***
Внутренняя тревога поднималась все больше с каждым новым пролетом, последние ступеньки Джуничиро преодолел одним прыжком. Позади размеренно двигалась Кое Озаки, и, шумно дыша, плелась Люси Монтгомери. Они не ощущали того беспокойства, что гложило брата Наоми еще с того момента, как та не явилась на место эвакуации; просто не могли чувствовать, как утекает время сквозь пальцы. От переживаний медленно сходил с ума лишь Танизаки. Входная дверь в его с сестрой общую квартиру была выбита с одного удара плечом: Джуничиро не раз думал заменить замок, но все никак руки не доходили. Юноша пронесся сквозь прихожую, подметив, что вся обувь сестры была на месте, и ворвался в единственную спальню. На полу, в луже собственной крови, с пеной на губах лежала хрупкая девушка. Черные волосы были разметаны по полу, глаза сверкнули из-под приоткрытых век и с трудом сфокусировалась на вошедшем, губы зашевелились, и с выдохом вырвалось тихое: «Братик». — Наоми! — отмер от секундного ступора Танизаки. Он упал на колени, склоняясь над сестрой. Одним движением он разорвал ставшую красной блузку, обнажая живот девушки. В ее теле находился инородный объект — пуля, застрявшая в ребре чуть ниже правой груди; было еще одно ранение — красный росчерк на животе мог появиться от второго выстрела, когда она уже падала. Джуничиро проводил анализ на периферии сознания, когда как в основном был сосредоточен на вспоминание тех редких уроков, что иногда давала доктор Йосано. Из остатков блузки Наоми он нарвал широкие бинты и попытался перевязать сестру, чтобы избежать еще большей потери крови. Он настолько погрузился в ужас переживаний, что, когда поднял голову, чтобы понять, почему ему никто не торопиться помогать, с удивлением увидел Золотого демона, чья катана с невообразимой для глаз скоростью мелькала в воздухе, создавая заслон. Только сейчас Джуничиро услышал металлический звон, наполнявший комнату — способность Кое разрубала пули неизвестного снайпера, стрелявшего, судя по всему, с крыши соседнего здания. Танизаки в панике огляделся, не понимая, что можно предпринять для спасения Наоми. Вдруг рядом присела позабытая им Люси и внимательно заглянула прямо ему в глаза, дожидаясь внимания. — Я могу спрятать ее в комнату Энн. Там ей не грозит опасность, и мы сможем безопасно скрыться. — Да! — воспрянул духом Джуничиро. Его взгляд упал на окно, в которое по-прежнему посылали пули, и кулаки с силой сжались, — убью! — Танизаки! — раздался предупредительный окрик Кое, но рванувший на лестничную клетку юноша уже ничего не слышал. Кровь шумела в ушах, каждый удар сердца отдавался в висках, пальцы стискивали пистолет, что он стащил еще в офисе мафии. Джуничиро не помнил, как преодолел несколько этажей, и немного пришел в себя лишь от порыва ветра, всколыхнувшего его волосы, когда он выскочил на крышу. Несколько пуль просвистели мимо него, прошивая голову иллюзорному двойнику и выдавая местоположение снайпера. Танизаки стрелял почти не глядя. Двенадцать раз он нажал на спусковой крючок, девять раз прогремел выстрел. «Магазин неполный, » — как-то отстраненно заметил Джуничиро. Он четко видел, что рыжеволосый снайпер, оказавшийся молодым парнем, вздрогнул от нескольких попаданий, но стоило тому зажать рану руками, как он пропал. Танизаки смотрел прямо на то место, где еще секунду назад был угрожавший его сестре, и осознавал свое поражение. Было уже неважно стал его враг невидимым благодаря собственной способности или ему кто-то помог, но Джуничиро ничего не мог с ним поделать. Сбоку послышались редкие хлопки. Танизаки оторвал взгляд от соседней крыши и перевел его на новоприбывших. К нему шли двое: среднего роста блондин с закрытыми глазами, размеренно аплодировавший ему, и странно смотрящий брюнет, не выпускающий катану из своих рук. Зеленая форма и одинаковые фуражки явно выдавали их принадлежность к ищейкам, и Джуничиро даже узнал второго: он пытался их убить вместе с маленькой девочкой, кричавшей, что ее зовут Теруко Оокура, когда они с Акутагавой и Хигучи выручали Кеку и Ацуши. Юноша слегка наклонил голову, собираясь с силами и готовясь к самоубийственной атаке, которая сможет задержать этих на некоторое время, достаточное для того, чтобы Люси с сестрой скрылись, когда услышал спокойные шаги за спиной — Кое также была готова к схватке.***
