Ревнивая пустота

      Весь день валяясь на кровати в состоянии несостояния, Хавьер раскладывал по иллюзорным папкам детали кровавого кошмара. Теория вещих снов всегда вызывала лишь смех. А те, кто роется в ночных посланиях собственного мозга вооружившись сонниками, величались угрожающе долбанутыми. Становиться одним из них очень не хотелось, но Юдзуру его напугал. Действительно напугал.       В противовес, как приставучая песня, крутились здравые мысли. Ну не могут сны изменить реальность. Сотворенный сонным воображением персонаж не вылезет из несуществующего мира; никому он не навредит. Однако этот персонаж выглядел очень убедительно в своих угрозах. Нет. Все это полная чепуха. Да, чепуха. Но на всякий случай Хавьер держал друзей подальше от своего дома.       Засыпать в тот день было страшно. Хавьер задумал вообще не ложиться. Гениальная идея заключалась в марафоне излюбленного ретро-ситкома. План отлично работал, пока Юдзуру не понял, что именно делает его человек. Оскорбившись, он собрался еще раз проучить того, наслав сновидение похлеще. Но когда Хавьер, стойко противящийся его усыпляющим махинациям, все же опустил веки и отрубился, Юдзуру передумал. В воспоминаниях проявилось лицо искаженное не только страхом, но и ненавистью; всплыло гневное обзывательство, которое не хотелось слышать вновь. Юдзуру торопясь развеял темноту, заполнившую пространство.       Впервые они встретились не в спальне, а в гостиной перед телевизором — там, где и заснул Хавьер. Страхи оказались напрасными. Юдзуру вел себя так, будто это и не он вовсе менее суток назад угрожал выпустить кишки невинным людям.       Каждую последующую ночь, он продолжал проявляться как приятная личность. Становился более участливым, нежели раньше. Справлялся как дела, проявлял заботу. Не настаивал на дурацких настольных играх — прислушивался к Хавьеру. Будто заглаживал свою выходку. Подлизывался. Можно подумать ему и правда есть до того дело.       Хавьер продолжал поглядывать в его сторону с опаской. Но чем больше времени они проводили вместе, тем более интересным собеседником становился Юдзуру. Он будто обучался. Наблюдал за Хавьером, а после, на основе полученной информации, выдавал то, что тому должно понравиться.       Иногда Хавьер замечал нечто странное в его поведении — Юдзуру сбоил. Особенно когда они спорили. Он подвисал и выглядел так, будто превозмогал что-то внутри себя. Его движения, мимика выражали совсем не то, что звучало изо рта. Словно он не хотел расстраивать Хавьера. Хотел быть для него хорошим.              ***       Красочные лазерные проекторы протыкали темноту душного клуба, перекликаясь с неоновыми огнями. Бархатный бас упруго отскакивал от полузеркальных стен. На тесном танцполе хаотично дергалась толпа веселящихся парней и девушек.       В дальнем углу балкона, за полюбившимся столиком, Хавьер без воодушевления прихлебывал лишь второй коктейль. Во-первых, он все еще помнил о недавнем похмелье, а во-вторых, напиток, несмотря на вычурное название, на вкус был как обычная водка с лимонной содовой. И использованная для него содовая отвратительно справлялась с возложенной задачей — скрасить паршивый вкус спирта. Сделав очередной мини-глоток, Хавьер поморщился.       — Я не понял. Ты сюда пришел, чтобы рожу кривить? — без какого-либо упрека поинтересовался Хосе, перекрикивая музыку.       Поведение Хавьера все больше беспокоило друзей, и они уговорили его сходить развеяться в любимый клуб. Развлекаться Хавьеру не хотелось, но еще больше не хотелось объясняться с ребятами.       — Да устал я, сил больше нет. Неделя адская была. На работе задрали, — оправдание было подходящим, да и почти правдивым. Хавьер решил рассказать поподробнее, чтоб ребята точно поверили, — Всё меняют по десять раз. Такое чувство, что это специально, чтоб я побольше переделывал. Всё думают, нагрузка у меня слишком маленькая. На тебе, Хавичка, пересчитай. И вот тут подделай, — он изображал голоса своих коллег, — «Ой, чувак, извини, я тебе не те данные скинул — за февраль. Вот эти за апрель…» Сука такая…       — Да, да, да, — перебила Мария, замахав рукой, словно разгоняла мошкару, — Тише-тише. Мы все это знаем. Поэтому мы и здесь, чтобы отдохнуть. А ты опять о работе. Расслабься! Никаких цифр. И никакого косячника Луиса, — она придвинулась ближе, — Кстати, вон та девушка, — она кивнула на танцпол, — в черном топе которая…видишь?       Хавьер прищурился, вытягивая шею в сторону перил. Он внимательно вгляделся в дергающихся дам, стараясь сообразить о какой из отплясывающих девиц говорит подруга. Но освещение клуба не позволяло различить кто из девушек именно в черном топе, а кто в темных оттенках других цветов.       — Ну, у нее еще белая лента на поясе. Узенькая. Видишь светится?       — А, вижу, да, — закивал Хавьер, — И что? — он сел прямо, продолжая поглядывать на то, как при каждом движении девушки слегка отросшее каре дерзко разлетается по сторонам.       — Она сидит через два столика от нас. Весь вечер тебя глазами облизывает, — намекнула Мария.       — Ну, конечно, — невесело рассмеялся Хавьер. Облизывающих глаз ему и так достаточно.       — Я серьезно. О! — взволнованно воскликнула она, — Идут, — она легко пихнула его локтем в бок, — Сюда? Не сюда? Сюда! — она снова двинула локтем, — Угости их.       — Да сейчас, ага, разбежался.       — Жмот. Ладно, тогда я угощу от твоего имени, — она пожала плечами.       — Стой, — Хавьер несильно схватил узкое запястье, и потянул на себя, заставляя подругу сесть обратно, — Не надо.       — Почему нет?       Хавьер не собирался отвечать на глупые вопросы.       — Эй? Почему нет?       Не дождавшись ответа, Мария опять встала с диванчика.       — Ну раз у тебя не находится разумных причин, то я все же угощу, — в алкогольной голове идея звучала отлично.       — Я сказал — нет! — Хавьер поднялся следом, — И перестань лезть в мою жизнь! Я сам разберусь, что мне делать и кого мне угощать! Понятно?!       — Э-эй, — поднялся Хосе, который до этого увлеченно обсуждал с Фернандо футбольные новости, — Чувак, полегче, — он вышел вперед, загородив свою девушку.       Хавьер и сам пожалел, что повысил голос и собрался извиниться, но Мария его опередила.       — Прости, — она показалась из-за Хосе, отодвигая его в сторону, — Я и правда перегнула палку, — она подошла ближе, чтобы Хавьер мог хорошо ее слышать, — Не знаю, что на меня нашло. Последнее время ты такой напряженный. Мы волнуемся за тебя. Я подумала, что пойдет на пользу, если ты немного отвлечешься, но видимо это не то, что тебе поможет… Извини, ладно?       Хавьер почувствовал неловкость.       — Да ты чего? — он издал нервный смешок, — Это ты извини, что сорвался. Из-за работы нервы на пределе, завожусь по любой фигне. Извини.       — Иди сюда, — девушка крепко обняла его. Хавьер собирался ответить таким же щедрым объятием, но, заприметив недобрый взгляд Хосе, лишь легонько похлопал ее по спине.       Плюхнувшись на свое место, Хавьер уверенно хлебнул жгуче-горького напитка больше, чем обычно.       — А знаешь, — он затарабанил пальцами по столику, — ты права. Я все же угощу их, — подмигнув, он направился в сторону бара.              — Привет, — поздоровалась со всеми девушка, на которую ранее указывала Мария, — Хотела поблагодарить тебя за коктейли, — она обратилась уже конкретно к Хавьеру, — Спасибо.       — Это комплимент твоим танцевальным движениям, — Хавьер расплылся в обольстительной улыбке, — Хочешь присесть?       