Блик

— Что?… Порой, в моменты когда у человека внутри что-то надламывается, весь мир вокруг замирает в один миг. Что-то подобное испытывала сейчас Рин. Осознание того, что ее предал человек, которому она слепо и всецело доверилась, острым ножом вонзилось ей в спину. По щекам тихо потекли соленые ручьи. Не в силах шелохнуться, она даже не пыталась вырваться: неподвижно стояла, глядя в пустоту мутными от слез глазами. За спиной Мори появился ещё один человек, прикрывавший лицо шляпой. В руках он держал большой плотный конверт, которым показательно помахал Дазаю. — Как и договаривались, — раздался голос Чуи Накахары, — Обмен. «Обмен?». Рин вздрогнула. Ей не хотелось верить. А ему она верила больше, чем кому-либо. И к чему это ее привело? — Ты же не мог, — с трудом выдавила из себя девушка, жмуря мокрые глаза. — Ещё как мог, — подойдя к ней, сказал Накахара, — а чего ты ожидала от бывшего исполнителя Портовой Мафии? Чуя рассмеялся. «Бывший исполнитель портовой мафии…». В голове никак не укладывалось, что этот улыбчивый человек является бывшим мафиози. И он молчал все это время. Скрывал, зная, как сильно она ненавидит мафию. С каждой новой секундой происходящее сводило Рин с ума все сильнее. Не было ни злости, ни гнева — лишь какая-то невероятная обида, горечь, боль. Чувства, которые испытывает обманутый, брошенный, потерянный и разбитый человек. Все смешалось. Почему из всех людей на свете так поступил с ней именно он? Она могла ожидать предательство от кого угодно, но не от него. Нервы сдают. — Так, да, Дазай? — шепнула девушка, улыбаясь сквозь слёзы, — обменяешь меня на какой-то конверт? Он бросил на неё небрежный взгляд, и неторопливо заговорил, но не с ней, а с рыжим преступником: — Кью скоро прибудет? Мне надоело ее держать. — Он появится с минуты на минуту, — ответил ему Мори, разглядывавший Рин в упор. Девушка замотала головой, услышав имя жуткого ребёнка, и без конца произносила невнятное «нет». Присмотревшись к заложнице, начавшей дергаться, Чуя насмешливо сказал бывшему напарнику: — Держи крепче. Не хватало ещё, чтоб эта дрянь скопировала наши способности. Надеюсь, ты не солгал, что Кью сможет ее удержать? — Мне незачем лгать, — равнодушно ответил Осаму. — А мне, — послышался ее робкий голос, — а мне ты лгал? — Тебе слово вообще не давали, — заявил рыжий мафиози грубым тоном, — знай своё место. В том, что ты сейчас находишься здесь, виновата только ты сама. Неужели ты и вправду думала, что он продолжит с тобой возиться? — слегка помедлив, Чуя вновь пустил смешок, глядя на мрачного шатена, — Дазай, ты, конечно, докладывал, что она наивна, но не настолько же. «Докладывал?». Все гораздо хуже, чем она могла себе представить. Безумно хотелось кричать, срывая голос, вопить не жалея связок, сказать ему столько фраз, задать десятки вопросов. А получалось только молчать. Молчать, и слушать разговор между двумя опасными людьми, один из которых однажды чуть не убил ее физически, а второй сумел убить ментально, разломав ее изнутри. — Ты надолго затянул с этим, — язвительно говорил Накахара члену ВДА. — Мог выдать ее и на прошлой неделе. Теряешь планку, а? — Мы не условились на определенном сроке. Это лишь дело времени: исход все равно один. — А я считаю, ты просто поразвлекся, как и всегда. Я ведь говорил, что твой интерес быстро иссякнет. Или ты все же привязался к ней? — спросил Чуя с довольной улыбкой на лице. — Не неси чушь, — ухмыльнулся суицидник, — никакого интереса не было и в помине. Так, лёгкое увлечение. Рин слушала его голос, который ещё утром могла бы назвать родным, а теперь он казался таким далёким и отчуждённым. Короткий разговор двух эсперов добил девушку: она чувствовала себя какой-то вещью, чём-то неживым, ненужным звеном, которым можно воспользоваться, а после избавиться, как от бесполезной пешки. В голове мелькнуло давнее воспоминание — кажется, в прошлом она уже была в такой ситуации, когда ее способность превращалась в некий ресурс, который можно передавать из рук в руки. Она не желала, чтоб он видел как ей больно. Силясь, девушка выпрямилась, неуверенно расправляя плечи. Пусть внутри бушует ураган — она будет стоять недвижима как скала. Как-нибудь потом, забившись в угол, она позволит себе свернуться калачиком и кричать, но не сейчас, не перед ним. — Прекращайте пустословие, — прервал их Мори, — А вот и Кью. В конце улицы показался тоненький силуэт. Мальчик жутко улыбался, сжимая в руках тряпичную куклу. Девушку пробил колющий, парализующий страх — страх, что он снова скользко проникнет в ее разум и заставит перенести все пытки заново. «Мерзкий, гнусный Дазай. Выдал все слабости до единой». Каждое его действие, поступок, помощь — все это было лишь одной изощренной манипуляцией. Ну надо же. Он заставил ее поверить в искренность своих мотивов, которая, по ее недавнему мнению, исходила из чего-то большего, чем просто жажда выгоды. Коварный замысел вкупе с искусным лицемерием. Рин всего-навсего жертва его хитросплетений. Ей смутно вспомнился момент, когда она спросила Дазая, зачем он ей помогает. Что ж, теперь она знает ответ. Кью вплотную подошёл к подавленной оперативнице и по велению босса мафии схватил ту за руку. Осаму, медленно выпустивший Рин из своей хватки, отступил на два шага назад. — Не отпускай, — проговорил он, обращаясь к ребёнку. — Будет рыпаться — используй дар. После он забрал конверт у Накахары и развернулся к своей глупой подруге. С его лица сошло суровое равнодушие, сменившееся надменной усмешкой. — Ну вот и все, Ринни. Прощай.