Благими намерениями

- Ты идиот! – Ванцзи пропускает оскорбление мимо ушей и молча ждет следующих слов друга. Сначала ругать, а потом думать, столь типично для Чао, когда он чрезвычайно взволнован, и все они (семья и друзья) давно научились мириться с этим его недостатком. - Это ведь тот парень, который бросил тебя по смс? Тот, который дружил когда-то с моим старшим братом, тоже болваном? Ты и Мо такие... - Не смс, это был звонок, - прежде чем Чао успевает закончить предложение, зачем-то поправляет Лань Чжань. В некоторой степени, он даже согласен с вызывающе грубым мнением приятеля о своих умственных способностях. Ну, потому что, разве стал бы умный человек впускать бывшего в свою квартиру? А мило обедать с ним каждый день? А радоваться тому, что он рядом, при том, что совсем не ясно, где та самая девушка из-за которой его бросили? Ванцзи не уверен, но, ведь есть огромная вероятность, что она ждет Усяня дома с парочкой их общих детей, пока этот любвеобильный мудак обхаживает его, легковерного тупицу. А вожделеть неверного бывшего и задумываться о том, чтобы переспать с ним спустя всего две недели после повторной встречи, игнорируя все весомые и разумные причины того, почему потакание этому желанию будет в итоге полной задницей для него же? Вот именно, что нет. Он, действительно, король всех идиот. - Это все меняет, - саркастично произнес Вэнь, вмешиваясь в его мысли, - а теперь он вернулся и говорит, что ему нужен только ты, верно? Ебать! Ты должен прогнать его, как бешеную собаку! И... и.. ты встречаешься с моим отцом! Воинственно заявляет мужчина, забавно нахохлившись на диване, напоминая петуха перед дракой. - Ты все еще влюблен в него, - почти обиженно ворчит он, через мгновение. Не скрывая того, насколько сильно его расстраивает этот факт. - Нет! – спокойно и немедленно отрицает Лань, но Вэнь Чао только насмешливо, но беззлобно фыркает, ни на секунду не поверив в жалкий протест. Было смешно и одновременно грустно, каким удивительно возбужденным и заинтересованным становился Лань Ванцзи, когда разговор заходил о гребанном Вэй Усяне. Чао вспоминает, что не помнил Ланя таким живым уже… мм… кажется пять или шесть лет. А как этот, глупыш, немедленно бросался защищать болвана? Вэнь Чао не мог решить, что ужаснее, то, что Ванцзи продолжает оправдывать экс-любовника перед любым ругающим его, или то, что малыш-Чжань, кажется, сам даже не замечал, что делает это. Он надеялся, что Мо Сюаньюй скорее присоединится к их маленькой «вечеринке друзей» и образумит этого романтичного и мягкосердечного дурака, ради его же блага, серьезно. С тех пор, как он услышал о возвращении блудного бывшего, образ Лань Ванцзи - мертвенно бледный, болезненно худой, с огромными синими мешками под безжизненно пустыми и опухшими от постоянных слез глазами, не реагирующий ни на что абсолютно – он снова стал сниться ему по ночам. Молчание никогда не было необычным, если речь шла о младшем из Ланей, но в те первые три года, после разрыва.. можно посчитать по пальцам одной, блять, руки, сколько в целом парень сказал слов всем им вместе взятым, даже не предложений, а именно коротких слов - "устал", "да/нет" и "хочу пить/спать", - вот и все. Он снова хотел накричать на друга, встряхнуть его, напомнить - "Ты молчал месяцами, Лань Чжань, был немым, глухим и слепым. Вроде бы дышал, ходил, пялился в одну точку, но тебя будто не было внутри этой красивой физической оболочки. Было тело, но не было души. И, черт возьми, я совсем не хочу второй раз наблюдать за тем, как мой лучший друг превращается в овощ на годы из-за одного и того же засранца", - но не промолчал. Когда-то он уже сказал слова, о которых все еще сожалеет и больше старой ошибки не повторит. Чувствуя знакомое жжение