Наши с тобой каникулы

Годжо в который раз кидает короткий взгляд на Юджи и когда они встречаются глазами подмигивает и поднимает бокал с вином, к которому он так и не прикоснулся с самого начала их вечеринки. Не хотелось бы упустить все веселье из-за своей маленькой слабости. Вечер идет, часы тикают, молодежь во всю развлекается, но все же менее активно, чем в начале. Годжо как-то все равно на остальных — весь вечер он едва сводил взгляд с Юджи. Конечно не за тем, чтобы уследить сколько тот выпил, пил ли вообще, конечно нет. Мужчина просто не может оторвать глаз от милой улыбки. От этой яркой, а самое главное искренней, улыбки внутри мага разливается тепло и долгожданное спокойствие. Последние дни, юноша ходил как в воду опущенный, и как бы Годжо не старался, а Итадори на все его идеи натянуто улыбался и отмахивался. Конечно, правды в его «я в порядке» было столько же сколько у Годжо здравомыслия. Но сейчас, в кругу друзей, Юджи улыбается искренне, тепло, ярко, так как умеет только он — озаряя все вокруг и заполняя все нутро Сатору. Мужчина более чем доволен собой: первоначальная и единственная задача этой вечеринки и последующие каникулы за ней — выполнена. — Как насчет побега? — шепчет маг юноше на ушко, когда тот незаметно для чужих глаз опирается спиной о широкую грудь. Щеки Юджи заливаются румянцем, но он улыбается: —Я всеми конечностями «за»! — шепотом восклицает парень и в один миг отскакивает от Сатору, всплеснув руками. Слишком наблюдательный и категоричный Фушигуро опасно блескает своими синими глазищами из-под челки. — Ужасно устал и хочу тишины, — признается парень и подходит чуть ближе. Сатору улыбается, наблюдая за тем, как Юджи тычет его в живот пальцем. Юноша мнется, кусает губы и постоянно озирается. — Хочу… — вздыхает он и его лицо краснеет от корней волос до кончиков ушей, — …хочу, побыть с вами… — бормочет он, и хватает свитшот мужчины, в один шаг сокращая дистанцию, — эту ночь. Годжо замирает, на секунду выпав из реальности. Брови его сначала ползут вверх, а потом обратно, сходятся на переносице, Юджи тем временем сматывается — кажется в сторону общажного крыла. Мужчина облокачивается на стену и растирает лицо: в голове рой мыслей и ни одна не кажется Годжо адекватной. Что Юджи имел под этим? Простое и невинное, по типу простых объятий в постели и душевных разговоров до утра? Или же… Да нет, это Годжо просто извращенец. Юджи еще ребенок, ему о таком рано даже думать. За эту мысль, мужчина мысленно отвешивает себе оплеуху — Юджи не ребенок. Давно уже не ребенок, кажется, его невинный взгляд Годжо видел только в ту ночь, когда они впервые встретились: когда Итадори проглотил первый палец. Тогда он был удивлен, напуган и тянулся к нему, как подсолнух к солнцу, в поиске тепла, внимания и поддержки. Годжо прикрывает веки, погружаясь в воспоминания: первый взгляд юноши, удивленно-напуганный, он прочувствовал на всем теле; мальчик тогда действительно был напуган. Всем тем, что произошло с ним за последние полчаса и самим Годжо, а если точнее, его силой. Тогда до жути хотелось хлопнуть мальца по щекам, взъерошить его короткие волосы, прижать к своей груди, и шептать о том, что под его присмотром с головы Юджи не упадет ни волоска. Конечно, после всего Годжо его и прижимал, и вжимал, и зарывался в волосы, притягивая за затылок для поцелуев, и нашептывал всякие глупости на ушко и много-много обещал. И не описать весь спектр эмоций мужчины, когда парень на все его поползновения отвечал. Также крепко обнимал в ответ, за талию или плечи; прижимался к груди, когда Годжо зарывался носом в его волосы на макушке; облокачивался