*****
— Я надеюсь, ты не выкинул его по дороге, – бурчит Чупик. Музыка приглушённо гудит где-то за стенками коттеджа, слышится весёлые крики студентов. Он стоит около забора, обнимая себя за плечи обеими руками в бесполезных попытках согреться, и с прищуром смотрит на байкера, который диким рёвом двигателей останавливается прямо у его ног. В темноте его плохо видно. Ураган одним ловким движением расстёгивает ремешок на подбородке и снимает с головы чёрный блестящий шлем, вертит головой, после небрежно ероша синюю шевелюру ладонью, скрытой за кожаной перчаткой, и хрипло смеётся. — Да не бойся ты, – слегка жмурится, его носик по-детски вздёрнут. — В порядке твой балбес. Передал его родителям прямо из рук в руки и сразу примчался к тебе. На обратном пути уже думал, что ты не дождался и ушёл, но ты стоишь на холоде и ждёшь меня, молодец, – и, вздёрнув брови разок, лукаво улыбается. Чупик прячет покрасневшие щеки от осознания того факта, что он действительно провёл свои несколько минут в ожидании абсолютно незнакомого человека, и недовольно хмыкает. Ну, удостовериться надо было, что друга отвезли домой по верному маршруту. — Может, хватит и по домам? — А, давай, – с весельем соглашается Ураган и ждёт, пока тот потеряет свою неуверенность и приблизится к нему. — Подожди. На, держи, – протягивает ему запасной шлем и помогает застегнуть. — Не хочу, чтобы с тебя по дороге слетела башка, – и смотрит на него непонимающим взглядом, сильнее сжимая руками рукоятки. — Ну, чего стоишь? Запрыгивай, давай, – кивком головы указывает на место позади себя и тут же поражается. — Нихрена себе, покатал за ночь двух парней, а не девушек, как обычно, – и слегка оборачивается, выкинув через плечо. — Слышь, Чупа-чупс, считай, ты особенный, который добрался до моего «Шторма» просто за красивые глазки. А я просто так не катаю, знаешь ли, – многозначительно приподнимает брови и таинственно хмыкает. — Девушку покатать – дело святое. Международник закатывает глаза, понимая, о чём именно там балакает байкер. Затащить девчонок в постель, очарованных этим чёрным, блестящим красавцем «Харлеем» и, собственно, самим байкером, – дело раз плюнуть. Такие богатенькие подростки, как Ураган, пачками подбирают себе новые пассии, пользуясь своей популярностью и красивыми мордашками. Чупикс готов из кожи вон лезть, чтобы как можно быстрее оказаться в теплом доме, зарыться в плед, смотреть любимые диснеевские мультфильмы с кружкой горячего какао, а тут этот мотогонщик предлагает посоревноваться с холодным весенним ветром. Если со скоростью, с которой обычно ездит Ураган, собственно, как и его имя, подобно тому, словно он беззаботно катается на детском велосипеде с четырьмя колёсиками, а для Чупика это будет выглядеть так, будто он улетает на ракете в космос без скафандра. С него слетит не только голова, как до этого выразился мотогонщик, но и кожа слезет. — Чувствую себя так, будто я умру, если сяду на эту железяку, – признаётся он, но подходить ближе к мотоциклу не хочет. Он никогда раньше не ездил на мотоцикле, и теперь одна только мысль о том, что ему придётся столкнуться с дьявольской скоростью, заставляет его чувствовать ужас и слабость в коленях. Ураган хмурится, сжимая свой чёрный шлем, поблёскивающий в свете уличного фонаря. — Так не понял. Ты что тут «железякой» назвал? Видите, я помочь пытаюсь, говорю: давай подвезу до дома. А тут на моих же глазах оскорбляют мою крошку. Если моя услуга уже не нужна, то мне пора. Сразу бы сказали, я бы так не пыхтел, – он натягивает на голову шлем и уже собирается набирать газа, как Чупик, осознавая, что ляпнул не то, тут же судорожно махает руками: — Нет-нет, извини, пожалуйста, – говорит он виноватым, тихим голосом, опустив взгляд вниз и теребя пальцами подол толстовки. Ураган открывает защитное тёмное стекло шлема, уголки его губ слегка приподняты. — Я правда не хотел. Мне ещё... Мне ещё долго идти до дома. Я... — Ладно, – отмахивается