — эти уроды даже защитить своего опенула не могли! Ли не хотела, чтобы Эри вообще ввязывалась в эту войну.       И не хотела встречаться с Эрикой до тех пор, пока с Каннором не будет покончено. Стало так плохо, что Ли едва удержалась на ногах. Эри не поймет. Эри не жила на Ляре, она не знает, через что они все прошли. Лилия бы все ей объяснила — потом, когда у них будет много времени, когда эти «синие» твари исчезнут с карты земли Лайтов. Но сейчас…       Ее ведь могут вовлечь в сражение. А она драться не умеет. И колдовать не умеет. Куда ей в сражение! Она же в первую секунду погибнет.       Лилия отвернулась к палубе. Девчонки заканчивали привязывать веревки. Ветер переменился. Ли не заметила, когда он перестал драть сложенные паруса и принялся бить в сторону носа — в сторону Каннора. Ли поймала на себе несколько счастливых взглядов. Ветер попутный. Больше ничего не стоит на пути к желанной мести.       — Ульяна, — поморщилась Лилия, — иди-ка лучше. На берегу оставались лишние припасы, ребята их хотели перетащить на корабль. Займись этим. А я займусь всем остальным. Не твоя забота.       — Конечно, — удивительно легко согласилась Ульяна. Она сбежала по лестнице, и, когда их плечи почти соприкоснулись, Ли услышала тихое, — вам решать, госпожа мажортеста,       Ли передернуло. Осадить Ульяну она уже не успела — опенул юркнула к ближайшей двери и скрылась в переходе. Корабль качнуло. Лилия глубоко вдохнула — тошнота, наконец-то, отступила.

***

      Жесткая койка каннорского лазарета казалась мягче любых перин. Эрика с трудом удержалась от того, чтобы не заснуть, но мысли о Кире (и пережеванные недавно бодрящие корешки) не давали забыться таким желанным после стольких переживаний сном. Да и прошло не больше часа с ритуала переноса дара. Тело не успело устать. Чего не скажешь о рассудке. Эрика бы с радостью выбросила из головы все мысли и пару дней просто провалялась бы на кровати, пялясь в потолок. И она точно так сделает, как только закончит с последней проблемой, оставленной на Инсиве.       Мимо туда-сюда шныряли дежурные. Они изредка поглядывали на Эри, но ничего не говорили. Пусть им и поступил приказ, что Эрика находится на Канноре законно и трогать ее нельзя, многих наверняка терзали сомнения: всего несколько дней назад Каннор отрекся от опенула ради горного хребта, и вот этот самый опенул снова в лагере, да еще и притащил с собой полуживого «желтого» — Оли лежал на койке неподалеку, окруженный Ками и Дженис. Но любые возмущения, если они и были, таяли при виде авитара.       Ил сидел рядом. Их с Эри руки все еще были сцеплены, и подселенец бережно поглаживал тыльную сторону ее ладони большим пальцем — скорее всего, даже неосознанно. Он внимательно слушал каждое слово, не перебивал и понимающе кивал. Хоть идея снова отпустить Эри на Инсив ему точно не нравилась.       — Кир постоянно выручал меня на Инсиве. Он передал мне карту крыла, чтобы я могла выбираться по ночам, помог достать Тремальский список. И когда я должна была взять кровь у Оливера, Кир устроил поджог, чтобы отвлечь Анель и остальных инсивов. На этом он и попался, — коротко пересказывала недавние события Эрика. — Его приговорили к смертной казни. Анель дала мне шанс вытащить его из-за решетки, но для этого надо было колдовать, и я…       Эри запнулась, и Ил сжал ее руку сильнее в знак поддержки.       — Симон мог в любой момент завладеть твоим телом. Тебе нельзя было колдовать, — закончил за нее он.       Эрика молча кивнула. Пускай она и знала, что Симона в ее голове больше нет, что он больше не сможет ей навредить, даже вспоминать о нем было страшно. Казалось, тело сейчас начнет двигаться против воли, а в ушах снова зазвенит злорадный смех.       — Так, получается, ты не виновата, — отвлек от мрачных мыслей Ил. — Это все Симон.       — Да, но Кир помогал именно мне. Именно из-за меня к сегодняшнему вечеру его могут казнить. Я должна его вытащить. Это меньшее, что я могу сделать в благодарность.       Эри вздохнула. После всего, что Кир и Альден сделали для нее, бросить их в беде — последнее дело. Да и извиниться не помешало бы. Эрику до сих пор потряхивало, стоило вспомнить, с какой ненавистью Альден смотрел на нее в их последнюю встречу.       Ил молчал некоторое время — думал. Эрика невольно затаила дыхание. Каннор нахмурился, пробормотал что-то под нос и медленно выдохнул.       — Предателям не так просто помогать. Возникнут вопросы. Но ладно, с законами потом придумаю что-нибудь, — наконец, ответил он и покачал головой. — Но ты же понимаешь, что одну я тебя на Инсив не отпущу?       — Понимаю, — кивнула Эри. По правде, одна бы она, наверное, и вовсе не решилась. — Но тогда тебе придется ждать, пока Оливеру станет легче, чтобы снова в него вселиться.       — А чем тебе мое тело не нравится?       Эрика на секунду растерялась, а затем хихикнула:       — Мне все нравится. Но ты же не пойдешь на Инсив в своем теле!       — Почему нет? Эри, ты все еще считаешься там преступницей, поэтому на глаза инсивам тебе нельзя попадаться в любом случае. Так что в чьей ты компании будешь — это уже не так важно. А мне в родном теле полегче, особенно после такой ночки.       Эри подумала минуту, и согласилась. После того, как Ил едва не исчез в Ливирре, ему лучше лишний раз тело не покидать. Им обоим будет спокойнее. Второй раз Эрика такое потрясение не переживет. Высвобождать Кира все равно придется тайно. Если Эрика заявится к Анель и попытается объяснить, что Симона больше нет, то рискует получить мечом в живот прежде, чем успеет открыть рот. Подселенка сейчас, после пропажи брата, вряд ли готова к диалогу. Особенно с человеком, которого считает в этой пропаже виновным. Для Анель Эрика — это все еще пустая оболочка, занятая Симоном. Лучше дождаться, пока сам Оливер с ней встретится и поговорит.       Кстати, Оливер!       — Но нам все равно придется ждать Оли, — напомнила Эрика. — Без него переход не образовать.       Ил нахмурился:       — Ты разве не можешь? Но ведь Симон исчез! Или тебе нехорошо? Чувствуешь себя плохо? Эри, если что-то не так, тебе лучше не рисковать!       — Да нет-нет, все в порядке, просто…       Просто Эрика не могла найти объяснения. Вернее, объяснение у нее было, но она боялась сказать об этом Илу. Если он поймет, что с Эри действительно что-то не так, то точно не пустит ее на Инсив, даже с целым конвоем под боком.       Симон сказал, что он — ее магия. Он говорил, что колдовал ее руками даже до ритуала: он помог выпутаться из веревок в Драконовой пасти. Но что, если он колдовал за Эрику и раньше? И когда она в парке случайно открыла шкатулку, и когда образовывала свои первые переходы месяц назад… Ведь Эри никогда в жизни не колдовала. До того момента, пока не подобрала осколок после смерти Сондры.       Что, если все это время волшебной была не сама Эрика, а осколок души Симона в ней?       — …просто я была только в людных местах, а Оливер может открыть переход прямо к Киру, — опомнилась Эри и скомкано окончила.       Ил помрачнел, но промолчал. Он не мог не заметить эту заминку, но, видимо, решил больше не донимать расспросами. Эри от этой мысли дышалось еще легче — хотя, с Илом она и так чувствовала себя удивительно свободно.       — Ладно, — улыбнулся он. — Да и ты передохнешь. У нас все равно есть время до заката.       — Ты тоже, — заметила Эрика. — Ты всю ночь скакал по чужим телам. Уверена, это не самое легкое дело.       — Да уж, выматывает немножко, — рассмеялся Ил и ласково сжал ее руку. — Но я отдыхаю, просто пока нахожусь в своем теле, так что не беспокойся. А тело крепко спало до самого рассвета, поэтому энергии у меня сейчас хоть отбавляй.       На последних словах Ками, сидящая рядом с Дженис на кровати Оливера, резко подняла голову и недовольно глянула на подселенца. Ил закатил глаза и махнул рукой, мол, все в порядке. Ками вздохнула, покачала головой, но уже через секунду улыбнулась и продолжила полушепотом рассказывать что-то Дженис. Ил же наоборот скользнул взглядом по лицу Оливера и заметно погрустнел. Эри приподнялась на подушке и тоже посмотрела на лежащего друга.       Каннорская медицина пошла ему на пользу: теперь Оли выглядел так, будто он просто прилег отдохнуть. Дышал медленно и ровно, ресницы иногда подрагивали, на щеках начал проступать здоровый румянец, а через рубашку просвечивал мерный свет амулета. Ничто и не указывало, что его тело больше недели провело без души. Эри невольно улыбнулась. После всех этих ужасов, комы, Ливирры, кошмаров, приятно было видеть Оливера живым и здоровым. Но внутри что-то неприятно екнуло, когда взгляд упал на его веки. Казалось, Оли сейчас откроет глаза — и они вспыхнут зеленым огнем, совсем как во снах. Эрика почти видела, как друг поднимается с кровати и смотрит на нее — равнодушно, холодно. А на лице расползается сумасшедшая, фанатичная улыбка. И снова до жути знакомый голос шепчет: «Эрика…»       — Эрика, — позвал ее Ил, и Эри от испуга едва не свалилась с кровати. — Ты точно в порядке?       — Я… вроде, — криво улыбнулась она и часто-часто заморгала, пытаясь стереть из сознания жуткий образ. — Похоже, мне и правда не помешает отдых.       Ил вскинул брови и уже хотел что-то сказать, как камень на его шее блекло мигнул. Каннор коснулся его свободной рукой и принялся слушать сообщение. И с каждой секундой становился все мрачнее: Ил нахмурился, закусил губу, глаза забегали из стороны в сторону. Эри села в кровати. Что-то не так.       — Что случилось? — спросила она, стоило Илу шепнуть ответ в поток и оборвать связь.       — Патрульные заметили приближение вражеского корабля, — коротко ответил он, нехотя отпустил руку Эрики и встал с кровати.       — Инсивы? — испугалась Белуха. Неужели Анель послала за ней? Прошло ведь совсем немного времени!       Ил покачал головой.       — Если бы!.. — Он бросил быстрый взгляд на Ками, Дженис и Оливера и повернулся обратно к Эрике. — Ляры.       Камень снова мигнул, и Ил, нашептывая что-то в поток, поспешил к выходу. Эри проследила за ним до тех пор, пока край плаща не скрылся с глаз.       Ляры… От одного этого слова сердце начало стучать втрое быстрее. На Инсиве все, что происходит между лярами и каннорами, казалось чем-то далеким, даже ненастоящим. Но сейчас Эри ощутила, что все реально, — и ее словно окатило ледяной водой, холод пробрался до костей и заморозил каждую клеточку тела. Ляры и канноры действительно воюют. Лилия действительно пошла войной на своих союзников, на своих друзей. Она действительно предала их. Зачем? Ради чего?!       Эрика до слез захотела ее увидеть. Просто подойти, обнять крепко-крепко и узнать, почему. Эри бы поняла — и помогла бы решить все иначе! Без новых войн, сражений и смертей! Они ведь все бьются за одно и то же!       Эри опустила руку в карман и вытащила фрагмент ключа, украденный у Анель. Маленький темный камешек пустил по коже светлые блики и легкий мороз. Возможно, если Лилия узнает о ключе, она бросит свою затею и снова заключит с Каннором мир?..       — Хотелось бы верить, — одними губами прошептала Эрика и положила фрагмент обратно в карман. — Хотелось бы…