***
Леон поправил свой плохо сделанный пиджак и кивнул мимо проходящему человеку, а также его партнёрше, чей подол практически касался пола, прикрывая тонкие ножки в каблуках на длинных шпильках. Мужчина, средних лет, с заметной сединой в некогда тёмных волосах и водянистыми глазами, держал под руку рыжеволосую красавицу в ярких одёжках; чёрный костюм и ярко-оранжевое платье делали контраст друг с другом также сильно, как их внешность рядом стоящих людей. Леонард невольно отметил, что девушка практически не смотрит на своего спутника и лишь изредка кидает на него красноречивые взгляды, полные неприязни и горечи одновременно; потом её карий взор перекинулся на него, и парень смущенно зарделся, заметив робкую улыбку на её напомаженных губах. После этого столь странная парочка скрылась за дверями главного зала, где их ожидали такие же богатые снобы и прелестные спутницы, готовые на любой каприз для обновления своего чипа, находящегося в глубине мозга и шеи. Леонард прикоснулся к своему затылку, чувствуя лёгкое покалывание в нём; нужно обновить сенсор, иначе — как глосила та брошюра, лежащая на кофейном столике около кабинета врача-программиста — возможно отключение, способное в любой момент взорвать его органы и мозг изнутри, так как с самого рождения в ребёнке появляется специальный чип, полный нужных рычагов и знаний. Вместе с ним родитель или родители должны получить специальный планшет/телефон/ноутбук, с помощью которых имеют возможность контролировать сознания малыша, добавлять новые знания за счёт своего бюджета, ведь любое образование в их мире стоит денег, причём, зачастую, огромных, требующих немало усилий от тех, кто желает получить власть и богатства. Всё дело в том, что в сам чип можно закачивать нужную информацию, изменяя — или даже используя — точку зрения человека, а также полученные им данные. Подобное появилось несколько лет назад после того, как школы окончательно исчезли, став совершенно бесполезными, пустой тратой времени, не способной заменить удобную практику обучения, ведь теперь, вместо этого, ребёнку вкачивают файл со знаниями; последующие несколько лет он может бывать в разных странах с медицинского разрешения, пройдя специальный тест, сделанный по принципу его профиля и аккаунта его родителей. Так как, чем выше эти знания, тем дороже стоимость. Например, база стоит намного дешевле, чем дополнительный профиль с альбомом и разными функциями, полученными за предоплату. Кроме того, чип очень удобен властям: так легко отследить преступника. Именно поэтому Леонард сегодня днём попросил разрешения отключить чип, так как ему нужно было дунуть и подать наркоту. Однако, сказал он, конечно, совсем другое — «Моя девушка часто смущается, когда её голое тело попадает во внимание властей, поэтому попросила отключить «глазок». Работник согласился, но дал ему лишь два часа, пошутив про быстрый оргазм. Разумеется, его проверили по базам, узнали имя, заработок и адрес Колетт, беловолосой подруги, которая не могла отказать ему в этой афере. Ей нужны были наркотики, а ему — деньги. Ничего личного просто бизнес. — Леон! Лео! — Его окрикнул Сэнди, сияющий также ярко, как дискошар. — Выглядишь превосходно, дружище. — Сэнд, я уже не пятнадцатилетний мальчишка, чтобы делать мне такие комплименты, — Ответив, Леонард не без удовольствия взял косяк у своего друга и вздохнул. Почувствовал себя чуть лучше. — Ты это... «Глазок» отключил? — Конечно, — Будничным тоном сказал Лео, смотря на ту самую рыжеволосую девицу. Её спутник исчез где-то в толпе, и теперь она сидела на кожаном чёрном диване совершенно одна. — А это кто? «Глазок» — это специальный вид поиска того или иного человека, его людям делают после трёх лет рождения. По-сути, это линзы, способные передавать зрительный сигнал