на его плечо в машине, когда они возвращались в общежитие, редко, но бывало и такое, когда совсем разморенный Юджи падал на его колени и засыпал. Уровень доверия к Годжо у Юджи всегда был выше чем у остальных. Было ли то дело в его чувствах к мужчине или нет — без разницы, но для Сатору это многого стоило. — Юджи? — маг мягко касается плеч и не заметив какого-либо сопротивления, обнимает Итадори, притягивая к своей груди и привычно целуя в висок. Лицо парня покрывается краской, дыхание сбивается, Юджи прикусывает нижнюю губу, стараясь не выдавать своего волнения. — Все хорошо? — еще один поцелуй, на этот раз в пылающее ушко. — Ага. Мужчина опускает это, позволяя юноше вновь собраться с мыслями. Перехватив того покрепче за плечи, Сатору привычно кладет подбородок на макушку и застывает в такой позе, поднимая глаза на окно. За окном приятная ночная нега: полная луна, россыпь звезд и едва-заметный ветер. — Так что насчет побега? — шепчет Годжо через пару минут тишины. Юджи сглатывает, перехватывает кисти рук и разводит их в сторону, выворачиваясь из хватки. — Как насчет моего загородного дома? Там точно никто не достанет. Юджи смущенно улыбается и, вновь мазнув глазами по сторонам, скользит ладонями по сильным рукам и останавливается на плечах. Поднимается на носках и целует в губы, легко, едва касаясь и не давая Годжо продолжить, возвращается в исходную позицию. — И мы будем там совершенно одни? — Юджи вновь в смущении кусает нижнюю губу, смотрит исподлобья и ладонями поднимается к шее. Годжо сглатывает: сердце подскочило к глотке, там и осталось. Мужчина выдыхает, и кивнув, наклоняется, чтобы сорвать еще один поцелуй. Губы у парня сладкие-сладкие, мягкие-мягкие и теплые-теплые. Что он с ним делает, этот мальчишка — рядом с ним Годжо одновременно чувствует себя всесильным и ничтожеством. Сердце в груди клокочет, грозясь разорваться на кусочки, руки едва ощутимо подрагивают, когда юный шаман по своей инициативе углубляет поцелуй, прорываясь своим языком в чужой рот. — Ю-Юджи… — Сатору со стоном отстраняется от губ и упирается лбом в лоб парня. Итадори румяный и смущенный, комкает свитшот на плечах. Облизав свои губы он снова тянется к губам учителя, руки с плеч перетекают в волосы и под незатейливыми круговыми движениями пальцев, Годжо расплывается. — Приготовься, — шепчет он сбивчиво между поцелуями. Миг, и привычный коридор ведущий в общежитие, сменяется на нежно-бирюзовые стены его гостиной. Юджи отрывается от губ и удивленно озирается по сторонам. — Вау! — тянет подросток и отступает от учителя. Неохотно, но Годжо расцепляет замок на талии парня и выпрямляется: —Хочешь перекусить? — предлагает он и кивает в сторону арки, ведущей на кухню, но Итадори отказывается и принимается бродить по дому. Зная Годжо-сенсея и его вкусы, дом на удивление маленький: гостиная, кухня, ванная, маленький кусочек прихожей и одна спальня. Вещей тут мало, только самое необходимое; имеется пару книг, кое-где слой пыли в палец, но вещи аккуратно сложены и совсем не пахнут. — Я редко тут бываю, — объясняет Годжо, — Обычно после длительных миссий захожу, чтобы только поспать и принять душ. — Кстати, — юноша поворачивается к нему лицом, — Можно я приму душ? — Сатору заторможенно кивает и проходит к шкафу. В руки Юджи падает футболка и спортивные штаны: — Чистые полотенца в ванной, — и наклонившись, целует парня в щеку. — Я буду на кухне. В светло-карих глазах парня мелькает что-то такое, от чего сердце Годжо в который раз сбивается с ритма. Глупо было отрицать, что чего-то большего не хотелось — еще как хотелось, Юджи будоражил нутро