Размеренный стук пальцев по клавиатуре прервал тихий писк входящего звонка. Агата Кристи на секунду замерла, вспоминая график, и в два щелчка раскрыла документ со списком ее агентов на компьютере. Ей хватило одного взгляда, чтобы освежить данные в голове, и с полной уверенностью в неординарности случая, что стал причиной звонка, Агата сняла трубку. — Доброе утро, — голос главы Ордена Часовой Башни всегда был спокоен и полный достоинства. — Добрый день, — собеседник говорил с ярко выраженным канадским акцентом, — меня зовут Элеанор Этвуд, я из Смерти небожителей. Мне сказали сообщить вам, если с Марком Твеном что-то случиться. Он был ранен на задании, три огнестрельных ранения. — Кто руководил операцией? — весьма ровно спросила Кристи, хотя свободная рука ее сжалась в кулак. — Камуи. Задача была убрать пару членов Детективного Агентства, но вмешательство Портовой мафии нарушило все планы. — Значит, вы послали моего сотрудника на задание, не имея достаточной информации о возможном противнике. Также, вы не смогли организовать прикрытие, хотя прекрасно осведомлены о его способностях. Все верно? — ледяным тоном осведомилась Агата. — Я не ваша подчиненная, — начал выходить из себя ее собеседник, — поэтому не понимаю вашего тона. Если у вас какие-то вопросы обращайтесь лично к Камуи, я не его секретарша, чтобы сейчас выслушивать все это. Послышались короткие гудки. Агата аккуратно отложила телефон, и снова обратилась к списку агентов. Марк Твен присоединился совсем недавно, он бежал из Японии после распада Гильдии, и в Англии наткнулся на Орден Часовой Башни. Кристи решила не упускать возможности усиления своей организации с помощью перспективного эспера, поэтому сделала ему предложения, от которого ему было весьма невыгодно отказываться. За те несколько месяцев, что он ходил в подчинение Ордену, он успел доказать свою полезность в качестве полевого агента и снайпера. То, что он провалил задание Камуи, могло объясняться лишь плохим руководством и неспособностью лидера эффективно использовать полученные ресурсы. Кристи, действительно, рассердили полученные новости, ведь вступая в союз со Смертью небожителей, она не думала, что их глава настолько бездарно будет распоряжаться предоставленными возможностями. Она до последнего пункта соблюдала соглашение: выделила агента, закрыла доступ в Йокогаму, и то, как нагло ее попытались ослабить, прощать было решительно невозможно. Агата нажала на кнопку коммуникатора, связываясь с секретарем. — Вызови ко мне Шекспира, — выбрала наконец стратегию она. Подчиненный явился ровно через двенадцать минут. Кристи точно знала, что Уильям предпочитает выходить из комнаты только ближе к обеду, но в этот ранний час нельзя было сказать, что приглашение его застигло врасплох. Черные волосы образовывали идеальные волны, как после посещения салона. Никаких синяков под глазами или покраснений, характерных для невыспавшихся людей, не было видно на утонченном бледном лице. В глазах его не отражалось и тени злости или раздражения, они были наполнены все той же беспросветной скукой, что доставляла дискомфорт уже самой Кристи. — Доброе утро, Уильям. Присаживайтесь. — Благодарю, мисс Кристи. Глава Ордена Часовой Башни дождалась пока Шекспир пересечет кабинет, чтобы занять предложенное