число пи

В белом Шарлотта Хейл похожа на божество. Она так и говорит себе по утрам, глядя в зеркало, пока застегивает сережки, красит губы или пшикает на запястье каплю духов, пахнущих восточными пряностями, и отражение послушно улыбается своей хозяйке, словно бы отвечая на ее слова. Создатель лепит Шарлотту из глины без примесей и прячет под ее черепной коробкой точный механизм, неустанно работающий день ото дня, вооружая хваткой хищницы и милой невинной улыбкой с очаровательными ямочками на щеках (в парке «Джунгли» ей бы наверняка понравилось). Сердце в таких моделях разработчиками не предусмотрено — Шарлотта нахальная, расчетливая, умная и всегда получающая то, чего хочет. Она вся ослепительно чистая — ни пятнышка, — потому как привыкла калечить-убивать чужими руками: отражение леди из правления досадливо поджимает губы, возмущаясь всем этим варварством, пока где-то там за спиной/в другом мире хосты избивают друг друга. Шарлотта давно усвоила колкую правду: за масками так легко и привычно прятать изъяны-шрамы-катастрофы, и приросшая к лицу чужая личина — не самое страшное. В белом она похожа на божество, потому что, если не знаешь, что надеть — надень белое; если не знаешь, что делать со своей жизнью, летящей в тартарары — работай изо всех сил, пока твое имя в рейтинге не вознесется на самый вверх (все, что у нее осталось). Боги ходят в белом, их Долорес видела предостаточно, и все они приезжают на поезде; боги дают/отнимают, боги пачкают руки кровью, а после латают шрамы девы, склонившись над ее телом, заслоняя собой солнце, превратившееся в лампу операционной. Боги в сияющих белых одеждах с кудрявым нимбом волос латают-любят ее раны, а Шарлотта Хейл — стала бы их причиной. Создатель лепит — не ее, а другую — из глины без примесей, и мать-природа здесь вовсе ни при чем; искусственная кожа безупречна до первого ранения-выстрела, ходящие внутри тела поршни хорошо смазаны и долговечны, а на каждом позвонке змеится острозубая «w». Боги вроде Шарлотты — уже давно собственность корпорации.