~ * ~ * ~
День выдался мучительным. Никогда раньше Драко не верил, что время может течь так медленно. Вяло просачивающийся сквозь песочные часы песок, казалось, капал из сердца Драко в его живот, отчего тот становился тяжелее с каждой секундой. Нарцисса пришла как раз перед ужином, и Скорпиус не стал спорить, что только она уложит его спать. Этажом выше Драко поправил галстук, глядя в зеркало и чувствуя, как внутри него движется скопление песка. Затем, когда приготовления были окончены, он схватил коробку с угла своей кровати и аппарировал. Было уже темно, если не считать лунного света над головой. В парке, когда он не был наполнен восторженными криками юных ведьм и волшебников, царила умиротворяющая тишина. Было слышно, как в Косом переулке закрывали на ночь магазины. Он взглянул на часы. На подготовку оставалось полчаса. Одно за другим он вынул письма из коробки и поднял их в воздух. Он начал с тех, что были написаны в октябре 1998 года. Каким одиноким был Драко, когда ужасы войны ещё свежи были в памяти. Потом пришли письма той весны, когда их робкая дружба начала искренне развиваться. Тем летом, когда он писал ей каждый день, его мать велела тратить больше времени на знакомство с другими ведьмами. В том декабре, когда его мать заболела, она помогла ему пройти через это. В тот март, когда он уже знал, что приближается конец. В темноте он построил временную шкалу истории про них. Письма образовали пергаментный проход, начинающийся с одной стороны и изгибающийся к концу, где должен был стоять Драко. Каждое письмо, которое она когда-либо писала, висело как на стене — все, кроме одного. Как только письма оказались на месте, Драко произнёс заклинание и мерцающие огни осветили всё окружающее пространство. Приглушённое сияние тысячи шаров света распространилось по всему парку. Теперь всё, что нужно было сделать Драко — ждать. Звук её порт-ключа зазвенел в воздухе, и Драко почувствовал, как у него перехватило дыхание. Как он и задумал, она приземлилась на противоположном конце коридора. Он внимательно прислушивался, стараясь услышать любой звук, который она издаст, независимо от того, насколько он мал. Слабый звук её первого вздоха сотряс сердце Драко. Она была там и через несколько минут увидит его. Любые другие мысли казались недостижимыми, кроме как о ведьме, направлявшейся в его сторону. Драко считал секунды. Он представил, как она идёт по коридору с открытым ртом, когда видит все письма, что написала ему за эти годы. Она, вероятно, остановилась, чтобы прочитать несколько из них, вспоминая отдельные моменты, которые привели их к этой встрече и теперь сопровождали её к нему. Шаги приближались, и Драко приготовился. В любую секунду она повернёт за последний поворот и обнаружит Драко Малфоя. Его. Волшебника, который так безжалостно издевался над ней. Верил, что она ниже его. Стоял в стороне, пока её пытали в его доме. Но он больше не был этим волшебником. Каким-то образом за последние несколько недель он убедил её увидеть это. На траве появилась тень. Сначала крошечный кусочек, затем силуэт головы и туловища, пока, наконец, на расстоянии не более десяти футов, он увидел Гермиону. По её щекам текли слёзы, но, чёрт возьми, если она не была самой очаровательной женщиной, которую Драко когда-либо видел. Её губы были приоткрыты, казалось, она изо всех сил пытается подобрать слова, пока качает головой взад и вперёд. Когда она снова сжала губы, то схватила нижную губу зубами, прежде чем издать сдавленный смешок. Облегчение захлестнуло Драко, погрузив его в чистую эйфорию. Он шагнул вперёд. — Одна тысяча триста сорок семь, — сказал он, не в силах