Ревнивая пустота

      Хавьер выглядел все хуже. Его кожа казалась постаревшей лет на пять. Под глазами на постоянной основе поселились мешки, дополненные нездоровыми тенями.Растительность перестала волновать и красовалась на лице неаккуратной бородкой бомжеватого вида.       Покинув палату Сары, Хавьер рванул в мужской туалет. Разумные мысли содрогались конвульсиями. Неужели в состоянии новой знакомой действительно виноват именно он? Хавьер на автомате заперся в одной из кабинок, пытаясь успокоиться. Он изо всех сил жмурил глаза и сцеплял челюсти. Очень хотелось кричать. Кричать до хрипоты. Он опустился на унитаз, запуская в волосы дрожащие руки. Это чувство... Резко выпрямившись, Хавьер замер и внимательно прошелся взглядом по серым стенам железной кабинки. Даже здесь, в такой маленькой «коробке», его нашли невидимые глаза.       Хавьер поспешил домой, полагая, что этот взгляд знаменует присутствие Юдзуру. Всегда знаменовал. Он боялся, что его второй личности может не понравиться, что он пришел навестить Сару, и та что-нибудь выкинет его руками.       Он бежал широкими шагами, не замечая ничего вокруг себя. От скорости пейзаж смазывался, напоминая картины с изображениями дождливого города, хотя на улице стоял ясный вечер поздней весны. А может этот эффект создавала влага, скопившаяся возле бешеных глаз.       Хавьер с детства заучил, что не стоит бежать, и вообще резко дергаться, если поблизости есть собака. Особенно незнакомая. Заметь он того черного лабрадора-подростка, да еще и без намордника, то обязательно перешел бы на шаг. Но все внимание сейчас концентрировалось вокруг собственных мыслей.       Он намеревался разорвать связи с друзьями, повторяя про себя, что на время. Но обманываться было непросто. Как прежде уже ничего не будет. В прошлые выходные Хавьер осознал свое безумие. Принял его. «Придуманный» им Юдзуру пересек грань — вышел из снов в реальную жизнь; навредил девушке, которую Хавьер видел впервые. Что же он сделает с его близкими друзьями, которые объективно значат для него куда больше, чем случайная связь в ночном клубе? Хавьер не хотел вредить друзьям. Ему стоит быть одному, идя на поводу у Юдзуру. Так будет безопаснее для всех.       Вариант с лечением он тоже рассматривал, и планировал на неделе посетить психиатра. Однако и в этом варианте его друзьям места не было. Он не хотел их обременять своим сумасшествием; не хотел, чтоб его жалели; навещали в психушке; видели сломанным. К тому же, он не верил, что подобное можно вылечить. Притупить, замаскировать, заблокировать — может быть. Но жить в постоянном страхе, что Юдзуру в любой момент может сломать выстроенный им блок и вернуться полный ярости и жаждущий мести — нет, спасибо. Для верности он будет один, даже если «вылечится».       Из всех этих размышлений его и выдернул тот самый незамеченный лабрадор. Разыгравшийся пес среагировал на брелок, свисающий из кармана джинс. Тряпочный фигурист заманчиво подлетал при каждом шаге. Собака рванула в направлении Хавьера без намерения напасть. Она свалила с ног свою миниатюрную хозяйку, пытавшуюся ее удержать. Та не ожидала подобного и была не готова к быстрой реакции. Грохнувшись голыми коленками на тротуар, девушка выпустила из рук поводок. Веселящийся пес клацнул зубами возле неглубокого кармана, захватывая пастью желанную игрушку. Хавьер в ужасе замер на месте с открытым ртом. Голос занемел, отказываясь звучать. Хавьер приготовился быть покусанным, а может быть даже загрызенным. Но заполучив брелок, лабрадор весело отбежал в сторону. Довольно рыча, он лег пузом на газон и принялся увлеченно слюнявить фигурку спортсмена, периодически покусывая мягкое тельце.       — Чико! — грозно позвала девушка, поднимаясь на ноги, — Ко мне, Чико! Иди сюда! Плохой пес!       Отряхнув от тротуарной пыли разбитые колени, девушка подошла к Хавьеру, который так и не решился пошевелиться.       — Ради бога, извините, — взмолилась она, делая жалостливый голосок, — Я сейчас верну Вашу вещь. Он не злой, — девушка направилась в сторону своего питомца, — Играется с вещами, словно он кот, а не собака. Чико! — девушка вернула командный голос, — Нельзя, Чико! Фу! Отдай! — она взялась рукой за связку ключей, — Отдай! Отдай сейчас же!       Пес перестал жевать брелок, но челюсти не разжал.       — Чико, — уже тише позвала девушка, — отдай.       Состроив виноватые глаза, лабрадор нехотя выпустил из пасти трофей.       — Молодец, — похвалила хозяйка, трепля его за ухом, — Кто послушный мальчик, а? Кто хороший? Идем, — она взяла в руки поводок и вернулась к Хавьеру.       — Извините, — нервно улыбнулась девушка, молясь про себя, чтобы парень, стоящий перед ней не обратился в полицию, — Вот ваши ключи, — она вложила связку вместе с мокрым от слюны брелоком в теплую ладонь, — Он немного порвал. Я могу возместить, — девушка достала из поясной сумки двадцать евро, — Вот, возьмите. У меня больше нет наличных.       Хавьер опустил голову, рассматривая вернувшийся к нему брелок.Кукла была повреждена несильно — лишь несколько небольших дырочек, скорее даже зацепок, но общее впечатление все же страдало. Хавьер бы выкинул испорченную вещь в ближайший мусорный бак, но так как это был подарок от друзей, он собирался его починить — насколько хватит умений. Взгляд сместился, и на глаза попались разбитые колени. Вид крови подействовал отрезвляюще, вызволяя из оцепенения.       — У Вас кровь, — обеспокоенно заметил Хавьер.       — Ерунда, — отмахнулась девушка, — Вот возьмите, — она снова попыталась вручить ему деньги.       — Не нужно, — категорично отказался Хавьер, недобро косясь на улыбающегося пса, — Это всего лишь дешевая безделушка, — он огляделся по сторонам. Его дом находился уже совсем рядом — до него оставалось около сотни метров.       — Вам нужна помощь. Вы далеко живете? — он вернул свое внимание девушке.       — Я в порядке. Пара царапин. И до дома недалеко, — девушка указала направление, в котором находился и дом Хавьера, — вниз по улице. В конце.       — Я ближе. Пойдемте, надо обработать.       — Все в порядке, правда, — попыталась заверить она.       — Если бы я не несся не глядя, Вы бы не упали. В какой-то мере я виноват. А на улице полно заразы, черт знает, что может попасть в кровь. Позвольте Вам помочь.       Девушка нехотя кивнула. Незнакомец не казался ей неискренним и опасений не вызывал. Да и хотелось уважить, чтобы быть уверенной, что штраф за выгул питомца без намордника ей не грозит. В конце концов, у нее есть Чико. Вряд ли с ним ей что-то угрожает.              — Проходите на кухню — прямо и налево. Я сейчас приду, только возьму аптечку.       — Хорошо, — кивнула девушка, — Спасибо.       — Пока не за что, — Хавьер улыбнулся и поспешил в спальню.       Появившись на кухне, девушка крепко сжала руками поводок. Забыв о разбитых коленях, она как можно сильнее прижала собаку к ногам. Про то, что в доме будет кто-то еще незнакомец не упоминал.       — Здравствуйте, — неуверенно поприветствовала она сидящего за столом парня. Его футболка и спортивные брюки были порваны в нескольких местах. Сквозь рваные дырки проглядывало тело с неглубокими кровоточащими ранами. Влажные волосы были взлохмачены.       — Опять какую-то шлюху притащил, — недовольно пробурчал Юдзуру, — Затейник, мать его…Просил же — ну хотя бы день перерыва. Я что железный? Эх, — он устало вздохнул, — Значит, любишь эксперименты, да? — обратился он к девушке, — Ну что ж, проходи, раздевайся. Кого из нас ты хочешь видеть спереди, а кого сзади? — Юдзуру приподнял бровь и с абсолютной невозмутимостью отхлебнул кофе из белого бокала, — Хотя кто тебя будет спрашивать… А собака как? Участвует?       Сердце девушки грохнулось на пол. Она осознала, что пришла в дом к человеку, чьего имени даже не знает. Юдзуру ядовито оскалился наблюдая, как напротив него зарождается истерика. Девушка старалась отбросить эмоции, обдумывая свое самоспасение. Не сводя глаз с ухмыляющегося парня, она медленно пятилась из кухни, прижимая Чико к груди. Спина уперлась в Хавьера. Вскрикнув, девушка развернулась к нему лицом.       — Что случилось? — Хавьер в недоумении смотрел на ее странное поведение.       — Я вспомнила. Мне срочно нужно домой. Меня там парень ждет. Мы договорились встретиться. Он, наверное, волнуется. Я пойду, — она сделала шаг в направлении выхода, но Хавьер преградил ей дорогу.       — Я уже все нашел. Давайте я обработаю, это не займет больше десяти минут.       — Обработайте лучше своего друга. Кажется, ему куда больше нужна помощь.       — Какого друга? — Хавьер нахмурился.       — Выпустите меня немедленно или Чико загрызет вас обоих. Он научен, — девушка блефовала, — Убьете меня — убьете себя.       — Ты долбанутая что ли? — возмутился Хавьер, попрощавшись с вежливым тоном.       — Выпустите меня, — твердо повторила девушка.       — Да кто тебя держит-то? — Хавьер отошел к стене и указал рукой на дверь, — Иди.       До конца не веря, что ей так просто позволяют уйти, девушка рванула к выходу, держа пса на руках. Она боялась, что дверь окажется запертой, но та свободно распахнулась, выпуская ее на улицу.       Хавьер несколько секунд смотрел на пустую прихожую, после чего прошел на кухню, ожидаемо не находя там никакого друга. Он уже хотел пойти в гостиную, как заметил на столе бокал с недопитым кофе. Хавьер нахмурился. Он терпеть не мог, когда на столе что-то стоит, поэтому после еды всегда убирал с него всю посуду. В его доме кухонный стол всегда пуст. Взяв в руки бокал, Хавьер почувствовал исходящее от стекла тепло.       — Какого черта? — он развернулся, чтобы вылить кофе в раковину, но вскрикнув, выронил бокал. Тот звонко стукнулся о паркет, разбиваясь на несколько частей. Остатки напитка расплескались грязной лужей. Возле раковины стоял потрепанный Юдзуру. Галлюцинация из сна явилась в реальный мир. Снова. Хавьер сошел с ума.Теперь в этом нет никаких сомнений.       Юдзуру потянулся рукой к цилиндрической подставке для ножей, наполненной полипропиленовыми волокнами и наугад вытащил один из приборов.       — Что ты делаешь? — Хавьер пятился от галлюцинации по кругу, понимая, что Юдзуру — есть он сам. И от себя он сбежать все равно не сможет.       — Я бы мог смириться с еще чьим-то присутствием в твоей жизни, — Юдзуру врал, — Но это, — он развел руки в сторону, намекая на свое состояние.       — Я ничего не делал, — Хавьер понятия не имел, каким образом смог бы так изранить фантомное тело второй личности, учитывая, что сам он в полном порядке.       — Именно! — Воскликнул Юдзуру, угрожающе наступая, — Ты ничего не делал! Та псина жевала меня, а ты ничего не делал! Стоял к земле пришпиленный! Трус! Зато какой-то девке необходима твоя помощь, ну конечно. Коленочку поцарапала, бедненькая, — он размахивал ножом в сторону Хавьера, — Почему тебе все мало? Что я еще должен сделать, чтобы ты меня любил? Я готов отдать тебе каждую свою секунду, но почему тебе дороги все, кроме меня?       Хавьер вынужденно прижался к газовой плите.       — Посмотри на меня! — кричал Юдзуру в лицо, злясь все сильнее, — А как же я?! Ах, да, я — лишь дешевая безделушка! — он встретил взгляд прозрения, и прикрыл веки, понимая, что сказал слишком много.       В голове Хавьера закрутились детальки пазла, постепенно складываясь в единое полотно. И все же он не мог до конца поверить, что все дело в брелоке. Такое не может существовать в известном ему мире. Не может. Юдзуру пытается его обмануть. Он специально все это говорит, чтобы Хавьер перестал считать себя сумасшедшим, и не пытался избавиться от него при помощи врачей. Юдзуру вовсе не брелок, нет. Но мозг Хавьера продолжил искать подтверждение этой теории.       Все началось действительно после дня рождения. Хавьер постоянно носил с собой ключи, вероятно, поэтому надоедливый взгляд был с ним не только в доме. К тому же, Юдзуру был покусан в тех же местах, где разорвалась кукла. Вот кого девушка видела на кухне. Получается, Юдзуру все же существует, и видит его не только Хавьер. И выходит, что все это время Юдзуру вовсе не снился ему. Он всегда был рядом. Но позволял видеть себя только ночью, маскируя это под сон.       