В гости к ведьме

Дверь в купе тихо щелкнула, и я проснулась. Рассвет. Кроваво-красное небо. Плохой знак. Захотелось просто повернуться лицом к стенке, зная, что со спины тебя прикрывает мужское тело. Которое защитит, поможет, поддержит. Вздохнув, скинула простынь и начала одеваться. Вышла в коридор и натолкнулась на проводницу. - Извините… - Ничего, - как-то не сильно любезно отозвалась она, тряхнув выпавшими из прически прядями. Слегка морщинистая шея на мгновение оголилась, именно в этот момент по ней скользнул мой взгляд… Так вот почему она меня почти не расспрашивала про два купе, хотя на ее месте любая проводница поступила бы так! Цеховой знак медиума – пентакль со зрачком в середине - при приближении живого источника магии слегка фосфоресцировал. Заметив мой взгляд, женщина криво усмехнулась: - Думала, самая умная? - Нет, - спокойно ответила я, стараясь не лезть, что называется, на рожон. Медиумов выпускали с соседней кафедры моего интерната, которая в свою очередь делилась на два факультета – медиумы и чистильщики. И если мы – стихийники – были слегка вздорными и шумными, что вполне объяснимо, исходя из того, носителями какой силы мы являлись, то медиумы с чистильщиками были гадами себе на уме. Их работа заключалась в донорстве силы, но только для тех стихий, что выбрали их самих. Судя по светло-синему оттенку рисунка, дамочка была «батарейкой» для водяных. Но если мы – маги – подчинялись законодательству, принятому в 1216 году, через год после утверждения Инквизиции Иннокентием Третьим, именуемому как Константа, то для медиумов был лишь один закон – выжить и не позволить раскрыть нас перед бесталанным человечеством. На мой взгляд, это странно, потому что медиумов, в отличие от магов, было примерно в три-четыре раза больше. Доноры же яростно отрицали данную позицию, ибо «только благодаря нам вы живы». Не знаю, с чего такие возмущенные тирады. Мы живы только благодаря себе – к счастью, среди магов не было дураков. Но как медиумы были способны дать второй шанс, так же они были способны его отобрать, высасывая магию вместе с иммунитетом. Во времена инквизиции многие медиумы, чтобы выжить, переходили на сторону церкви, убивая бывших соратников таким зверским для мага способом. Но в 1503 году Совет магов разрешил медиумам вновь обучаться и практиковаться, потому что прекрасно понимал – без резерва и чистильщиков магам не выстоять. Арсенал медиума был не большим, но, как говорится, били они редко, однако, никогда не промахивались. Заклинание Паразит. Тактильное. Мгновенного действия. Не нуждается в голосовой озвучке. Необходимый уровень мага для создания защиты – пятый. То есть практически магистр. Сведенья всплыли в голове ровно в тот момент, когда сверкнул пентакль. Поэтому сейчас меня и тетку разделяло расстояние в три шага. Вот чем она была недовольна – своей медлительностью, а сейчас шанс уже упущен. Я спешно вспоминала все парализующие и атакующие заклятья, что успела выучить за одиннадцать лет обучения. - Боишься? – гаденько спросила женщина. - А стоит? - Какая смелая… Верховный будет доволен. Не успела я очнуться, как проводница развернулась и пошла в другой вагон. Тряхнув головой, проверила сеть Вюрца. Цела, нетронута. Хорошо. Значит, я могу на время покинуть своих попаданцев. Умыв лицо, я таким способом попыталась упорядочить мысли. Фиг. Они еще больше разбушевались, жужжа и зудя словно рой шершней. Раздраженно хлопнув дверью в маленькую комнатку общеизвестного назначения, поймала хитрый и довольный взгляд проводницы. И они еще после таких замашек удивляются, почему это маги не любят их. Шарлатаны! В купе ребят было тихо и мило. Бравые войны трогательно сопели в подушки, локти, а кто-то даже умудрился и в коленки посопеть, свернувшись калачиком. Мося, свернувшийся на спине Андора в клубок, широко зевнул и махнул хвостом, намекая, что держит ситуацию под контролем. Уже закрывая дверь, заметила чуть лукавый глаз Правителя. Улыбнулась и закрыла купе. Пусть