Оглянувшись на столик со своими приятелями, девушка неуверенно кивнула.       — Меня Сара зовут, — представилась она, садясь рядом. Хавьер почувствовал легкий запах пота, едва пробивающийся сквозь пудровый аромат духов — отплясывала девушка действительно не жалея сил.       — Хавьер. А это мои друзья: раздолбай Фернандо, вечно недовольный Хосе и его дама сердца — Мария — самый высокодуховный член нашей компании.       Обменявшись с новой знакомой любезностями, стараниями Марии ребята направились за барную стойку.       Болтая с Сарой о всякой ерунде, Хавьер отмечал про себя, что та очень даже приятная девушка. Дерзкий образ расходился с ненавязчивым поведением. Хавьер был ей симпатичен, но она не вела себя нагло или наигранно, пытаясь его впечатлить.       Хавьеру она тоже понравилась. Их разговор едва ли можно было назвать флиртом. Они нашли точки соприкосновения и от души хохотали над историями друг друга.       Когда пора было расходиться, Хавьеру захотелось пригласить ее к себе. Он понимал, что не стоит ваять отношения с подобного фундамента. Возможно, следует обменяться номерами; сходить в кафе; погулять по городу. Но мерцающая возможность провести остатки этой, теперь не такой уж и плохой, ночи наслаждаясь женским телом, вытесняла из головы здравые идеи.       Послав к черту все за и против, Хавьер настойчиво прижался к губам, отдающим горечью того самого водочно-лимонного коктейля.       Уговаривать Сару не пришлось, что заставило напрячься. Все складывалось слишком уж хорошо. Хавьер даже подумывал, не накачает ли она его какой-нибудь отравой, чтобы обчистить дом.       «Да и пофиг — откликнулось в голове, уставшей от вечной тревоги и страха, — Подохну, так подохну. Может, хоть тогда высплюсь»              Крепко сжимая ладонь новой знакомой, Хавьер вел ее в спальню почти бегом. Агрессивно впиваясь в безотказные губы, он опрокинул Сару на кровать. Настойчивые руки, грубо срывающие одежду, то и дело получали по пальцам.       — Аккуратней ты. Не рви. Мне в этом еще домой возвращаться.       — Прости.       Забравшись верхом, Сара плавно двигала аккуратной задницей. Целовала приоткрытые губы, водила руками по влажной груди, но Хавьеру было недостаточно. Скинув с себя девушку животом вниз, он жестко трахал изящное тело. После нескольких попыток замедлить Хавьера, Сара смирилась с таким темпом и окончательно оставила свои надежды на чувственный секс.       Неуправляемому желанию не было объяснения. Хавьер совершенно не понимал, куда он торопится. Возможно, он рассчитывал хоть что-то получить до того момента, пока его не прикончили подельники «согласной на все» девицы, проследившие за ними. Но его опасения, или даже в какой-то мере — надежды, не оправдались. Никто за ними не следил, и убивать его не собирался.       Завязав презерватив в узелок, Хавьер кинул его на пол и распластался на кровати. Чем тише становилось дыхание, тем сильнее стыд накрывал тело, хоть Сара и не выглядела расстроенной. Да, получилось не так, как она ожидала, но сказать, что ей не понравилось — тоже нельзя. Если бы она действительно разозлилась, ее спутник остался бы без яиц.       Отдышавшись, Хавьер упорно старался реабилитироваться, давая Саре все то, зачем она сюда ехала. Он был так благодарен себе за то, что сегодня не сильно увлекался алкоголем, и его состояние позволяло идти на второй заход.              Утром Хавьер проснулся от крика вперемешку с непонятным грохотом. Подскочив на кровати, он быстро вспомнил все детали ночи. Разобрав, что звуки доносятся из ванной комнаты, он ломился в запертую дверь, постоянно повторяя имя новой знакомой.       Вода журчала мощным напором, и он не мог разобрать, что Сара кричит в ответ. Непонятный громкий стук этому тоже не помогал.       