в глазах младший Вэнь поспешно опустил глаза на пончики лежащие на столе, и несколько раз быстро моргнул, чтобы не расплакаться. Ей богу, с тех пор, как они узнали о беременности его любимой Линцзяо, он становился все сентиментальнее и сентиментальнее, можно было подумать, что беременный он, а не его жена. Поэтому он совсем не удивился, снова чувствуя себя на грани слез, когда воспоминания о пятнадцатилетнем Лань Ванцзи, заполнили его голову. Его лучший друг, который всегда был таким… хм, исполненный благородного достоинства и некоего аристократического высокомерия? Недостижимый? Несокрушимый? Маленькое мудрое божество, случайно оказавшийся среди суетливых смертных? Несмотря на то, что у него напрочь отсутствовали способности к цветистым речам, Чао все же мог бы придумать множество высокопарных эпитетов, описывая Ванцзи, но вряд ли хоть одно из них сумело бы в полной мере передать глубину его мысли. Он помнил, хоть он и был старше Ланя, он тогда был напуган, как маленький ребенок. Понятия не имел, что делать. Вынужденный бессильно смотреть, как тот, кого он всегда видел возвышенным и восхищался, внезапно и слишком быстро, прямо у него на глазах, разрушался. Несправедливо обиженный, унижен, постоянно подвергается оскорблениям и насмешкам всей школы и все ради кого? Хвастливого, без реальных оснований высокомнящего о себе тупицы с красивой мордашкой и сладким языком? «Разве не должно быть легко забыть о том, кому ты не нужен?», - злился он. - «Жалкая пара комплиментов, и все, готов унижаться на коленях перед этим Вэем, никакой гордости?» Господи, он был так разгневан. Так злился на Чжаня за то, что тот посмел развалиться из-за парня, который даже не был ему ровней. Чао до сих пор было стыдно за те полгода, когда он позволил своей глупой обидчивости держать его подальше от Ванцзи. Хах, потому что он был не лучше Усяня. Вэй Усянь предал любовь Ванцзи, а он предал дружбу, оставив лучшего друга одного именно тогда, когда тот больше всего нуждался в поддержке. По сей день не мог объяснить даже себе, кем он себя тогда возомнил? Святым судьей? Было сказано так много ужасных вещей за которые ему никогда не перестанет быть стыдно. «Слабый» и «жалкий» - были самым нежным, из того, что Чао сказал тогда, и без того сломленному Ланю. А Ванцзи ничего не ответил, молчал, плакал, смотрел в одну точку, и младший Вэнь ясно помнил - это покладистое безмолвие разозлило его еще сильнее. Он снова кричал, в слепом гневе он даже не помнит что именно это были за слова, уверен, что-то злое и мерзкое, а затем хлопнул дверью и ушел, ни секунды не сомневаясь. Ооо, он чувствовал себя таким правым в тот момент, олух. Эгоистичный мальчишка, не выдержавший того, что не всегда важны лишь его интересы. Он выдумал образ, каким Лань Чжань якобы должен быть, не ясно правда кому должен и почему, и когда образ развалился, Чао почувствовал себя обманутым. Жаль, тогда у него еще не было ума, чтобы понять, что это была его собственная вина. Таким образом, это был первый и последний раз, когда он был в комнате Ванцзи. До того дня не было никакой необходимости быть там, они - он, Мо, Нин и Ванцзи - всегда встречались в особняке Вэнь. Было логичным: его дом был больше, комната больше, родителей почти никогда нет дома, прислуга всегда готовит вкусности для них, есть бассейн, площадка для баскетбола, в общем - all inclusive. А после того дня, Чао просто не мог заставить себя пойти в дом Ланей: Если бы он не ушел тогда... Если бы не сказал всех тех жутких слов... Если бы остался, пока придет кто-то, вместо того, чтобы оставить Лань Чжаня одного… Может быть, тот не оказался в ванной с правильно порезанными венами, почти мертвый, к тому моменту, когда Сичень вернулся из университета. Вряд