Осознание

С того дня Акира снова стал меняться. Капризность и детскость постепенно сошли на нет. Он стал реже улыбаться и чаще сидеть в своей комнате. И говорил он с каждым днём всё меньше. А через две недели и вовсе перестал. Снова. Шики пытался с ним заговорить, но как только он это делал, мальчик странно смотрел на него, словно не понимая, кто перед ним стоит. И тут же уходил к себе в комнату. Чтобы подумать. С того дня, Акира начал помнить свои сны. Они всегда ему снились, но просыпаясь каждое утро, он их благополучно забывал. А теперь нет. Яркие образы вспыхивали в его сознании, каждый день прибавляя новую картинку. Красных было больше всего. Чем больше Акира вспоминал свой дом, тем длиннее становилась цепь произошедших событий. Всё это превратилось в какую-то киноплёнку, запись на которой он просматривал каждый день. И мысли. Много мыслей заполняло чистый разум. Он не хотел этого. Только не снова… Акира так долго избавлялся от них, а теперь они вползали к нему в голову, стоило ему только что-то увидеть или услышать. Весь мир стал одним сплошным раздражителем и напоминанием. День и ночь он только и делал, что думал, пытаясь упорядочить всю эту кашу. Голова ужасно болела, но от мыслей он теперь избавиться не мог. Как от вируса, который поразил тело. Только немного разобравшись с головой и осознав все события своей жизни, он получил новую порцию неразберихи. И она была сложнее, чем мысли. Чувства хлынули в тело, как вода в иссохшее русло реки, прорвав, наконец, плотину. Лёжа на кровати и вгрызаясь в подушку, Акира часто дышал, пытаясь подавить в себе этот поток. Биение сердца, слёзы, боль, страх, отчаяние… Он чувствовал всё и сразу. Тело не справлялось с эмоциями и тоже реагировало по-своему. Убийство, предательство, боль, пустота, забота… Это ряд, который ему удалось выстроить, подчиняя свои чувства каждому из этапов жизни. И последние он обдумывал более тщательно. Шики… самое противоречивое воспоминание, которому принадлежало уйма чувств и эмоций. Как только его образ всплывал в голове, Акира начинал мелко дрожать или, наоборот, расслаблялся и улыбался. Последние несколько дней он засыпал и просыпался с мыслями о нём. Плохими и хорошими, не зная, что теперь делать и как поступить. Как относиться к нему. Он всё вспомнил, хоть и не забывал. Его отношение к детективу поминутно менялось, перепрыгивая с одного чувства на другое. От жгучей ненависти до какой-то нелепой привязанности. Но пока Акира не видел его, отрицательных чувств было больше. Взгляд красных глаз теперь не был приятен, а руки не согревали. Потому что он виновен во всём. Как и говорил. Да, наконец-то все те слова, произносимые многими вечерами, усвоились в сознании парня. Наконец-то, всё встало на свои места. Проснувшись однажды утром, Акира впервые заметил, что из его окна видно сакуру. Странно, что он её раньше не замечал. И странно, что он вообще раньше ничего не видел. И Шики тоже. Несколько дней назад, разобравшись в себе, Акира впервые увидел и услышал его. Выйдя из своей комнаты, он медленно прошёл на кухню и уже хотел сесть как обычно на своё место, но застрял на полпути. Шики, сначала не обращавший на него внимания, медленно поднял голову и посмотрел в глаза. Прямо и глубоко. Внутри всё неожиданно сжалось, а сердце забилось быстрее. Это он… главный герой его жизни, как ни крути. Он сделал с ним всё это. Из-за него разум был чист, а сейчас вновь наполнился всем, чем только можно. Но сейчас он другой, совсем не тот дьявол, что остался в воспоминаниях. Он смотрит не так, он движется не так. Он дышит по-другому. Почему? Акира смотрел на мужчину, словно видел его впервые в жизни. Потом поняв, что уже больше пяти минут стоит посреди кухни, быстро сел и начал есть, уткнувшись в свою тарелку. — Что с тобой? — низкий тихий голос раздался в помещении. Акира вздрогнул и поднял на Шики глаза. И говорит он тоже теперь не так. — Ты ведь всё понимаешь, верно? Это не тот безумный взгляд, что был раньше. Акира, ты… — Шики медленно приподнял его голову за подбородок и заглянул в глаза, — так на меня смотришь теперь… Поток разных чувств ударил в голову, и кровь прилила к щекам. Акира вскочил со стула и молча сбежал в свою комнату. Заперевшись, он уселся на кровать и уставился на дверь. Как, как он теперь на него смотрит? С ненавистью? Страхом? Надеждой? Он должен ненавидеть его. Он должен мечтать убить его, сделать больно, унизить, стереть из сознания. Да, такие мысли были в самом начале. Только вот они постепенно сгорали или тонули в море других чувств. Сейчас детектив прикоснулся к Акире, и парень почувствовал совсем не злобу. Боль, возможно. Но вот только боль не от того, что было, а от того, что есть. Ему до сих пор больно, только эта боль не из прошлого, а настоящего. Забравшись на кровать, Акира снова начал думать и вспоминать. Оценивать действия и своё и его поведение. Несколько моментов бросили его в жар. Он вспомнил, как сидел у него на коленях. Сильные руки сжимали его, гладили, а голос тихо шептал на ухо слова… Залившись краской, Акира продолжил ряд. Он сам бежал к нему, когда тот приходил с работы. Тоже обнимал, а один раз даже заснул у него на коленях! — Ужас какой… — тихо прошептал Акира, пытаясь понять причину своего поведения. Но кроме как — ему было хорошо — он ничего придумать не смог. Переключив свои мысли на противоположные, он заскользил руками по телу. На руках длинные шрамы. Они чувствуются сразу же. Спина и бока тоже негладкие, как раньше, а здесь… Рука забралась под брюки, ощупывая повреждённые участки тела. Прикрыв глаза, Акира усмехнулся. Всё зажило, но… Парень поморщился, вытаскивая руку из штанов, боясь вспоминать то, что было с ним в том месте. Почему он такой жестокий? Почему Шики такой… Акира обнял подушку, пряча в неё лицо. Почему он такой мягкий сейчас? Так обращается с ним. Чуть ли не с нежностью. Будто два разных человека были рядом с мальчиком. К одному он чувствовал ненависть, ко второму — тепло. Вот если бы избавиться от одного из них, тогда… Что тогда? Три дня он смотрел на него по-другому. Три дня пытался понять, чего же он хочет. Не вышло. Всё не так. Чувства не те, мысли не те… Он не может больше ни видеть, ни слышать его. И смотреть на него. Потому что… Потому что не может решить это противоречие в себе. Уйти. Уже три дня он думает, как бы уйти отсюда. Уйти, чтобы больше никогда не видеть его. Домой. Только вот, ждут ли его дома? Он плохо помнил, как очутился в больнице, но видимо, без поддержки отчима не обошлось. Три дня он обдумывал это и, наконец, принял решение. Сбежать отсюда. Сбежать от него. Сбежать от себя. Снова. Завтра с утра, когда детектив уйдёт на работу, Акира сбежит из этого дома.