одним лишь смехом, уверенным движением рук, взглядом из-под ресниц. То, как он льнул к нему, прижимался бедрами и вообще всем телом, отвечал на простые ласки охотно и бурно — Годжо не железный, но принуждать к чему-то, кого угодно, но не Юджи. Мужчина заваривает себе чай, кидает сахара не жалея и погружаясь в свои мысли перестает следить за временем. Кажется, Юджи торчит в душе не меньше часа, маг начинает волноваться. Мало ли, вдруг стало плохо и он упал без сознания и лежит там… Однако, стоило подняться с нагретого стула, как в кухню бесшумно вплывает Юджи: красный, волосы все еще мокрые, и о Боже, в его футболке и спортивных штанах, которые заметно велики и буквально висят на нем, так еще и босиком. Парень легко вписывается в атмосферу дома, так, словно всю жизнь был его частицей; словно весь дом, это отражение парня. Неловко переминаясь с ноги на ногу, Юджи все же делает шаг навстречу. Щеки пылают и от них немного слезятся глаза; сердце из груди едва не вылетает, сотрясая ребра размашистыми ударами. Не давав магу открыть и рта, Юджи тут же обнимает его за шею и тянет на себя, накрывая губы поцелуем. Он не силен в романтике от слова совсем. Слишком юн, неопытен и все еще стесняется такого слова как «секс». Как сказать мужчине о том, как сильно он хочет его? Юноша не имел понятия, а сайты, которые он облазил не помогали: завлечь Сатору в общажную комнату, украшенную лепестками роз? Ну, общежитие где через стенку живет Фушигуро, у которого слух как у кота, сексом точно не займешься. Снять дорогой и хороший номер в мотеле? Юджи несовершеннолетний и потом все, это кажется очень и очень неловким. Руки Сатору уже привычным жестом ложатся на талию и притягивают к себе. Мужчина шумно выдыхает, жар тела Юджи ощущается даже через ткань, но не смотря на это, по позвоночнику пробегает дрожь. — Юджи, — парень вновь накрывает губы поцелуем, предчувствуя неловкие вопросы. Разве его поцелуи не говорят о желании? Разве не очевидны его взгляды? — П-постой… — Сатору отстраняет от себя Итадори, в попытке заглянуть в глаза, но тот утыкается лбом в плечо, а затем целует его и что-то бормочет. — Юджи, ты… Кончики ушей подростка вспыхивают и Годжо замолкает. Наверное, стоило промолчать и дать парню волю, а теперь, кажется он его спугнул. Юджи горячо дышит ему в шею, его теплые губы едва касаются кожи. «Ему семнадцать и он хочет этого» — мелькает мысль в голове мага и он забирается одной рукой под просторную футболку юноши. Юджи немного оживляется, подается навстречу, прижимаясь еще ближе, хотя казалось, куда еще; возобновляет поглаживания пальцами по плечам и тоже переходит к открытому участку кожи, слегка царапая ногтями. Мужчина наклоняет голову, так, чтобы поймать губы подростка и когда тот тянется к нему, целует глубоко, просовывая язык в рот и соскальзывая другой рукой под футболку. Поглаживает поясницу, царапает, задирает футболку, мельком оглаживает бедра, прощупывает позвонки, очерчивает ребра. Итадори под этими ласками расслабляется, отвечает более яро, совсем не стесняется использовать свой язык по назначению, вновь ерошит пепельные волосы и когда ладони мужчины вскользь проходятся по ягодицам, едва слышно стонет прямо в поцелуй. Отрываясь от губ учителя Итадори спускается ладонями на грудь, сглатывает, очерчивая грудные мышцы и бока, а затем хватает края свитшота, тянет вверх. Мужчина подчиняется, поднимая руки и в конце сам сбрасывает тряпку на пол: восхищенно-пьяный взгляд парня скользит по стройному телу, Сатору это льстит. Юджи поднимает на него карие глаза с золотыми проблесками и с судорожным вдохом кладет ладошки на грудь, растирая