«Дежавю?» — раздалось в голове Чарли, когда она вновь пришла в сознание. На сей раз оглядеться было невозможно: тело Хаскет было зафиксировано железными кандалами. Комната показалась абсолютно герметичной. Она прислушалась к голосам мужчин.
— Какой диагноз, доктор Тетчер? — раздалось словно со всех сторон. Сложно было сказать сколько лет мужчине. Девушка впала в дезориентацию, её дыхание участилось.
— Без тестов сказать наверняка не получится. Я могу ошибочно предположить, что у пациента серьезная форма параноидального бреда, однако, повторюсь, без должного изучения подтвердить это нельзя, — монотонно звучал голос мужчины, очевидно перечитывающего дело. Бубнёж Тэтчера раздражал подростка.
— Она пришла в сознание, Док! — обеспокоенно произнёс напарник.
— Где я? К-Какого чёрта? — в панике крикнула девушка. Дергая конечностями в безуспешных попытках выбраться она грустно вздохнула, понимая, что это не те мягкие верёвки и без помощи другого человека ей не выбраться.
— Понимаю, ты сейчас в панике и не понимаешь как оказалась тут, но мы тебе не враги. Мы вернём тебе нормальное состояние, — объяснил доктор. Однако его ответ не нёс в себе никакой информации толком. Тэтчер пообещал, что совсем скоро всё будет хорошо. Оставалось только ждать.
Так прошла неделя. Девушку пичкали лекарствами, постоянно делали очень болезненные инъекции, говоря, что скоро это прекратиться.
«Лучше бы они просто молча выполняли свою работу», — с ненавистью подумала про себя Хаскет, надежды которой поскорее выйти из изолированной от всех палаты утихали всё чаще и чаще.
Каждую минуту она чувствовала себя одурманенной. Внутри Чарли закипала ненависть ко всему, в особенности к самой себе, своему психическому состоянию и к этому проклятому месту. Доктор Тэтчер предложил посмотреть ей на себя и предоставил зеркало.
Бледная кожа и пустые глаза — пожалуй первое, что отметила для себя девушка. С виду могло показаться, что у неё малокровие. Её платиновые волосы успели немного отрасти, нарушив превосходство белого своими темно-русыми корнями. От своего собственного вида тошнило. По просьбе главврача санитар снял с рук Чарли железные кандалы и помог девушке встать на ноги. Её отвели на обед вместе с остальными пациентами. Ход времени Чарли потеряла уже спустя два дня.
***
Снаружи была тёплая ночь, с рассыпанными по небу звёздами. Мрачное небо, казалось, укрывало любое преступление небольшого городка, где каждый мог знать друг друга в лицо. Весть о том, что восемнадцатилетний подросток оказался в психиатрической больнице на неопределённое время быстро донеслась почти до всей семьи (за исключением брата). У обоих партнёров словно камень спал с души. Они почувствовали облегчение.
— Теперь всё так как и должно быть, дорогой, — с немного грустной улыбкой сказала мать.
***
Гробовую тишину в палате прервал плямкающий звук, напоминающий собой тот, что появляется когда переходишь вязкое болото. В темноте Чарли показалось, словно кто-то протянул к ней щупальце. Девушка бесчувственно приняла свою судьбу, в её интересах такая «жизнь» не входила. В предвкушении реинкарнировать в другое существо Чарли была немного разочарована тем, что в планах Слендера более не было убийство девушки. Он освободил её и провёл в новый мир.