властям. Вытащить их без медицинского вмешательства весьма сложно, но отключить — возможно. Причём даже на продолжительное время. Сэнди присвистнул. — Ты не знаешь саму Амбер Дэ Круэль? Братец, да, ты давно не заходил! Амбер та ещё оторва. — Это я понял, — Промямлил Леон, глядя на то, как девчушка, так называемая Амбер, кружится в одиночном танце, заточенная в яркие шелка и... Пламя. — Что с ней происходит? — Устраивает лучшие представления, которые иногда заканчиваются так себе. За сотку — можно увидеть трюк с негорящей кожей. За две — прижечь ей соски. За триста — вагину. — А это можно как-то прекратить? Это выглядит пугающе... — Никак. Что-то она от этого всего получает же. Как и от своего старикашки. Деньги. Леон всегда знал, что именно является для таких красивых женщин стимулом быть со стариками или с самыми обыкновенными уродцами, не способными быть хотя-бы харизматичными или добрыми сердцем и умом; лишь жалкая пародия на мужчин, они были вынуждены довольствоваться перепихоном с молодыми идиотками, желающими улучшить своё материальное положение. Он внезапно почувствовал, что испытывает странные, смешанные чувства, и где-то в области шеи появился неприятный разряд тока, заставляющий его отвлечься и от этой девицы, и от её вернувшегося из туалета спутника. К тому времени, один из сосков Амбер уже был слегка покрасневшим и чёрным, а она сама старалась не прикасаться к нему даже шёлковым платьицем, способным причинить не меньше боли в данный момент. Потом Леонард вспомнил, для чего он здесь всё-таки, и поспешил за Сэнди, чья яркая головка уже скрылась за одной из ширм; вокруг них шумела музыка, кричали люди, голограммы стриптизерш развлекала до поры до времени, пока роботы-официанты занимались обслуживанием остальных, не таких вульгарных, посетителей. — Мистер Леонард, #119 прибыл. Мистер Сэнди, #275 прибыл. Данные скопированы в вашей карте памяти, — Оповестил мужчину, сидящего на обычном диване, робот с двумя жёлтыми глазами. — Прекрасно. Леонард, — Мужчина кивнул Леону. — Сэнди, — Потом и Сэнди, который робел, и даже взгляд у него прояснился. — Надеюсь, вы не забыли про свой долг. «Такое не забудешь», — невольно вспомнил Леон, до сих пор ощущая вкус крови и неприятный запах грязи, которая обрушилась на его голову. — Товар у вас? Губы Леонарда сложились в простую вежливую улыбку услужливого пса, пока он терзал специально сделанный карман в своём пиджаке. Десятки мелких пакетиков упали на пол грудой белого песка, сильно смахивающего на сахар. Сэнди несколько минут доказывал мужчине, что товар качественный, даже вздохнул немного, и лишь тогда тот сломался под подобным доказательством. — Ваша взяла, — И пачка купюр валяется на кофейном столике, заставляя глаза двух друзей сиять от счастья, подобно бриллиантам. Леонард лихорадочно разглядывал эту сумму, пока Сэнди считал её, немного вздрагивая от волнения, ведь подобные деньги в их время — настоящий джек-пот, на который можно жить практически несколько месяцев, не зная проблем. — Надеюсь, ты помнишь, Леон, что мне известно про твою сестричку? Конечно. Как этому упырю, блять, не знать. — Разумеется, Байрон. Нита и я благодарны тебе за... Всё. — Прямо-таки всё? — Мы - твои самые преданные люди. Нита совсем скоро закончит обучение... — Честно говоря, я удивлён, что ты смог добиться разрешения на это. Как-никак чипы всегда были удобнее, чем все эти бумажки и записи в... — Книгах, — Подсказал Леон, стараясь не особо сильно скалиться, но и улыбаться вежливо, как послушный мальчишка, получивший достаточно сладкого. — Именно. Впрочем, это не важно... А теперь просто убирайтесь отсюда, как можно скорее! Леонард именно это и хотел сделать, поэтому выскользнул из-за ширмы, не ожидая увидеть прелестное лицо Амбер Дэ Круэль. Её карие глаза были