ее; смело мнет плечи, указательным пальцем очерчивает кадык и льнет к голой груди. — Что же ты со мной делаешь… — шепчет мужчина, когда парень прижимается к его паху. Сатору сдергивает с него футболку, совершенно не понимая, зачем вообще её давал. Кидает ткань к своему свитеру и подхватывает парня за бедра. Юджи тут же вспыхивает и охает, но смущение длится не долго. Вот он уже вновь наклоняется за поцелуем, чуть дергая зажатые в кулаке прядки. Годжо подбрасывает его, перехватывая поудобнее и ступает из кухни. Спальня встречает их кромешной тьмой и глухой тишиной, в ней все шумные выдохи и вздохи бьют по нервам. Сатору мягко роняет тело на холодное одеяло. Юджи изящным прогибом откидывается на подушки, открывая доступ к шее, на которую Годжо накидывается, словно зверь на кусок мяса. Парень пахнет остатками корицы, его, Годжо, гелем для душа. Кожа на языке ощущается самой сладкой, мужчина размашисто облизывает кадык и тут же ощутимо его кусает. Итадори вскидывает таз и цепляется за волосы, тянет его на себя. Они вновь и вновь целуются. Словно никогда этого не делали раньше; словно губы напротив — это противоядие от боли; словно талые вздохи, что слетают с губ — это приказ жить дальше. Юджи смелеет с каждой минутой все больше, прячет смущение за поцелуями, повторяет хаотичные движения Сатору, откликается на каждую ласку ярко и громко. — Юджи, — маг целует грудь, поднимается цепочкой до подбородка, не удержавшись засасывает кожу на шее и коротко целует в губы. — У меня только презервативы, смазки нет. Парень громко стонет, прижимает мужчину к себе за плечи, и тот вновь принимается лихорадочно осыпать шею поцелуями-бабочками. — В ванной… — шепчет Итадори, —… там в шкафчике… мой тюбик…ахм… — охает он, стоит горячему рту обхватить набухший сосок. Острые зубы не сильно, но сжимают, посылая в доль позвоночника новый табун приятных мурашек. Пальцы на ногах поджимаются, юный маг поднимает грудь, чтобы оказаться ближе. Чтобы Сатору в нем растворился или он — растворился в Сатору, в его руках и ласках. Годжо возвращается к губам, Юджи широко открывает рот, чтобы сплестись с горячим языком сенсея и шумно выдыхает. — Сейчас, — чмокнув парня в губы, он растворяется как по щелчку пальцев, Юджи только слышит, как бабахает дверца навесного шкафчика и тут же ощущает тяжесть чужого тела; вновь ощущает горячий язык на сосках, на груди, чувствует, как он ползет вдоль живота и натыкается на преграду в виде резинки штанов. Все слишком быстро, но в голове ни капли рассудка, собственное возбуждение в брюках отзывается тяжестью и легкой болью. Годжо упирается лбом в живот юноши и глубоко вздыхает. Юноша поднимается на локтях, его смущенный взгляд шаман чувствует кожей: — Сатору? — шепчет Юджи и маг приходит в себя. Одарив живот кратким поцелуем, он одним движением стягивает штаны с парня, замечая, как тот шумно выдохнул. — Одно твое слово, — бормочет мужчина, целуя бедро, — и я остановлюсь. Как хорошо, что тут темно, думает Юджи, но все равно закрывает лицо руками, чувствуя поцелуй в согнутое колено. Учитель притягивает его к себе за бедра, одну ногу закидывает на плечо, другую согнутую в колене кладет себе на талию, и оглаживает подушечками пальцев бедро. — Если тебе будет некомфортно или неприятно, говори мне, хорошо? — тон сенсея очень ласковый, теплый, бархатный. — Х-хорошо… Годжо улыбается. Так хочется дать мальчику больше, больше ласк, прелюдий, поцелуев и вкрадчивого шепота. Чтобы мальчик знал, какого это — быть обласканным; чтобы он терялся в ощущениях и просил большего; чтобы наконец, полностью отбросил свое смущение и понял, что