Выломав дверь, Хавьер ввалился в ванную. Сара стояла в небольшом душевом уголке, наполненным паром, изо всех сил прижимаясь аккуратной грудью к синеватому стеклу. Она стучала ладонями по стеклянным стенам, намереваясь их разбить. Вода падала из широкой панели тропического душа, обжигая нежную кожу. Хавьер попытался открыть дверцу, но та застряла намертво.       — Вода! — кричала Сара, сквозь слезы, — Кипяток! Выключи воду! Выключи воду!       Хавьер рванул в подвал, чтобы перекрыть поток горячей воды, температура которой явно превышала норму. Он вцепился в маховик, но тот не поворачивался. Выкрикивая ругательства, Хавьер суетливо забегал по подвалу, перебирая руками всевозможный хлам. Он искал то, чем можно было бы садануть по задвижке. Отрыв в одной из коробок семикилограммовую гантель, он замахнулся в сторону маховика. Подозревая, что просто снесет его, швырнул снаряд на пол. Вновь схватившись обеими руками в покрытый красной краской металл, Хавьер приложил всю силу. От перенапряжения на лбу выступили вены. Маховик со скрипом поддался, преградив путь потоку шпарящей воды.       Сара стояла в уголке на четвереньках, истошно рыдая.       Подбежав, Хавьер без труда открыл запотевшую дверцу.       — Черт… — он замер. Почти всю спину и ягодицы девушки покрывали красные пятна. В некоторых местах набухли небольшие волдыри.       — Больно…больно, — продолжая плакать, простонала она.       — Боже, боже, боже. Прости. Боже. Сейчас. Я вызову скорую. Потерпи, — Хавьер побежал в спальню. Чуть дрожащим голосом описал ситуацию диспетчеру службы спасения. Тот проинструктировал, как оказать первую помощь до приезда медиков, и чего делать ни в коем случае нельзя. Единственное, с чем сейчас мог справится Хавьер — поместить участки, на которых располагаются ожоги под холодную воду. Но проблема заключалась в том, что воды в доме не было.       Хавьер слил в небольшой пластмассовый таз всю воду, имеющуюся на кухне: из чайника, фильтра, а также пары литровых бутылок минералки из холодильника.       — Сара, может быть больно. Нужно потерпеть. Я полью тебя холодной водой, хорошо?       Девушка не отвечала, лишь сильнее заплакала.       — Сара, ты меня слышишь? Готова?       Сара легко закивала.       — Хорошо, — Хавьер стал осторожно покрывать обожженную кожу холодной водой. Воды было мало, поэтому он выливал как можно медленнее, чтобы кожа подольше побыла в прохладе. Закончив, он накрыл ее заранее смоченным полотенцем, надеясь, что такой холод хоть немного облегчит боль.       — Как это произошло, что случилось? — он понимал, что девушке сейчас не до рассказов, но все произошедшее было слишком странно.       — Я не знаю, — продолжала рыдать Сара, — Я пошла в душ, а холодная вода пропала, и кран не закрывался. Я хотела выйти, но дверь сломалась.       — Не понимаю… — Хавьер удрученно покачал головой, — Потерпи, сейчас приедут врачи. Все будет хорошо.       К счастью, скорая действительно приехала быстро. Девушке дали анестезирующий препарат и наложили повязку. Хавьер хотел поехать с ней, но прибывший врач заверил, что толку от него сегодня не будет, и в палату его не пустят. Поэтому Хавьер остался дома, мучиться совестью и во всем винить себя.       Самостоятельно проверив сантехнику, он все же вызвал мастера. Прибывший по вызову парень осмотрел уголок и не обнаружил никаких неисправностей. Смеситель добросовестно выполнял свои функции, без проблем подавая поток воды той температуры, которую от него требовали. В подвале тоже все было в порядке — задвижка открывала и перекрывала водный поток без особых усилий. Но Хавьер все равно настоял на замене и первого и второго.              ***       — Я предупреждал тебя, — процедил Юдзуру, стоя на своем привычном месте.       — Что? — не понял Хавьер.       — Я сказал, чтобы ты не приводил сюда никого, — напомнил Юдзуру.       Хавьеру стало резко неуютно. Он нервно вскочил с кровати и попятился к двери, как и в первую их встречу. Мурашки противно закололи кожу — в комнате стоял непривычный холод. А может это от того, что Хавьер вылез из-под теплого одеяла в одном белье.       — Ты? Это ты сделал с Сарой?       Юдзуру самодовольно ухмыльнулся, гордясь исполненным фокусом.       — Скажи спасибо, что не сварил до конца. Я хотел. Такой герметичный у тебя уголок. Нужно было всего лишь заткнуть слив. Безумно заманчиво… Но ты так старался в подвале… я подумал, что препятствовать твоей силе это как-то не по-дружески.       — Не-а. Нет, — Хавьер мотал головой, — Не может быть… Ничего этого не может быть. Ты не мог... Ты не способен…       Хавьер все еще не считал, что кто-то из его сна может влиять на реальность. Из чего следовало единственное объяснение — его рассудок покинул ряды здравых. Юдзуру — его вторая личность. И раз он говорит, что Сара пострадала благодаря ему, значит…значит это все Хавьер. Хавьер испортил смеситель. Хавьер запер дверь. Но не помнит этого. Знает ли об этом Сара?       — Что же я наделал?       — Ну наконец-то, — возликовал Юдзуру, — Теперь будешь думать.       — Зачем? — прошипел Хавьер, — Зачем ты это сделал? — даже если Юдзуру это и есть сам Хавьер, то мотивы «свои» он все равно не понимал. Чем второй личности не угодила Сара?       — Я же уже сказал, чтобы ты не приводил никого в наш дом, — Юдзуру начал раздражаться, — Я твой друг.       — Вот именно, — спохватился Хавьер, — Ты говорил про друзей. И я, кстати, выполнил твою просьбу. Но извини, многоуважаемый, помимо друга мне иногда нужна девушка.       — Девушка? — Юдзуру призадумался, — Зачем девушка? Разве с девушками можно дружить всерьез?       — Ты издеваешься что ли?       И почему его второе «Я» получилось таким тупым?       Юдзуру привычно замер, напоминая зависший компьютер. Его зрачки коротко дергались из стороны в сторону, словно он быстро-быстро читал текст.       — Я понял, — он взялся за края черной футболки и потянул вверх.       — Какого черта ты делаешь? — Хавьер выпучил глаза.       — Собираюсь донести до тебя, что кроме меня тебе никто не нужен. Я могу все, что ты пожелаешь, — ледяные пальцы нескромно коснулись обнаженной груди. Хавьер машинально отскочил к двери, но та ожидаемо оказалась запертой. Без какой-либо надежды, он рванул к окну, которое также отказывалось его выпускать.       Юдзуру насмешливо хмыкнул.       — Хватит. Не подходи. Не смей трогать меня. Или я разобью твою рожу, — пригрозил Хавьер, не особо представляя, как он будет бить сам себя.       — Не разобьешь, — Юдзуру стянул спортивные штаны и носки, оставив лишь белье, — Ты разве не понял? Здесь я создаю реальность, — он обвел руками комнату, — Я решаю, что тебе будет сниться. И я решаю, как ты в этом сне будешь себя вести, — он аккуратно сложил снятую одежду на компьютерное кресло, — Обычно я так не делал. Да и сейчас не хочу. Мне важно, чтобы ты был самим собой. Но… Я должен тебе показать. Понимаешь?       Хавьер в замешательстве следил за уверенными движениями почти полностью обнаженного Юдзуру.       — Ты мне нравишься. Пока что. Не разочаровывай меня. Будешь плохо себя вести, и я заставлю тебя валяться в ногах. А потом еще подумаю, соглашаться или нет.       Сверкая недобрым взглядом, Юдзуру подошел к Хавьеру, но прикасаться не спешил. Претворять угрозу в жизнь не хотелось. Хотелось, чтоб все было по правилам. Хавьер должен нуждаться лишь в нем. По-настоящему нуждаться.       — Ты же сам сказал, что тебе это нужно, — он нахмурился, не понимая, чем его человек недоволен.       