заплаканными, а во рту покоилась сигарета. Она неловко отступила назад, заметив Леона, а потом улыбнулась, как и подобает красивой женщине. — Амбер? — А, ты?... — Леонард. #119. — А. Ясненько, — Она вновь закурила, равнодушно глядя на свою сигарету. — Один из нариков? — Кинула ехидный взгляд на ширму, за которой до сих пор стоял Сэнди и Байрон, сидящий на диване. — Байрон та ещё сволочь, раз набрал малолеток. — Мне уже двадцать один год! — Да, хоть двадцать два. Даже молоко на губах не высохло. Леонард решил, что разумнее будет промолчать, а потом почему-то уставился на подол её платья. Там выглядывала металлическая нога, больше подходящая роботу, чем человеку. Амбер хихикнула, скорее, грустно, чем озорно. — Мой знакомый пообещал мне большую сумму за то, что я позволю ему сделать мне такую ногу... — Оранжевый шёлк отодвинулся в сторону, и его глазам предстала полноценная коленная чашечка с еле видной шестёренкой или чем-то другим: Леон в этом, к собственному сожалению, не разбирался. Технологии стоили дорого, обучение практически с такой же ценой, как и они сами, поэтому в его чипе подобной информации не наблюдалось. — Сколько? — Поинтересовался Леонард, придирчиво оглядывая не очень аккуратную работу. — Пять тысяч — и вуаля! Превосходная квартирка в центре и оплата за последний год обучения. — И стоит ли это того? Она кинула сигарету в ближайшую мусорку со скорейшим уничтожением хлама. — Более, чем.***
— Пайпер, а можно мы сегодня почитаем что-то другое? — Попросила Пенни, накрутив свой нежно-розовый локон на палец. Блондинка, в голубой толстовке, обернулась на неё и прищурила незабудково-синие глаза. — Что именно, Пен? Про приключения и средневековье? Или же про любовь? — Про пиратов и страсти между ними! — Воскликнула девчушка, закружившись в маленькой комнате их дома. — Это гораздо интереснее твоей истории. — Пенни, — Пайпер, смахнув светлые волосы со своего лица, посмотрела в пунцовеющее личико собственной ученицы. — Если ты не будешь учиться, то мне придётся отослать тебя обратно к твоим родителям. Ты же знаешь, что я и так сильно рискую, позволяя тебе жить здесь? — Конечно, знаю, — Тоскливо сказала Пенни, опав на пол. Она прикрыла своё лицо руками и шмыгнула носом, словно плача. — Ну-ну, — Пайпер, решив смилостивиться, погладила девчушку по, крашенным дешёвой краской, волосам, а та в ответ подняла головку, позволяя увидеть ярко краснеющие щёки. —Прости, я не подумала. «Действительно, Пайпер, ты идиотка, не думаешь о чужих чувствах» — укорила себя девушка, кусая собственные губы в неком отчаянии и грусти; собака, помесь разных пород, вгрызлась в лежащую на земле книгу, и Де Ла Прим чуть было не застонала: теперь ещё и бумагу склеивать, ещё нужно переписать код новым прибывшим и купить продукты... Продукты! Чёрт побери, она забыла про продукты. — Что случилось, Пай? — На пороге комнаты выросла фигура Шелли, чья одежда выглядела чистой, но изношенной. — Мне срочно нужно в магазин. Желательно в городе. Деревенский вообще редко может побаловать изобилием. — И-зо-би-ли-ем, — Произнесла Пенни. В комнате воцарился дружный смех.***
Пайпер помнила свою прошлую жизнь лишь мелкими обрывками, способными стать полноценным видом картины, должно быть, так сказалось прошедшое время и события, сопровождающие её, но всё равно было очень неприятно; девушка цеплялась за образ отца и матери так сильно, что отчаяние становилось лишь сильнее, ибо у неё никогда не складывалось истинное ощущение того, что когда-то у неё была семья, настоящая, а не фальшивая, где были лишь миленькие девочки, да несколько её ровесников, вроде той же Шелли, с волосами фиолетовыми, как радужный щербет. Сейчас же ей хотелось лишь поймать воспоминание своей матери, от которой пахло персиками и лавандой, её аккуратный