отвлечься от неё. —Вот сколько писем ты мне прислала. — Драко полез в карман и поднял потëртый пергамент. — Но ни одно из них не значило для меня больше, чем это. Когда он произносил фразу, его глаза не отрывались от неё. — Думаю, что любой человек способен измениться. Иногда просто нужна… — Правильная мотивация, которая поможет встать на этот путь, — её улыбка была заразительной. — Я точно помню, что написала в том письме. Еë глаза сияли, когда она смотрела на него, и в этот момент ничто другое не имело значения, кроме них двоих. — Грейнджер, — сказал Драко, сокращая пространство между ними, так что её подбородок почти касался его груди. Он смахнул несколько слезинок с её щёк. — Гермиона. Это простое прикосновение заставило его пульс участиться. Каждый раз представляя себе их встречу, он не мог вообразить, что это будет так просто. Всë с ней казалось естественным. Как будто они оба знали, что им суждено оказаться в объятиях друг друга. С другой стороны, это было слишком просто. Она даже не выглядела удивлённой, увидев его. Внезапно всë встало на свои места. Драко наклонил голову и фыркнул. Он снова взглянул на неё, улыбаясь. — Как давно ты знаешь? — Столько же, сколько и ты, — призналась Гермиона, пряча улыбку. Она полезла в сумку и достала элегантное перо. Уже открыто улыбаясь, она добавила. — Я думаю, ты кое-что забыл у входа в кафе. Драко запустил пальцы в её волосы и засмеялся. — Ты великолепная, прекрасная ведьма. После этого он больше не ждал. Когда его губы нашли её, он больше не мог представить себе мир, в котором бы он не целовал Гермиону Грейнджер. Его рука скользнула к её шее, и он почувствовал, как она расслабляется. Ничто ещё не казалось таким простым. Настолько совершенным. Мягкость её губ поглотила его мысли, и Драко погрузился в актуализацию годами накопленных чувств. Он мог бы оставаться в таком положении несколько часов, наслаждаясь чистым блаженством её поцелуя, но, прежде чем Драко позволил себе слишком увлечься, он отступил. Гермиона вновь закусила нижнюю губу. Она прижала ладонь к его челюсти и посмотрела на него с тоской. — Так что же нам теперь делать? — Всë, что ты захочешь, — ответил Драко. — Как я уже сказал, я никуда не уйду. Я буду рядом, пока ты хочешь. Гермиона провела большим пальцем по его щеке. — Я хотела тебя много лет, Драко, и я не намерена что-либо менять. Это всё, что ему нужно было услышать. Его губы снова прижались к её губам, не собираясь отстраняться. Его пальцы запутались в кудрях, крепко удерживая Гермиону на месте, пока нежная ласка её языка поглотила его. Казалось, что каждый дюйм кожи Драко горит, отчаянно желая охладиться с помощью ласковых прикосновений. Прошло несколько лет с тех пор, как он целовался, но никогда ещё он не чувствовал себя ТАК. Никогда не было такого огня. Никогда не было этой страстной потребности. Он не мог себе представить, что будет целовать кого-то другого. У них ещё будет время поговорить подробнее о том, что это значит для них, но они не позволят чему-либо, кроме слов, течь между ними слишком долго. Сегодня вечером он просто хотел быть с ней. Не прерывая их поцелуй, Драко достал из кармана палочку. С помощью одного невербального заклинания все письма сложились обратно в коробку. Тепло от их связи продолжало распространяться по Драко, как восхитительный поток огневиски, и тогда он понял, что никогда не насытится этой ведьмой. Нащупав её ладонь, он переплёл их пальцы. Держа в одной руке коробку, а в другой — руку Гермионы, он аппарировал. С мягким стуком они приземлились в спальне Драко. Коробка упала на пол, и за считанные секунды он уложил Гермиону на свою кровать. Он