...Люди вышли из океана, поэтому их слёзы и кровь
соленые, как морская вода.
Рождение — начало великого путешествия...
——
Джин пил кофе, когда на кухню забежал Хансан, сбросил рюкзак на пол и метнулся к холодильнику, чтобы прихватить чего-нибудь вкусненького. — Что это? — спросил он, когда выпил упаковочку клубничного молока и решил посмотреть, что Джин с интересом вертел в руке. — Юнги и Хосок приглашают нас на свою очередную годовщину, — ответил Джин и показал Хансану приглашение. — Через месяц. — А ты не собираешься в тур? — Нет, я же решил пропустить этот год, помнишь? К тому же сейчас я совсем не могу думать о работе. Я жду твоего отца, пока он закончит свои дела, и уже собрал вещи. — Зачем? Джин выразительно посмотрел на Хансана и склонил голову, подперев щеку рукой. Молодой альфа моргнул пару раз, а затем принюхался. Запах папы был намного слаще чем обычно, и Хансан тут же покраснел, поняв, наконец, что Джин имел в виду. — Эм... Я... — Тебе давно пора перестать стесняться таких естественных вещей, милый. Ты уже совсем взрослый. Можно подумать, что ты ни разу не был в течку с омегой? Я же точно знаю, что был, и вы до сих пор переписываетесь. — Пап! — Кажется, я даже припоминаю его имя... Как же его там звали?.. — Ну пап! Перестань! Хансан залился краской и сбежал с кухни под добрый смех Джина, который, с теплотой улыбнувшись, снова покрутил перед собой приглашение от Хосока и Юнги. Те любили отмечать дату, когда узаконили свои отношения. Это произошло уже после того, как Юнги смог, наконец, перетащить Намджуна в своё издательство, заманив его более крупными тиражами и денежными отчислениями. На тот момент у Чимина с Тэхёном уже была двойня маленьких альф, и омега носил третьего. Теперь все трое уже ходили в школу. Чимин продолжил карьеру, удивительно хорошо восстанавливаясь после родов, а Тэхён вовсю посвятил себя детям, став писать намного меньше книг в год. Зато каждая из них стала ещё в разы волшебней, чем предыдущие его произведения. Джин улыбнулся своим мыслям и отправил сообщение Чонгуку с просьбой сообщить, какой подарок он решил подарить в этом году, чтобы не повторяться. Тот тут же ответил, прислав фотографию своего подарка, и за одним пожелал Джину удачи в его первую течку в этом году. Чонгук не так давно был признан достоянием страны, утвердившись как самый популярный и высокооплачиваемый художник и скульптор в Азии. Он жил одним только искусством и своими друзьями, найдя счастье в себе и собственной ценности. Он не думал ни об отношениях, ни о собственных детях, для него это была закрытая тема. Ему хватало няньчиться с "племянниками". Джин встал из-за кухонного острова, поняв, что время поджимало, и прошёл в кабинет к Намджуну. Он изящным движением закрыл крышку ноутбука, отодвинул его и присел на стол на то же место, обняв своего мужа ногами и притянув к себе. Намджун поворчал о том, что ему нужно работать, но не смог отказать своему омеге во внимании. Он притянул Джина к себе для объятий и с удовольствием вдохнул его запах. — Юнги и Хосок выслали приглашение. — Что мы подарим? — спросил Намджун, тычась носом в омежью шею. — Поговори с Хосоком, Юнги точно станет от всего отказываться, — промурчал Джин альфе в макушку. — Хорошо. Ты собрал вещи? — Ещё вчера. Течка совсем скоро, Джун~и. А ты вызвал няню? — Сегодня утром. — Мм.. Джин спустился к Намджуну на колени и прижался к нему всем телом, чувствуя, как его альфа начинал реагировать на его предтечное состояние. Намджун, как и всегда, готов был помочь ему в такой непростой для омеги период. Его цикл давно стал регулярным, и, благодаря Намджуну, Джин успешно и плодотворно проводил это время в гармонии со своим телом. — Чонгук хочет подарить им поездку в Исландию. — Правда? — удивился Намджун. — Угу. Хосок давно хотел полежать в горячих источниках посреди морозной пустоши исландских пейзажей, а Юнги отказывался из-за работы. — Теперь ему уже не отвертеться. — Точно не отвертеться, — хихикнул Джин и слез с коленей альфы. — Пора ехать, Джун~и. Твоя мама ещё утром написала мне, что они вылетели с твоим отцом в Японию на цветение сакуры. Дом пустует уже полдня, а я хочу ужин на берегу, милый. С вином и закусками. Чтобы только я, ты и сиреневый закат. — Хансан? — Он вернулся с занятий и присмотрит за квартирой. Не волнуйся, он хороший мальчик. Выйдя из кабинета, Джин направился в детскую, где снова стояла маленькая кроватка. Склонившись над ней, он поцеловал в лобик крошечного пухлощёкого омегу и потёрся об него, оставляя свой запах. — Папа скоро вернётся, Джихон~и, моя маленькая Морская Звёздочка, — прошептал Джин и улыбнулся. Малыш заулыбался и заугукал ему в ответ, перебирая ручками его волосы. Выпрямившись, Джин почувствовал на своей талии руки Намджуна и прижался к его груди спиной. — Я первый раз оставляю его так надолго, Джун~и, я волнуюсь, — шепнул он. — Всё будет хорошо. Ты же знаешь Джэха, он очень хорошая няня, и мы будем связываться с ним каждый вечер. — Да, мне нужно успокоиться. Он расслабился только в машине, когда они были уже на полпути в Пусан. Ему предстояло несколько дней приятного отдыха с мужем и собственным телом, восстановившимся после недавних родов. Вся его история вела его к этому финалу, к моменту, где у него будет всё, что необходимо и что сделает его настолько счастливым, что большего не стоило и желать. Его мир стал тем самым необъятным звёздным небом над глубоким тёмным океаном, где царило спокойствие, счастье и любовь. Джин был счастлив.