Блик

Рин себя переоценила, когда решила что пеший ход — это не так уж и трудно, особенно на голодный желудок. Городской шум немного отрезвлял, заставляя девушку силиться с усталостью, и кое-как с горем пополам, она всё-таки доковыляла до громадных высоток. Солнце уже село. На территорию ее пропустили с большими сложностями: несмотря на то, что раньше она могла преспокойно пройти в здание вслед за Чуей, сейчас, когда Рин явилась без него, почти целый десяток внушающих страх охранников окружили оперативницу со всех сторон, и только после того, как они сверили опечатки с ее пальцев, она смогла наконец ступить во мрачную обитель мафии. Но особой радости это долгожданное достижение не принесло, поскольку грозные швейцары с суровыми физиономиями сказали, что ей строго-настрого запрещено подниматься выше первого этажа. Ринни тихо ругнулась и бросила все оставшиеся силенки на поиски уборной. К счастью, нужная дверь оказалась не слишком далеко и, войдя в клозет, девушка буквально нырнула в раковину. Открыв поток холодной воды, она промывала руки, лицо и даже шею, сдернув с себя мешавший капюшон, а затем начала жадно пить прямо из-под крана, чтобы утолить мучившую ещё с утра жажду. Пунцовые, слегка припухшие щёки, казалось, горели, пульсировали от каждого прикосновения. Тыльной стороной ладони Рин утёрла капли с губ и медленно перевела взгляд на зеркало, висевшее над раковиной. Если бы у зеркала было чувство страха, ну или хотя бы юмора, оно бы обязательно разбилось само по себе. Растрескалось бы паутинкой, потому что отражавшееся в нем «нечто» выглядело, мягко говоря, до смешного нелепо и жутковато. Даже если не обращать внимания на следы от затрещин на лице, то криво отсечённые волосы игнорировать было просто невозможно. Короткие прядки, ещё более лохматые чем прежде, неуклюже торчали во все стороны. Как мальчишка патлатый, честное слово. Мысленно проклиная Каори и все ее ножи, девушка пыталась пригладить всклокоченную макушку мокрыми руками. Из этого изощрения толком ничего не вышло, и поэтому в злобе Рин обратно натянула капюшон до самых бровей. Порывисто вздохнув, она прислонилась спиной к стене и медленно опустилась на белоснежный кафель. Едва она решила перевести дух, как дверца в уборную распахнулась — в комнату юрко зашла некая блондинка в классическом костюме, которую Рин сразу же узнала: это та самая дамочка, работающая с Акутагавой. Все прошлые столкновения с этой особой были враждебными, а когда Рин загремела в мафию, пересечений с блондинкой не случалось. И вот сейчас наступил довольно неловкий момент: две молодые девушки замерли и уставились друг на друга изучающими взглядами. Ринни выдала жалкую попытку улыбнуться, а у светловолосой в глазах мелькала какая-то странная озадаченность. — Я о тебе слышала, — изогнув бровь, молвила вошедшая. Сидевшая на полу девчушка призадумалась, мол, чего, интересно, такого о ней могли слышать, и потихоньку встала на ноги. — Ичиё Хигучи. Будем знакомы. — отчеканила блондинка и вытянула руку для приветственного рукопожатия. Той пришлось пожать руку в ответ: — Рин. — пробубнила она как-то сухо. Она переминалась с ноги на ногу и мизинцем почесала нос, в то время как Хигучи затянула разговор. — Ты ведь с сегодняшнего инцидента? Как все обстояло? — посыпались непонятные вопросы. — Какой ещё инцидент? — Как «какой»? Столкновение бойцов «блика» и ВДА. И там же оказалась ты, верно? — Что, прости? Обе девушки смотрели друг на друга, и обе мало что понимали. В ходе последующей беседы прояснилось, что Рин сбежала с места происшествия очень вовремя. Неизвестный грохот, который не раз доносился до ее ушей в момент схватки с Накамурой, судя по всему, и был предвещанием начала заварушки похлеще. Согласно уверениям Хигучи, пару часов назад в мафию поступила информация о крупной стычке членов агентства с «бликом» в том самом местечке, куда была направлена на задание Рин. И это задание, кстати, вызвало ярое недовольство у оперативницы, ведь от неё требовалось всего лишь выкрасть чемоданчик, а не лезть в огонь к «блику». Блондинка предположила, что враги предварительно выследили Рин с целью схватить ее, но той все равно это казалось до чертиков подозрительным, будто и сама миссия изначально была подставной. Но Чуя ведь не отправил бы ее на задание, если б знал, что его подчиненной предстоит встретиться со старыми друзьями? Наверное, нет. По