~ * ~ * ~
Прерывистая трель дверного колокольчика продолжала звенеть в пространстве, поскольку в магазин шёл постоянный поток покупателей. К полудню мысленные расчёты Гермионы определили, что продажи уже достигли своей дневной цели, так что теперь они были в шаге от своей квартальной цели. Выходные всегда были более загруженными, чем будни, особенно когда проводился час сборника рассказов, позволяющий привлечь дополнительных посетителей. Теперь, когда Пенелопа закончила дневное чтение вслух, по магазину рассыпались стайки детей младше одиннадцати лет. Хихиканье доносилось от двух девочек, играющих с книгой, которая вздымалась пузырями, когда они её открывали, в то время как у старшего мальчика стопка романов была такой высокой, что доходила до его веснушчатого носа. Гермиона просияла, увидев их. Она надеялась, что никогда не устанет от восторга на детских лицах. Она бродила по магазину, проверяя у покупателей, нужна ли им помощь, пока не заметила очаровательного мальчика с песочного цвета волосами не старше трёх лет, сидящего в одиночестве с книгой перед ним. Его ноги были скрещены крест-накрест, когда он говорил сам с собой и указывал на разные картинки на открытой странице. Гермиона опустилась на колени, чтобы её глаза были на одном уровне с мальчиком. — Тебе нравится эта книга? Он взглянул на неё ярко-голубыми глазами в серых крапинках и энергично кивнул. — Мне нравятся звёзды, — сказал он, глядя, как мерцают очарованные созвездия на иллюстрации. Гермиона улыбнулась. — Если ты вежливо попросишь, может быть, твоя мамочка купит это для тебя. — Нет мамочки, — просто сказал мальчик. — Только папочка. Он вернул внимание книге, а Гермиона почувствовала, как её щеки краснеют от собственной глупости. Она знала, что лучше не делать таких предположений. Многие дети потеряли родителей во время войны, даже если этот конкретный ребёнок был слишком маленьким для подобных обстоятельств. Однако мгновение спустя ей в голову пришла другая мысль, вызвавшая у неё в животе рой пикси. Мальчик, у которого есть только отец. Гермиона огляделась вокруг, сердце не могло решить: хочет ли оно остаться в горле или выпрыгнуть из грудной клетки. Он мог быть здесь. Прямо сейчас. После долгих лет ожидания она могла вот-вот увидеть его лицо. Но, похоже, никто не заметил, как Гермиона разговаривает с мальчиком. По крайней мере, никто не подходил. Ещё нет. Девушка осталась с ребёнком, внимательно наблюдая за ним, пока перспектива встречи со своим другом по переписке покалывала в каждом дюйме её тела. Немного утешал тот факт, что малыш не расстроился из-за еë оговорки. Он продолжил указывать на разные созвездия. — Лео, — сказал он, прижав кончик пальца к силуэту льва. Он ткнул пальцем в лебедя. — Лебедь. Гермиона ахнула. — Это потрясающе, — сказала она с искренним удивлением. — Ты можешь назвать эти созвездия? Ты можешь назвать это? — указала она на медведя. — Большая Медведица! — И это? — она переместила палец к другому изображению. — Орион! — Что насчёт этого? — Драко. При звуке протяжного голоса позади неё пикси Гермионы исчезли, сменившись ощущением покалывания под волосами на затылке. Едва она успела отметить, что произошло, как лицо мальчика засветилось, и палец Гермионы упал с изображения дракона. — Папа! — воскликнул мальчик. Губы Гермионы сжались, когда она встала лицом к лицу с волшебником, который, без сомнения, не был её другом по переписке. Каким-то образом она избегала встречи с ним с тех пор, как в газетных статьях было объявлено о его возвращении в Англию. Похоже, её удача закончилась. Драко Малфой даже не взглянул на неё. — Я думал, что сказал тебе