Вам письмо / Signed and Sealed

      Плюшевый дракон скользил своими мягкими лапами по животу Скорпиуса, вызывая хихиканье за хихиканьем, пока мальчик ёрзал в постели.       — Папа! — сказал он сквозь смешок. — Мне щекотно!       Драко усмехнулся и продолжил двигать палочкой, направляя зачарованную игрушку. Сначала он использовал еë как реквизит, когда читал сыну книгу о динозаврах, купленную ранее в тот же день, но потом она превратилась в инструмент для восхитительных мучений. Скорпиус снова засмеялся. Для Драко не было лучшего звука, чем довольное хихиканье сына, и не было лучшего зрелища, чем его сощуренные от смеха глаза и зубастая улыбка. Игра продолжалась ещё несколько минут, пока Скорпиус окончательно не устал. К тому времени, как Драко положил его под одеяло, его веки уже закрылись.       — У тебя был хороший день?       Скорпиус кивнул.       — Мне нравятся мои новые книги.       Драко наклонился, чтобы поцеловать его в лоб.       — Я рад.       Он собирался задуть пламя внутри фонаря, когда Скорпиус снова заговорил.       — Мне понравилась книжная леди. Она была хорошенькой.       Драко застыл, по-прежнему глядя на фонарь. Он не знал, как правильно отреагировать, не солгав.       — Она спросила о моей маме.       Живот Драко сжался.       — Твоя мама очень бы тебя любила, — сказал Драко, чувствуя, как его охватывает чувство вины. — Так же, как и я.       Глаза Скорпиуса сияли, как всегда, когда кто-нибудь упоминал его мать.       — Я знаю.       Скорпиус ещё глубже залез под простыни и закрыл глаза. Когда мальчик устроился, Драко потребовалось ещё несколько минут, чтобы полюбоваться сыном. Такой молодой и такой оптимистичный — каким Драко никогда не был. Он провёл пальцами по волосам Скорпиуса, не таким белым, как у него. Более мягкий блондин. Прямо как его мать.       Слабая улыбка тронула уголки губ Драко. Вселенная может быть несправедливой, но, по крайней мере, они были друг у друга. Драко потянулся через кровать и положил плюшевого дракона под руку Скорпиуса. Даже на грани сна Скорпиус сжал его, а затем мягко повернулся на бок. Он испустил удовлетворённый вздох, и Драко почувствовал умиротворение.       — Увидимся утром, — прошептал он, прежде чем погасил свет фонаря и направился к двери.       Тихий сонный голос остановил его движение.       — Спокойной ночи, папа.       Его сердце сжалось.       — Спокойной ночи, Скорп.       Драко закрыл дверь и прислонился головой к эбеновому дереву, чтобы посмотреть на декоративные завитки на потолке. Всегда было нелегко, когда Скорпиус упоминал мать. Такие случаи были редкими, но Драко никогда не знал, как ответить, не рассказав больше, чем Скорпиус был готов услышать. Мысли Драко не задержались надолго на Астории, в нём поднялось доселе дремавшее раздражение. Каким-то образом Грейнджер удалось испортить его день больше, чем он думал вначале.       Тусклый свет сопровождал путь Драко, пока он шёл по коридору и поднимался по лестнице на второй этаж. Его шаги, по сделанным вручную вековым персидским коврам, были единственным звуком в тишине особняка. Когда Скорпиусу приходило время ложиться спать, Драко обычно проводил остаток ночи в одиночестве. Тем не менее, когда он вошёл в свой кабинет, удовлетворение пересилило любую враждебность, запятнавшую его мысли всего несколькими секундами ранее. В центре стола стоял сложенный пергаментный самолетик. Драко шагнул вперёд, взмахнув палочкой, чтобы одновременно закрыть окно, которое он оставил приоткрытым, и снять чары, разрешающие проявиться буквам. Он не стал садиться, чтобы прочитать её последнее сообщение.       