Хавьера посетила сумасшедшая идея. Он все еще сомневался, но что если… Раз с Юдзуру происходит то же, что и с брелоком, значит, чтоб от него избавиться — нужно избавиться от куклы. Возможно, слова, сказанные Юдзуру, придумал сам Хавьер. Возможно, Юдзуру все же часть его разума. Но что ему терять? Одной рукой он вытащил из кармана подпорченный подарок друзей, а другой нащупал кнопку розжига газовой плиты.       Юдзуру вмиг понял, что задумал Хавьер. Он подскочил к нему, пытаясь вырвать свой сосуд и одновременно зарезать предателя. Адреналин захлестывал. Не успев даже подумать, Хавьер шустро выбил из настырной руки нож, но перед этим холодное лезвие все же неглубоко полоснуло его по обнаженному предплечью. Вырвав из цепких пальцев ключи, он отшвырнул Юдзуру на пол. Быстро развернувшись, зажег одну из конфорок и кинул на нее куклу. Вскакивающего на ноги Юдзуру на несколько секунд объяло яркое пламя, после чего он исчез вместе с огнем.       Хавьер закаменел. Четкой картиной в голове он видел преданное лицо, объятое пламенем; в обиженных глазах стояли крупные слезы. Тело забила дрожь. Он его сжег. Он сжег Юдзуру.       Опомнившись, Хавьер выключил газ. Вооружившись вилками, он снял с конфорки горящую игрушку, и бросил ее в раковину. Залив дымящуюся ткань водой, он осел на пол. Ему все еще не верилось. Казалось, что его вторая личность вот-вот появится, громко смеясь над тем, как легко развела его. Но никто не появлялся.       Хавьер просидел так до темноты, ожидая подвоха. Но ничего не происходило. Он не чувствовал больше постороннего присутствия. Не чувствовал на себе изучающего взгляда. Его тело и разум наполнились давно забытой легкостью. Голова прояснилась, словно сейчас он наконец-то действительно проснулся.       Хавьер заставил себя прибрать бардак: собрать осколки и протереть тряпкой кофейную лужу. После чего он аккуратно промыл свою резаную рану над горелой куклой, которая все еще валялась в раковине.       Отцепив брелок от ключей, Хавьер хотел просто выкинуть его в помойку, но когда занес руку над мусорным ведром — передумал. Все же Юдзуру был подобием человека. Да чем бы он ни был — он был живым. И по непонятным причинам нуждался в Хавьере.       Хавьер завернул обугленную куклу в одно из новых кухонных полотенец и закопал в самом заду своего двора. Домой он вернулся с облегченной улыбкой — теперь у него все будет хорошо.              Два года назад       На старенькой узкой скамейке заднего двора сидит мальчик лет восьми. Поджав губы, он старается сдержать слезы — мальчики не должны плакать. Смотрит по сторонам, проверяя, есть ли кто поблизости. Удостоверившись, что вокруг никого, отпускает себя, позволяя стыдным слезам скатиться по щекам. Его руки вертят в руках брелок — тряпичного фигуриста. Ребенок вытирает пальцами мокрые щеки и снова сжимает куклу. Он смотрит на нее сквозь пелену новых слез, умоляя ожить. Он так хочет, чтобы у него был маленький друг. Настоящий. Чтобы его можно было потрогать. Чтобы мог говорить. Сейчас же мальчику самому приходится говорить за двоих.       Да, у него есть друг. И пусть его никто не видит. И сам мальчик его не видит в реальном мире. Но он есть в голове. Его лицо четко всплывает в воображении. Мальчик уверен, Юдзуру— существует, просто не хочет показываться. Мальчик просит уже вслух, обращаясь к кукле:       — Приходи ко мне. Ну, пожалуйста, — он бережно гладит фигуриста по голове, — Нам будет так весело, обещаю. Почему ты не приходишь?       Вновь стирая с лица слезы, мальчик не замечает, как рядом с ним на скамейке оказывается его придуманный друг.       — Ты будешь со мной дружить? — широко улыбаясь, спрашивает маленький Юдзуру.       — Ты пришел? Ты пришел! — мальчик бросается ему на шею, — Я так ждал тебя! Ты пришел!       Произнесенные слова действуют как наркотик. Юдзуру упивается ими. Он родился. И у него самый лучший хозяин — ему так рады; его так ждали. Но по правилам, их союз нужно закрепить. Юдзуру выскальзывает из объятий.       — Ты будешь со мной дружить? — он протягивает ребенку мизинец.       — Да, — уверенно кивает тот, и шустро хватается за предоставленный ему палец собственным, словно боясь, что друг исчезнет, если он промедлит еще хоть чуть-чуть.              Ребята все время проводили вместе. Юдзуру спал со своим создателем на одной кровати. Перед сном они долго болтали и часто громко смеялись. Тогда кто-нибудь из родителей приходил и обещал наказать мальчика, если тот сейчас же не угомониться и не заснет. Но мальчику, наконец-то обретшему друга, совсем не хотелось засыпать. Тогда Юдзуру обнимал его и насылал добрые сны.       Вскоре родители мальчика стали раздражать придуманного друга. Юдзуру терпел. Ведь хозяин его тоже обнимал, и говорил, что любит. Но родителей мальчик любил сильнее. Говорил им об этом чаще. Обнимал крепче. Юдзуру постепенно наливался яростью. Завистью. Ревностью.       — Почему ты не хочешь избавиться от них? — недоумевал он, — У тебя же есть я.       — Не говори такое! — мальчик зло толкнул друга, — Нельзя без мамы. Без папы. Ты — не они.       — Я лучше. Они были у тебя, но ты звал меня. Значит, я нужнее, — не сдавался Юдзуру.       — Нет! Мама нужнее! Папа нужнее! Ты не нужен! Уходи! Ты злой. Я не хочу больше с тобой дружить.       Гневно сверкнув взглядом, придуманный друг исчез. Мальчик вытер слезы и в страхе кинулся из комнаты искать родителей.       — Мама! Папа! — радостно воскликнул он, найдя их на кухне. Подбежав, он запрыгнул к отцу на руки и крепко обнял его за шею.       — Ты меня задушишь, — засмеялся отец, — Что случилось?       Мальчик замотал головой, крепче прижимаясь к папе.       Юдзуру наблюдал за этой идиллией, скрипя зубами. Ничего. Эту картину он видит точно в последний раз.       Когда все заснули, Юдзуру выбрал на кухне нож, с самым широким лезвием. Проникнув в комнату родителей, он наслал на них дополнительно крепкий сон, чтобы те наверняка не проснулись и ничего не испортили.       Он начал с отца — мальчик обнимался с тем чаще всех. Юдзуру изранил тела родителей прямыми ударами, но ему показалось недостаточно. Улыбаясь, он пытался распороть живот матери. Нож продвигался с трудом, пришлось помучиться. К тому же из раны бил неприятный запах. Улыбку вскоре сменило отвращение. Проделывать то же самое с отцом не было никакого желания. Но, раз начал, нужно идти до конца, поэтому без особого воодушевления, Юдзуру расправился и с ним.       Не выпуская нож из рук, он отправился в комнату мальчика.       — Том, — позвал он, трепля друга за плечо кровавой рукой, — Томас, проснись.       Мальчик недовольно открыл глаза.       — Чего тебе?       — Я все сделал. Ты не хотел сам, но я сделал вместо тебя. Теперь мы будем только вдвоем, — Юдзуру счастливо улыбался.       Мальчик испуганно посмотрел на блеснувшее в лунном свете лезвие ножа. Он вскочил с кровати и побежал в спальню родителей. На весь дом раздался оглушающий крик.       Юдзуру поспешил вслед за создателем.       — Мама-а! — рыдал мальчик, — Папа-а!       Юдзуру попытался обнять друга, но тот оттолкнул его, продолжая кричать сквозь слезы. Поднявшись с пола, Томас побежал к выходу на улицу, но Юдзуру встал в проходе.       — Ты куда?       — Уйди! — прокричал мальчик не своим голосом, — Ненавижу тебя! Сдохни!       — Ты должен со мной дружить, — спокойно произнес Юдзуру. Волноваться было больше не о чем. Делить Тома с кем-то еще ему теперь не придется.       — Я не буду! Хочу, чтоб тебя не было! Верни маму! Верни папу!       Юдзуру скрипнул зубами.       — Они не нужны тебе.       — Нет! Мне не нужен ты!       Не успев опомниться, Юдзуру вонзил огромный нож в детскую грудь.       — Не смей так говорить, — зашипел он, — Не смей! — он хотел ударить еще раз, но мальчик соскользнул с лезвия и рухнул на пол.              В комнате мертвого друга Юдзуру отыскал брелок, который тот всегда теребил, представляя придуманного товарища рядом с собой. Куклу, пропитанную слезами. Сосуд, связывающий Юдзуру с миром людей. Он выставлял его на страницах интернет -магазинов за бесценок. Люди покупали игрушку, но вот сам Юдзуру им был не нужен. Ни детям, ни взрослым. У завладевающего им человека либо не было нужды в общении с ним, либо уже имелся его собрат. Все чаще мелькали мысли о самоуничтожении. Но Юдзуру с ними боролся, повторяя себе, что в огромном чертовом мире обязательно есть человек, которому он будет полезен. Для чего-то же он родился?              