Nitrogen

******

Музыка гремит с таких разных сторон, что, кажется, будто барабанные перепонки вот-вот взорвутся к чертям. С каждым ударом бита трека мозг совершает одинаковое количество кувырков. Головная боль давит на череп, и он готов взорваться, как давно спящий вулкан, который вдруг решил, что пора просыпаться и варить всех в лаве. Глаза уже болят от мигающих цветных огней на высоких потолках коттеджа. Огромное количество собравшейся здесь молодёжи уже веселится и танцует под музыку ди-джея. Модно одетый ди-джей в кепке сидит выше остальных на втором этаже за огромным пультом и машет рукой. Ураган уже успевает миллион раз пожалеть, что его ноги переступили порог этого ненавистного дома, когда один из танцующих пьяных юнцов проливает свой напиток на его любимую футболку с принтом «Nirvana» и даже не оборачивается, чтобы извиниться перед старшекурсником. Видит Бог, Ураган мог бы попросту найти этого малолетку и хорошенько дать по морде. Или вообще свернуть ему шею. Но сейчас он явно не в боевом настрое для выяснения отношений и вообще не в настроении. Ему бы поскорее убраться отсюда. Зря он сюда пришёл. Думал, вот расслабиться, он ведь любит такие шумные вечеринки. А нет, не получилось. Сегодня не получилось. Именно сегодня ему не повезло, как не повезло вчера. Он не ожидал коварной подножки у судьбы. Пришёл он сюда совсем один, поэтому ходит как потерянный. Конечно, у него есть хорошие приятели, с которыми парень проводил всё своё свободное время и которые не подозревали, что потеряют его в этой толпе. Эту толпу, вернее, половину её, Ураган всё же знает. Потому что он побывал во всех элитных ночных клубах этого города и даже соседнего. (Они там тусуются). И безумно любит шумные вечеринки. Здесь, а не где-то ещё в тихом и уютном месте, Ураган чувствует себя свободным. Никто его не донимает, никто не мешает. Кроме одного человека, которого он терпеть не может. И пока Ураган пытается по-тихому отсюда слинять, его опережает именно тот человек, которого он терпеть не может. — Эй, Юрген, мой парфюмный коллекционер, иди-ка сюда, – слышит он знакомый голос, который, как обычно, говорит таким манером, растягивая свои слова с насмешкой. Ураган замирает на секунду, закрывает глаза и спокойно вздыхает. Его губы кривятся в фальшивой усмешке, на лице вспыхивает самое искреннее презрение. — Как делишки? – продолжает его знакомый и двигает бровями, когда Ураган всё же оборачивается на него. — Нравится вечеринка? — Было просто офигенно, – нечеловеческим усилием воли отвечает ему и иронично кивает, — ровно десять секунд назад, пока ты не заговорил со мной, Феликс. Феликс расслабленно сидит на диване, окружённый своей компашкой, между двумя стройными девушками, голова одной из которых падает ему на плечо. Парень кивает подбородком, подзывая Урагана к себе, берёт со стола полупустую банку пива и вертит её в руке, слушая шипение внутри. — Давай, присоединяйся к нам. Он снова кивает, ещё больше раздражая и без того обозлённого Урагана, и тому ничего не остаётся, как сесть в кресло, освободившееся место специально для него одним из дружка Фикса. Сам Феликс, откинувшись на спинку дивана и скрестив ноги, хмыкает, поймав на мысли, что независимый Ураган сегодня все-таки рассеян, и со вздохом выпускает изо рта сигаретный дым. Передаёт сигарету одной из подруг и играет бровями. — Выйдешь завтра на «Кобру»? – спрашивает он. — Разумеется, – отвечает Ураган холодным голосом и, честно, максимально старается не заснуть в окружении ублюдков. — Как же «Кобра» может начаться завтра без нас, если мы не соревнуемся друг с другом, м? Феликс подносит банку к губам, жадно осушает из неё все остатки и, жарко выдохнув, кончиком языка толкает предпоследний мудрый зуб сверху и криво усмехается. — А ты всё такой же, друг мой. — И какой же? — Всё же топчешься у меня на пути, – лицо соперника моментально становится серьёзным, глаза темнеют, и улыбка вовсе пропадает с лица. Он тянет руку к девушке, и та возвращает ему сигарету. Феликс делает глубокую затяжку и выдыхает дым. — Хочу тебя раздавить в мясо своей крошкой прямо на гоночной трассе. — Аналогично, – улыбается ему Ураган, и улыбка его фальшивая тут же исчезает. Феликс больше ничего