Мой дорогой друг,       Ты должен знать, что твоя логика ошибочна, если ты уже веришь, что я склонна не согласиться. Мои рассуждения основаны на многовековых исследованиях уважаемых ведьм и волшебников, а не только Грехеймера. Если ты имеешь сведения хоть об одной опубликованной работе, автор которой согласен с твоим мнением, я хотела бы ознакомиться с ней. А пока я приступлю к своему опровержению. Можешь ждать его к следующей субботе. Я бы начала уже сегодня вечером, но пока слишком взволнована после того, как кое-кто расстроил меня сегодня на работе. Не спрашивай. Я бы предпочла больше не думать об этом. Пока я пишу тебе, мне становится легче. Я надеюсь, ради тебя и твоего сына, что твой день был лучше моего. Осенний шоппинг всегда напоминает мне о подготовке к возвращению в Хогвартс, даже если я обычно делала это в августе. Есть что-то в движении листьев, что заставляет меня купить дюжину новых перьев. Мне кажется это вполне уместным, как ты считаешь? Хотя, если честно (как ты знаешь, я всегда честна), сегодня мои мысли занимал совершенно другой вопрос…       Как ты думаешь: мы пересекались и даже не догадываемся об этом? Я думала об этом раньше, когда была в Косом и Лютном переулках. Каждый маленький мальчик и волшебник, которых я видела, заставляли меня задаваться вопросом, были ли это ты и твой сын. Итак, я посчитала. При условии, что во внутренней части Лондона проживает около 2,9 миллиона человек, не считая туристов, в многолюдном месте с пропускной способностью пешеходов 20 человек в минуту в течение двух часов, вероятность встретить одного конкретного человека, которого вы знаете, составляет около 0,083%. Но население волшебной Британии значительно меньше. Принимая во внимание сокращение общей численности населения при одновременном снижении скорости прохождения пешеходов с учётом движения по Косом и Лютному переулкам, я оцениваю, что шансы нашего пересечения друг с другом сегодня равны 5,354% — при условии, конечно, что ты и твой сын ходили за покупками.       Усмешка пробежала по губам Драко. Несколькими минутами ранее он был уверен, что его день был более кислым, чем её, но после прочтения письма события, произошедшие ранее, больше не казались такими важными. Она всегда делала его день ярче.       Он представил её сидящей где-нибудь дома — или на работе? — делающей эти расчёты. Была ли она работником Министерства, занимающейся численностью населения, и, например, заглянула в офис, чтобы закончить бумажную работу перед шоппингом? Казалось, она из тех, кто так поступает. Или, может быть, она работала в Гринготтсе. Тогда его приятельница по переписке была бы и на работе, и в Косом переулке. Видел ли он её? Закрыв глаза, он задумался над этим вопросом и попытался представить свою приятельницу по переписке.       Драко всегда представлял её брюнеткой. Это просто казалось правильным. Или, может быть, это его подсознание пыталось отделить её от его вины за Асторию. Однако всё, кроме цвета её волос, было расплывчатым пятном. Мысли тут же исчезли. Он не мог позволить этим фантазиям поглотить его. Не снова. Он позволил себе подойти слишком близко, слишком привязался в первый раз. Его рассуждения могут отличаться от того, что было четыре с половиной года назад, но факт оставался фактом: Драко не мог позволить себе думать о ней как о ком-то большем, кем она была сейчас. Это было несправедливо по отношению к Скорпиусу. Всё, что Драко когда-либо делал, было для его семьи — даже если это означало принести значительные жертвы самому. И сейчас это было ещё большей правдой.       