байкер, уставший смотреть на то, как международник заикается и не может подобрать слова. — Прыгай уже, не бойся, – он выруливает на дорогу, убирает подножку и ставит мотоцикл ровно вертикально. Чуп судорожно сглатывает, глядя на дорогой и пугающий мотоцикл, но, сжав волю в кулак, делает шаг вперёд, потом ещё и ещё. Он даже не замечает, как без помощи и указаний опытного мотогонщика ставит левую ногу на подножку и садится на мотоцикл так, держась за какую-то торочащуюся железяку, как будто седлает лошадь, даже если никогда не ездил верхом. И он даже не пытается застраховать себя. Именно поэтому Ураган издаёт приглушенный хмык и, заведя руку за спину, хватает чужую, притягивает парня ближе к себе, чем позволяли приличия, и кладёт его обе тёплые ладошки к себе на талию. От такой близости международник смущается, ощущая ужасную неловкость, но ничем себя не выдаёт, только слегка сжимает в ладони чужую кожаную куртку. — Держись там, – говорит Ураган, резким толчком ноги на выступающий рычаг он заводит мотоцикл, резко отпуская рычаг сцепления, тут же давит на газ, несясь куда глаза глядят. Внезапное движение отбрасывает Чупикса назад, и он уже мёртвой хваткой цепляется руками за чужую талию, уверенный, что его позвоночник только что хрустнул. В конце концов, он всегда сутулится, когда сидит, уткнувшись головой в книгу. А тут – бац, – его швыряет назад пополам, как купюру в бумажнике. Мотоцикл вибрирует всё больше и больше, набирая скорость, и рычит, как большой, огнедышащий чёрный дракон. Если бы выхлопные трубы по бокам мотоцикла вспыхнули пафосным огнём, то выглядело бы все точно так же. Мелкие камешки врезаются в защитное стекло, но Чупикс всё равно инстинктивно моргает и щурится. Ему кажется, что он летит на большой скорости, как ядро, выпущенное из пушки. Как будто гравитации нет, и он может летать и летать на уровне земли. Оживлённые звуки города начинают доходить до ушей, которые тут же обрываются, оставаясь где-то там, позади. Испуганный, с зашкаливающим уровнем адреналина в крови, Чупикс крепко жмурится, боясь смотреть по сторонам. Сердце каждый раз рискует вырваться из грудной клетки, как мячик, выпавший из рук, когда Ураган рулит то влево, то вправо, обгоняя на своём пути машины, водители которых остаются позади, громко сигналя им вслед. Перед глазами вспыхивают ужасающие картины чего-то очень плохого, чего Чупикс не хочет произнести у себя в голове. Они добираются до места назначения без всяких приключений и, кстати, с головой на месте. Ураган идеально паркуется прямо перед входом в подъезд, и международник спрыгивает с мотоцикла и, стянув шлем, отступает на шаг назад и застенчиво переминается с ноги на ногу. Чупикс болезненно морщится. Шея ужасно болит от непривычного тяжёлого шлема. Он старается дышать спокойно, чтобы адреналин в крови начал постепенно распадаться. Ураган приподнимает защитное стекло, открывая своё ехидно ухмыляющееся лицо при свете подъездного фонаря. — Говорил же, что будет клёво. — Угу. Чупик быстро кивает, как китайский болванчик, и смотрит на одно из окон шестого этажа, где занавешенного полупрозрачным оранжевым тюлем с блёстками снежинок, просачивается полумрак, и ткань подозрительно шевелится, но головы, любопытно выглядывающей оттуда, не наблюдается. Ураган коротко хмыкает и плавно выруливает на тротуар. Международник кусает губы, не зная, что сказать кроме «спасибо, что подвёз», и всё же говорит: — Спасибо, что подвёз. Мотогонщик моргает, показывая, что принимает благодарность, молча кивает головой на прощения, давит на газ, заставив байк зарычать, и вскоре исчезает во мраке.*****