оставаться там, где я могу тебя видеть. — Но я нашёл звёздную книгу, — сказал маленький мальчик, его волнение было не восприимчиво к резкому замечанию отца. Он потянул Малфоя за мантию одной рукой, стоя на цыпочках, так что книга оказалась ближе к лицу его отца. — Смотри, папа. В ней все звёзды. Суровая озабоченность Малфоя исчезла, и на его губах появилась слабая улыбка. Не такая жёсткая, как Гермиона привыкла видеть. Подлинная. — Ты нашёл своё созвездие? Мальчик кивнул, затем пролистал книгу, пока не оказался на той же странице, что и раньше. — Вот. Скорпиус! Гермиона знала, что пялится. Но ничего не могла с собой поделать. Было слишком невероятно видеть, как Малфой взаимодействует с этим мальчиком — своим сыном — как будто он не был эгоистичным, высокомерным, надменным болваном, каким она его знала. Сотня лет не могла его так сильно изменить. Он может поддерживать этот фасад перед своим ребёнком, но утренняя статья в «Ежедневном Пророке» заверила Гермиону, что истинные цвета Малфоя не так уж далеки от слизеринского зелёного. Скорпиус, как заключила Гермиона, продолжал подпрыгивать с энтузиазмом, но внимание Малфоя больше не было обращено исключительно на него. Его взгляд метнулся к Гермионе, и резкость его грифельно-серого взгляда вернула её к тому моменту, когда она видела его в последний раз. Шесть лет назад. В Хогвартсе. Утром после финальной битвы. Когда их глаза аналогичным образом встретились в Большом Зале. Перед тем как его семья исчезла во французской деревне без каких-либо последствий, учитывающих их роль в войне. — Мы можем купить это? Пожалуйста? Мгновенное напряжение между ней и Малфоем растаяло, пусть и временно, когда он снова посмотрел на Скорпиуса. — Если это то, что тебе нужно, — сказал Малфой, преклонив одно колено, чтобы было удобнее говорить с сыном. Он протянул руку и поправил несколько прядей песочно-светлых волос. — Разве ты не хочешь выбрать ещё три? Маленькие глазки Скорпиуса расширились. Он опустил руки на плечи Малфоя и крепко обнял отца. — Спасибо, спасибо, спасибо, — взвизгнул он, прежде чем броситься в сторону книг о животных. — На этот раз стой там, где я тебя вижу! — крикнул Малфой ему вслед, но было слишком поздно. Скорпиус уже погрузился в восторг. Знакомая нежность охватила Гермиону при виде Скорпиуса, вытаскивающего книги и осматривающего их обложки, пока она не вспомнила, с кем стояла рядом. Гермиона выпрямила спину, заставляя тело вытянуться, чтобы Малфой не возвышался над ней так сильно. Она больше не позволит ему довлеть над ней и заставлять чувствовать себя маленькой, как он делал это во времена их юности. Малфой бросил на неё быстрый взгляд, и Гермиона скрестила руки на груди, защищаясь от тяжести его оценки. — Как предсказуемо, — сказал он голосом, лишённым всей отеческой теплоты, которая была у него всего несколько секунд назад. — Дай угадаю. Ты здесь работаешь? Гермиона фыркнула. — Я — владелец, — поправила она, приподняв подбородок на полдюйма. — И удивлена, что ты этого не знаешь, учитывая, что ты, кажется, намереваешься купить все находящиеся в затруднительном положении малые предприятия волшебной Британии. Морщинки на хмуром лице Малфоя стали ещё глубже, но Гермиона не смотрела на него достаточно долго, чтобы увидеть что-то ещё. Она наклонилась, чтобы собрать книги, которые какой-то ребёнок оставил на полу, и подошла к соответствующей полке. Малфой последовал за ней. — Мне не кажется, что ты в затруднительном положении, — раздался его голос сзади. — Судя по размеру твоего магазина и общему наплыву в субботу днём, я полагаю, ты получаешь 40 тысяч галлеонов в год? 45? Гермиона