ли доктор Лань Цижень когда-либо предполагал, что его стремление дать своим любимым племянникам знания в области медицины с самого детства, его хорошие умные мальчики используют однажды, чтобы причинить себе вред. Так много «если бы», которые Чао уже не мог изменить, и которые будут мучить его до самой смерти. Глупый. Он был таким высокомерным и глупым. Младший Вэнь хотел смеяться над собой, семнадцатилетним: долговязый и узколобый подросток, который постоянно говорил о своей великой любви к Ван Линцзяо. Он был убежден, что только он знает о настоящих чувствах, что только его любовь сильная и бессмертная, похожа на ту, о которой пишут книги. А потом случился Лань Ванцзи, и его трагедия подростковой влюбленности, которую он не воспринял всерьез. Следовало учесть, что он в то время никогда не воспринимал происходящее между Усянем и Ванцзи, больше, чем просто похоть двух свободных парней, исследующих свою сексуальность. У него был пример перед глазами, его старший брат и Мо - два парня, которые якобы любили друг друга, а в итоге, потрахались некоторое время, а потом разошлись, причем разошлись очень-очень грязно. Как он мог поверить после этого, что два парня, действительно, могут любить друг друга. Уже во второй раз, Вэнь Чао видел, что любовь между мужчинами может быть вот такой… неправильной, нездоровой, лживой. Для его семнадцатилетнего мировоззрения, полного максимализма и романтизма, это было невыносимым откровением. Он был тем парнем, который всю свою школьную жизнь бегал за одной девушкой, которая была старше и популярнее его, и эта любовь очень долго была односторонней – он ухаживал, она отвергала. Но в тот день, когда Линцзяо ответила взаимностью, когда они пошли на два свидания, он осознал - легко отказаться от человека, пока ты его не пробовал, но получив время с ним, распробовав сладость взаимной любви, отказаться от нее, все равно, что заживо вырвать сердце из своей груди. Он знал, что если бы Линцзяо решила уйти от него после этих жалких двух свиданий, он бы страдал, не так может быть, как Ванцзи, но это потому, что его отношениям было только две недели, а не несколько лет, как у Ланя. Оказалось, он слишком долго не понимал, какого это - реально любить какого-то. Насколько глубоко Лань Ванцзи любил Вэй Усяня. - Рад, что ты вытащил голову из задницы. - Когда он очнулся и вернулся, первым его встретил Сюаньюй, грубо и не церемонясь. – Следующий урок Ванцзи будет в кабинете напротив твоего, можешь проводить его сегодня на обед. Мы больше не обедаем в столовой, приведи его во двор школы, лестница, возле школьного сада. Ему там нравится. Чао удивленный доверием, и благодарный, виновато взирал на старого друга, которого на полных шесть месяцев оставил позади вместе с Лань Ванцзи и его драмой. Он не знал, что сказать, чтобы объяснить свои предыдущие действия, как рыба, открывал и закрывал рот, Мо посмотрел на него, усмехнулся, бросил – «не подведи на этот раз» - и ушел. «Да, Вэнь Чао, ты был, действительно, дерьмовым другом для всех», - думал Чао, глядя вслед Сюаньюю. Раньше самый сумасшедший, легкомысленный и оптимистичный из них, теперь тот был молчаливым, мрачным, агрессивным, он больше не смеялся громко и заразительно, его слова были циничными, как и улыбка. И он больше не флиртовал глупо со всеми подряд, хотя раньше, казалось, дразнить других, было смыслом его жизни. А вот кузен, его возвращение не воспринял так легко и гладко, как Мо. Вэнь Нин смотрел на него острыми, полными сдерживаемого гнева глазами и Чао вдруг вспомнил, что они живут под одной крышей, но за полгода, он увидел его впервые. Тот даже не обедал с ними больше за одним столом, и лишь в тот момент второй сын Жоханя задумался, не было ли это потому, что за тем