Ebb and Flow

      — Что, если мы обойдёмся без подавителей и позволим всему идти своим чередом этим вечером? — в голосе Галфа слышалась пьянящая хрипота.       Пытаясь держать себя в руках, Мью отчаянно хватался за любую рациональную мысль.       — Ты точно этого хочешь? Я не знаю, что может случиться. Я никогда не отказывался от подавителей при "романтическом раскладе".       — Да. Точно, — поспешно ответил Галф, уже приблизившись к Мью. Он прильнул к шее, ногтями ведя по спине альфы.       — Я хочу тебя, — произнесли мужчины в унисон. Говорили они как два разных человека, но чувствовали себя единым целым.       Галф снял с себя мокрую одежду, а Мью сбросил полотенце, и они наконец были обнажены. Крепко обнимаясь, плотно прижимаясь телами, мужчины уткнулись лицами в шеи друг друга, принюхиваясь, облизывая и покусывая кожу.       Руки потянулись к детородным органам друг друга и начали ритмично ласкать их. Чувствуя, что у них не так много времени, т.к. Галф уже скулил в мольбе, Мью провёл их в спальню, достав смазку и презерватив из комода.       Одной рукой Мью грубо сжал ягодицу парня, вводя первый смазанный палец. Тяжело дыша и чувствуя, насколько тот внутри скользкий и влажный, Мью вскоре добавил второй палец, а затем и третий, периодически надавливая на простату, пока Галф не начал вздрагивать в эйфории.       — Как же, блядь, хорошо-о-о... Чёрт. Не надо... Стой... Нет, пожалуйста, остановись! Я скоро кончу... — задыхался Галф.       Тогда Мью бросился надевать презерватив, пока Галф усаживал его обратно на край кровати так, чтобы ноги касались пола. Омега оседлал альфу и прижал член Мью к дырочке, а затем резко опустился на него.       — Ах-х-х... — их крики и тяжёлое дыхание раздавались в тиши. Мью сгорал от обжигающего пламени Галфа, и у обоих сыпались искры из глаз.       После того, как он расслабился и привык к ощущениям, набрав побольше воздуха в грудь и полностью сконцентрировавшись, Галф начал медленно двигаться на Суппасите, а затем и вовсе прыгать.       Мью поднял взгляд на Галфа, скачущего на его члене; щёки и уши раскраснелись. Он наблюдал за тем, как молодой человек прикусывал собственную губу, чтобы подавить нарастающие стоны, а после заметил, как он сморщил нос и нахмурился, чувствуя напряжение в паху.       — Ты прекрасен. Ты... ты самый... красивый из всех, кого... кого я когда-либо видел, — простонал Мью.       Глаза Галфа встретились с чужими, и он заскулил, услышав эти нежные слова, упиваясь ими. По комнате раскатывались волны цветущей вишни — розовые лепестки кружились вокруг влюбленных в цветочном торнадо.       Внезапно Мью понял, что больше не может сдерживаться. Переполненный чувствами, он притянул Галфа к себе для страстного влажного поцелуя со вкусом сладкой сочной вишни, прежде чем крепко схватить его бёдра и, удерживая их, начать жёстко вдалбливаться в его тело.       Толчок, ещё один, и ещё, Мью кряхтел и рычал, это было животное желание.       Темп увеличивался до тех пор, пока с губ Галфа бесстыдно не сорвалось его имя, и пока Канавут не кончил с трудом, окропив торс Мью и простыни обильными фейерверками семени.       И Мью расслабился следом, засвидетельствовав изысканную кульминацию омеги. Он заполнил презерватив глубоко внутри Галфа и притянул тело молодого человека к своей груди, чтобы обнять и поцеловать, сияя от занятия любовью.       Они резко отпрянули друг от друга, словно их пронзило электрическим током. Галф приземлился на пол и попятился, а Мью съежился, в агонии прикрыв рот руками. Их зубы стучали от неописуемой боли. Спрыгнув с грязной кровати, Мью побежал в ванную в поисках пузырька с подавителями.       Хотелось укусить, пометить и заявить права друг на друга. Сердца альфы и омеги выбрали себе пару.