не говорит, махает пальцами кому-то из друзей, и тот передаёт ему новую баночку пива. Феликс крутит её в руке, затем молча вручает Урагану. — А Лия в курсе, чем ты занят? – иронично замечает тот, специально выделяя слово «чем» и демонстративно кивнув бровями в сторону его новых подружек. Феликс не смотрит на своего «друга», делает вид, что не замечает его, но всё же отвечает холодным голосом: — Она уже не твоя забота. Однако через секунду на губах брюнета снова появляется хитрая ухмылка: — А у меня идея. Ураган переводит взгляд с неоткрытой банки пива на его самодовольное лицо и равнодушно пожимает плечами, мол, валяй уже. — Мне сегодня скучно. Хочу повеселиться. Ураган фыркает. — С последним я бы с удовольствием поспорил. Сегодня никто не любит рисковать просто так, поддавшись спонтанному чувству азарта, кроме меня, – усмехается он, с удовольствием наблюдая, как недоуменно вытягивается лицо своего врага: Феликс явно не ожидал, что Ураган так быстро согласится. — Так и быть. Я принимаю твои правила. Феликс насмешливо оглядывает его с ног до головы, словно хочет убедиться, что это действительно тот самый Ураган. Безбашенный уличный мотогонщик с ярко-синими волосами, который никогда не ходил к нему за сделкой из-за скуки. И, криво усмехнувшись, пальцами лезет в карман. — Моя монетка удачи, – вынимает он упомянутую вещь и демонстративно показывает всем, смотря прямо в глаза Урагану. — Если я проиграю, – и, изогнув брови и мелко качнув головой, уверенно добавляет с особой интонацией, — а я не проигрываю, то выполню одно твоё желание. Любое, – поиграв бровями, Феликс обратно откидывается на спинку дивана, закинув руки в обе стороны от себя. — А если ты проиграешь, то переспишь с незнакомым человеком, – его голос звучит хрипловато, надтреснуто, зато глаза, как угольки по-прежнему горят азартом. — Ты шутишь? – услышав его условия, усмехается Ураган. Как же легко. Но Феликс хитро мотает головой: — Влюбишь его в себя за две недели, выманишь из него признание в любви, опозоришь и бросишь. Легкотня, – он равнодушно разводит руками. Такое зрелище его чертовски сильно веселит. — Оптимальная стратегия такова: выбор должен быть случайным, с пятидесятипроцентной вероятностью орла или решки. Если не выполнишь ход игры, то твой «Шторм» будет моим. Ну что, поехали? Ураган молча наклоняется и прислоняется локтями на колени, что означает, что он решил участвовать в игре и внимательно слушает соперника, с кем заключает пари. Феликса уже веселит до края тот факт, что Ураган без проблем идёт с ним на контакт и даже не возражает, услышав, что на кону стоит его любимый байк, и победно фыркает. Он выпрямляется и бросает монету в воздух. Все свидетели и два соперника одновременно следят за взлётом. Золотая монетка зависает в воздухе, крутится и падает обратно на руки Фикса, который шлёпает по тыльной стороне ладони и прячет там монету. Ураган, уверенный в своей победе, ёрзает на кресле и следит за движениями соперника, который слишком медленно открывает руку, смотрит на выпавшую сторону, и уже заранее злится, поражённо откинувшись на спинку кресла лужицей, когда слышит насмешливый вздох Феликса. — Моя монетка решила, что победа за мной, – веселится он. — А твоей целью будет тот, кто зайдёт первым в мой дом прямо сейчас, – его упитанное самодовольное лицо расплывается в азартной улыбке. Ураган неохотно смотрит на него с лёгким прищуром, полным недоверия. В его взгляде исчезают первое презрение и безразличие. Феликс просто отморозок и непредсказуем. Ему вообще нельзя верить. Из-за гордости Ураган уже принял правила своего противника. Он не хочет проигрывать Феликсу даже на словах. И хорошо знает о том, что если он сейчас откажется от игры Фикса, то завтра автоматически останется без титула, а если не выполнит спор, то потеряет свой байк. Феликс же делает всё это нарочно, просто чтобы своими глазами увидеть, как Ураган проиграет и упадёт перед ним на колени. И как его истинный соперник на гоночной трассе, знает, как Ураган обожает рисковать, чувствовать драйв, эмоции, бушующий в крови адреналин, и предпочитает только действовать, полагаясь на себя и заранее зная, что его цель попадёт в точку. Не зря у него уличное имя – «Синий