~ * ~ * ~
— Три… два… один… Старт! Скорпиус завизжал, когда Драко взял его на руки и приподнял над собой. Он подбросил сына на несколько дюймов вверх и, использовав палочку, сначала задержал его в воздухе, а затем вернул на землю. — Снова, снова, снова! — попросил мальчик, как только приземлился. Он протянул руки к Драко, но тот только рассмеялся. — Пять раз достаточно. — Пожалуйста? — Позже, — пообещал Драко. — Пора поиграть. Скорпиус побежал на детскую площадку, снова оставив Драко наедине с Грейнджер. — Полёт? — спросила она, возвращая ему стаканчик мороженого. Драко фыркнул, хотя вышло скорее забавно, чем цинично. — Повторяю, это твоя вина. — Я с радостью беру на себя ответственность за это, — сказала она. — Это мило. Он взглянул на неё краем глаза и уловил, что её щëки покраснели. — Ты хороший отец. Они устроились на скамейке, оставив между собой значительное пространство. Драко вздохнул. — Это было нелегко, — признался он, глядя на Скорпиуса, бегающего вокруг игрового оборудования. — Учитывая, что у меня не было достойного примера. Он нервно взглянул в её сторону, когда между ними воцарилась тишина. Драко сглотнул. Даже упоминать об отце было рискованно. Он признавал это. Их история и без того была достаточно сложной, чтобы упоминать ещё и его родителей. Она сунула ложку в шарик мороженого. — Быть родителем-одиночкой уже достаточно сложно, — сказала она шёпотом. — Они тоже вернулись в Англию? — Живут во Франции, — ответил Драко. — Они навещают нас время от времени: по праздникам, в дни рождения и тому подобное, но по большей части здесь только я и Скорпиус. — Тогда почему ты вернулся? Драко смотрел ей прямо в глаза, но это не помешало воспоминаниям нахлынуть на него. Это было полтора года назад, сразу после пятой годовщины последней битвы и решения семьи Малфоев немедленно уехать во Францию. Это был ужасный период в жизни Драко. Сожаление было самой частой эмоцией, которая, казалось, не ослабела со временем. Особенно если он прятался от столкновения с какой-либо частью своего прошлого. Во Франции он никогда не чувствовал себя как дома. Из этого убежища Малфои обычно подвергали других опасности. Эта мысль никогда не нравилась Драко. И теперь этот дом был наполнен воспоминаниями о жене, которую он потерял слишком молодой, слишком быстро. Ему нужно было новое начало. Корпорация Малфоев действовала в Великобритании, поэтому Драко принял решение вернуться. Это было не то, что он ожидал сделать со своей жизнью. Зелья всегда были его страстью. Но испорченное прошлое закрыло двери для любого респектабельного ученичества, которого нельзя было добиться даже за деньги. И всё же одной ночью произошло нечто, выдвинувшее желания Драко на первый план. Шла первая неделя июня. Его двадцать третий день рождения. Той ночью он напился почти до ступора. Быть Драко Малфоем всегда было невероятно одиноко, но в тот год стало ещë хуже. На его второй день рождения без Астории пришло уже не так много людей, как на первый. Коробки высились в его офисе, когда Драко выпил ещё один стакан виски из полупустой бутылки, но для него имела значение только одна коробка — та, что стояла в центре его стола. Он нашёл её спрятанной в редко используемом шкафу в процессе сборов. Он давно заблокировал эти воспоминания, думая, что принял своё решение и уничтожил эту возможность. Но той ночью, после более чем двухлетнего молчания и одного флакона Отрезвляющего зелья, он перечитал все её письма, пока, наконец, не взял перо и не стал молиться, чтобы она ответила. Он никогда не смог бы должным образом описать водопад облегчения, который испытал на следующее