Отложив её письмо, Драко отодвинул верхний левый ящик стола. Внутри лежал единственный лист. С годами он истёрся от перечитывания, но чернила, хранившие чары, остались такими же тёмными, как и в день прибытия. Старый пергамент был хорошо знаком рукам Драко, но не настолько знаком, как её почерк. Или её слова, навсегда отпечатавшиеся в его сердце и памяти:       «Я думаю, что любой человек способен измениться. Иногда просто нужна правильная мотивация, которая поможет встать на этот путь».       Прошло почти шесть лет с тех пор, как он впервые прочитал эти слова. Шесть лет с тех пор, как его приятельница по переписке была первым, кто предположил, что Драко не обязательно должен прожить остаток своей жизни как опальный бывший Пожиратель Смерти. Шесть лет с тех пор, как он начал поиск мотивации, пока однажды не нашёл её в собственном ребёнке. Такие люди, как Грейнджер, всё ещё могли ожидать от него худшего. И от его бизнеса. Как будто шесть лет не могут изменить человека. Но жизненные позиции Драко изменились. Всё благодаря Скорпиусу. И его приятельнице по переписке.       Старое письмо осталось лежать на столе, он вытащил новый пергамент и наложил на него чары дублирования. Слова легко стекали с кончика пера, когда Драко отвечал на её послание, выражая сочувствие её тяжёлому рабочему дню, а также предложил проклясть любого человека, посмевшего её обидеть. Конечно, они этого заслужили. Или, если она предпочла бы справиться сама, он порекомендовал составить строго сформулированное письмо. Он вполне доверял её способности убить кого-нибудь таким методом, даже если сам он никогда не был её жертвой. Затем он попытался подбодрить её историей о том, как Скорпиус чуть не ударил Драко в глаз боксёрским телескопом во Всевозможных Волшебных Вредилках Уизли. Он хотел поделиться тем, что купил Коробку Счастливых пузырей в качестве сюрприза на день рождения Скорпиуса на следующей неделе, но пергамент впитал эту деталь. Видимо, эта информация была слишком личной.       Закончив, Драко вернул перо в чернильницу, прекрасно понимая, что не ответил на бОльшую часть её письма. Быть может, их пути пересеклись. Быть может, она была так же красива внешне, как и внутренне. Но его чувства по отношению к ней никогда не превышали его стремления отдавать предпочтение семейным нуждам, игнорируя личные желания. Поэтому Драко налил себе стакан виски, а затем уставился в тёмное ночное небо, в котором только что исчезло сложенное самолётиком письмо. Как обычно, остаток вечера он провёл в одиночестве.

~ * ~ * ~

      Драко бросил свой «Ежедневный Пророк» через обеденный стол. Как она посмела, чёрт возьми! Ножки стула заскрипели о деревянный пол, когда Драко поднялся и принялся ходить. Возмущение в его груди переросло в дикую ярость. Даже если она явно не назвала ни его имени, ни его компании, эта ведьма имела дерзость выдвигать такие смелые, энергичные претензии. Теперь вся волшебная Британия прочитает статью Грейнджер о важности сохранения очарования малого бизнеса и протеста против «корпоративного участия», замаскированного под благо общества. Она не знала ничего о нём и его бизнесе.       В нём вскипело желание отправиться через камин прямо в Лютный переулок и ворваться в её дурацкий книжный магазин, прежде чем он откроется. На языке уже вертелись резкие слова и жестокие насмешки. Если у неё была проблема с ним, она могла бы сказать об этом ему в лицо, а не прятаться за словами в газетной статье. Из всех дней в календаре она выбрала именно этот!       Драко прислушался: не спускается ли Скорпиус по лестнице. Он настоял на том, чтобы сегодня утром собраться самому. В конце концов, теперь он был большим мальчиком.       