голос, повторяющий — «Где же моя Пайпер?», только эти остатки детства помогали ей не сойти с ума окончательно, когда заканчивались деньги, еда или вода, никто не мог подарить ей полного спокойствия, она находила своё утешение в книгах, как её родная мать, Дебора, любящая сидеть в кресле перед сном и читать до того момента, пока весь ноготь не будет обгрызен. Помнится, между ними с Пайпер было сильное внешнее сходство: светлые волосы и яркие глаза с золотистыми ресницами. Выдохнув, девушка подошла к одиночному зеркалу своей комнаты и заглянула в гладкую поверхность, являющую не самую утешительную картину своей хозяйке: усталый голубой взгляд, растрепанные, тусклые светлые волосы, бледная, как у больного с каким-то недугом, кожа без намёка на румянец; её толстовка стала чуть грязнее, а на джинсах, на месте коленных чашечек появились две дырки, указывающие на её нижний социальный уровень, лишённый всех тех привилегий, полученных другими людьми в городе. Пайпер недовольно свела светлые бровки, сделав их домиком, и оглядела чистую, но полупустую комнату дома: кровать, стол, стул, шкаф и тумба, стоящая возле мелкого окна. Выглядело это всё тоскливо и скучающе, но она не могла позволить себе иного, учитывая сложившуюся ситуацию. Внезапно скрип двери заставил её испуганно застыть, и она обернулась, заметив тощую мужскую фигуру. — Тебя подвезти? — Поинтересовался Эдгар, спрятав дрожащие руки в подмышках. — Я могу это сделать. — Спасибо, Эдди, но я вынуждена отказаться. Чем меньше людей пойдёт со мной, тем больше у нас возможности влиться во всю эту толпу. — Что насчёт Байрона? — Решил он сменить тему, поняв, что его отшили. — Слышала, что он связался с какими-то молодыми амбициозными парнями и позволяет им поставлять ему вещества. Его жена взяла на себя северную часть, однако, власти скоро могут заметить эту компанию. — А что дети? Пайпер покачала головой, взяв сумку со стола. — Ничего. Они же дети.***
Сэнди стоял, обперевшись на барную стойку: стулом он решил пренебречь, дабы все смогли понять, кому принадлежат данное место, под названием «Красная Лагуна»; да — бордель, да — используется труд школьниц и зрелых женщин, да — бизнес незаконный, но кто ему запретит? Закон в их городе давно ничего не значит, раз они не могут поймать какую-то блондинистую девицу, поэтому разрешено делать, что захочешь, главное — не спались и живи себя спокойно, объедая нищих и чуть ли не выгибаясь перед богачами, дабы выжить в этом мире, где смысл жить лишь для себя самого, если не хочешь подохнуть, продавая дурь, как жалкая дворняжка. Он махнул рукой в сторону одной из девушек, трепетно вздыхая прежде, чем притянуть её к себе рукой за талию: от дамы несло очень странно, причём чувствовалась достаточно сильная энергия, значит, можно потратить на неё некоторое время; однако, та так, видимо, не хотела, из-за чего поспешила отскочить, окинув его оценивающим взглядом, после чего отошла от парня, стараясь не дрожать, так как репутация у него была не из лучших, и многие знали, кто он и на что способен, если его рассердить. Сэнди проводил взглядом эту молоденькую дурочку, с оливковой кожей и зелёными глазами с поволокой, доверчивыми и наивными, как у теленка, который так и ждёт, чтобы его пустили на мясо; прикусив нижнюю губу, чуть ли не до крови, он хищно принюхивался, желая запомнить её аромат, дабы потом отыскать в толпе потных мужланов и оголенных девиц; среди запахов кофе и алкоголя, слишком приторных духов проституток, а также табачного дыма, тот почувствовал живой и опьяняющий шлейф девушки, что так дерзко себя с ним повела. Он вдохнул его полной грудью, напевая под нос знакомый мотив, но поперхнулся, ощутив присутствие другого мужчину — не одного из посетителей или брата — на своей территории. Это был один из