Где-то далеко от сознания обрывается надоедливая мелодия, которая не прекращается даже через двадцать минут с чем-то. Повторяется и повторяется, заставляя Урагана попрощаться с остатками сна, недовольно щуриться и рыться в груде постельного белья и подушек. — Кто это, блять, звонит? – ругается он сонным, хрипицовым голосом. Поднимает голову, закрывает один глаз, чтобы удержать сон и попытаться после дальше заснуть, и приоткрывает другой, оглядывая кровать в поисках ненавистного телефона, готовый раздавить звонившего с утра пораньше в мясо. Разозлившись, он шарит рукой по покрывалу и, наконец, натыкается на металлический гаджет. Хватает телефон в руки со второй попытки, принимает входящий звонок с четвертой, не глядя на номер и рухнув на кровать животом, и пытается снова заснуть. — Алло, мать вашу, кто? — Ураган из экономического факультета группы DM-10? – чистый женский голос с чётким акцентом раздаётся за динамикой. — Он самый, – хмыкает парень и тихо ругается из-за того, что заснуть, теперь, не получится. — А ты вообще кто? — Я декан факультета, – голос женщины невозмутимый и серьёзный, наверное, выражение лица у неё такое же непоколебимое, как каменный эмодзи в телефоне. — Твоя посещаемость занятий оставляет желать лучшего, и по английскому и географии у тебя не сданы зачёты. Скоро начнётся сессия, а ты пропускал занятия с начала курса. Преподаватели припомнят на экзамене твою плохую посещаемость и снизят баллы. Если не исправишь эти проблемы, то вылетишь из университета. Ураган лишь закатывает глаза и переворачивается на живот, оставляя телефон на поверхности кровати экраном вниз. — Абсолютно похуй, мадам. — Студент, – говорит нерастерявшийся декан уже более твёрдым голосом, — ты это помни, что я в любой момент могу позвонить твоему отцу и всё рассказать. — Сука... – он раздражённо шипит, едва сдерживаясь, чтобы в порыве гнева не швырнуть телефон к черту. Напоминание об отце заставляет кровь бурлить от злости ещё сильнее. — Так, чтобы сегодня пришёл в университет, – продолжает женщина, как ни в чём не бывало, — я сама лично проверю тебя, – и отключается до того, как Ураган впадает в агрессию, и, не в силах сдержаться, наконец, бросает свой телефон куда-то в угол, одновременно атакуя пол подушками. — Ненавижу этот грёбаный универ! Чтобы он сгорел! Проклиная всевозможными способами своё учебное заведение, Ураган всё же добирается до университета не в хорошим настроении. Благо, что он не притащил с собой большой бензобак. Хотя мог бы. От него можно ожидать всего невозможного. Он подъезжает как раз перед обеденным перерывом, и уже большинство студентов бесцельно бродят у входа в заведение, некоторые обедают и сидят со своей компашкой на круглых скамейках, внутри которых растут большие деревья, образующие тени от солнечных лучей. Солнце сегодня без сожаления поджаривает всех подряд. Девушки тихо перешёптываются между собой, стреляя глазами в Урагана, который уже с довольным лицом снимает с головы мотоциклетный шлем и слезает с байка. Ему до ужасно приятностей льстит внимание других людей к его персоне, да и вообще нравится находиться в центре внимания. Одним движением поправляя кожаную куртку, он направляется прямиком к входу в университет, чтобы самому там покрасоваться возле декана и дальше не позорить себя тем, что женщина ходит за ним по пятам. На его плечо опускается тяжёлая рука, тянет к себе и обвивает шею. Если бы не так легко, то рука была бы готова просто задушить его. — Здарова, Юрген, – говорит его потенциальный убийца, весело скалясь. Ураган держится до последнего, чтобы не ударить его по самодовольной морде, не дай Бог, случайно перед деканом, и, не обращая никого внимания на Феликса, продолжает идти вперёд. А Феликс, как ни в чём не бывало, синхронно топает вместе с ним. — Ну, как обстоят дела? Готов с своему сегодняшнему реваншу? — Отъебись, – просит Ураган, глазами выискивая декана в коридорах университета, где толпятся долбанная тьма народу. — Я никогда не проигрываю. Феликс насмешливо хохочет: — Но ты-то всегда проигрываешь мне, Синий дьявол. Ураган останавливается, раздражённо выдыхает и поворачивает голову на своего соперника, который всё ещё висит на нём и театрально непонимающим взглядом смотрит в ответ, вздёрнув брови. Ураган встряхивает его руку