утро, когда проснулся от удара самолёта из пергамента об окно его офиса. Драко держал эту историю в секрете и вернул себя в настоящее. — Бизнес, — последовал его ответ. Она не настаивала на дополнительных объяснениях, и Драко не дал их. Они оба смотрели вперёд, туда, где Скорпиус продолжал бегать и играть с другими юными ведьмами и волшебниками. Драко взял ложку мороженого, но отложил её, прежде чем откусить. Еда его не интересовала. Даже в тишине он мог думать только о ведьме рядом с ним. Малфой напрягся, раздумывая, что сказать дальше. Они могли писать обо всём на свете, но Драко не мог вступить в душевный разговор без контекста их дружеской переписки. Он должен быть доволен уже тем, что оба вели себя вежливо, и она даже согласилась провести с ним свой обеденный перерыв, но Драко желал большего, даже когда его мозг кричал, напоминая ему о характере их отношений. И всё же Драко не умел отказываться от того, чего хотел. Поэтому он направил беседу в единственное доступное ему русло. — Я так и не спросил, как прошло твоё свидание на той неделе. Внимание Грейнджер немедленно обратилось в его сторону, и его сердце подпрыгнуло, зная, насколько рискованной была эта тема. — Надеюсь, не ещë один рыжий. Она казалась поражённой этим комментарием. Драко Малфой спрашивал о её личной жизни? Невероятно! В конце концов, она ведь спрашивала о его. Он старался сохранить видимость небрежности, ожидая ответа. — Он, э-э-э, не показался, — наконец ответила она, и на её щеках снова появился румянец. Драко приподнял бровь, его сердце угрожало вырваться из грудной клетки. — Кто-то посмел продинамить Гермиону Грейнджер, и ты не выследила его, чтобы проклясть ему яйца? — Полагаю, что так. Хочешь помочь? Драко не смог сдержать смех. Точно нет. Но её поддразнивающая реакция длилась недолго. Она пожала плечами, затем снова посмотрела на тающее мороженое. — Всё немного сложнее. Мерлин, так и есть! Как бы Драко не хотелось обратного. — Мне очень жаль, — выдавил он. — Не только твоё неудачное свидание. Но и много за что ещё. Он чувствовал пристальный взгляд Грейнджер, когда смотрел на свой застëгнутый рукав, закрывающий раздражëнную кожу, на которой оставались выцветшие красные очертания ужасной ошибки. — Я надеюсь, что это понятно и без слов, но я больше ни во что из этого не верю, — сказал он, по-прежнему отводя глаза. — Давно уже не верю. Я ни разу не пытался привить Скорпиусу эти убеждения и никогда не стану этого делать. Это не то, что Астория и я хотели для него. Мы оба оставили эту идеологию в прошлом, хоть и подчинились давлению родителей, создав семью в столь юном возрасте. Стенки его горла были плотными, а язык отяжелел, но Драко всё равно выдавил слова. — Я должен был написать тебе. Сказать, что я был неправ, причиняя тебе боль столь долго. Ты ничего этого не заслужила. Он поставил забытое мороженое между ними на скамейке и встретился с ней взглядом. — Если бы я не был таким чистокровным фанатиком, как ты думаешь… — вопрос повис в воздухе, словно испугавшись её ответа. Но Драко заставил себя закончить. — Как ты думаешь, мы бы поладили? Его кожа покалывала от тревожного ожидания. — Не уверена насчëт детства, — сказала она, и в выражении её лица отразилась только искренность. — Но мы больше не дети. У нас сейчас всё в порядке, правда? В конце тёмного лабиринта, в котором Драко провёл, блуждая, последние восемь дней, появился свет. Она улыбнулась ему. — Никогда ведь не поздно попробовать? — Вовсе нет. Это было новое начало, с ней. Снова. Только на этот раз она решила дружить с ним, Драко Малфоем, а не с анонимной персоной. Огонёк надежды перерос в