место, все это время внимательно наблюдая за ним. За те несколько дней, которые он провел в ее резиденции, ей поступило немало отчетов, сообщающих, что восемьдесят процентов штата обращались к докторам с жалобой на бессонницу и нервное истощение. То, что причиной был один невероятно сильный эспер со своей невербальной способностью «Нет повести печальнее…», было очевидно, вот только ничего поделать с этим было нельзя. Агата знала, что стоит ей обратить на это внимание самого Шекспира, как тот прилюдно раскается и даже скажет невероятно вежливо: «Печально, что заставил вас так переживать», а потом все вернется на круги своя. Сдерживаться он считал необходимым только перед главой и то, учитывая на какие мысли ее натолкнуло само появление эспера в непосредственной близости, он предпочитал не полностью блокировать свое воздействие, а лишь приглушать его. — Один из моих агентов… — начала Агата и заметила слегка дрогнувшую бровь Шекспира. За годы совместного сотрудничества Кристи так и не поняла испытывает ли этот эспер реальные эмоции, но по малейшим изменениям мимики можно было распознать, что он имеет ввиду. Так, по невысказанному удивлению, женщина с досадой осознала, что невольно пренебрегла этикетом и сразу перешла к делу. Впрочем, оплошность уже нельзя было исправить, и Агата не собиралась поддаваться чужой способности и испытывать чувство вины. — Марк Твен был отправлен в Йокогаму в качестве знака поддержки нашим временным союзникам из Смерти небожителей. Из-за ошибки местного командования он был ранен, и я считаю расточительным терять сильного эспера в Японии, — при упоминании иностранного государства Кристи едва видно поморщилась и отстраненно заметила, что из-за бессонной ночи ей сложнее отделять свои мысли от внушенных. — Я бы хотела вас попросить отправиться туда и предоставить защиту и транспортировку нашему сотруднику. — Он американец? — решил уточнить Шекспир. — Это совершенно неважно, — твердо уверила Агата. Она опасалась прямо приказывать эсперу, способному в одиночку противостоять армии, поэтому каждый раз приходилось его убеждать в нужности тех или иных действий. — Он член Ордена Часовой Башни. Проявление такого явного неуважения к нему значит пренебрежительное отношение к нашей организации в целом. Камуи сильно оскорбил всех нас, попытавшись лишить Орден сильного агента. — Думается мне, что мистер Твен будет полезнее непосредственно в Англии. Я удовлетворю вашу просьбу, — спокойно кивнул мужчина, будто его убедили доводы Кристи. — Если у вас больше нет ко мне никаких вопросов, спешу откланяться. Глава Ордена Часовой Башни внимательно проводила взглядом удалившегося из кабинета подчиненного и стала массировать виски пальцами. Невероятная покладистость Шекспира могла объясняться абсолютно любой причиной, начиная от дня недели и заканчивая сегодняшним курсом фунта стерлинга. В любом случае, по крайней мере по поводу этой проблемы можно было не волноваться и сосредоточиться на другом. Снимать запрет на выезд эсперов из Японии было бы сложно, да и Кристи чувствовала, что несомненно кем-то заботливо собранные в Йокогаме значительные фигуры перегрызут друг другу глотки, не понимая, что варятся в общем котле, а потому решила оставить все как есть, лишь выведя собственные активы из-под удара.***