перед ним ему стесняться не нужно — нужно красоваться, открываться, показывать себя. — Не сдерживай свой голос, — шипит Сатору и убирает ладошку от рта, — Мы совершенно одни, а меня стесняться не нужно. Юноша понятливо угукает, но если не ладонями прикрывает рот, так упрямо сжимает губы. Годжо хмыкает, отпускает коленку и наклоняется к паху, вбирая в рот головку. Юджи подбрасывает на одеяле и он тут же со всхлипом падает обратно: — Сенсей… — звучит слишком плаксиво, однако тот не намерен отстраняться. Обводит головку языком, толкается в щелочку, и как только с юношеских губ срывается тихий, скулящий стон, выпускает член изо рта. Кусает внутреннюю часть бедра, задирает коленку, кусает под коленной чашечкой, возвращается к соскам, медленно поднимаясь с каждым поцелуем все выше. Жар от лица Итадори маг отчетливо ощущает своей кожей, когда мимолетно мажет носом по щеке, чтобы прикусить не менее пылающее ушко. Сатору тянется к столику возле кровати и из первого ящика выуживает презервативы. — Как ты? — мужчина нежно целует щеку и чмокает в губы. — Жарко, — бормочет подросток в ответ и принимается ворочаться. Сатору помогает ему скинуть одеяло на пол, поправляет подушки и вновь опускает его на прохладную кровать. — Теперь хорошо. — Юджи оглаживает скулы мужчины, притягивая к себе для поцелуя. Скользит руками по спине, плечам, рукам, груди и бокам, и, коснувшись линии брюк, нерешительно замирает, прерывая поцелуй. Сатору не торопит, он целует щеки, нос, веки, лоб, виски, лоб; не удержавшись, вновь оставляет след на шее; не упускает возможности сжать бедра в отвлекающем, успокаивающем жесте. Не смотря на огромную волну желания, он все еще готов остановится, если Юджи этого попросит. Парень выдыхает на ухо и его руки с этим вздохом соскальзывают на пряжку ремня, едва дрожащие пальцы расстегивают пуговицу и вжикает молния. И с этим звуком замирают они уже оба: Годжо, боясь вздохнуть и спугнуть парня, а сам Юджи то ли от волнения, толи от предвкушения зависает на минуту. — Малыш? — Итадори удивленно моргает. Новое прозвище от мужчины, ему на удивление нравится и даже больше, оно стреляет приятной волной возбуждения вниз. Втянув запах с шеи, он юркает за пояс брюк и цепляет резинку белья, чтобы стянуть его вместе с верхом. Довольный выдох над ухом, заставляет подростка улыбнуться: Годжо спихивает оставшиеся вещи с кровати ногами и, разведя чужие бедра, ложится сверху, тут же уделяя пылающему лицу внимание. — Все хорошо? — Юджи кивает и сжимает покатые плечи. Кожа к коже; возбуждение к возбуждению; губы к губам. Слишком остро и слишком нежно. Слишком смущающе и слишком томительно. Парень не замечает, когда за нежными поцелуями, поглаживаниями и ласковыми словами на ухо, он перестает думать о чем-то еще, кроме Сатору. С губ, между стонами и хриплыми вздохами, мелькает имя мага, тихие просьбы, кажется, Итадори все же произносит заветное «хочу тебя», но оно теряется в их поцелуях, в его стонах, которые сыпались как звезды с неба на каждое движение мужчины. — Ты можешь быть сверху, — бормочет Сатору, обильно растирая оставшуюся смазку по члену, — И все контролировать. — О, нет…нет, — юноша мотает головой, — Не смогу… — Годжо улыбается и вновь целует коленку. — Тогда в другой раз? — заговорчески шепчет он и его глаза сверкают в темноте. Подросток сглатывает, чувствуя, палец возле прохода и кивает. Пальцы сенсея в смазке легко проникают внутрь и это… Ощущается совершенно иначе, нежели моменты, когда Юджи сам растягивал себя. Тогда, конечно, смущения было в разы больше, особенно по началу, но сейчас, чужие, длинные пальцы приносили больше