ухажеров его «добычи», высокий, подтянутый, с ярко-рыжими волосами и янтарными глазами, которые светились едко и насмешливо, заметив его, Сэлли — тот любил называть его так, издеваясь, словно забывая, что однажды уже получил по своей смазливо физиономии; в ответ, тот только оскалился, однако, угрожающе зарычав, стоило ему увидеть, что подле Рика — рыжего — порхает, словно мотылёк, девушка со своими яркими волосами и серьёзными глазами. Первым порывом было схватить одного за шкирку и гнать куда подальше, а другой прочитать нотацию про общение с такими мальчиками. Но Сэнди не сделал ни того, ни другого; вместо этого он стоял с таким лицом, словно ему плевать на весь мир, одновременно с тем следя за этой сладкой парочкой, что непонятно как сюда попали — на кой чёрт, Рику понадобился бордель, с такой-то девушкой? Зачем он вообще привёл её сюда? Чтобы поиздеваться и повести себя, как идиот, выказывая помощнице босса своё безразличие? За такое и головы можно лишиться, поэтому никто не рисковал с ней играть в недо-мачо; эта девчонка имела огромный авторитет, так как была приближенна к боссу и буквально кормила с его рук, хотя были слухи, что она является его незаконнорожденной дочерью, из-за чего у Сэнди появлялось желание посмотреть на её мать — интересно, что за девица смогла породить такую прелесть и увлечь их вечно спокойного и равнодушного старика? В поле зрения теперь появился любимый братец, молчаливый, но назойливый, что с ума сойдешь, а его компания была для Сэнди хуже всего, поэтому он отвесил ему легкий подзатыльник и потрепал по голове, испортив причёску, изредка наблюдая за Максин; волосы, собранные в не особо длинную косичку, были на одной стороне, пока у другой выбрит висок, выглядела она весьма своевольно, особенно, когда под глазами чернели следы туши, которые пошли из-за воды; на улице царил дождь, должно быть, именно поэтому они зашли сюда. Именно сегодня, в это время, когда здесь Сэнди. Он, однако, решил не обращать на них внимания и переключился на разговор с братом: — Хех, девочкам, — Сэнди любил поиздеваться над манерой Рика ухаживать за собой, как это делает женщина. — Наверное, просто захотелось поиграть с живыми куколками, хотя они сами могут ими стать, или же они решились выпить, как взрослые. — Много ты понимаешь, — бросил Ворон со странным и неприятным самодовольством, — они сейчас вообще другим заняты, у них встреча по важным вопросам. — Да ну, — ухмыльнулся Сэнди, предвкушая что-то крайне любопытное, — и какова тема их вопросов? — А тебе-то что? — вдруг насторожился брат. — Твоя последняя выходка в сторону неё просто возмутильна и если ты снова хочешь это повторить... — Заткнись, я хочу послушать их, — гадливо ухмыляясь глазами, бросил смуглый парень, дёрнув ухом с серебряной серёжкой, которая сверкала голубым в свете борделя. Максин сидела к нему спиной, которую скрывала плотная, атласная ткань белого костюма, и парень не мог видеть её лицо. Вместо этого его взор постоянно касался чистого личика Рика, чья морда была практически накрашенной и женской – хищные янтарные глаза, огненно-рыжие кудри коротко подстриженны, нос чем-то смахивает на римский, а губы, тонкие и бледные, складывались в улыбку, когда девушка, сидящая напротив него, начинала говорить, жестикулирая руками. В рубашке из шёлка и новых брюках, цвета кофе по утрам, его соперник был неплох, особенно с зачессными, наконец-то, волосами. Мил. Но не прекрасен. Прекрасной была его собеседница и спутница, чьи волосы отливали синевой неба, а губы лучились в едкой насмешке, когда к ним подошёл рабочий, дабы узнать, что принести; новый работник что-то бормотал, а голос посетительницы полнился высокомерия: — Значит, мы не можем получить это? — Что она имела под словом "это", Сэнди не имел понятия, поэтому