бодрое пламя. Вскоре Грейнджер пришлось вернуться в свой магазин. — Спасибо, что пригласил меня, Скорпиус, — сказала она юному волшебнику. — Моё мороженое было вкусным. Драко сдержал фырканье. Как будто он только что не видел, как она выбросила полстакана мороженого с орехами в урну. — И было приятно поговорить с тобой, Малфой. Довольная улыбка расплылась по его губам. — С тобой тоже. Их глаза встретились, и Драко не мог не почувствовать, что день удался. Наступил момент, когда Грейнджер посмотрела вниз, туда, где Скорпиус подëргивал за её юбку. — Зачем звать папу Малфоем? — он снова дëрнул. — Я тоже Малфой? Губы Грейнджер приоткрылись, но слов не было. — Так меня называют некоторые люди, — попытался объяснить Драко. — Бабушка и дедушка зовут меня Драко, ты зовёшь меня папой, а Грейнджер зовёт меня Малфоем. Разные имена от разных людей. — Но почему? Драко не знал, как ответить, не открыв кошмар, который так долго скрывал от сына. Он был слишком молод, чтобы знать о войне. О роли отца в этом. О безосновательной вере в то, что имя Малфой делает его лучше, и поэтому Драко хотел, чтобы все относились к нему именно так. Но времена изменились. Как и Драко. — Это действительно кажется глупым, правда? — сказал он сыну и приподнял бровь в сторону Грейнджер. — Может, тебе пора называть меня Драко? Он ожидал, что Грейнджер возразит или, по крайней мере, отреагирует каким-то образом, но всё, что она сделала, это встала на колени, чтобы посмотреть в глаза Скорпиусу. — Я заключу с тобой сделку, хорошо? Я буду называть твоего папу его именем, если ты начнёшь называть меня моим. Скорпиус покачивался на пятках. — Ладно! — Ты можешь сказать Гермиона? — Ге-ми-на-а. — Гер-ми-на-а. — Грем-ми-на. Весёлый смех наполнил воздух. Грейнджер, посмотрев на Драко, закатила глаза. — Судя по всему, у меня тут два Малфоя, которые не могут называть меня Гермионой, — заметила она, и в её тоне тоже слышалось веселье. Она снова повернулась к Скорпиусу. — У меня есть предложение. Ты можешь сказать Грейнджер? Лицо мальчика просияло. — Грейнджер! Его «r» больше походило на «w», но, похоже, это её устроило. — Полагаю, яблочко от яблони… — сказала она, выпрямившись. — Ты вспомнишь это в следующий раз, когда увидишь меня? Она подняла мизинец, и Скорпиус обнял его всей рукой. — Грейнджер, Грейнджер, Грейнджер! Ведьма опустила голову и покачала ею взад и вперёд, но Драко видел её искреннюю улыбку. Не было слов, чтобы правильно передать чувство, расцветающее в его груди. Он не хотел, чтобы оно исчезло. Драко прочистил горло и сделал решительный шаг. Они были слишком близко, чтобы он не воспользовался шансом. — Думаю, тогда увидимся в следующую субботу. Грейнджер удивлённо посмотрела на него. — Прости? — Мы видимся уже четвёртую субботу подряд, — сказал он, выпрямляясь, чтобы показать больше уверенности, чем он чувствовал. — Кажется, уместно продолжить и на следующей неделе. Грейнджер фыркнула, но по лёгким движениям её губ Драко понял, что она подавляет улыбку. — Ну, я не из тех, кто отказывает платёжеспособным клиентам. — Если только я не планирую покупать весь книжный магазин, верно? Она усмехнулась. — Тогда хорошо, что он не продаётся, — заметила она, прежде чем застегнуть пряжку своего плаща, уже не скрывая улыбки. — Прощай, Скорпиус. До свидания, Драко. Блять. Его сердце затрепетало. Когда она отошла на несколько футов, волшебник поднял сына на руки. — Мне нравится Грейнджер, — просиял Скорпиус. Драко посмотрел на её удаляющуюся фигуру. Мерлин помоги, ему тоже.~ * ~ * ~