крайней мере, в это хотелось верить. Мимолётом вспомнив о рыжем начальнике, Рин поинтересовалась у Хигучи не вернулся ли он и, к неимоверной печали, получила отрицательный ответ. — Ты должна написать подробный отчёт, — Ичиё слегка нахмурилась, ещё разок внимательно осмотрев потрепанную собеседницу, — Тебе помощь, случаем, не требуется? — Ну-у, — девушка немного потупила голову, а затем приподняла уголки рта и с какой-то затейливой искоркой в глазах неторопливо спросила: — А поесть не найдётся? Пустившая тихий смешок блондинка увела новую сотрудницу мафии в свой личный кабинет, хоть и не просторный, но очень хорошо обустроенный: огромный письменный стол со всякими офисными принадлежностями стоял у единственной свободной стены, а все остальные три были загромождены разного рода полками и шкафами, забитыми какими-то бумагами. Складывалось впечатление, что у Хигучи немало дел с нудной документацией. В ее рабочем уголке также нашлось и место для крохотного журнального столика с двумя узкими креслами по краям. Усадив на одно из этих кресел почему-то отказавшуюся снимать куртку Рин, Ичиё устремилась к шкафчику, вытащила из него электрический чайник с пластиковой бутылью воды и пачку лапши быстрого приготовления. — Прости, но у меня есть только это, — блондинка потрясла в руке найденной упаковкой с сожалением во взгляде. Рин сожаления не разделяла, а напротив, заулыбалась как чеширский кот. Лапша ещё не была готова, а у голодной девушки уже слюнки потекли, и она без устали поливала свою спасительницу словами тёплой благодарности. Пока она с наслаждением уплетала лапшу, Хигучи понемногу рассказывала о мафии, ее мощи и внутренней иерархии в организации, однако Ринни почти не слушала, порой засматриваясь в окно. Она все надеялась на скорое возвращение Накахары. — А ты не знаешь когда Чуя вернётся? — не утерпев, оперативница опять спросила про шляпника. — Не знаю. Может быть, ночью, — Хигучи взяла со стола свой ноутбук и передала его Рин, — Пиши отчёт. Детально. — Насколько детально? — Думаю, на страниц семь. — Чего?! — только доевшая последнюю макаронину девушка неожиданно поперхнулась. Писанина на семь электронных страниц? Мелкими буковками? Хотелось воспротивиться, заныть, что голова болит, глаза слипаются, пальцы не слушаются, усталость замучила, но нет, от грозных очей Хигучи не спрятаться, та своим тоном четко дала понять, что отчёт должен быть написан немедленно. — Я отродясь таких сочинений не писала, — и всё-таки горе-оперативница не удержалась от жалостливого комментария. — Это твоя обязанность, — растягивая гласные, утверждала Ичиё, — Если хочешь, можешь написать дома. Я все равно уже ухожу и кабинет закрою, но утром буду ждать тебя здесь с законченным отчетом. Из-под капюшона на Хигучи глядело недовольно-возмущенное страдальческое личико. «Дома, говоришь?». Неувязочка выходит. Дома у неё, увы, нет, так уж судьба сложилась, не повезло, дом есть только у Чуи, но и его самого-то здесь тоже нет, и вообще он, кажется, просил подчиненную сидеть в штабе. Куда теперь деваться? — А могу ли я остаться здесь? Пожалуйста? — ёрзая на месте, Рин задала нескромный вопрос. — В моем кабинете? Одна? — не без толики недоверия удивилась блондинка. — Я ничего трогать не буду, правда, — заверяла девушка, точно маленький ребёнок. — Уж об этом позаботятся камеры наблюдения, — не оценив инфантильное обещание, Ичиё неодобрительно хмыкнула, — А если серьезно, ты уверена? Просидишь здесь всю ночь? — Абсолютно. — Что ж, ладно, — услышавшая эти слова собеседница облегченно вздохнула и вновь принялась благодарить строгую, но добрую даму. Минут через пятнадцать девушка в классическом костюме утопала восвояси. А Рин, незаметно для себя пересевшая с кресла на пол с ноутбуком на коленях, приступила к написанию целой эпопеи. Семь страниц, конечно, не напишет, но вот хотя бы пять — уже победа. Больше всего раздражало то, что нужно было описать каждую мелочную деталь. И Ринни по-честному старалась подробностей не упускать, однако некоторые деликатные тонкости, в частности содержание кое-каких разговоров, вздумала не упоминать. Да и не к чему это вовсе. О людях, с которыми довелось пообщаться, она тоже излагала через не хочу. На самом деле, оперативница и вправду была озадачена приездом Каори из Осаки, и пыталась передать свои сомнения через текст, а про Дазая руки чесались написать