заинтересованно прислушивался. — Прошу прощения, новый поставщик совсем не знает таких личностей, как вы, мисс... — Он осекся, встретив её ледяной взгляд, когда девушка стала стучать пальцами с новым маникюром по столу. Переливчато-синие ногти ещё больше оттеняли её роскошную гриву. — То есть, я хотел сказать, что.. — Значит, вы даже не потрудились объяснить ему, кто на улицах правая рука нашего Босса? — Жеманно поглаживая скатерть, переспросила паренька эльфийка¹, пока её спутник отпил из своего стакана воду, дабы освежиться и присоединиться к их беседе. — Этот человек, как я вижу, боится тебя, Дорогуша, но разве ты так страшна? — Он откинулся на стул, прикрыв глаза, и Сэнди невольно представил, как жалкого лиса не выдерживает стул, он падает на пол головой, та разбивается, как арбуз, покрываясь красным. — Как по мне, только дурак или слепой не заметит твоей красоты, она прямо-таки бьёт в лицо, как и ты сама. Ему ещё сильнее захотелось избить этого паренька. Но пор этом Сэнди оставался на месте, остатками разума понимая, что подобная выходка выставит его полным кретином и идиотом перед всей бандой, а в глазах босса его репутация будет закопана по самое не балуй. Хвала всякому сброду на небесах, Максин сама отшила наглеца, после того, как он попытался облапать одну из работниц. Хорошо, так и должно быть, когда рядом такие смелые, авторитетные и красивые парни, вроде Сэнди. Он понимал это и знал. Как и то, что завтра у него на счету будет более пяти тысяч.***
Смеркалось. Солнце скрылось за горизонтом, отдавая время сиять луне, чьи блики играли в крашенных волосах мимо проходящих девиц, на которых Леон обратил мало внимания; чёлка лезла в глаза, и он то и дело убирал её с лица за ухо, хотя особой пользы это не приносило. Из рядом стоящего клуба были слышны смех, крики и громко выключенная музыка, из-за чего он поежился, стараясь спрятать лицо в капюшоне своего зелёного длинного плаща, достающего до щиколоток; свитер серого цвета до горла согревал не слишком сильно, из-за чего приходилось прижимать к себе рюкзак и держать его в тех местах, где было больше холода и обнажённых частей кожи. Он зашёл в подъезд высокого здания, использовав собственные ключи в виде глаз и пальцев — приложил указательный и позволил сделать фотографию, после чего буквально побежал по лестнице, сверкая пятками, которые были обуты в новые ботинки, стоившие, как квартира-однушка в аренду, если не больше. Леон жил на пятом этаже, поэтому лифт ему не понадобился: можно было легко дойти до квартиры по лестнице, что впрочем было даже полезнее — у него был счётчик в десять тысяч шагов. Дверь раскрылась навстречу нему, будничный голосом робот в стене сказал: — Добро пожаловать домой. — А без тебя я не знал, — Бросил Леон, войдя в свою квартиру. Он снял обувь, скинул свой плащ и позволил роботу закрыть дверь, пока сам занялся рюкзаком, который раскрыл и осмотрел его содержимое: купюры денег, карточки, часы и браслеты-паспорта. Тем временем что-то на кухне зашумело, кажется, чайник, и Леон, предварительно убрав рюкзак, поспешил в комнату, дабы приготовить себе любимому чашечку чая, однако, остался стоять, как вкопанный, смотря на ту, что была у столешницы, которую он выбирал вместе с сестрой два месяца назад; возле неё валялись пакеты с едой и вещами. У незнакомой девушки были руки ребенка, крепкие тонкие пальчики заканчивались ногтями, которые постукивали по поверхности тумбы, стоящей возле подоконника, у нее также были худенькие ножки, вздернутый нос, аккуратная фигурка, на которой потрепанная одежда практически свисала, и волнистые, золотистые локоны. Широко расставленные миндалевидные очи голубого цвета придавали ей трогательный и хрупкий вид, что совершенно не сочеталось с её словами: — Ну, привет, черт возьми.