удовольствия, чем смущения. Годжо огладил подушечками мягкие стенки и убедившись, что Юджи в душе явно не газету читал, достал пальцы и растер влагу по входу. — Говори, что чувствуешь, — кидает мужчина и осторожно притягивает к себе парня за бедра. — Я вхожу. Головка члена ткнулась в кольцо мышц, маг замер на мгновение и толкнулся дальше. Юджи сжал предплечье Сатору и громко выдохнул. — Н-нормально. Юноша не врал, и как хорошо, что за пару недель, он решил забить в поисковике «анальный секс между мужчинами» и «подготовка мужчины к сексу в пассивной роли». Накинувшись вот так вот на мужчину, Юджи бы просто опозорился, но после длительной подготовки, растяжки и психологического настроя, член, проникающий все глубже не воспринимался им, как что-то опасное, способное разорвать его задницу. Парень был спокоен — он хорошо растянут, те анальные пробки, которые он заказывал через онлайн, хоть и потрепали нервы, но без них было бы невозможно; он был чист, клизма, которая толи по счастливой случайности оказалась в коробке с пробками, толи ее прислали в подарок, поставила точку в его уверенности, что первый секс с Сатору принесет только удовольствие. Юный шаман нахмурился, член в заднице распирал стенки, давил, кажется, на все внутренности, но больно не было. Значит, его подготовка более чем идеальна. Мужчина наклонился, цепляя губы поцелуем. — Как ты? — Ты спрашиваешь уже тысячный раз, — шепотом отзывается Итадори, но улыбку в голосе скрыть просто не может. Годжо трясся над ним, словно курица над последним яйцом. — Все хорошо, — шепчет он и зарывается одной рукой в пепельные волосы на затылке, притягивая к себе для глубокого поцелуя, другой рукой нажимая на плечо. Однако, стоило магу поддаться назад, как непроизвольно из груди вырвался недовольный стон. Неприятное и незнакомое чувство жжения внизу отрезвило. — Больно? — Не то чтобы… — смущенно бормочет юноша и подхватывает соседнюю подушку, —Просто… —Нужно сменить угол проникновения? — заканчивает за него Сатору и заботливо подпихивает подушку под поясницу. — Давай свою еще. Если не получится, сменим позу. Юджи вспыхивает, мужчина так свободно все это говорит, что непроизвольно сжимаешься. — Ю-юджи… — Итадори удивленно приоткрывает рот, Годжо хрипло и отчаянно стонет, сжимая его бедра до белых отметин и закатывает глаза, — Не сжимайся так. По крайней мере не сейчас, иначе я кончу, так и не начав. Кажется, краснеть уже некуда, но подросток вновь и вновь бьет рекорды. Сердито лягнув мужчину пяткой в задницу, парень спрятал лицо в ладонях, пытаясь восстановить сбившееся дыхание. Годжо хохотнул над его реакцией, убрал одну руку с лица и нежно поцеловал тыльную сторону ладони, с этим толкнулся бедрами вперед. Ладонь Юджи резко сжала его руку, а сам он томно выдохнул через рот: маг насторожился и затаил дыхание, качнув бедрами назад и не услышав шипения, снова толкнулся вперед, немного резче прошлого раза. С губ юноши слетел тихий стон, и мужчина облегченно выдохнул, вновь целуя ладошку. Нужный угол они нашли, главное его не потерять. Шаман плавно толкается бедрами, срывая раз за разом тихие, но многозначные стоны. Юджи разжал хватку и в такт медленным покачиваний бедер Сатору гладил его руки от запястья до локтя. Трение внутри было щекочущим, едва заметным, если можно так сказать — хотелось большего. Чтобы чувство заполненности и приятного растяжения было всегда, а не только на моментах когда Годжо входил полностью. Парень недовольно промычал когда Годжо вышел почти полностью, отследив реакцию тот замер. Юджи недовольно засопел, сжав пальцы рук на локтях. — Что такое? — прошептал он, наклоняясь