пошатнулась. Если бы её не раздражала точность его оценки, она была бы почти впечатлена. Вместо этого она резко повернулась и посмотрела на него. — Тогда ты также должен знать, что у меня всё хорошо, поэтому, если ты пришёл сюда, чтобы найти следующую жертву для финансовых манипуляций, которые планируешь над несчастными владельцами малого бизнеса, тебе придётся искать в другом месте. Мне не нужно твоё запятнанное богатство. Гермиона повернулась и выпустила одну из книг достаточно близко к полке, чтобы окружающая магия перенесла её в нужное место. Всё это время она чувствовала, как пронзительный взгляд Малфоя впивается в неё. — Я здесь, потому что моему сыну нужны новые книги, и мне говорили, что это лучший детский книжный магазин в волшебном Лондоне, — сказал он, становясь более резким. — Я пришёл не шпионить за твоим магазином, чтобы однажды выкупить твой бизнес. У меня нет нужды играть в такие игры. Или ты забыла, что, если бы я хотел, то мог купить твой или любой другой магазин в этом переулке? Я уверен, что могу назвать достаточно заманчивую цену. Гнев закипел под кожей Гермионы. — Уже одно это доказывает, как мало ты изменился. Ты всё тот же мальчик, который будет использовать деньги, чтобы получить всё, что захочет, — прорычала она. — Так ты и любовь своего сына покупаешь? Яблочко от яблони недалеко падает. Глаза Малфоя гневно вспыхнули, превратив грифельно-серый цвет в расплавленное серебро. Только однажды она видела у него такую ярость. Как будто они вернулись на поле для квиддича, и он собирался нанести самое жестокое оскорбление, которое только мог вообразить. — У меня есть ещё книги! Услышав невинное ликование Скорпиуса, Малфой и Гермиона попятились друг от друга. Все признаки враждебности исчезли с тела Малфоя, и он сразу вернулся в режим отца. Он с интересом слушал, как Скорпиус хвастается новыми книгами, включая детскую маггловскую книгу о динозаврах. К её удивлению, Малфой промолчал. Он не велел Скорпиусу обменять маггловскую книгу на волшебную. Даже не сердился. Он просто наколдовал сумку и положил внутрь четыре книги, использовав чары лёгкости, чтобы Скорпиус мог нести их сам. Затем он сунул руку в карман и положил на стол пригоршню монет. — Сдачу оставь себе, — прошипел он достаточно тихо, чтобы его могла услышать только Гермиона. Она застыла в изумлении, не в силах понять, как Малфой мог в считанные секунды превратиться из негодующего волшебника в заботливого отца. А он уже подхватил Скорпиуса на руки. — Что теперь, Скорп? Может стоит взять мороженое? — Да, пожалуйста! — Скорпиус кивнул, сияя улыбкой. Малфой, не говоря ни слова, направился к двери. Только Скорпиус попрощался с ней, махая через плечо отца. — Пока, пока, книжная леди. Гермиона помахала в ответ. Он не виноват, что его отец был полным и безоговорочным ослом. К тому времени, как дверь за ними закрылась, Пенелопа была рядом с Гермионой и с удивлением смотрела на неё. — Это был Драко Малфой? — Да, он, — поморщилась Гермиона. — Я не знала, что у него есть сын, — взгляд Пенелопы проследил за ними через переднее окно. — Я тоже. Гермиона расставила оставшиеся книги с пола и собрала галеоны. Их было как минимум вдвое больше, чем на самом деле стоили книги. Состоятельный придурок. Она закрыла глаза и вдохнула, позволив мощному потоку воздуха расширить её лёгкие. Даже запах книг не смог вернуть ей покой. Отголоски прошлого звенели в её груди, с бормотанием обиженных слов, которые никогда не забудутся. Из всех людей, пришедших в этот день в её магазин, это оказался именно он. Гермиона сделала ещё один глубокий вдох и медленно выдохнула. — Ты в порядке? Гермиона