Оказавшись в руках Фернандо, Юдзуру в очередной раз потерпел поражение. Он уже был готов слинять из его дома, но понял, что покупатель приобрел его не для себя. Юдзуру — подарок. Он решил подождать. Хавьер оказался тем, кем нужно. Несказанное везение. Несколько дней Юдзуру приходил в себя от счастья.       Потенциальный хозяин не являлся истинным создателем; не звал Юдзуру прямым текстом, поэтому тот не мог появиться перед ним с бухты-барахты. Он осторожно намекал о себе, позволяя чувствовать свое присутствие. Разрешал видеть себя только под предлогом сновидений. Конечно, позже, когда Хавьер окончательно принадлежал бы лишь ему, он бы открыто появился в его жизни. Тогда его человек был бы к этому готов. Но Юдзуру не хватило терпения.       Хавьер расправил постель, предвкушая наконец-то здоровый сон за последние несколько месяцев. Забравшись в кровать, он потянулся рукой, чтобы выключить бра и замер. Взгляд. Опять этот взгляд. Кто-то смотрит. Кто-то есть в комнате.       Хавьер заводил по сторонам расстроенными глазами. Так он и знал. Юдзуру — часть него. Юдзуру в его голове. От Юдзуру нельзя избавиться. Но тут глаза наткнулись на нечто, выведшее Хавьера на новый уровень охреневания — на комоде лежал знакомый брелок в виде кукольного фигуриста. Совсем как новый. Хавьер с трудом сдержал крик.       — Какого черта? Какого, мать его, хуя? Как? Как это возможно? — прошептал он, мотая головой.       Улыбающийся Юдзуру возник на своем привычном месте, возле изножья кровати.       — Ну, знаешь, Хави, — он подошел к комоду, — Если ты хотел избавиться от меня, то смывать свою кровь прямо надо мной — не лучшая идея. Пожалуй, я буду хранить его у себя, — он потряс куклой в воздухе, после чего спрятал ее в карман брюк, — Ты слишком безответственный для заботы о моем сосуде.       Хавьер вжался в спинку кровати. По его изможденному лицу потекли усталые слезы.       — Так вот, — продолжил Юдзуру, — Теперь мы с тобой неразлучны. Хоть режь, хоть жги. Можешь в космос отправить, — он подошел к Хавьеру и погладил того по волосам, влажным после душа, — Я все равно к тебе возвращаться буду, — он снова улыбнулся, проведя рукой по гладко выбритой щеке.       Хавьер сидел чуть дыша. Его подбородок подрагивал, а слезы текли все сильнее.        — Не плачь, — Юдзуру говорил утешающим тоном, словно успокаивал ребенка, — Я понимаю, тебе страшно. Ты боишься, что я злюсь на тебя, ведь ты все-таки меня убил, — он хмыкнул, — Но так как ты устроил мне шикарные похороны, я забуду об этом.       — Зачем? — Хавьер смотрел на него загнанным взглядом, — Зачем ты это делаешь? Зачем я тебе нужен?       Юдзуру устало вздохнул.       — Вот тут ты не прав. То есть не совсем прав. Ты нужен мне лишь потому, что я нужен тебе. Ты сам хочешь, чтобы я был с тобой. Разве нет?       Хавьер интенсивно замотал головой в отрицании.       — Я здесь, потому что ты меня звал.       Хавьер замотал головой еще быстрее.       — Я предлагаю дружбу лишь тем, кто в ней нуждается. Если бы ты не заметил меня, я бы заставил свой сосуд «потеряться» и снова выставил бы его на продажу. Ох, я делал так слишком часто, — Юдзуру наигранно вздохнул, — Ходить по рукам…Ты не представляешь, как это выматывает. Но мне повезло — ты почувствовал, что я рядом. Я был так счастлив, — Юдзуру наклонил голову в бок и чуть улыбнулся, вспоминая, как это было, — Я нужен тебе, потому что ты пустой, Хави. В одиночку ты бесполезный, — он отошел от кровати, — Попытка номер два. Больше у тебя нет права на ошибку.       Юдзуру исчез.       Через несколько секунд посреди комнаты стоял уже знакомый Хавьеру маленький мальчик. Он мило взмахивал ресницами, на доли секунды пряча за веками звериные глаза.       — Ты будешь со мной дружить?