Удивительно, но люди были довольны просты по своему существу. Достаточно было дать ясную мотивацию, и вот они уже делают все, что ты хочешь. Понять насколько для Акутагавы важен Дазай смог бы и Ацуши, что уж говорить о главном детективе Агентства. Интересно было то, что не только Рюноске готов на все ради своей призрачной цели — этому подвержены все без исключения. Кто-то действует прямо, как Акутагава или Ацуши, кто-то выбирает более изощренные пути, как Дазай или Достоевский, но все они одинаковы: находят мотивацию, идут к цели, избегают препятствия. И не любят, когда их раскрывают. Одни могут восхищаться чужими интеллектуальными способностями, другие просто завидовать, но они объединяться в своей ненависти, стоит им лишь почувствовать, что кто-то способен разобрать по полочкам любое их действие. Все всегда пытались дистанцироваться от Рампо, только почувствовав его силу. Все, кроме По. Эдгар был тем самым удивительным человеком, которому было совершенно не важно сколько о нем узнает Эдогава, он бросался в интеллектуальные поединки вновь и вновь, пытаясь доказать, что нет в мире идеального детектива. Рампо впервые ощутил дух соперничества и, хоть пытался это по возможности скрывать, наслаждался каждым произведением единственного друга. Неожиданно, но некоторые истории доставили Эдогаве сложностей. Особенно та, которую Эдгар написал на двоих. Там, кроме решения загадки, пришлось еще спасаться от взбешенного Чуи Накахары. Тем не менее, Рампо был уверен, что спасать Эдгара не придется. На это указывали все следы, что он нашел в помещение с гнилыми яблоками. По ушел почти добровольно, и ему не нанесли никакого урона, что сигнализировало о мирных намерениях похитителей. Эдгар был не той фигурой, которую имеет смысл похищать ради информации или шантажа, значит, его попытаются перевербовать, причем пригласят его достаточно вежливо и не в Мафию или реорганизованную Гильдию, а в раннее не появлявшуюся в Йокогаме организацию. Предложить ему могут все что угодно, но мотивация будет достаточной. Не будучи идиотом, По, несомненно, примет предложение. Так что спасать Эдгара не придется. Рампо еще ни разу не ошибался в своих рассуждениях, поэтому был уверен в них и в этот раз. Почти. Эдогава знал о своей исключительной способности, не пренебрегая возможностью похвастаться перед другими, но легкая тревога все равно отдавала в груди. Раньше он никогда не сомневался, но лишь одно предположение, даже без достаточных обоснований, что из-за ошибки Рампо пострадает Эдгар, заставляло нервно скрежетать зубами. Это было нелогично, нерационально и просто глупо, но Эдогава шел на встречу с По. Просто, чтобы подтвердить свои догадки. Великий детектив уверенно шел по переулкам, поворачивая в самых неожиданных местах и проходя иногда в таких подворотнях, что сопровождающая его Ичие нервно хваталась за пистолет. Акутагава оставался абсолютно спокойным, по крайней мере стремился казаться таковым с помощью своей застывшей маски вместо лица. Рампо с легкостью мог бы распознать истинные эмоции скрытного мафиози, но не видел в этом абсолютно никакого смысла, а потому и не отвлекался на такую мелочь. Несмотря на свой топографический кретинизм, в данный момент Эдогава не снимал своих очков, чтобы не пропустить мельчайшие детали, недоступные обычному взору, а потому прекрасно ориентировался в узких улочках. Поток входящей информации был так велик, что Рампо уже через полчаса заработал ужасную головную боль, но прерывать Сверхдедукцию сейчас было просто глупо, поэтому, страдая от все возрастающей мигрени, упорно продолжал путь. В какой-то момент Эдогава зашел в одно из зданий и, пройдя через еще десяток коридоров, остановился. Ичие ему сообщила, что это русское посольство (судя по всему, сопоставив их маршрут с картой города), на что Рампо лишь неопределенно повел плечами, мол сам знаю. Так как группа зашла с черного хода и двигалась по подсобным помещениям, охрана все так же продолжала находиться в неведении насчет незваных гостей. Эдогава об этом прекрасно знал и лишь считал секунды до долгожданной встречи; Акутагава оставлял свое недовольство при себе, показывая миру лишь плотно сжатые губы; Ичие — единственная из них, кто нервничал, непрерывно оглядывая коридор. Неудивительно, что она первой заметила высокую фигуру с енотом