К тому времени, как поспешные шаги Скорпиуса раздались на лестнице, Драко уже отправил полдюжины посланий помощникам, в которых объяснял, как развеять опасения владельцев малого бизнеса. Он успел убрать перо и пергаменты до появления Скорпиуса, поклявшись забыть о работе до конца дня. Скорпиус вбежал в столовую прямо в объятия отца. Драко подкидывал его вверх, позволяя ногам Скорпиуса болтаться в воздухе, пока его хихиканье не заполнило всё пространство комнаты.       — Кто мой большой именинник? — спросил Драко, когда Скорпиус обвил руками его шею.       — Я! — просиял Скорпиус.       Драко снова подбросил Скорпиуса.       — Бабушка и дедушка придут на обед, но остальная часть дня принадлежит нам. Что скажешь? Тебе бы хотелось проконтролировать сегодняшний день?       Пряди песочного цвета на макушке затряслись, когда Скорпиус нетерпеливо кивнул.       Драко усмехнулся.       — Я знал, что тебе это может понравиться. Что бы ты хотел сделать в первую очередь?       — Мы можем пойти в зоопарк?       — Если это то, чего ты хочешь.       — Потом в парк?       — Как я и сказал: всё, что ты сегодня пожелаешь.       Он коротко поцеловал Скорпиуса в лоб, затем поставил его на пол.       — Но только после того, как ты съешь свой завтрак.       Ножки Скорпиуса едва коснулись земли, как он бросился к своему стулу. Он попытался подтянуться, а когда не смог подняться на сиденье, стал ждать, пока папа ему поможет. Только тогда Драко заметил, что штаны Скорпиуса были расстёгнуты, а его джемпер вывернут наизнанку. Лёгкая улыбка растянула губы Драко. Пусть Скорпиус насладится самостоятельным одеванием хотя бы несколько минут. Уже совсем скоро Драко начнёт скучать по этим мгновениям.

~ * ~ * ~

      — Как говорят тигры?       — Рррррр!       — А обезьяны?       — Оооо-оооо-ооо.       — Жирафы?       Скорпиус хихикнул.       — Жирафы не издают звуков!       Скорпиус крепко держался за цепи качелей, в то время как Драко в одной руке держал кофе, а другой — раскачивал сына. Несмотря на статью в утренней газете, день выдался счастливым. Скорпиус качал ногами взад и вперёд, скользя по воздуху.       — Почему в зоопарке нет драконов? — спросил он, снова глядя на Драко.       — Магглы ничего не знают о драконах, — ответил он. — Мы охраняем их в заповедниках.       — Ты видел дракона? — Глаза Скорпиуса расширились от любопытства.       — Да.       — Они большие?       — Да.       — Страшные?       — Могут быть.       — Как динозавры?       Драко фыркнул от смеха.       — Если бы динозавры всё ещё жили, тогда да.       Тепло солнечных лучей в прекрасный осенний день согревало воздух, пока Драко продолжал качать Скорпиуса на качелях. Это был тихий и спокойный способ провести день, пока Скорпиус не издал неожиданный визг, и всё рухнуло.       — Смотри, папа! Книжная леди. Красивая книжная леди!       Скорпиус вскочил с сиденья, когда качели были на пике подъёма, и сердце Драко остановилось. Бросив кофе, Драко выхватил палочку, едва успев наколдовать подушку в том месте, где Скорпиус приземлился на свою попку. Скорпиус, совершенно не обращая внимания на панику своего отца, сразу поднялся на ноги и направился к ближайшей скамейке, где, конечно же, Гермиона Грейнджер читала книгу, а рядом лежал недоеденный сэндвич. Драко выругался себе под нос. Он успешно прожил более шести лет, не видя её и не слыша о ней, а теперь они со Скорпиусом сталкиваются с ней вторую субботу подряд. Какое проклятие принесло ему такую ужасную удачу?       