В центральной витрине парили фонарики, а по периметру магазина хлопали крыльями зачарованные игрушечные летучие мыши. Октябрь прошёл как в тумане, и Гермиона не могла поверить, что до Хэллоуина осталось чуть больше недели. Звук дверного звонка отвлёк еë внимание от украшения, но не принёс радости. Всё ещё не они. Она знала, что они появятся; Драко и Скорпиус не пропустили ни одного часа чтения рассказов за весь месяц. Гермиона сошла с лестницы и взяла ещё «Злой паутины» Уизли из коробки с украшениями. Когда снова зазвонил колокольчик, Скорпиус влетел через дверь и побежал прямо к Гермионе. — Привет, Грейнджер, — сказал он, приветствуя её за ноги. Когда он отступил, она заметила пергамент в его руках. Он с гордостью протянул его. — Я это сделал. Гермиона взяла пергамент и полюбовалась нацарапанным рисунком. Она могла только догадываться о его попытке нарисовать вампира. — Мне это нравится, — сказала ведьма после того, как мальчик объяснил каждую часть рисунка. — Следует ли мне добавить его в коллекцию? Волосы на его макушке покачивались, когда он охотно соглашался. Только тогда Гермиона позволила себе взглянуть на Малфоя, стоящего прямо за сыном и выглядящего столь же гордым. Достаточно было одного взгляда на него, чтобы её пульс участился. — Пойдём посмотрим книги, Скорпиус, — сказал Драко, переводя внимание на сына. — Я даже позволю тебе выбрать две на этой неделе. — Две? — Глаза ребëнка расширились. — Две. Но только если мы выберем их до начала истории. Это всё, что нужно было сказать Скорпиусу, прежде чем он поспешил изучить подборку книг. Драко остался. Когда он наконец взглянул на Гермиону, на его лице расплылась медленная улыбка. — Две книги? — поддразнила Гермиона, еë пульс участился. — Уверен, что ты его не балуешь? Драко шагнул вперёд, засунув руки в карманы, и засмеялся. — Всё в меру, Грейнджер. Иначе его книжная коллекция начнëт конкурировать с этим самым магазином. — Я бы хотела это увидеть. — Увидишь. Долгий взгляд его серых глаз заставил Гермиону почувствовать рой пикси в животе, так что многие слова остались невысказанными. Прошёл месяц, и хотя многое изменилось, самое главное — нет. Оно много раз просилось с языка, но так и оставалось невысказанным. У них обоих. Рой пикси замер, только когда он прервал их зрительный контакт, чтобы взглянуть на сына. — Лучше я ему помогу, — сказал Драко. — Но я вернусь через несколько минут? Гермиона усмехнулась. — Ты знаешь, где меня найти. Когда Драко ушёл, Гермиона пошла за стойку и добавила последнюю работу Скорпиуса в свою растущую галерею детских рисунков. Другие покупатели также начали добавлять свои рисунки в коллаж, но секретными фаворитами Гермионы были работы, сделанные определённым блондином. — Сюрприз, сюрприз! И снова Драко и Скорпиус Малфой пришли на час сборника рассказов, — Пенелопа стояла рядом с Гермионой, изогнув бровь и скрестив руки на груди. — Которую неделю подряд? — Он постоянный клиент, — защищалась Гермиона, уже чувствуя, как её кожа начинает краснеть. — Постоянный клиент, с которым ты обедала в последние четыре субботы? Гермиона подозрительно приподняла бровь. — Не ты ли сейчас спросила, сколько недель прошло? — Не ты ли сейчас уклонилась от ответа на мой вопрос? Блин, Пенелопа. Она никогда не позволяла Гермионе оставлять вопросы без ответа. — То, что я делаю в перерывах на обед — моё личное дело, — прямо заявила Гермиона, надеясь, что щёки не выдадут еë. — Мне нравится его сын, и я думаю, что ему будет полезно иметь в своей жизни ещё одного взрослого. Пенелопа не выглядела убеждённой. — В самом деле? — Её бровь ещё больше приподнялась. — Или ты нашла кого-то, кто заменит твоего друга по переписке? — О, поверь мне, он определëнно не