на плечах. — Здравствуйте, — настолько тихо сказал парень, когда приблизился на достаточное расстояние, что слово пришлось читать буквально по губам. — Привет, — широко улыбнулся Рампо. — Прости, что не пришел на встречу, — опустил Эдгар голову так, что почти сравнялся ростом с Эдогавой. — Я хотел предупредить, что за мной охотится неизвестная организация, но не успел. — И как на новом месте? — перебил его Рампо. — Что? — Ты же принял их предложение. Как тебе новые коллеги? — Значит, все хорошо? — поднял взгляд Эдгар, пытаясь распознать презрение на лице друга. — Да, новые знакомые весьма вежливые. Если бы не один, — невольно поежился По, вспомнив своего пленителя, — впрочем, и он ничего плохого мне не сделал. Только испортил уже написанный для тебя рассказ. В качестве извинения он согласился до своего задания вернуться за романом. Мы как раз сейчас туда и собирались. — Значит, не буду задерживать. Удачи! — похлопал по плечу друга Рампо. Ичие терпеливо дождалась, пока спина Эдгара не скрылась за поворотом коридора, и вперила сердитый взгляд в Эдогаву. — И что это было? — Ты спрашиваешь, зачем мы сюда пришли, раз я даже ничего не спросил про организацию? — правильно понял ход ее мыслей Рампо. — Просто в этом нет необходимости. И так ясно, что это российский аналог Особого отдела по делам одаренных. Они прибыли в Йокогаму по нескольким причинам, но главные среди них две. Во-первых, наше правительство просило помощи по борьбе с террористами, к которым нас сейчас причисляют, кстати, а, во-вторых, уверен, в этом замешан Достоевский. По происхождению он русский, и его первое появление в Японии было два года назад, значит, до этого он был на родине, а затем, после конфликта с властью, бежал. — Весьма точные выводы, — послышался незнакомый голос. Эдогава обернулся, чтобы посмотреть, кто так низко оценил его способности. В метрах пяти от них стоял высокий мужчина в красном мундире незнакомого Рампо кроя. У него были черные короткие волосы и холодные карие глаза. Округлое лицо давало повод заподозрить славянские корни. Держался незнакомец уверенно, хоть и не имел при себе никакого оружия. Это был первый человек из новой организации, которого встретил Эдогава, поэтому детектив не мог дать точную оценку положения незнакомца в иерархии, но было весьма очевидно, что мужчина занимал руководящую должность. — Где же я ошибся? — не смог сдержать своего недовольства Рампо. — Ты разговариваешь с самым великим детективом. Мои выводы всегда безукоризнены! — Не вижу причин делиться сведеньями, — отклонил вопрос мужчина. — Предлагаю, вам сдать оружие и сдаться, тогда я гарантирую вам неприкосновенность до суда. Рампо Эдогава, Ичие Хигучи, Рюноске Акутагава вы находитесь в международном розыске, поэтому лучше подчиниться властям. Мафиози напал молча. Внезапно появившейся Расемон рассек воздух, пытаясь добраться до незнакомца. Тот явно ожидал атаки и успел вовремя уклониться. Грустная улыбка на миг тронула его губы, будто он действительно рассчитывал на добровольную сдачу, а потом лицо приняло сосредоточенное выражение. Ичие выхватила пистолеты: помощь боссу всегда была на первом месте. Движения противника стали смазанными, он с легкостью ушел и от свинцовых подарков. Рампо изначально понимал, что перед ними эспер, но не мог пока распознать способность. Незнакомцу хватило доли секунды, чтобы добраться до группы, но Акутагава не был столь глуп, чтобы подпускать противника так близко. Внезапно выросшие ленты Расемона должны были рассечь самонадеянного эспера, которому приходилось уворачиваться еще и от пуль Ичие, на лоскутки. На той скорости с которой он несся на группу было невозможно остановиться, но вместо мягкого тела на щит Расемона налетели чужие ленты. На секунду все вокруг замерло. Рюноске в шоке смотрел на