дьявол». Он ненавидит проигрывать и никогда не проигрывает. (Исключение: Феликс). А раз Ураган гордый, то никак не может отказаться. Феликс, ожидая его реакции, меланхолично крутит пальцами монету, кивает подбородком на входную дверь и наблюдает за ним, когда Ураган, закатив глаза, всё же оборачивается в сторону двери, откуда должна появиться его жертва. Он помнит, что единственным человеком, который отказался от веселья Феликса и остался со своей репутацией был ДжиКей – легенда гоночной трассы. Каким образом ему это удалось - неизвестно. Но в этом есть некий смысл. Меньшинство байкеров знали, что Феликс попросту боится ДжиКея. Поэтому Фикс просто не смеет перейти дорогу Легенде. ДжиКей может буквально раздавить его. В прямом смысле слова «раздавить». Ураган уже начинает умирать от скуки и раздражаться от того, что люди топчутся около двери. Проходит больше времени, а в дом никто не заходит. В этот момент самому становится интересен ход игры от одного только представления о дальнейших шагах на этой шахматной доске, и остаться при шахе и мате так, чтобы фигурка по имени Феликс никак не мог сделать ни одного хода, чтобы избежать ход Урагана. Очень хочется раздавить Феликса. Вот очень хочется стереть с его лица его самодовольную ухмылку. Вот в дом войдёт красивая девушка и считай, что победа в кармане. Многие любят Урагана, потому что он один из богатеньких популярных парней, очень красивый и местный мотогонщик, который каждый божий день выгребает из своего университетского шкафчика тонны любовных записок от обречённо влюблённых в него девушек. Лишь дураки могут отказаться от него. Независимо от ситуации, он уверен, что в итоге останется победителем. Массивная входная дверь медленно открывается, и в проёме сначала высовывается лохматая голова. Оглядывает помещение с детским любопытством, потом хозяин головы нерешительно входит в дом, вскоре неуклюже спотыкаясь о порог. Мальчишка быстро оглядывается, чтобы убедиться, что никто не видел его провала, и чтобы не опозориться перед людьми. Ураган фырчит и поворачивается к Феликсу. — Ты серьёзно? – иронично спрашивает он. Серьёзно, чтобы третьим персонажем был парень? Предмет на спор – человек одного с ним пола. Соперник готов проиграть, чтобы Ураган переспал с этим мальчишкой. Феликс лишь поджимает губы в хитрой улыбке, приподнимает брови и смотрит таким взглядом, словно он не при делах. Чертяга. Ураган снова смотрит на свою жертву изучающим взглядом. Худенький парнишка среднего роста, одетый в мешковатую толстовку с вышитым изображением панды и тёмные джинсы, чьи глаза кричат от дискомфорта в шумной среде незнакомых студентов. Он скромно топчется, сильно прикусывает нижнюю губу, полностью спрятав их из виду, и осторожно разглядывает обстановку незнакомого помещения. Ураган никогда раньше не имел дела с такими застенчивыми людьми, но он знает из практики, что такие люди легко вступают в контакт, если они включают актёрское мастерство и проявляют искреннее дружелюбие. Их нужно схватить за руки и потащить за собой, в прямом смысле этого слова. Интроверты не общаются открыто, но им нравится, когда они чувствуют себя нужными кому-то. С другой стороны, похоже, что провала пока не предвидится. Мальчишка совсем неуверенный в себе. Феликс дал две недели на это. Но если с этим мальчишкой ничего не получится, то ничего страшного. Наверное. Хотя нет. Ураган не готов отдавать свой любимый «Шторм» из-за тупого спора. Особенно этому ублюдку Феликсу. В следующее мгновение его охватывает такой же страшный азарт, и не может устоять интересу. Он быстро встаёт с кресла, оставляет на столе всё же неоткрытую банку пива, проходит через чью-то ногу и направляется прямо к неизвестному ему мальчишке. Тот неуверенно мнётся на месте, то сжимая, то разжимая край толстовки, затем опускается на колени, чтобы изобразить бурную деятельность, делает вид, что завязывает шнурки своих кроссовок, которые на самом деле находятся в идеальном состоянии. — Хэ-э-эй, привет, – Ураган пытается перекрикнуться через музыку и весело приветствует, прислонившись боком к стене и скрестив руки на груди. Поражённый, мальчишка дёргается и вскакивает на ноги, как ошпаренный, и широко раскрывает глаза, тупо