Хавьер сглотнул, вглядываясь в сердитые, но чуть растерянные глаза. В голове абсолютно ничего не укладывалось. Секс во сне — ну бывает, ничего удивительного. Секс во сне, когда ты осознаешь, что это сон — заставляет задуматься, но, наверное, все же не критично. Секс во сне со своей второй личностью ака шизой — ну это уже за всеми пределами. Назойливая мысль, что стоило послушаться психолога, раздражающе носилась по кругу. Да, нужно было отнестись ко всему этому серьезнее.       Юдзуру опять читал невидимый текст.       — Я не красивый? — предположил он, с по-детски расстроенным выражением.       Заприметив смиренную печаль на безжизненно бледном лице, Хавьер удивленно хмыкнул.       — Красивый, — признался он.       — Тогда что не так?       Хавьер неожиданно для себя опустил взгляд на единственную деталь одежды, которая осталась на Юдзуру. Сумасшествие. Он облизал пересохшие губы. Надо же, как ювелирно его мозг сотворил вторую личность полной противоположностью. Нет, конечно, Хавьер считал себя симпатичным. Просто красота Юдзуру отличалась. Она была непохожей. Совсем иной.       Хавьер задумался. Предложение Юдзуру зазвучало по-новому. В конце концов, почему нет? Это всего лишь сон. Здесь может быть что угодно. Но игривое настроение быстро улетучилось. Хавьер вспомнил прозвучавшие недавно слова о создании реальности, значит…значит, это Юдзуру заставляет его так себя чувствовать сейчас.       — Тебе нужна именно девушка, — расстроено заключил тот, после очередного «чтения», — Я могу поменять все, что тебе не нравится. Могу сделать длинные волосы. Хочешь? Или наоборот покороче. И цвет. И кудри. Быть выше, ниже, шире, уже…все переделаю, если хочешь. Только вот девушкой стать я не смогу, — он сокрушенно опустил голову.       — Мне не нужна именно девушка, — ляпнул Хавьер, тут же жалея, ведь его «доброжелательный друг» почти сдался.       Огорченное лицо мгновенно посветлело. Воодушевленный Юдзуру решительно приблизился к своему человеку.       — Не нужно, — выдавил Хавьер, обреченно пятясь.       — Почему?       — Не заставляй меня.       — Что?       — Ты говорил, что можешь заставить меня хотеть. Не нужно. Я не буду сюда никого приводить больше. Пока ты со мной. Обещаю. Не заставляй меня.       — Я не заставляю, — обрадовался Юдзуру. Слова Хавьера означали взаимность. Юдзуру нужен Хавьеру.       — Врешь.       — Не вру, — Юдзуру продолжал светиться, ликуя внутри, — Я так рад, что ты готов позволить мне быть для тебя всем,— сжимая ладонями растерянное лицо, он требовательно ткнулся в плотно сжатые губы.       Хавьер стоял в оцепенении, разрываясь внутри надвое. Одна часть желала сдаться и отпустить ситуацию. Будь что будет. Все равно это чертов сон. Другая же собирала ошметки гордости, нашептывая, что Юдзуру бессовестно врет и наверняка причастен к его состоянию.       Юдзуру же не сдавался, довольный уже тем, что его не отшвырнули. Самый сложный этап пройден, а с остальным он как-нибудь справится.       Порозовевшие губы переключились на напряженную шею. Они захватывали кожу слишком жестко, словно хотели оторвать от Хавьера кусочек.       — Ты мой первый взрослый друг, — Юдзуру опустился на колени, — Я не делал ничего подобного. Но я буду стараться. Если я буду делать неправильно — поправь меня, — он сжал пальцами твердый член поверх белья. Хавьер почти подавил вынужденный стон, зажмурившись и запрокинув голову.       Смотря прямо перед собой, Юдзуру неосознанно облизнулся. Он без смущения стянул, маячившее перед глазами белье к щиколоткам. Хавьер шумно вдохнул и замер, забывая выдохнуть. Губы больше не щипались. Юдзуру с нежностью зацеловывал низ живота, медленно переходя на гладкий лобок, до сих пор пахнущий гелем для душа. От поцелуев в пах Хавьера передергивало, и Юдзуру не понимал, хорошо это или плохо, поэтому поспешил перейти непосредственно к делу.       — Сядь, — скомандовал он, подтолкнув Хавьера руками в бедра в сторону кровати, и проследовал за ним на коленях.       Хавьер был благодарен. Ноги едва держали, но сам он вряд ли решился бы сдвинуться с места. Как только ягодицы коснулись смятого одеяла, на члене сжались влажные губы. Рот раскрылся в немом стоне.       Невозможно.       Хавьер взволнованно смотрел на парня, бесстыдно устроившегося меж разведенных ног. Красивый. Жестокий. Волк в овечьей шкуре. Улыбчивый мальчик, держащий за спиной бензопилу. Ладонь сама потянулась, чтобы коснуться чуть растрепавшихся черных волос, но на полпути сжалась в кулак и упала на кровать.       Юдзуру не оттягивал время, не изучал, не «пробовал». Он нещадно насаживался ртом, прилежно втягивая щеки. Челюсть быстро начала ныть, но он почти бесперебойно удерживал вакуум, не сбавляя скорости. Лишь бы Хавьер больше не искал замену. Он готов терпеть сколько угодно и что угодно, лишь бы в ответ получать преданность. Лишь бы быть единственным во всех смыслах. Ему необходимо иметь в собственности человека, принадлежащего ему одному. Так он устроен. Он должен быть нужным. Должен.       До Хавьера у него был только один хозяин — создатель. Захлебнувшись ревностью, Юдзуру собственноручно избавился от него. Но он даже не подозревал, на что себя обрекает. В мире так много людей, но он оказался никому не нужным. Он так долго ждал, когда в нем кто-то вновь будет нуждаться, что почти отчаялся. Он кочевал от человека к человеку, но те были набиты под завязку, и для Юдзуру уже не хватало места.       Как ни странно, но найти человека с душевной пустотой не так просто, как может показаться. Такие люди и сами не всегда осознают, что лишь пародия на человека. У них нет ни целей, ни желаний. Они не хотят абсолютно ничего. Продолжают дышать, потому что «ну все живут, и я живу». Хавьер тоже не осознавал, и не осознает до сих пор. Он приблизился к этой истине, но на счастье Юдзуру они встретились раньше, чем он окончательно бы осознал никчемность своего существования, и покончил бы со всем этим. Теперь Юдзуру не позволит ему до этого додуматься. Он никуда не отпустит свою находку.       Больше не в состоянии подавлять стоны, Хавьер откинулся на локти и запрокинул голову. Даже если Юдзуру «внушил» ему эти чувства, то в тот момент уже было плевать. Раз Юдзуру — это и есть сам Хавьер, то лучшим будет относиться к этому как к дрочке. Ничего страшного. Подумаешь. И опять же, это лишь сон. Слишком реальный сон.       Зажмурив слезящиеся глаза, Юдзуру усердно давился. Напряженные пальцы впивались в разведенные перед ним бедра. Стоны Хавьера зазвучали по иному, едва ли можно посчитать, что это голос удовольствия. Это немного сбило Юдзуру с толку. Он чуть замедлился, окидывая обеспокоенным взглядом своего человека. Член во рту напрягся, становясь еще тверже, возвращая себе все внимание. По горлу разлилось горько-соленое тепло. Юдзуру чуть дернулся от неожиданности, но не остановился. Он не был уверен конец ли это, поэтому продолжил двигать головой, полагая, что Хавьер его остановит, когда надо.       — Все. Все, хватит, — зашипел Хавьер и отстранил его голову. С сожалением он закрыл глаза и резко упал обратно на кровать.       Юдзуру сидел на полу, не шевелясь, позволив себе лишь вытереть рот ладонью. Хавьер перевел на него задумчивый взгляд. Он смотрел на счастливое лицо, совершенно не понимая, какая тому радость со всего произошедшего.       — А для чего ты раздевался? — не задумываясь озвучил он то, что пришло в голову.       — Я видел, что ты делал с той девкой, — на лице Юдзуру проступило отвращение вперемешку с обидой, — Она была вся голая. Я подумал, что такие правила и я тоже должен.       