снова открыла глаза и встретила озабоченный взгляд Пенелопы. — Я в порядке, — сказала она, не позволяя Драко Малфою больше влиять на неё. — Я просто не ожидала его здесь увидеть. Они обе вернулись к работе, но мысленно Гермиона оставалась в другом месте. Дело было не только в том, что она не ожидала увидеть Малфоя, а в том, что, когда она повернулась к отцу этого мальчика, то ожидала увидеть кого-нибудь — кого угодно — ещё. Разочарование было жестоким мучением, даже если надежда была основана на невероятных обстоятельствах. Волшебный мир был большим. Вероятность столкнуться с её приятелем по переписке должна быть небольшой. И всё же Гермиона не теряла надежды. Это было довольно странно, но на случай, если они когда-нибудь столкнутся друг с другом, у неё было чувство, что она просто узнает, что это он. Он был умён. Внимателен. Очарователен. Всё, чем она восхищалась в волшебнике — и всё, чем не был Драко Малфой.Глава 1
30 марта 2021 г. в 15:58
Свежий запах едва напечатанных книг смешивался с ароматом их потрёпанных собратьев в кожаных переплётах. Большинство людей предпочитали по утрам аромат свежезаваренного кофе. Его землистые дуновения, закручиваясь, попадали в ноздри и помогали человеку воспрять духом до полного пробуждения, прежде чем один глоток исчезал с его губ. Но только не Гермионе Грейнджер. Для неё первый шаг в книжный магазин был величайшей радостью рассвета.
Пройдя мимо полок с волшебными и маггловскими детскими книгами, Гермиона повернула ключ и поприветствовала себя в офисе. Она убедилась, что всё в порядке, прежде чем сесть в кресло за столом и развернуть «Ежедневный Пророк».
Поскольку Волан-де-Морт был давно побеждён, жизнь теперь шла медленнее, и на первой полосе газеты почти не появлялось ничего серьёзного или критического. Однако это не помешало Гермионе нахмуриться, прочитав заголовок:
«Корпорация Малфой владеет 30% акций магазина перьев Скривеншафта»
Ни для кого не было секретом, что Скривеншафт испытывал финансовые трудности. Спустя годы после войны некоторые магазины так и не восстановились. Как совладелец малого бизнеса, она должна быть счастлива, зная, что её магазин избавлен от неминуемого закрытия. И, возможно, так и было бы, если бы это не была четвёртая однотипная статья, которую она прочитала за последний год — всё о малом бизнесе, который очень кстати спасли глубокие карманы одного конкретного бледного чистокровного.
Прочитав статью, Гермиона отбросила газету в сторону. При его нынешних темпах к концу десятилетия Драко Малфой будет владеть частью каждого магазина в Хогсмиде. Она вздрогнула, представив, как его эгоистичные руки планировали запятнать очарование и целостность этих магазинов, если они не окупят его инвестиции достаточно быстро. Она сделала глубокий вдох и позволила запаху своей личной коллекции книг наполнить её чувства. Напряжение в плечах спало. Мысли о Малфое не испортят ей утро.
Гермиона пересекла офис, намереваясь проверить бухгалтерскую книгу, чтобы увидеть, сколько ещё продаж им нужно в этом месяце для достижения целей на третий квартал, когда стук в окно привлёк её внимание. Её сердце подскочило. Она не ожидала ответа так рано. Стук продолжался, даже после того, как Гермиона подошла к окну и начала его открывать. Как только щель стала достаточно широкой, сложенный из бумаги самолёт влетел в кабинет. Он заскользил по воздуху, облетел голову Гермионы и приземлился в центре стола.
По венам Гермионы прокатилась волна предвкушения. Не прошло и секунды, как она потянулась к пергаменту и разгладила складки, открыв вид на знакомый почерк. От первых же слов в её груди расцвёл цветок тепла.