заменит моего друга по переписке, — ответила Гермиона, позволив себе хитрую улыбку. Прилив уверенности поднялся в её груди. — На самом деле, мы всё ещё общаемся друг с другом. И хочу отметить, довольно регулярно. Пенелопа удивлённо моргнула. — Даже после того, как он не появился? Я предполагала, что всë закончится на этом. — У него были свои причины, — неопределённо ответила Гермиона. — Теперь мы во всём разбираемся. — Как друзья или как нечто большее? Гермиона взглянула туда, где стоял Драко. — Ещё предстоит решить. Когда пришло время, Пенелопа выбрала книгу для чтения и села на табурет перед толпой ожидающих детей. Едва история началась, как Драко появился у прилавка с двумя книгами в руке, готовый к покупке. Как и каждую вторую субботу в этом месяце, они начали болтать о своих неделях, в то время как Гермиона набирала его общую сумму, делая вид, будто они не отправляли друг другу письма каждый день с того момента, когда он был здесь в последний раз. Они не перестали разговаривать даже после того, как она завершила его расчёт. И когда она вышла из-за стойки, чтобы закончить развешивать паутину. Пока Скорпиус был занят чтением вслух, они продолжали говорить. — Так каковы твои планы на Хэллоуин? — спросил Драко, передавая ей пачку украшений. Гермиона взяла еë и растянула так, чтобы прикрыть верх книжного шкафа. — Пока не уверена. Гарри обычно предлагает какие-то идеи, но сейчас не сказал нам ничего. Возможно, в этом году он будет только с Джинни. Она наложила заклинание-липучку на углы, чтобы закрепить паутину, пока заколдованные искусственные пауки ползали по белым нитям. — Что насчёт тебя? — Скорпиус настаивает, что мы должны пойти клянчить конфеты по домам, раз уж кое-кто посчитал разумным рассказать ему об этой маггловской традиции. Игривое самодовольство отразилось на его лице, когда он удерживал пучок паутины, но Гермиона вырвала её из его рук. — Я думала, ты пытаешься воспитать своего сына с более всесторонним пониманием маггловской культуры, — бросила она вызов. — Тебе не о чем беспокоиться, — заявил Драко. — Это не изменилось. Я просто не ожидал, что ради этого мне придётся отправиться в маггловский Лондон и найти костюм космонавта, чтобы мой сын мог подходить к чужим дверям и просить конфеты. Гермиона отвлеклась от декорирования. — Ты купил ему костюм? — Купил. Представляя, как Драко наряжает Скорпиуса на Хэллоуин и водит его по маггловским соседям, нисколько не помогло Гермионе удержать их разговор на платонической ноте. — Ты тоже будешь наряжаться? — спросила она, уже зная, что пожалеет, озвучив этот вопрос, если ответ будет положительным. Но его ответ был хуже, чем она ожидала. — Зависит от того, присоединишься ли ты к нам. Гермионе пришлось схватиться за верх книжного шкафа, чтобы не соскользнуть с лестницы. Когда она посмотрела на Драко, на его губах играла довольная улыбка. Она сошла с лестницы, больше не доверяя себе на такой высоте. В её ушах эхом отдавалось прерывистое сердцебиение. — Видишь ли, это проблематично, потому что я вижу тебя только по субботам, а Хэллоуин — в воскресенье. Драко не растерялся, и его улыбка превратилась в ухмылку. — Думаю, мы можем сделать исключение. В его взгляде вспыхнуло желание, и Гермиона почувствовала, как все её тело тает. Стоя перед ним, с колотящимся сердцем и шумом в ушах, становилось всё труднее поддерживать их шараду и не поддаваться нарастающему напряжению, искажающему её логику. Она всегда думала, что мгновенно почувствует связь со своим другом по переписке, когда они встретятся лично. Она думала, что чувства от пергамента сразу же перейдут в реальную жизнь. Но