уставившись на Ураган. Хлопает глазами и также растерянно оглядывает Синего дьявола с головы до ног — как бы не пьяный в стельку малолетка от алкоголя умом не тронулся. Ураган в ответ подозрительно щурится и замечает, как кадык незнакомца двигается, когда он нервно сглатывает. Который медленно отводит взгляд, находя какой-то мусор на полу очень интересным. Втягивает голову в плечо. И после снова поднимает глаза Урагану. Уже более уверенно. — При-вет? – произносит он тихим голосом, и Ураган уверен, что он не здоровается с ним, а как будто спрашивает: не попутала ли его, случайно, ураганова пьяная башка с кем-то другим. — Ты-ы, – ехидно щурится Ураган, вытягивает указательный палец и тычет им в мальчишку, — новенький? Видимо, да, потому что он видит этого мальчика впервые в жизни. Незнакомец поджимает губы и вытягивает их немного вперёд, как будто ему задают не простой вопрос, а просят рассказать о теории относительности Эйнштейна. Ураган думает о том, как бы вытянуть из него как можно больше информации о себе, и внимательно изучает его, а тот, в свою очередь, смотрит на него прищуренными глазами и смущается от такого внимания. Он выглядит очень юным, и издали его можно принять за потерявшегося ребёнка. — Первокурсник или второкурсник? — Я перешёл на третий курс, – с нотки обиды выплёвывает незнакомец, из-за чего Ураган прикусывает губу и сдвигает брови: — А-а, значит, ты из параллели, – предполагает он. — Какой факультет? — Международный. — Вот как, – кивает головой Ураган. — А я... – он не успевает договорить, как тот безразлично перебивает его понимающим кивком головы, не дослушав до конца: — А ты Ураган из экономического. Да, я знаю тебя, – и всем видом показывая, что ему всё равно, лишь снова с любопытством оглядывается, словно ищет кого-то в толпе. Синий дьявол не знает, что сказать, и лишь поразительно хмыкает: — Даже так? Международник скромно переминается с ноги на ногу, но уходить не спешит. — Я здесь впервые. В таких-х... – запинается он, — вечеринках. Ураган замечает издалека насмешливый взгляд Феликса, направленный на него, потом фыркает, отводит взгляд от соперника, довольно кивает и отходит от стены, приближаясь к новому студенту. — Тогда ты в хороших руках, – говоря это, он старается сделать как можно более дружелюбный вид и хлопает глазами для убедительности, когда мальчишка переводит на него странный взгляд и хмурится. Ну, да, в хороших. Который в будущем может сотворить что-то ужасное только для того, чтобы удержать победу над своим соперником, что ты не сможешь его простить, маленький мальчик. — Ну, всё когда-то происходит в первый раз, – безразлично пожимает он плечами, быстро хватает его за тонкое запястье. — Пошли, – и тянет его куда-то, разбрасывая мешающих подростков на своём пути в разные стороны. Международник инстинктивно отодвигается, но вырваться из чужой хватки не может. Люди толкают его на ходу, по очереди наступая на его белые кроссовки, и он, кажется, не может сосредоточиться на этом, просто наблюдает, как синеволосый парень из экономического факультета тянет его за собой, как буксир без тормозов. За это короткое время, когда его перевели в новый университет, он уже миллион раз слышал об Урагане – герое нелегальной, уличной мотогонки, у которого есть статус популярного парня, поставленный неиссякаемым красным штампом у него на лбу. И спрашивается, какого чёрта он присосался к нему, к простому третьекурснику из международного факультета, которого Ураган впервые в своей бурной жизни видит? Он-то не догадывается о мотивах мотогонщика и лишь без возражений следует за ним. Они входят в пустую кухню, заваленную всевозможными пластиковыми пакетами, использованной посудой, полупустыми коробками из-под пиццы и разбросанными на полу бутылками и жестяными банками пива. Ураган прислоняется поясницей к кухонному столу, берет банку пива из коробки на полу, предлагает её своему новому знакомому, но тот качает головой и садится на высокий стульчик, положив руки на колени и болтая ногами, как маленький ребёнок. Байкер пожимает плечами и тут же открывает банку, отодвигает её немного от себя, чтобы капельки не попали на него, а потом с упоением делает первый глоток, с удовольствием