резким движением плеч и уходит в сторону левого корпуса, где должен находиться его факультет. — Ты это помни о нашей с тобой игре, братан! – кричит за его спиной Феликс. – Где же наша третья пешовая фигурка? Ураган не оборачивается к нему, безразлично запихнув одну руку в карман, и через плечо показывает сопернику неприличный жест средним пальцем. Он сейчас совсем не в настроении, чтоб до него кто-нибудь докапывался. Особенно Феликс, который за его спиной заливается смехом. Чёрт возьми. С проблемами в учёбе, он совершенно забыл, что у него, между прочим, есть общий спор со своим главным соперником. Давать заднюю и проигрывать Феликсу совсем не хочется и даже не входит в планы. Если не получится разложить того мальчишку из международного, то прощай, «Шторм» и репутация. Субъект спора появляется как раз вовремя около входа. На нем всё та же дурацкая белая толстовка с изображением анимешной пандачки с бамбуком на лапке и чёрная кепка, низко надвинутая на лоб. Перекинув через плечо лямку жёлтого рюкзака с таким же жёлтым брелоком сырочка, Чупик достаёт оттуда зелёное яблоко, вгрызается в него зубами и держит, после озадаченно смотря себе под ноги, опускается на одно колено, провозившись несколько секунд со шнурками на белых кроссовках, и направляется своей дорогой, хватаясь руками за лямки рюкзака. Незаметно протискивается сквозь толпу студентов, которые как бы не замечают его и толкают, и подходит к своему шкафчику, быстро открывает его четырёхзначным кодом на маленьком замке. Он роется там, в поиске книги, пока Ураган наблюдает за его маршрутом со стороны, после чего уверенно направляется к нему. На этот раз студенты, наоборот, шарахаются от него и уступают ему дорогу, как кухонные тараканы, пойманные внезапным включением света в комнате. — Хэй, Чупа-чупс, как дела? – Ураган прислоняется плечом к соседнему шкафчику, скрестив руки на груди. Руки Чупика дрыгаются от неожиданного появления мотогонщика, и он неуклюже роняет несколько книг в прозрачной обложке прямо на кафель. — Да, слушаю. Что тебе нужно? – без интереса спрашивает он и собирает упавшие книги. — В смысле? – недоуменно хмурится Ураган, втягивая подбородок в шею. — Чтобы спросить, как у тебя дела, мне обязательно что-то нужно от тебя? Чупикс неопределённо хмыкает, убирая учебники в шкафчик ровной стопкой, прежде чем вытащить оттуда новые по английскому и немецкому, и украдкой оглядывается. — На нас все смотрят, – шепчет он слегка дрогнувшим голосом. Ураган, в свою очередь, озирается по сторонам, не пытаясь быть незаметным и размахивая своими синими волосами, и одаривает своим стальным взглядом случайных любопытных студентов, которые не двигаются, даже если их спалили. Они смотрят на подозрительную парочку странным выражением, тихо шепчутся между собой. Ураган переводит взгляд обратно на растерянного международника, пытающегося спрятать глаза. — Ну и, что? Пусть смотрят, – и немного снижает голос. — Если ближе к делу, Чупа-чупс, – дожидается, пока тот поднимет на него сосредоточенный взгляд, — у меня действительно что-то нужно от тебя. Чупик обмякает моментально и понятливо кивает. К нему никто никогда не подходит просто так. От него обязательно что-то требуют. — Я тут узнал, – продолжает Ураган, — что ты хорош в английском и географии. Ты же у нас международник. Помоги мне, а? – нагло просит он, склонившись ближе к Чупику, который наоборот отодвигается от него, краснея от испытывающей близости. — Если я завалю сессию, то мне конец. Я останусь без образования, без работы, без мечты и цели, буду жить на улице, бомжовать и попрошайничать денюшки у прохожих на бедного меня. Все будут смеяться надо мной, побьют или, хуже всего, убьют и выкинут моё тело. Я буду сгнивать у тебя под порогом дома и ужасно вонять. Стану приведением и буду пугать тебя по ночам кошмарами. Ну, Чупа-чупс, помоги мне. Ураган говорит без остановки и излишне театрально восклицает, словно герой аниме, сжимая обе