Хавьер хмыкнул.       — Не скажу, что ты не прав.       — Правда? — посветлел Юдзуру, — Значит, я не выгляжу глупо?       — Глупо? Нет. С чего бы?       Юдзуру уставился в пол.       — Хави? —позвал тихий голос.       — М?       — Могу я лечь с тобой спать?       Хавьер посмотрел с непониманием.       — Та девка…       — Хватит ее так называть, — сердито перебил он.       У Юдзуру скрипнули зубы, но он сдержался и продолжил свою изначальную мысль:       — Она потом спала с тобой рядом. Я тоже хочу.       — Но я же и так сплю. Получается, ты тоже вроде как спишь. Разве ты не снишься мне?       Глаза Юдзуру испуганно округлились, но он быстро взял себя в руки и закивал.       — Да. Да, снюсь. Но все равно… Хочу, чтобы ты обнимал меня как ее.       — Хорошо, — согласился Хавьер. Быть в конфликте с самим собой совсем не хотелось. Он натянул боксеры и забрался под одеяло, — Но ты должен обещать, что не причинишь больше никому вреда. Я не хочу, чтобы под моим боком засыпало чудовище, калечащее людей. Понятно? — он строго посмотрел на Юдзуру. Тот молча поднялся и тоже залез под одеяло.       — Обещаю, — с трудом выдавил он, — Но не забывай о нашей ранней договоренности. Если ты не будешь приводить людей к нам в дом, то мне и калечить будет некого. Разве я не прав?       Хавьер всматривался в блестящие глаза, отгоняя мысли о пугающей неадекватности происходящего.       — Прав, — вынужденно согласился он, выключая бра. Вздохнув, он повернулся к Юдзуру спиной.       — Обними меня, — потребовал тот.       Перевернувшись, Хавьер неуверенно придвинулся ближе и с опаской обнял свою вторую личность. Он долго лежал, прижимая к себе голую мужскую спину, ожидая, когда поменяется локация сна. Или хотя бы наступит привычная чернота. Но ничего не происходило, словно это и не сон вовсе, а самая что ни наесть реальность, в которой он никак не может уснуть. Вздохнув, Хавьер аккуратно перевернулся на спину, надеясь, что хотя бы Юдзуру спит, потому что лежать в одной позе он уже устал.       — Не спится? — перевернулся тот вслед за ним, устраивая голову на груди и самостоятельно прижимаясь. Хавьер напрягся еще сильнее. Бессонница во сне — это что-то новое.       — Как такое возможно? Такое вообще возможно? — в груди отдавало нотками паники. Он впервые всерьез допустил мысль, что это не сон. Что он сейчас действительно не спит. Что он лежит в реальности и прижимает к себе пустоту, думая, что это человек. Но если это не сон, то… то как все происходило? Как все выглядело со стороны, если Юдзуру — его галлюцинация; если вокруг реальный мир и он сейчас один в своей спальне? Как же это все?..       — О чем ты?       Хавьер вздрогнул от чужого голоса. В носу защипало, захотелось заплакать от надоевшего непонимания. Это непонимание злило его. Что ему делать? Если Юдзуру не существует, то, как прогнать то, чего нет? И почему то, чего нет, с ним сейчас разговаривает? Чьим голосом оно говорит? Когда Хавьер успел сойти с ума? Что этому поспособствовало? Даже если это его вторая личность, то видеть ее во сне — одно. Делать что-то будучи ей и не помнить — страшно, но терпимо. Но если же Хавьер сейчас не спит, то ему нужна помощь, и как можно скорее. Но он же не псих! Он не мог в одночасье сойти с ума ни с того ни с сего. Он не хочет в больницу.       — Хави? — вновь раздался обеспокоенный голос того, чего нет.       — Да, не могу уснуть. Мысли лезут всякие, — пытаясь унять дрожь в голосе, Хавьер подыграл своему воображению.       — Я помогу. Ты только обними меня опять.       Хавьер незаметно стер с глаз выступившие слезы и крепко обнял то, чего нет.       — Спи, Хави. Приятных снов, — то, чего нет, так же крепко обняло его в ответ.