Когда гаснет солнце...

Саша шагал по мэнору. Любопытство гнало его по всем не запертым комнатам. — Ничего себе они живут. Чистокровки чертовы! — бубнил мужчина себе под нос, заходя в необследованное им помещение. Комната оказалась размером со стадион, по которому «змейкой» шли стеллажи с книгами. — Ни хуя себе, музей! — Оригинально. Рязанов подскочил, оборачиваясь к стоящему за его спиной человеку. Ему пришлось собрать всю свою силу воли, чтобы в неожиданного говорившего не полетел меч. — Не знал, что вас так просто напугать, — стоящим сзади оказался мужчина. Белоснежные волосы и узкий разрез глаз напомнил Саше, что он уже видел его. Этот человек сидел на собрании, как приближенный министра, рядом с тем странным британцем со шрамами. — Работа такая, — мгновенно выдал фирменную улыбку Паладин, продолжая сканировать глазами азиата, — Сам Жун, кажется? Мужчина рассмеялся, прикрывая рот рукой. Его взгляд был ехидным и веселым, в нем совершенно не было даже намека на агрессию или злой умысел, что помогло Александру немного расслабиться. Он воззрился на него, немного хмурясь и пытаясь понять, что же насмешило в этом вопросе. — Прошу прощения, Александр, — махнул рукой этот забавный персонаж, — Я слышал разные произношения своего имени, но вы — русские — делаете это с каким-то лишь вам свойственным садизмом. Меня зовут Хирон СаН ЧЖун. Можно просто Хиро. Хирон протянул руку, тут же получая ответное рукопожатие. — Приятно познакомиться в неформальной обстановке, Хиро. Я Саша. А где мы сейчас? — Это основная библиотека мэнора, — Сан Чжун пожал плечами, будто не понимал вопроса. — Основная? — вскинул брови Рязанов. — В кабинете Тома есть его собственная и еще кое-где, — азиат положил руку на ближайший стеллаж, — я прерву наш диалог на секунду? — получив заинтересованный кивок, он неожиданно громко крикнул, — Белла! В помещение тут же вбежала женщина. Ее вид вызвал у Рязанова странные чувства. Смешение отвращения и жалости. Будучи по натуре человеком, редко жалеющим кого-то, он удивился. Женщина была одета в грязное и порванное в многих местах платье, казалось год не мытые волосы были похожи на паклю. Она выглядела как бродяжка, но взгляд, которым она одарила Хирона… Именно этот взгляд вызвал жалость к этой женщине. — Там подаренный Мистером Малфоем павлин «окрасил» забор. Ототри, пока гости не увидели, — тем временем обратился к ней Сан Чжун. Белла кивнула и, не поднимая головы, двинулась на выход. Рязанов сразу обратился к Хирону. — Она рабыня?! Но ведь в Англии запрещено иметь рабов! Министр нарушает закон?! Сан Чжун дождался пока поток вопросов и возмущений иссякнет и спокойно объяснил. — Нет, Александр, она не рабыня. Она вассал. Когда-то она поклялась в верности и преданности тому, кто ныне является министром. Несколько лет назад она предала его доверие, попытавшись убить самого дорогого ему человека, за что получила наказание. Она выполняет всю самую грязную работу, которую даже домовикам делать противно. — Но почему? Почему нельзя было ее наказать по-другому? Даже пытки были бы более гуманны, чем такая жизнь… — Александр не врал. Для него, как для гордого и благородного человека лучше было бы умереть. — Понимаете, — Хирон задумался, подбирая подходящее объяснение, — Пытки не были бы для нее наказанием. Она мазохистка и получала бы лишь удовольствие от этого. Раньше она была дочерью благородного рода, помешенного на чистоте крови. Она вышла за лорда так же ненавидящего маглорожденных. Теперь же она отбывает наказание, лишившись звания, состояния, мужа и положения. Магия наказала ее, сделав сквибкой, а министр наказал отобрав все то, что она так ценила. — Это жестоко… Но справедливо, наверное… — Возможно, — одинаково согласился на оба высказывания Хирон, — давайте не будем о грустном. Может я покажу вам сад? *** Солнце медленно скатилось к горизонту, и на землю опустилась загадочная темнота. Небо светилось россыпью звезд, необычно ярких для обычной ночи. Ночь — невероятно теплое и искреннее время, пугающее хранящимися тайнами. Кто-то спит, кто-то готовиться ко сну, есть и те, кто поглощены чтением, отбывающим желание ложиться. Том впервые за столь долгое время ощущал жизнь в вечно одиноком мэноре. Он был наполнен, он жил людьми находящимися в нем. Их занятиями, разговорами, шагами, эмоциями. Это должно было бы радовать Реддла, но лишь сильнее вызывало в нем старые воспоминания. Те времена, когда ему не было дела до количества людей. Когда был один, заменяющий собой всех… Реддл сделал еще один глоток. Он давно не искал утешение в алкоголе, но сегодняшний вечер так и тянул к бару, а Том не нашел оправданий, чтобы отказать. Он скучал. До боли скучал. Хотелось лезть на стену, бежать куда угодно лишь бы снова увидеть его. Хоть раз, просто взглянуть! Узнать, что у него все хорошо… Что он счастлив. Но Том знал, что ему этого не хватит, он никогда не сможет отвести взгляда. Если еще хоть когда-нибудь… Он думал, что справится. Думал, что выдержит. Но силы были на исходе… Слишком долго, слишком больно… Неожиданно скрипнула дверь. Том обернулся скорее для того, чтобы рассеять надежду. Нет, это был не он… На пороге стоял Игорь Дмитриевич Исаев. Реддл с трудом подавил желание запустить в него стаканом и постарался как можно дружелюбнее улыбнуться. — Игорь Дмитриевич, заблудились? Мне казалось, я просил мистера Малфоя предупредить насчет верхних этажей. — Да, я слышал что-то такое, — тот улыбнулся в ответ, — но раз я уже здесь может разрешите войти? А то, как известно, распитие алкогольных напитков в одиночестве ведет к алкоголизму. Вам оно надо? Вот и я так думаю. Не дожидаясь разрешения Паладин шагнул внутрь, широкими шагами рассекая комнату. Возможно когда-то Реддл бы молча заавадил наглеца, но… Сейчас почему-то ему захотелось позволить ему остаться, заполняя невыносимый вечер. Хотя… Почему бы и нет?