ладони, который готов на всё, лишь бы не проиграть. И не бомжовать, кстати. Пытается надавить на жалость у международника, прекрасно зная, что у того мягкое сердечко и добрая душонка, и он не сможет отказать бедному студенту из экономического. Ураган нагло врёт и манипулирует чужими чувствами. Чупик долго моргает, анализирует всю информацию, и его лицо действительно выражает жалость и желание помочь, но он, к большому удивлению, судорожно мотает головой. — Прости, й-я... Я реально не могу. У меня... — Ну, Чупс, будь другом, – вешается на него Ураган, затыкая все его отрицательные ответы. — Мы же друзья. — Вот ты где, – раздаётся за спиной прежний женский голос, которого он слышал этим утром, (точнее, днём). Некоторые студенты оборачиваются на голос, думая, не им ли крикнули только что. Ураган жмурится, одним движением губ произносит «Блин, вот что за женщина», отлипает от испуганного международника, поворачиваясь к декану, которая приближается к ним гибким движением, громко цокая каблуками по кафелю. По внешнему виду женщина похожа на тысячи остальных молодых студентов, высокая, одетая в обтягивающие чёрные брюки и пиджак поверх белой блузки. Её длинные волосы собраны в конский хвост. — Молодец, что пришёл. Надо ещё такие методы на тебя использовать, – она многозначительно хмыкает, останавливается возле двух студентов, ударяя себя по ладони краем красной папкой. Ураган догадывается, о каких «методах» она говорит и фыркает, отводя взгляд. Декан переводит взгляд на стоящего не при делах Чупикса, и, узнавая в нём новенького, прилежного третьекурсника из международного факультета, победно улыбается. — Хорошо, что ты тоже здесь, – обращается она к Чупику, который тут же округляет глаза и тычет пальцем на себя. — Я? — М-м, – согласно мычит женщина и слегка приподнимает брови. — Есть у нас один призрачный студент, которого мы не видели уже сто лет, думали – ну, всё, умер бедняга. Наконец-то. А-н, нет, стоит передо мной вот, – переводит она взгляд Урагану резким движением головы, что длинные пряди её волос перемещаются на плечо. Ураган закатывает глаза и опрокидывает голову назад с усталым вздохом. — А я тут причём? – не понимает Чуп и тут же сжимается от холодного взгляда декана, перекинутого на него. — Помоги ему с его проблемными предметами, – в лоб говорит женщина. Чупик открывает и закрывает рот, чтобы отказаться, но та приподнимает ладонь. — Ничего не хочу слышать, студент. Я прошу тебя, как декан его факультета. Иначе проблемы могут быть и у тебя. — Пиздец, – выдыхает Ураган, когда декан, ещё раз одарив их недобрым взглядом, оборачивается, взмахнув волосами, и уходит, так же громко цокая каблуками, на ходу кому-то грозит пальцем и вскоре скрывается за поворотом. Чупикс меняет ошарашенный взгляд на недовольный и хмуро смотрит на мотогонщика: — Всё из-за тебя. Бери за это ответственность, – тычет он пальцем, прекрасно понимая, что такие люди, как Ураган не умеют брать за ошибки ответственность от рождения. — Теперь ничего поделать не можем, – международник приподнимает рюкзак за лямки, как мешок картошки. — Нужно исправлять двойки. Встретимся в шесть в библиотеке. Не опаздывай, – деловито заключает он, и Ураган брезгливо морщится. — Ну, может нафиг этого, а? Скажем этой женщине, что мы уже позанималась этим, ну, подготовкой к исправлению нулевых баллов на зачётке. — А на сессии что будешь делать? Скажешь, что преподаватели ничего не заметят? Они уже хотят тебя задушить голыми руками. Хочешь вылететь из университета? – приподнимает брови Чупикс, заранее зная должного ответа. — Черт возьми, ну ты и... – замолкает Ураган и сдаётся, с раздражением ероша свои волосы. — Напомни-ка, где эта хуйня находится? — Библиотека на втором этаже, рядом с кабинетом биологии. — Биология, – пытается Ураган запомнить местоположение и кивает. — Хорошо. Международник пожимает плечами, говорит одними губами: «Мне на пары надо», разворачивается и первым уходит.*****