ощущая шипение в горле. Парнишка в толстовке с изображением панды рассматривает пустые коробки. — Я тут никого не знаю, – признается он. — Я тоже почти никого тут не знаю, – тут же отзывается Ураган и врёт, не моргнув глазом, после чего кивает в сторону фальш-стены с небольшой перегородкой. — Я тут из-за этого болвана. Они оба одновременно смотрят в ту сторону, где Феликс сидит со своими друзьями. Международник понимающие мычит и вежливо интересуется, слегка приподнимая брови: — Твой друг? Ураган тут же морщится и брезгливо отмахивается. — Фу, никакой он мне не друг. Скорее, мой главный соперник, – бурчит он прямо в дыру баночки, что его голос слышится слегка приглушённо. Затем он оставляет баночку на тумбу, зевает, упирается руками по бокам, запрокидывает голову назад, прикрывая глаза, и хрустит шеей в разные стороны. Международник следит за его движениями сквозь ресниц, но тут же опускает взгляд вниз, когда Ураган приоткрывает глаза. — Кстати, – поднимает он голову, дёрнувшись, – ты не сказал мне, как тебя зовут? — А я должен? – тут же затыкает его новый знакомый, непонимающий чужого мотива. В его взгляде отчётливо написано недопонимание и куча вопросительных знаков над головой. — Ну-у, – тянет байкер, — мы же теперь друзья, нет? Тот поджимает губы в одну сторону, засомневавшись в своём решении у себя в головушке, и долго не отвечает. Он не из тех, который считает своим другом кого попало. Не доверчивый, крайне острожный, замкнутый. Но сегодня хочется верить этому негодяю, глупому мотогонщику из экономического. — Зови меня просто Чупикс, – говорит он, наконец, но голос у него уже менее уверенный, чем было до этого. — Понял тебя, Чупа-Чупс, – обрадовавшийся Ураган хмыкает под себя и серьёзным лицом делает военный жест, размахивая двумя пальцами у виска, и мысленно посмеивается над международником, что тот обиженно хмурится. Наверное, все над ним так смеются. В этот момент вторая дверь слева от них резко распахивается, и в кухню входит левый парень. Кудрявые волосы взъерошены в подражание птичьему гнезду, глаза сонные, усталые, на щеке следы чьего-то предмета, видимо, он отключился, положив голову на твёрдую поверхность. А под мышкой он крепко держит дорогую продолговатую синюю вазу с узорами, принадлежащую семье Феликса, которую этот парень использует, чтобы опустошить свой желудок. Осознав это, Ураган насмешливо вздёргивает брови и едва удерживается от смеха. Вот умора, Феликс, получит от своей матери завтра. Парень с вазой сонно моргает, сузит глаза, сфокусировавшись сначала на Юргена и осознав, что это не тот, кого он ждёт, переводит взгляд на международника. И выпучивает губы, тянет руки, приближаясь к нему ближе, словно зомби, который хочет съесть мозг. — Чупи-и-и, я домой хочу-у-у, – тянет он. — Наконец-то, мой балбес нашёлся, – тот бурчит под нос, выпрыгивает со стульчика, подходит к своему другу и, отобрав у него вазу и поставив её пол, он слегка трясёт парня. — Эй, Асси, ходить можешь? Пошли домой, слышишь. — Угу-угу. — Так ты за своим другом пришёл, – подставляет факт Ураган. — У него скоро экзамены, поэтому он теперь часто психует, – объясняет Чупикс ему и переводит взгляд на своего друга. — И как последний придурок, решил выпить и совсем голову потерял! – последние три слова он говорит повышенным тоном, злобно смотря на Асси, который вовсе выпал из мира и желает поспать прямо тут. — Хорошая идея, между прочим. Хмурый взгляд теперь припаркован к Урагану, который произнёс эти слова с невозмутимым видом — Алкоголь вредно для мозга, – говорит международник и помогает своему другу, придерживает его, закинув руку к себе на шею, и тянет к выходу. — Выпил разочек и всё, потерял самого себя. — Я бы с этим поспорил, – хмыкает Юрген и тут же вырисовывается у него пути, захлопнув дверь ладонью, которую Чупикс еле открыл. — Хэй, Чупа-чупс, позволь помочь разнести вас до дома. Тот хмурится и отказывается, мотнув головой, и напоминает: — Нас трое, а мотоцикл у тебя один. — Ничего страшного, – улыбается Ураган. — Сначала его, – кивок на спящего парня, — а потом тебя, – и такой же короткий кивок на международника. — Выбирай, Чупа-чупс, тащишься ночью через весь квартал или покатаешься на моей крошке. Ну?