наклонился, чтобы снова поцеловать её, становясь при этом всё более настойчивым. Малфой знал, что чувствовал к ней, даже если было ещё слишком рано говорить конкретное слово. Ясно было одно: он примет всё, что она готова дать. Её пальцы пробежались по прядям его волос, притянув его ещё ближе, так что их тела прижались друг к другу. После этого их руки были повсюду. На изгибе её талии. На его затылке. На нижнем крае её блузки. Они делали неглубокие вдохи, когда он остановился, чтобы посмотреть на неё. Её глаза горели, наполненные таким же желанием, которое пронизывало Драко. — Ты согласна? — он чувствовал ответ в своём сердце, но нуждался в словесном подтверждении. Гермиона кивнула, но внезапно насторожилась. — А ты? Нам не обязательно так торопиться. Драко искренне рассмеялся. — Торопиться? Мы ждали этого шесть лет. Больше я ждать не намерен. Он стянул блузку с её плеч, обнажив кремовую кожу. Следом отправилась остальная одежда, пока на них не осталось лишь нижнее бельё. Её кудри рассыпались по подушке, когда Драко просунул руку под ткань её бюстгальтера и накрыл ладонью грудь. Гермиона обняла Драко за шею и притянула к себе для поцелуя, застонав от этого прикосновения. Мерлин, он хотел её. Как никого другого в своей жизни. Драко смело скользил руками по её телу, исследуя каждый дюйм кожи, его эрекция становилась неоспорима. Когда её пальцы опустились под резинку боксеров и провели вдоль по всей его длине, Драко понял, что ему конец. Он резко зашипел, прежде чем крепче сжал её волосы и их губы сомкнулись. Спускаясь по гладкой поверхности её тела, его собственные пальцы дотянулись до шнурков её трусиков и нашли, что её гладкие складки уже достаточно увлажнились. Пьянящее блаженство охватило его, когда он просунул внутрь два пальца и почувствовал, как стенки её влагалища сжимаются вокруг них. Гермиона оторвалась от его губ, откинув голову назад, глубоко вздохнула и выгнулась над матрасом. Драко наслаждался этим зрелищем. Одним рывком Малфой стянул вниз её трусики. Скинув их на пол, она наблюдала, как Драко избавился от собственного последнего слоя ткани. Волнение разнеслось по его венам. Немногие ведьмы видели его таким, ни одна за многие годы. И всё же это был самый правильный момент: прямо здесь, прямо сейчас. Он украл последний поцелуй, прежде чем медленно погрузился в неё, вызвав протяжный стон. Гермиона была напряжённой и тёплой в самом блаженном, головокружительном смысле. Его движения замедлились. Он смаковал каждый дюйм, которым наполнял её. Спустя столько лет он наконец-то переспал со своим другом по переписке — с Гермионой Грейнджер. Они гнались за удовольствием друг друга, вздохи и стоны скользили между ними с каждым толчком. Два тела работали в совершенной гармонии, как будто магия соединила их воедино. Когда её начала сотрясать дрожь оргазма, он насладился ощущением её стенок, туго сжимающих его член, поцеловал её и вскоре после этого сам получил освобождение. Изнурëнный и довольный, Драко рухнул на кровать рядом с Гермионой. После этого она, расслабленная и довольная, свернулась клубочком, положив голову ему на грудь. — Я тебя никуда не отпущу, — сказала Гермиона, прижимаясь ближе. Драко поцеловал её макушку. — Я не собираюсь никуда уходить. Умиротворённые, они оба уснули.~ * ~ * ~