к лицу. Итадори тут же потянулся к губам: поцелуев много не бывает, тем более таких — мокрых, с пошлыми причмокиваниями и сбивчивым дыханием друг другу в рот. — Ты можешь… — парень разводит ноги шире, оплетая шею мужчины своими руками. — Двигаться быстрее? Сатору улыбается и целует парнишку в губы. — Твое желание, закон для меня, — шепчет он и резким движением вгоняет член обратно. Растяжка у юноши хорошая, наверное, он даже сможет сесть на шпагат, если потренируется. По крайней мере, его согнутые ноги с каждым резким толчком разъезжаются все шире и шире, пока колени не касаются матраса. Сатору опускается на локти и не прекращая ровных, быстрых движений, накрывает чужой рот поцелуем. —Не…сдерживайся… — хрипит он и размашисто лижет румяную щеку. Годжо не нужен свет, юноша в полумраке полностью раскрыт перед ним. Наконец, тот полностью отпускает себя, отдавшись бешеному ритму и сосредоточившись только на возбуждении. Юджи беспорядочно начинает бормотать, закатывает глаза на слишком резких толчках, кусает губы Сатору, прижимает к себе за шею и просит: — Еще, быстрее…ну же… Просто прекрасен: когда задирает голову, открывая шею для поцелуев; когда сжимает талию своими бедрами, замедляя темп, для того чтобы растянуть удовольствие и прошептать сладкое «мне хорошо»; когда растирает пот по спине, и слегка массирует ее; когда задыхаясь, вновь и вновь целует его, словно Годжо его спасение. Годжо в нем тонет, в его глазах, где столько любви и обожания; умирает от его улыбки — абсолютно любой, лишь бы Юджи улыбался; в его объятиях, когда тихими вечерами после длительных миссий засыпал на теплой груди, в его руках, не боясь, за свой сон — Итадори всегда на страже его спокойствия. Юджи всегда на его стороне. Это куда громче приевшихся «я люблю тебя», но и они тоже очень важны, особенно в моменты, когда мозг совершенно не работает и ничего другого, оригинально просто не может выдать. — Я люблю тебя, — шепчет мужчина, сплетая их пальцы в замок. — Я. люблю. тебя. Еще пару толчков и подросток с протяжным стоном кончает, прогнувшись в спине. Он вновь непроизвольно сжался, от чего и без того подступающий оргазм накрыл Годжо удушающей волной. Он судорожно выдыхает, аккуратно накрывая тело Юджи своим. Парень обнимает за плечо свободной рукой, а после зарывается в волосы. — Как ты? — Годжо поднимается на локтях, — Ох, прости, я сразу не вы… — ладонь вовремя накрывает широкий рот, Юджи выдыхает, внутри все еще сладко горит и сжимается. — Сатору, — хрипло выдает юноша, когда тот выходит из него. Маг замирает на секунду, но тут же улыбается, завязывая презерватив и опуская его рядом с кроватью. — Это было…вау, как круто. Шаман довольно хмыкает, и перевернув подушки, кидает их к изголовью кровати, а потом наклоняется за одеялом. — Ничего не болит? — заботливо интересуется Годжо, стирая сперму с живота. — Нет. — Есть желание повторить? — накрыв парня и себя одеялом, мужчина подсовывает тому свою руку под голову. — Ммм, — мычит парень слишком довольно, Годжо тихо смеется и ерошит мокрые волосы. — Конечно. Только не сегодня, ладно? — Конечно, за кого ты меня принимаешь, — молчание в ответ слишком красноречивое, маг недовольно фыркает. — Юджи. Парень смеется и льнет ближе, переворачивается с шипением на бок и обнимает мужчину одной рукой: так хорошо еще не было. Столько любви ему еще не дарили. И так трепетно не обнимали. Так — глубоко и без остатка — только с Сатору. Хочется полностью и безвозвратно раствориться. В Годжо, в его руках, поцелуях и глазах. Чтобы только раз — и ничего больше кроме нескончаемого потока тепла. На это у него десять дней.