Самый дорогой друг,
Хотя я понимаю вашу оценку работы Грехеймера, я вынужден не согласиться. Я признаю, что ретрансфигурация является фундаментальной частью трансфигурации и должна считаться основополагающим навыком, но я всё ещё не вижу причин, по которым она должна быть выделена в отдельную отрасль. Ретрансфигурация — это просто обратная трансфигурация. Правила магии преображения и репреображения не являются внутренне обратными, как в случае исчезновения и заклинания. Для простоты три ветви трансфигурации имели бы больше смысла, чем четыре. Хотя, полагаю, вы в любом случае возразите мне. Уже с нетерпением жду вашего следующего эссе, в котором будут подробно описаны все причины моей неправоты. Постарайтесь не тратить все выходные на его написание. Осенняя погода слишком хороша, это испортит вам отдых. Теперь, когда толпы студентов отправились на занятия в Хогвартс, я собираюсь посвятить день шоппингу с сыном. Пусть ваша суббота будет такой же приятной.
Ваш.
Края верхних зубов Гермионы впились в её нижнюю губу, нежно кусая мягкую плоть, в то время как её уголки приподнялись вверх в улыбке. Совсем не удивительно, что он знал девушку достаточно хорошо, чтобы предсказать её мгновенный порыв. Если бы магазин не открывался через несколько минут, она бы сразу же села писать ответ. Но ему не могла быть известна причина задержки ответа; он по-прежнему не знал, чем она занимается.
— И кто же заставил тебя так покраснеть? — кудри ударили по плечу Гермионы, когда она резко повернула голову, а её удивлённый взгляд упал на пространство за дверным косяком, где стояла Пенелопа Клируотер. Только тогда Гермиона обратила внимание на жар, опаливший её щёки.
— Я не слышала, как ты вошла.
— Я не услышала ответа.
Новая волна тепла запульсировала на её щеках и направилась к кончикам ушей.
— Я не могу тебе сказать, — сказала Гермиона, не совсем солгав, и подсунула письмо под стопку пергаментов.
На лице Пенелопы появилось заинтересованное выражение.
— Не можешь или не хочешь?
— Не могу, — более решительно ответила Гермиона. Она поднялась на ноги и прошла мимо Пенелопы в главную часть магазина. Звук шагов Пенелопы следовал за ней.
— Другими словами, это твой друг по переписке.
Шаги Гермионы поражённо замерли на мгновение. В неубедительной попытке оправдать задержку она схватила несколько книг со стола и продолжила путь к стойке с кассой.
— Если тебе нужно знать, тогда да, — признала Гермиона. Короткая стопка маленьких пергаментов проплыла через прилавок и остановилась перед ней. Она схватила верхнюю часть, написала имя фальшивого покупателя для фальшивого трюка и сунула его под одну из обложек книги. — Ничего необычного. Он всего лишь ответил на мою вчерашнюю записку.
Пенелопа приподняла бровь.
— Записку или полноценно написанное письмо? Потому как, по моему опыту, простые записки не требуют писанины более восьми дюймов.
Перо в руке Гермионы застыло, зато к щекам вернулся жар.
— Я думала, ты ушла сразу после закрытия.
— Я забыла свой плащ, — сказала Пенелопа с игривой ухмылкой.
Гермиона закончила наклеивать фальшивые заметки, затем взмахнула палочкой, и книги соединились в стопки за прилавком в алфавитном порядке. Она сделала мысленную заметку, чтобы потом вытащить эти книги и вернуть их на место, когда Клируотер не будет смотреть. Вдалеке на пересечении Косого и Лютного переулков последовательно прозвенели девять колоколов. Гермиона заклинанием перевернула табличку надписью «Открыто» и отперла вход. Она прошла мимо прилавка, готовясь к приходу клиентов, но Пенелопа оставалась поблизости.
— Согласись, это необычно, что вы двое до сих пор обмениваетесь письмами, — заявила она. — Эта программа друга по переписке давно сошла на нет.