Утро наступило слишком рано, но просыпаться, держа в объятиях Гермиону, было намного приятнее. Он погрузил пальцы в её волосы, стараясь не разбудить при этом. Даже во сне она была самой красивой ведьмой, которую он когда-либо видел. Лучи раннего солнца упали на покрывало, и Гермиона начала шевелиться. Она тихонько промурлыкала, затем посмотрела на Драко янтарным взглядом. — Доброе утро. Драко не смог бы сдержать улыбку, даже если бы захотел. — Доброе утро. Он бездумно чертил узоры на её обнажëнной коже, всё ещё не веря, что наконец получил её. Возможно, немного оптимизма — не самая худшая вещь в мире. Драко услышал за дверью тихий скрип шагов по лестнице. Это означало, что Скорпиус проснулся. Каждый мускул в его теле не хотел двигаться. Кровать взывала к нему с искушением оставаться в ней весь день. Если бы он не знал, что это будет далёко не единственный раз, когда Гермиона проснëтся в его объятиях, он, вероятно, уступил бы этому зову. Но у Драко были и другие обязанности, как и у неё. — Мне нужно приготовить Скорпиусу завтрак, — сказал он, не отрывая кончиков пальцев от её кожи. Она вздохнула. — А мне нужно в магазин. Драко взглянул на часы, ещё не готовый отпустить её. — До открытия магазина ещё час. Думаешь, у тебя есть время поесть с нами? Она облизнула губы, в глазах промелькнула неуверенность. — А что насчёт Скорпиуса? — Он может быть умён для своего возраста, но ему всего лишь три года. Он ничего не заподозрит, — сказал Драко, приподняв её подбородок и успокаивающе улыбнулся. — Нам пока не нужно ему говорить. Он наклонился, чтобы поцеловать её, первым из многих утренних поцелуев, за которым последуют недели, месяцы и годы. Им не потребовалось много времени, чтобы подготовиться к сегодняшнему дню; всё, что им было нужно — несколько освежающих чар, чтобы привести себя в порядок. Когда они спустились вниз, Драко уже слышал шум из кухни. Он толкнул дверь, готовый обнаружить кашу из хлопьев, разбросанных по кафельному полу, но всë было немного иначе. Драко замер, удивлённый тем, что его сын был не один — почти так же удивлён, как Нарцисса, увидевшая, что её сын не один. Гермиона остановилась рядом с ним. — Грейнджер! — крикнул Скорпиус и, покачнувшись, спрыгнул со своего стульчика. Он подбежал поприветствовать Гермиону. — Ты позавтракаешь с нами? Ни Драко, ни Гермиона не ответили ему, оба поражённо смотрели на Нарциссу, сидящую рядом с тем местом, где только что был мальчик. — Мама, — вздрогнул Драко. — Что ты всё ещё здесь делаешь? Нарцисса поставила чашку на блюдце. — Я думала, что останусь позавтракать с сыном и внуком, прежде чем отправиться обратно во Францию, — сказала она, прежде чем перевести взгляд с Драко на Гермиону. — Я не знала, что у нас будет компания. Драко не сказал матери, почему вчера вечером попросил присмотреть за Скорпиусом. Он беспокоился об этом меньше всего, в ожидании разоблачения. Но теперь, когда Гермиона была рядом с ним, Драко усмехнулся. — Я хочу, чтобы ты познакомилась с моей приятельницей по переписке. Вторая волна удивления промелькнула на лице Нарциссы, но когда первоначальный шок прошёл, она вежливо улыбнулась Гермионе. — Рада снова видеть вас, мисс Грейнджер. Гермиона ответила тем же. — Взаимно, миссис Малфой. Скорпиус потянул Драко за брюки. — Что за приятельница по переписке? — Я расскажу тебе, когда ты станешь старше, — ответил Драко, наклонившись, чтобы взглянуть на сына более пристально. — Но сейчас это означает, что Грейнджер будет проводить с нами гораздо больше времени. Тебя это устроит? Скорпиус быстро кивнул, затем выжидательно посмотрел на Гермиону и Драко. — Можно мне ещё книжек? Драко рассмеялся. — У тебя может быть столько книг, сколько ты хочешь. Когда волнение улеглось, Гермиона и Драко присоединились к Скорпиусу и Нарциссе за столом. Под столешницей, закрытой от всех остальных, Драко взял за руку Гермиону. В то утро в конце октября они впервые позавтракали вместе как семья. Восемнадцать месяцев спустя эта семья стала официальной.