столом сидел - он? Робкий Вэнь Нин, ко всеобщему шоку, и его в том числе, пока его не было, раскрыл в себе опасного и безжалостного генерала, и тенью ходил за Ланем, кулаками защищая его от чужих мерзких больших ртов. Вэнь Чао почувствовал уже знакомый укол сожаления в сердце, вспомнив о добром и милом кузене, ходившем когда-то за ним хвостиком. Их отношения сильно испортились в тот год, и с тех пор, становились лишь более отчужденными. Лань Ванцзи простил его, а вот Вэнь Нин нет. Даже спустя шесть лет, он отказывался контактировать с ним больше, чем нужно было для поддержания формальных семейных отношений на людях. Мужчина печально улыбнулся, сколько раз он думал над этим и так и не нашел ответа: чья любовь сильнее и горче – любовь Лань Чжаня к Вэй Усяню, или любовь Вэнь Нина к Лань Чжаню? - Вэнь Нин… он.. – Чао не хотел затрагивать эту грустную тему, но вопрос вырвался из него раньше, чем он успел обдумать, - .. у него все хорошо, да? - Мы говорили на прошлой неделе и он был очень доволен. Ему нравится его работа в центре, сломленные подростки его обожают, - с искренней нежностью улыбается Ванцзи, когда заходит речь о втором его экс-парне. Будь он немного эгоистичнее, он бы принял кольцо Вэнь Нина, когда тот предлагал, и имел бы сейчас великолепного мужа, но Лань Чжань не мог так поступить с ним. Нин был слишком хорош, и было несправедливо, чтобы его запирали в отношениях, где его не могут любить так, как он того заслуживал. А Ванцзи, как бы он ни хотел, не мог больше любить. Возможно, Чэн был прав - он был трусом, боялся снова доверять, боялся любить, убегал от серьезных отношений. Свел свои отношения с мужчинами до простого и понятного секса. - Не любишь? Лги себе! – сердито плюёт Вэнь, возвращаясь к их диалогу, и раздражённо запихивает в рот огромный кусок пончика, дурная привычка заедать стресс, которая появилась у него с тех пор, как они узнали о беременности его Линцзяо. – И я не спрашивал, а утверждал. Ты течешь по этому парню из всех щелей, как сучка. Все еще! Я мужчина опытный, и старше тебя, в конце концов, и меня теперь не так легко обмануть. Лань Чжань даже не может рассердиться на приятеля, потому что мужчина ужасно напоминает в эту секунду забавного рассерженого, упитанного хомяка. Две щеки надулись от сладкого глазированного десерта, и Ванцзи искренне удивлен, что вообще сумел разобрать сказанное человеком, чей рот набит до краев. - Беременна Линцзяо, а толстеет и плачет за нее Вэнь Чао. Прекрати есть пончики, бестолочь! - доносится крик Мо Сюанюйя, только что пришедшего. – Ты уже набрал чертовы пять дополнительных килограмм, каждый месяц по пять килограмм и костюм придется опять расширять, я собственный не ушивал так много, а я, блять, «невеста»! По крайней мере, дождись, пока мы с Сюем поженимся, потому что я лично отрежу от тебя кусочки лишнего жирка, если ты не влезешь в тот чудесный костюм, в котором должны быть все друзья жениха. Ты не испортишь мой самый счастливый день своим пухлым от нервов пузом, дорогой деверь*. А теперь ты! Закончив ругать Чао, тощий длинный палец Мо указывает на Лань Чжаня. - Почему ты не поднимаешь телефон, когда я звоню тебе? – опасно сузив свои яркие глаза, шипит он, мило надувая затем свои розовые губки. Когда он ведет себя так, даже не поверишь, что он старше Ванцзи на несколько лет. Ванцзи недоуменно хмурится, и вынимает из кармана свой «мертвый» мобильник. - Извини, я не слышал. Видимо что-то случилось снова с динамиком. – Примирительно говорит он, поднимаясь навстречу другу и позволяя тому обнять себя. Потому что Мо Сюаньюй – монстр объятий. - Твой телефон давно следует сменить, разве Жохань не дарит тебе подарки? Если он не удовлетворяет тебя, ты должен сказать мне и я серьезно поговорю