всё было по-другому. Это была глупая вера, основанная на наивности и тоске. Искры не всегда разлетаются в тот момент, когда вы кого-то встречаете, даже если между вами существует эмоциональная связь. Но добрый Годрик, сейчас она их сполна ощутила. Она никогда не позволяла себе думать об этом в школе, но Драко Малфой был симпатичным волшебником. Он был высоким и подтянутым, держался с уверенностью, что делало его ещё более привлекательным. Но не это влекло её больше всего. Она влюбилась в волшебника, скрывающегося под этой внешностью, и именно поэтому было так трудно стоять перед ним, делая вид, будто между ними в течение нескольких лет не было взаимных чувств. Она не была уверена, что сможет долго притворяться. Гермиона шагнула в сторону и случайно задела лестницу, заставив её закачаться. — Поосторожней, Грейнджер, — сказал Драко со смехом. — В отличие от этих пауков, я обещаю, что не кусаюсь. Она пыталась посмеяться вместе с ним. Получилось вполне искренне, но её мысли были о другом. Она чувствовала себя Икаром, летящим очень близко к Солнцу, что становилось опасным. Они могли долго так кружить, пока бы один из них не сгорел. Она хотела упасть с Драко, но не так. Она судорожно вздохнула и собрала всё мужество, которым славился её факультет. — Драко, мне нужно тебе кое-что сказать. Волшебник вмиг стал серьёзным, всё легкомыслие исчезло. — Что случилось? — Всё в порядке, — заверила она, но его взгляд оставался тёмным и отстранённым. — Я только… — Гермиона подбирала слова. Правильные слова, чтобы наконец разрушить иллюзию, за которой они оба прятались. И всё же любые слова, которые она пыталась сформулировать, пропадали прежде, чем она могла издать хотя бы звук. Она посмотрела на Драко, и её сердце сжалось. В его глазах промелькнула забота, он явно был обеспокоен тем, что могло случиться. Кончики её пальцев покалывало от желания провести ими по его щеке, чтобы придать ему уверенности. После сотен писем им не нужны были слова, когда их забота друг о друге говорила сама за себя. Но момент был неподходящий. Не здесь. Не сейчас. Не тогда, когда она работала, когда его сын был так близко, когда они не могли нормально об этом поговорить. Она смиренно вздохнула, и львица в её груди ушла обратно, в безопасное логово. — Я просто… не могу сегодня пойти поесть мороженое. В его глазах снова появился свет. — Мерлин, Грейнджер, и всё? — сказал он с явным облегчением. — Ты уверена, что всё в порядке? — добавил Драко, когда она не отреагировала в течение нескольких тихих ударов сердца. Внутри Гермионы образовалась яма, пока она собирала неиспользованные украшения. — Просто бухгалтерские документы, которые я хочу закончить. Это всё. Драко держался не далее двух шагов, когда она взяла коробку и понесла её в офис. — Тебе нужна помощь? Знаешь, у меня тоже есть бизнес. Но Гермиона покачала головой. — Всё будет хорошо. Вы со Скорпиусом веселитесь без меня. Она поставила коробку на стол и повернулась к волшебнику, стоявшему в дверном проëме. — Не уверен, возможно ли это, — заметил Драко, засунув руки в карманы. — Скорпиус будет скучать по тебе. Боль в груди Гермионы усилилась. — А ты? Он одарил её слабой, разбивающей сердце, улыбкой. — Яблочко от яблони. Ещё долго после того, как Драко и Скорпиус ушли, сердце Гермионы оставалось скрученным в узел. Когда количество посетителей магазина значительно сократилось, она вернулась в офис и закрыла дверь. Вот только вместо того, чтобы вытащить какие-либо бухгалтерские документы, она достала пергамент. Возможно, она не могла произнести эти слова, но им с Драко всегда было легче общаться с помощью пера.