Издалека Драко наблюдал, как Скорпиус дёргает Грейнджер за юбку. Она оторвала взгляд от открытых страниц книги и улыбнулась, когда узнала мальчика. Её улыбка исчезла, когда она взглянула мимо ребёнка и увидела его отца, стоявшего в нескольких десятках футов от неё. Драко двигался к скамейке так, будто земля превратилась в грязь и доходила ему до колена. Он остановился позади Скорпиуса. Мрачным взглядом Малфой осмотрел Грейнджер с головы до ног. К чести его сына, Грейнджер действительно была хорошенькой, даже если Драко было больно это признавать. В какой-то момент за последние полдесятилетия она, казалось, наконец-то поняла, как укладывать волосы и носить одежду, которая бы гармонировала с её фигурой. Если бы только она могла изменить своё субъективное мнение. Сильный рывок за брюки Драко отвлёк его внимание.       — Садись, папа.       Драко застыл, как и Грейнджер. Проведя ещё один беглый осмотр, он заметил на её блузке бейджик с названием её книжного магазина и учебник по теории трансфигурации на коленях, палец она использовала как закладку между страницами.       — Мы не должны беспокоить её, Скорпиус, — спокойно попытался объяснить Драко. — Мисс Грейнджер выглядит очень занятой.       Скорпиус повернулся к Грейнджер.       — Вы заняты?       Они с Драко обменялись быстрыми кислыми взглядами.       — У меня осталось всего несколько минут до конца обеденного перерыва, — сказала она без той бодрости, с которой обычно обращалась к мальчику.       Скорпиус посмотрел на них обоих широко открытыми и яркими глазами.       — Хорошо. Несколько минут. Я сейчас иду играть.       Сказал, будто ударил Драко ножом в грудь. Скорпиус явно не понял, на что они с Грейнджер намекали. Драко схватил сына за руку, прежде чем тот успел убежать.       — Мы с мисс Грейнджер говорим, что это не очень хорошая идея — нам сидеть вместе, — попытался объяснить Драко, каким-то образом доводя предложение до конца, не позволяя проявиться своей обиде на ведьму.       Скорпиус расстроился. Его взгляд метнулся к Грейнджер, затем снова к Драко.       — Но я этого хочу, — он надул губы.       Услышав эти четыре слова, Грейнджер нахмурилась, а Драко выпрямился. Одно дело Грейнджер делает ложные предположения о нём, но он не позволит ей думать, что Скорпиус — избалованный ребёнок.       — У него сегодня день рождения, — отрывисто сообщил Драко. — Я сказал ему, что сегодня мы будем делать всё, что он захочет. И только сегодня.       — О-о-о, — Грейнджер моргнула, и всё её тело снова расслабилось. — И сколько же тебе лет сегодня исполнилось?       Скорпиус поднял один палец, затем другой.       — Три.       Несмотря на его общее раздражение ситуацией, на лице Драко каким-то образом отразилась улыбка.       — Ещё один палец, Скорпиус.       Мальчик поднял третий палец и протянул его обоим взрослым.       — Три!       Удивление отразилось на лице Грейнджер, а в груди Драко вспыхнула гордость. Нынешняя ситуация не превратилась в полную катастрофу, так как его сын смог на мгновение заставить Грейнджер потерять дар речи. Во время этих нескольких секунд Скорпиус прижался к ногам отца и даже сумел заставить его отступить на шаг.       — А теперь садись. Я иду играть.       Скорпиус не оставил Драко достаточно времени, чтобы возразить. Через несколько секунд он уже бегал по игровой площадке с другими юными ведьмами и волшебниками.       — Твой сын не по годам развит.       Гордость тут же разлетелась на мелкие кусочки.       — Не пытайся вести светскую беседу, — резко прошипел он, больше не видя необходимости в притворной вежливости, так как Скорпиус был вне пределов слышимости. — Я читал твою статью.       Оба смотрели вперёд.       — Если бы я знала, что это день рождения твоего сына, я бы попросила отложить публикацию, — сказала Грейнджер после нескольких секунд молчания.       — Какая забота, — раздражённо ответил Драко. — Действительно порядочно было бы предупредить меня, что эта статья выходит.       Грейнджер бросила книгу на скамейку и повернулась к нему.       — Драко Малфой указывает мне, как поступать порядочно? — издевательски рассмеялась она. — Не вижу причин, по которым мне нужно было тебя предупредить. Я просто отправила письмо в «Ежедневный Пророк», в котором выразила своё мнение по вопросу, имеющему отношение к общественным интересам. А они уже решали: достойно ли моё мнение освещения в печати.       — Поттер мог чихнуть, и они сочли бы это достойным освещения в печати, — парировал Драко с презрительной усмешкой. — Тебе прекрасно известно, что они опубликуют всё, что ты им отправишь.       Грейнджер выпятила грудь.       — Тогда считай, что я воспользовалась небольшой привилегией, которую имею, так как помогла выиграть войну, в которой ты выступал с другой стороны, — сказала она, крепко сжав руки. — Наконец, я не купалась в хранилищах, наполненных галеонами, мне никто не передавал управление корпорацией. Мне пришлось создавать свой бизнес с нуля, в то время как ты и твоя семья безнаказанно исчезли во Франции.       Драко почувствовал, как его глаза вспыхнули от гнева, а волна ярости охватила всё тело.       — Ты думаешь, что тебе всё известно, — процедил он сквозь зубы. — Ты думаешь, что знаешь всё лучше других, но на самом деле ты остаешься непреклонной в том, во что не хочешь поверить.       Грейнджер дотронулась до ткани блузки.       — Это не так.       — Ой ли? — Драко приподнял бровь. — Я хорошо помню знаменитую историю о Гермионе Грейнджер, вылетевшей c урока Прорицаний, потому что она отказалась верить, что это был настоящий курс магии.       Лицо Грейнджер стало тёмно-малиновым.       — Я бросила класс не поэтому, — возразила Гермиона, в её словах звучала горечь. — Я ушла, потому что поняла, что ничему не научусь у Трелони. А не потому, что Прорицания — немагический предмет.       — Ах, моя ошибка, — признал Драко с притворным раскаянием. — В таком случае, согласна ли ты, что истории, которые мы слышим о людях, могут быть весьма далеки от истины?       Губы Грейнджер сжались. Он воспринял её молчание как знак согласия.       — Хорошо, — произнёс он более спокойно. — Тогда давай проясним одну вещь. Моя семья не избежала возмездия. Мы просто знаем, что нужно делать, если мы не хотим, чтобы всё стало известно широкой общественности. Но если ты такая умная, то где, по-твоему, Министерство взяло все эти галеоны, чтобы превратить Лютный переулок в причудливый ряд предприятий малого бизнеса, среди которых сейчас находится и твой магазин? Я дам тебе подсказку. Это стоило больше галеонов, чем ты и твой маленький книжный магазин можете себе представить.       Грейнджер открыла рот, но ничего не сказала. Драко продолжал впиваться в неё взглядом, даже когда встал.       — Не всё происходит по волшебству. Иногда бизнесу нужны деньги. Так уж случилось, они у меня есть, — медленно произнёс он, убедившись, что Грейнджер слышит каждый слог каждого слова. — Чего ты от меня ждёшь? Жертвовать десятки тысяч галеонов каждый раз, когда у бизнеса проблемы? — Драко усмехнулся. — Я предприниматель. Так устроен бизнес. Ты думаешь, я ужасный человек, следовательно у меня нет выбора, кроме как быть ужасным. Но я не тот монстр, которым ты меня считаешь.       Сказав всё, что хотел, Драко направился к детской площадке, оставив по-прежнему безмолвную Грейнджер одну на скамейке. Скорпиусу просто придётся справиться с одним из своих несбывшихся желаний на день рождения. Он больше не позволит этой ведьме портить праздник его сына.