с этим стариком. – Как всегда не думая лепечет Мо первое, что приходит ему в голову. - Эй! Имей совесть! Ты говоришь о своем будущем свекре и моем отце, между прочим! Мой отец щедрый, тем более к будущему супругу, - тут же бросается Чао защищать папу. - Чао, мы с твоим папой не поженимся, - устало бормочет Ванцзи, которого Мо все еще душит в своих тощих объятиях. Он говорил это так много раз, но младший Вэнь будто не слышал. – И мне не нужен новый телефон, этот вполне пригоден. - Сколько ему лет? Шесть? Семь? – Хмыкает Мо, плюхаясь на диван и усаживая Ланя рядом с собой, едва задница коснулась мягкой бежевой обивки, он выхватывая из рук Ванцзи старый смартфон. – Это не тот телефон, который тебе подарил этот.. как его? Осел? Нет, нельзя оскорблять животное. Урод? Имя такое, ну, чертовски поганое, как же его? Мм… Мо щелкает пальцами у своего лица, делая вид, будто пытается вспомнить имя. - Лживый член, бросивший его по смс, - услужливо подыгрывает Чао. - Верно, дорогой деверь, - хихикает Сюаньюй. А Ванцзи шокировано смотрит на этих двоих, которые удивительным образом собирались в идеальную команду, когда находился общий враг, но собачились все остальное время друг с другом по любой незначительному поводу. - Как точно подметил, мой дорогой будущий брат в законе, - пафосно продолжает Мо, драматично всплескивая тонкими руками в воздухе, - этому телефону место на свалке, как и тому козлу. Кстати, о козле, до меня тут дошли слу-у-ухи… Лань Ванцзи едва удерживается от того, чтобы не закатить глаза. Слухи, ага, Жохань в свои пятьдесят мог быть таким жутким сплетником. Этот старик нашел себе идеальную невестку и компаньона по сплетням в лице Мо. - Не о чем говорить, – пытается избежать разговора Лань, конечно же, попытка бесполезна. - А ты найди, - серьезно предупреждает Мо Сюаньюй, иначе я перееду сюда и буду жить с тобой. Чао кивает на каждое слово будущего "невестки". – Ванцзи, ты.. Ты просто не видел себя в тот раз так, как видели мы. Если бы кто-то из нас был на твоем месте, а ты на нашем, ты бы понял почему мы так настойчивы. Ты, друг, был в полной заднице. Глубоко-глубоко в заднице. Никто из нас не хочет видеть тебя в таком состоянии снова, в каком ты был шесть лет назад. Мы слишком сильно любим тебя, чтобы допустить повторение. Лань Чжаню становится стыдно, когда друг упоминает прошлое. То, через что он заставил близких пройти в те годы, было глупо, эгоистично: Сичень; дядя Цижень, который едва не получил сердечный приступ; Цзян Чэн; Мо, Чао и Вэнь Нин – все страдали вместе с ним, за него, и из-за него. Он, вдруг, вспоминает, что Мо когда-то прошел через нечто ужаснее, чем просто разрыв отношений. Его первая любовь просила у него спать с другими мужчинами, вот, где уважительная причина страдать и жалеть себя, но он не помнил, чтобы Сюаньюй позволил себе так сильно морально разложиться, как было с ним. Ванцзи тоже не хотел снова заставлять ни их, ни себя вновь пройти через тот ад, он и не стал бы. Теперь он большой мальчик, умный, опытный, он больше не будет делать таких глупостей, как попытка самоубийства из-за какой-то дрянной сердечной привязанности. И его немного раздражало, что они не верили ему. - Я страдаю тут больше всех! Я самый несчастный. - Театрально скулит Чао, быстро отвлекая двух других мужчин от назревающего спора. - Что ты, что он, это мне достались два самых глупых друга на всей планете, которые влюбляются насмерть в одного человека, и конечно же, объектом своей любви, вы оба должны были выбирать самых больших придурков, какие родились на свете. Закончив, он быстро тянется откусить очередной пончик, пока Сюаньюй не смотрит на него. - А сам то? Парень, который презерватив не может правильно натянуть, а потом «ой, а мы