зеркальную способность. — Кто ты? — прохрипел пораженный мафиози, заходясь в ужасном кашле: на руке осталась кровь. — Мое имя Михаил Ломоносов. Предложение все еще в силе. — Ни за что! От сыплющего града атак русский предпочитал уклоняться, встречая на свои ленты лишь те, которые могли бы его достать. Его удары были на удивление редки и не отличались особой силой — Расемон спокойно разрывал их. Рампо быстро заметил, что при блоках ленты чужой способности разрушаются куда сильнее, чем Акутагавы. По всему выходило, что дар его слабее, чем у Рюноске, оттого и было странно, что он вкладывал только необходимый минимум силы в ленты. Внезапно Эдогава понял план Ломоносова. — Он пытается измотать тебя, — скороговоркой начал Рампо. — Он увидел твой кашель и понял, что ты не сможешь долго сражаться в полную силу. — Не дождется! — яростно взревел Акутагава, лишь усиливая напор. Именно сейчас Эдогава увидел ужасные последствия тренировок Дазая. Тому требовалось сделать из ученика послушного пса, только и умеющего, что давить силой, и теперь, когда противник превосходил именно интеллектуально, Акутагава ничего не мог предпринять против. По мелькнувшему в одно мгновение удивлению в глазах Ломоносова, Рампо понял, что и тот не ожидал такой твердолобости. Исправлять ситуацию надо было немедленно. В Рюноске оставалось все меньше сил. Стоит тому их лишиться, и они втроем станут обречены. — Хигучи, надо убираться отсюда, пока не поздно, — обратился Эдогава к единственному решению. Та недоуменно посмотрела на детектива, но вдруг и она смогла сложить картину происходящего, ее глаза наполнились страхом — не за себя, за босса. — Акутагава-сан, нам нельзя подвергать опасности навязанного детектива, — нашла выход Ичие. Рюноске в бешенстве повернулся к компаньонам, показывая искаженное в ярости лицо. Потребовались две долгих секунды, чтобы разум вновь вернулся в затуманенное схваткой сознание, и мафиози, скрипнув зубами, согласился. Однако слишком долго они решали внутренние проблемы. Мелькнувшая лента успела одним касанием перерезать ахиллесово сухожилие Ичие, прежде чем была уничтожена Расемоном. Ужас осознания в полной мере проявился на лице девушки, но руки по-прежнему крепко сжимали оружие. — Уходите. Я его задержу, — твердо бросила Хигучи остальной группе. Акутагава был явно не согласен с самопожертвованием своей подчиненной и направил Расемона, чтобы он обхватил всех. Внезапно пронесшиеся ленты, направленные в голову Рампо, вынудили мафиози прикрывать способностью именно детектива. Неторопливость ушла из стиля Ломоносова, и вот уже Акутагаве приходилось прикрываться от точечных многочисленных атак. Серия ударов не собиралась кончаться, как Рюноске вновь зашелся в сухом кашле, на миг теряя поле боя из виду. Ичие успела лишь вскрикнуть, почувствовав, что ее выдернули чужими лентами из Расемона. Повисшая в чужой способности девушка с неким облегчением увидела, что Акутагава все-таки последовал ее совету и скрылся вместе с Эдогавой. Теперь она осталась с Ломоносовым один на один. Еще несколько пуль ушли в молоко из-за серых лент, и Хигучи приняла единственное возможное решение. К смерти она была готова еще с момента вступления в мафию, и теперь не было ничего важнее, чем защитить Акутагаву и его секреты. Она ничего не выдаст. — Не так быстро, — разрубил одной из лент направленное девушкой самой в себя оружие. — Информация, полученная от высокопоставленного члена Портовой мафии будет полезна. Быстрый четкий безжалостный удар пришелся на шею. Ломоносов неплохо знал анатомию, поэтому отправить в бессознательное состояние девушку, что и так потеряла определенное количество крови, ребром ладони труда не составило. Он аккуратно перевязал лодыжку, чтобы мафиози не умерла случайно прямо в коридоре, и отправился следом за беглецами.