~ * ~ * ~

      Драко нахмурил лоб.       — Я отчётливо помню, как просил тебя и отца не дарить Скорпиусу столько подарков в этом году.       Он смиренно наблюдал, как сын мчится через гостиную на своей новенькой игрушечной метле, а Люциус гонится за ним. Драко взмахнул палочкой, и лампы, торцевые столики и пустые стулья переместились по периметру комнаты, освобождая Скорпиусу больше места. Нарцисса взяла свою чашку и осторожно подула на несуществующие струйки пара.       — Мы, должно быть, забыли, — сказала она с лёгкой улыбкой. — Это всего лишь пара десятков подарков. Ничего сверхъестественного.       Драко наклонил голову, но Нарцисса продолжала притворяться невиновной. Независимо от того, сколько раз он говорил своим родителям, что не хочет растить Скорпиуса в излишнем изобилии, они настаивали на том, чтобы осыпать его подарками каждый раз, когда приходили в гости. По крайней мере, это происходило нечасто. Драко бы не понравилось, если бы его родители чаще путешествовали порт-ключом из Франции. Когда часы пробили половину восьмого, он поднялся со стула. Вскоре Скорпиусу уже пора будет ложиться спать, а они ещё даже не ели торт. Именинника слишком отвлекли игрушечная метла, волшебная палочка и все остальные подарки от дедушки и бабушки. Драко вышел из гостиной и направился на кухню. Он как раз ставил свечи на торт, когда его внимание привлёк легкий стук в окно. Потом ещё один. И ещё. За окном парило три одинаковых сложенных в самолётики пергамента, ожидая, когда их впустят. Драко бросил свечи на стойку и открыл окно. Один за другим они влетели внутрь.       Пока Драко разворачивал письма, его наполняло удовольствие. Каждый лист был помечен в правом верхнем углу, обозначая порядок чтения эссе по защите четырёх ветвей трансфигурации. Драко не возражал, что на этот раз она не включила в свои письма ничего личного. Ему нравилось всё, что она пишет, даже если это было аналитическое эссе, пытающееся доказать ошибочность его теории. Он положил пергаменты на стойку и начал внимательно анализировать её мысли строку за строкой.       — Я думала, ты пошёл за тортом.       Драко был на полпути к третьей странице, когда голос матери прервал его чтение. Он схватил пергаменты и сунул их в карман.       — Прошу прощения, — сказал он, откашлявшись. — Я получил сообщение и забыл о времени.       Драко поставил две последние свечи в торт, когда Нарцисса с подозрительным выражением лица вошла в кухню. Он наблюдал, как её взгляд переключился с торта на его карман.       — Я не знала, что ты возобновил переписку со своим другом.       Драко вздрогнул, желудок сделал кульбит.       — Друг по переписке? Какой друг по переписке?       Нарцисса легко рассмеялась.       — О, дорогой, ты действительно думал, что твой отец и я не знали, что ты участвовал в этой программе? — она обогнула угол стойки и приблизилась к Драко. — Невозможно спрятать все эти самолеты, которые влетают и вылетают из окон замка по несколько раз в день. Отчётливый блеск этих пергаментов при любом освещении не даёт возможности их не узнать.       Возможные способы, которыми Драко мог бороться с заявлением матери, мелькали в его голове, но в этом не было никакого смысла. В течение многих лет он хранил свою переписку с ней в секрете, опасаясь того, что его родители скажут, узнай, что он участвует в программе, специально разработанной, чтобы доказать, что любой человек любого статуса крови может вступать в отношения. Он никогда не предполагал, что это будет продолжаться так долго, даже если он был ответственен за то, чтобы прервать их общение на три года. Теперь оказалось, что его родители всё знали. Драко поправил свечи.       — Во Франции было одиноко, — пробормотал он. — Она помогла мне пережить тот первый год.       Нарцисса вздохнула, затем провела пальцами по нескольким прядям волос Драко.       — Это был непростой переход для любого из нас. Если бы Гринграссы не сбежали во Францию после падения Министерства, что дало нам некоторую связь с нашими старыми социальными кругами и с новыми, я не знаю, что бы мы делали.       В комнате воцарилась тишина.       — Ты поступил умно, когда перестал писать ей.       Драко нахмурился, его сердце сжалось.       — Я не видел другого выхода, когда было подписано соглашение о женитьбе на Астории.       — Соглашение, которое ты поддержал, — напрасно напомнила она ему.       Нарцисса сделала шаг ближе, но Драко отступил, чтобы мать не дотянулась до него.       — Это было то, что я обязан был сделать для семьи в то время.       Он повернулся и достал из ящика четыре вилки.       — Даже если ты никогда её не любил?       Вилки с грохотом упали на пол. Драко резко обернулся, и чувство вины, которое он и так слишком часто ощущал, захлестнуло его.       — Я заботился об Астории.       Нарцисса склонила голову.       — Это не одно и то же, — она наклонилась к полу, подобрала упавшие вилки и положила их в раковину, прежде чем вытащить чистые. — Я знаю, что вы оба надеялись однажды полюбить друг друга, но это не то, что вселенная припасла для вас двоих. Ты вырастил Скорпиуса почти самостоятельно, поставив свою жизнь на паузу более чем на год после смерти Астории. Наша семья изменилась с тех пор, как мы подписали это соглашение с Гринграсс. Теперь ты заслуживаешь чего-то и для себя.       — Что ты предлагаешь, мама? — неуверенно поинтересовался Драко.       Она замерла на мгновение, чтобы тщательно подобрать следующие слова.       — Насколько я могу судить, ты заботишься о своей приятельнице по переписке, да?       — Это логичное предположение.       — Ты больше, чем заботишься о ней?       Это было похоже на удар прямо в грудь. Он полез в шкаф и достал четыре тарелки.       — Это не имеет значения, — жёстко заявил он.       — Почему это?       Драко закрыл глаза, медленно наполняя лёгкие воздухом. Когда к нему вернулось зрение, Нарцисса с заботой смотрела на него. Он коротко вздохнул.       — Скорпиус не помнит Асторию, — сказал Драко, во рту у него пересохло, а сердце колотилось за рёбрами. — Всё, что он когда-либо знал, это только я и он. Он доволен этим. Я не могу представить, чтобы ввести кого-то ещё в его жизнь, вселить в него надежду, а потом ничего не получится.       Драко наклонил голову, чтобы разорвать зрительный контакт, но мать приподняла его голову.       — Скорпиус — сильный маленький мальчик, как и его отец. Тебе не нужно вводить её или кого-либо ещё в его жизнь, пока ты не будешь готов. Я приду через порт-ключ, когда нужно будет присмотреть за ним.       Некоторые из его опасений рассеялись, но Драко всё ещё колебался.       — А что, если это просто безумие? — спросил он, высказывая свои самые тайные опасения. — Я не знаю её возраста. Её работы. Даже её имени.       — Но ты же знаешь, что она заставляет тебя чувствовать. — Нарцисса слабо улыбнулась.       Драко отвернулся.       — Это не значит, что она чувствует то же самое.       Он боялся ещё одного. Драко знал свой ответ на этот вопрос, но не был уверен в Нарциссе. Он сглотнул.       — А что, если она не чистокровная? Как бы вы тогда себя повели?       Нарцисса взглянула на праздничный торт, улыбнулась и снова посмотрела на Драко.       — Вы с Асторией уже подарили твоему отцу чистокровного наследника, так что он должен быть доволен. Что касается меня, то, как бы я ни любила своего внука, прежде всего, я хочу, чтобы мой сын был счастлив.

~ * ~ * ~

      Драко смотрел на чистый пергамент, пока его родители укладывали Скорпиуса спать. Перо дрожало в его руке, пока он думал, что написать. Спустя почти двадцать минут размышлений он нашёл в себе силы написать одну строчку.       «Думаешь, нам стоит встретиться?»       Он отправил его прежде, чем начал сомневаться в правильности своего поступка.