беременны», - издевается Мо, сердито вырывая сладкое лакомство из рук Вэня едва тот успел прижать его ко рту, и игнорирует по-щенячьи печальное выражение лица. - Я умею! – оскорблено взвизгивает Вэнь Чао, проводив пончик грустным взглядом, потому что только после того, как сладкий круг исчез из поля его зрения до него дошло в чем его только что обвинили. – Я идеально умею надевать презерватив. Делаю это быстро и сексуально. - У тебя отличная техника, - подсказывает Мо ехидно. - И не проверяешь срок годности. - У меня отличная техника и не проверяю срок годности, - послушно повторяет Чао, не задумываясь. Ванцзи не может удержаться от тихого хихиканья. – Что? НЕТ! Ты, ублюдок, прекрати меня запутывать! - Кричит обиженно Вэнь, тыкая в нос Сюаньюя, тот с отвращением отбивает по чужой испачканной в креме и глазури руке, не позволяя приблизиться к своему лицу. - Дети, хватит. – Вмешивается Лань Чжань скорее, пока эти два старых ребенка не устроили драку сладостями в его доме, его новенький бежевый диван был слишком свежим и красивым, чтобы позволить им его испортить. – Сначала смотрим вот это, а после я расскажу вам об Усяне. Обещание интригует, как и ожидалось, парни немедленно забывают о своих разногласиях на некоторое время. Ванцзи ставит на стол папку, собранную им за последнюю неделю. В ней множество идей оформления свадебного зала, торты, закуски, десерты, напитки, цветы, адреса ресторанов в которых можно провести банкет, машины напрокат для молодоженов, отели и туры для них же. Он постарался и подготовил все. - Нам следует выбрать что-то, чтобы я успел забронировать все вовремя на нужную дату, - призывает он друзей к серьезности, заметив, что те опять начали наступать друг другу на ноги. После этого их разговор переходит в более беззаботное и легкое русло. ---- - Ты на следующей неделе идешь домой? – внезапно спрашивает младший Вэнь. - Угу, день рождения Цзиньи. Дядя уже ждет меня. – Бормочет Лань, склонившись к Мо над папкой. - Возьми вот это, подарок от меня моему будущему младшему братику. – Торжественно произносит Чао, ставя перед Ванцзи небольшую ярко упакованную коробочку. – Мы не женимся с твоим папой. - Снова напоминает Лань Чжань, все-таки закатывая глаза. - И даже если бы мы поженились, мой брат не стал бы тебе братом, правильнее было бы называть его твоим маленьким четырехлетним дядей. Они с Жоханем не были исключительными, то есть их отношения не имели рамок или обозначений, они могли спать друг с другом, но так же легко могли спать с кем-то еще. Глава семьи Вэнь для Ванцзи был примером для подражания, образцом мужественности, он его уважал, наверно даже обожал, но это никак не было связано с романтическими чувствами. Это что-то иное… возможно, так фанат смотрит на своего кумира. Лань мог назвать Жоханя другом, другом с привилегиями, даже сахарным папочкой, учитывая все те дорогие подарки, который пожилой мужчина ему преподносил, и дорогие рестораны, в которые он его водил. Он любовно погладил Rolex на своем запястье, последний подарок Вэнь Жоханя. Ему нравилось это внимание, нравились дорогие подарки. Эти дорогие побрякушки и костюмы, которыми его задаривал Вэнь, они заполняли какую-то пустоту в душе Ванцзи, и хотя бы на какое-то время, избавляли его от чувства собственной неполноценности. Любовник мог исчезнуть из жизни в любой момент, а драгоценности нет. - Ты ведь понимаешь, что только что снова дал ему надежду на то, что он получит тебя своей мачехой? – Хихикает Мо Сюаньюй. И Ванцзи жалко стонет, вырываясь из своих мыслей, действительно, этот знакомый блеск надежды снова сияет в карих глазах Чао. - Нет! - твердо повторяет он, строго глядя на младшего Вэня, будто говорит с неразумным капризным ребенком. - Свадьбы не будет.