Гермиона втянула носом воздух, затем коротко выдохнула.
— Не то, чтобы мы общались всё это время, — сказала она в надежде, что этот небольшой кусочек информации, усмирит любопытство Пенелопы. — В течение трëх лет я ничего от него не слышала.
Зазвенел колокольчик входной двери, и в магазин вошёл первый посетитель. Девушки поприветствовали его, прежде чем Пенелопа вернула своё внимание Гермионе.
—Тем не менее, с тех пор как вы двое возобновили переписку, прошёл как минимум год. Спустя столько времени разве тебе не интересно узнать, кто он?
— Это не имеет значения, — ответила девушка, возможно, слишком быстро. — Цель послевоенной программы друзей по переписке заключалась в том, чтобы наладить дружеские отношения в волшебном мире без осуждения или предубеждений. Чтобы показать, что любой может участвовать, независимо от происхождения.
Пенелопа была настроена скептически.
— Если вы всё ещё пишете друг другу, я думаю, вы более чем доказали это. И не то, чтобы все участники остались анонимными. Моя подруга Элиза встретилась с её адресатом.
Гермиона скользнула взглядом по половицам, чувствуя, как стягивается узел в основании её живота.
— Может быть, мне просто приятно общаться с кем-то, кто не знает меня как Гермиону Грейнджер.
К ним обратился клиент с просьбой о помощи, и Пенелопа пошла за ним. Когда она отошла достаточно далеко, Гермиона закрыла глаза и прислонилась к ближайшей книжной полке. Хотя она и не солгала Пенелопе, она также не была полностью честной. По правде говоря, ей очень хотелось узнать его имя. Годы бесчисленной переписки превратились из нескольких интригующих снежинок в огромный снежный ком, который катился по склонам её разума с неудержимой скоростью. Каждый личный отрывок, которым он когда-либо делился, аккуратно хранился в её памяти, хотя это не имело большого значения, учитывая, что зачарованный пергамент приятеля по переписке вбирал в себя всё, что считал слишком разоблачительным.
Это началось невинно. На последнем году учёбы в Хогвартсе Гермиона очень хотела заполнить своё новообретённое свободное время чтением и ответами на письма, особенно с тех пор, как Гарри и Рон решили не возвращаться в школу. Максимально у неё было более полудюжины друзей по переписке. И всё же один всегда привлекал её внимание больше, чем другие. Каждый раз, когда ела, Гермиона осматривала Большой Зал, мысли кружились от любопытства, когда она задавалась вопросом, не сидит ли здесь её любимый приятель по переписке. Судя по тому немногому, что он рассказал, они должны были быть одного возраста. Ей не потребовалось много времени, чтобы собрать воедино оставшиеся кусочки головоломки, которые у неё были, даже если эти усилия в конечном итоге оказались бесплодными.
После окончания учёбы её сердце всё ещё кипело от нетерпения, когда приходила записка, написанная его почерком. Он был постоянной составляющей её жизни во время ухабистого перехода от школы к работе под руководством Джорджа, чтобы набраться опыта в ведении бизнеса. Она рассказывала ему подробности, которыми не делилась ни с кем другим, даже если контекст был расплывчатым. Похоже, он делал то же самое.
Она надеялась вскоре затронуть тему встречи друг с другом. Лицом к лицу. Чтобы увидеть, был ли порыв в её груди плодом воображения или возможностью для чего-то большего. Пока он не перестал отвечать. Но это было много лет назад. Теперь они были старше. Она посвятила себя книжному магазину. У него был сын. Любые эмоции или чувства, которые она когда-то испытывала к нему, давно были спрятаны в коробках с оригиналами их писем. Она была просто рада восстановлению связи с ним. Давно потерянный друг вернулся в её жизнь. Тем не менее, когда Гермиона окинула взглядом растущее число покупателей, она не могла не задаться вопросом, войдет ли — и, возможно, немного надеяться — её друг по переписке с сыном сегодня в магазин.