что-то вроде «отвратительный сокамерник» или «надеюсь, он все ещё в плену». На часах было ближе к двум ночи, когда она наконец завершила изнурившее ее повествование. Отчёт дописан, можно и отдохнуть. Несмотря на поздний час, из коридора нередко доносились многочисленные шаги, и девушка, которая намеривалась покинуть кабинет, отказалась от этой затеи. Встречаться с хмурыми лицами незнакомых мафиози желания не возникало. Вернув ноутбук на законное место, то есть на рабочий стол Хигучи, Рин поплелась к окну. Ноги предательски заныли и обмякли, хотя это вполне ожидаемо после всех физических изнурений, произошедших за последние сутки. Бывает такое чувство — безумно хочется спать, но дурная голова говорит, что не хочется. Оперевшись локтем о подоконник, Рин дыхнула на окно и стала пальцем вырисовывать на стекле закорючки. Она частенько так делала от скуки. Чуя ещё вечно ворчал, что она пачкает стекла своими отпечатками, а вот Дазаю… ему вроде нравилось. Она погнала надоедливые мысли прочь и плюхнулась в жестковатое кресло. Ей хватило меньше десяти минут, чтобы заснуть в смешной позе — выглядело так, будто все конечности дважды завязались в узел. И уже порядком запачканную куртку снять с себя запамятовала. Сон на удивление был сладок и спокоен. Он длился бы ещё очень долго, если бы не противное утро с не прекращающимся звуком щелчка пальцев над ухом. — Имей совесть, десятый час идёт! Рин нехотя открыла глаза и увидела перед собой серьезную Хигучи. — Докладчик из тебя никудышный, — сразу же пожаловалась светловолосая, сложив руки на груди, — ни одного точного указания времени. — А ты что уже все прочла? — буркнула Рин спросонья. — И не я одна. Господин Чуя тоже проявил интерес, — Хигучи отошла к своему столу. Соня буквально взлетела с кресла и завалила блондинку вопросами о том, где сейчас Накахара, и, узнав, что тот снаружи, пулей выскочила из здания по направлению к крупному блоку гаражей мафии. Он стоял в окружении десятка подчиненных и что-то сурово им говорил, указывая рукой на одну из темных машин. Заметив рыжего, Рин немного притормозила, отошла в сторонку в тени и стала ждать, когда от Чуи отойдут все облачённые в чёрное работники. Ожидание выдалось непродолжительным, и как только мафиози разошлись, девушка вторгалась в поле зрения Накахары. — Нехило тебя потрепало, — заявил Чуя, разглядывая лицо Ринни, — Ты в порядке? Заверение опетаривницы в том, что она полностью цела, было принято им с легкой тревожностью, читавшейся в его голубых зеницах. — Я уже отдал приказ о расследовании, — голос у него напрягся, — Твоё задание не должно было так обернуться. Ты могла погибнуть. — Жива ведь, — улыбаясь, она хотела его взбодрить, потому что ей он показался чересчур угрюмым, словно испытывал вину, — А ты небось распереживался за меня? — Не зазнавайся, — гаркнул Чуя уже привычным знакомым тоном, но потом опять как-то посерел, — Я терпеть не могу, когда умирают мои люди. На этой минорной ноте они приступили к обсуждению ее отчёта, и шляпник так некстати догадался, что его подопечная все же кое о чем умолчала в докладе. Например, он просто не верил, что с Дазаем она прямо-таки сидела в полной тишине, но допытывать бедолагу Чуя не стал. Через какое-то время Чуя с Рин совсем разговорились, и у рыжего даже приподнялся настрой, отчего он начал уговаривать девушку снять капюшон. Наверное, крохотное предложение о срезанных волосах в отчете его очень заинтересовало. — Ты же не сможешь вечно ходить в этой куртке, — говорил он ей, — И она вообще-то моя, так что кончай ломаться! Как бы вредно ни отнекивалась, ей не удалось удержать на голове злосчастную ткань, когда Накахара просто взял и сдернул тряпицу. — Смейся, смейся, — сдалась Рин, позволяя ошеломлённому взгляду Чуи скользнуть по ее, она бы не побоялась этого слова, убитым прядям. — Да несмешно, совсем, — сказал он, явно сдерживая смех. А сдерживать было ужасно затруднительно, и кроткий смешок Чуи сорвался на заливистый хохот. Глядя на надрывающего живот парня, Рин и сама невольно хихикнула, а через пару секунд смеялась так же громко, как и рыжий. Приятно иногда просто с кем-то посмеяться. — Ладно тебе, не так уж и плохо, — утерев слезинку, Чуя хлопнул Ринни по плечу, но она опять надела капюшон, показав Накахаре язык. Он пригрозил ей кулаком и устало закатил глаза, таившие упрёк с вопросом: «Ну что мне с тобой делать?».