отдохнут. Отдохнет. Читать в поезде заклинание поиска была сложно, сильно мешала постоянная качка и посторонние звуки. Плюс ко всему я не хотела отключаться от реальности по причине близкого нахождения медиума. Читать заклинание в такой близости от ходячей смерти все равно, что лечь в постель, заранее зная, что там, под одеялом, шипит и ползает королевская кобра – авось не укусит… Кристалл вспыхнул неярко, но как-то… раздраженно. А после того, как мигнули все шесть граней, взорвалась уже я. Они были здесь! Возможно, в соседнем вагоне, но здесь, в этом поезде! Они все-таки решили ехать вместе со мной! Еще и Леську взяли с собой! На фига?! Я в ярости стукнула в стенку кулаком. С той стороны мне ехидно ответили стандартным перестуком и хорошо слышным сквозь тонкую стенку смехом. Рыкнув, в бешенстве запустила кристаллом в сумку. Обиженно мигнув, он погас, теряясь на дне. Пять минут я сидела в тишине, пытаясь вернуть утраченное душевное равновесие. Так значит, да? Ну хорошо же. Будем ждать. Посмотрим, что вы мне скажите. Когда в купе как-то слишком спокойно постучали, я уже пришла в себя. Дима просунул в щелку лохматую с утрица голову. Улыбнулся. - Думаешь, за твою улыбочку я тебе все прощу?! – строго вопросила я. - А что, нет? – притворно огорчился он, заходя и пропуская в купе остальную компанию. - Просто скажи – зачем? – устало спросила я, когда все расселись. - Мы – одна команда, - просто ответил Женя, дружески обнимая меня за плечи. - Семья, - поддержал его Макаров-младший, повторяя то, что нам вдалбливали на протяжении всего прошлого года. - Я спросила не «почему», а «зачем». - Нам всем есть о чем потолковать с Верховным, - небрежно передернул плечами Побережный. - Ой ли?! – выразительно вскинула я бровь. - И нечего тут сарказм свой выливать. Они просто умеют уговаривать… - отмахнулась водянка. - Что, прямо-таки все и сразу?.. – ухмыльнулась я. Девушка вспыхнула. - Не смей… - Замяли, - резко, но веско бросил наш Верховный. – Остынь, Леся. Аня, хватит. Я понимаю, ты боишься, опасаешься, переживаешь, но тормоза нужны всем. - Здесь медиум. Секунду в купе была тишина. - Откуда? - Откуда ты знаешь? - Попались!.. - Сильный? - Он что-то тебе сделал? - От Верховного, - закончила я. - Вот как… - задумчиво протянул Побережный, и они с Димой перекинулись взглядами. - Начальник поезда? – Я отрицательно мотнула головой. – Твоя проводница? Ясно. Так ты не ответила: она что-то тебе сделала? – повторил Макаров-старший. - Нет. Она просто специально показала мне свой знак… - Ты могла ошибиться. Знаки медиумов и чистильщиков очень похожи. Ты могла… - Нет. Не могла, - перебила я Олесю. – Уж кто-кто, а ты должна знать, что символику я сдала на пять. - Ах, ну да, ну да… наша малышка-всезнайка! – ехидно протянула водянка. Я уже хотела было высказать все, что накопилось, но тут мне на глаза попался Женька, который небрежно свернул простынь и зашвырнул ее куда-то подальше. Вспомнилось кое-что ночное, я неожиданно для себя улыбнулась от уха до уха, да так, что все присутствующие, готовившиеся к скандалу века, застыли с открытыми ртами. - Эх, Андрюша… - сокрушенно покачала я головой в сторону Макарова-младшего. – Плохо работаешь, дорогой, много спишь!.. - Что?.. – Андрей сначала не въехал. А когда въехал… Возмущенно хлопнул ртом, метнул яростный взгляд на водяную магичку, потом испепеляющий – на меня и… ухмыльнулся. Пошло так, с намеком. – Что поделать… - Чувиха, ты его не мотивируешь!.. – переделала я фразу Эммета из четвертых Сумерек. Похабный смысл наших ухмылочек дошел до остальных, и Леся стала чем-то отдаленно смахивать на варенного рака. Они, часом, не родственники?! - Ненавижу, - вдруг тихо и отчетливо произнесла водянка. Я с сожалением глянула на нее, разводя руками, мол, сочувствую, поддерживаю, но – увы и ах! – успокоить ничем не могу. Только упокоить. - Итак, когда все высказали свои мнения по поводу друг друга, остались ими довольны и даже более, - косой взгляд на счастливую меня, - думаю, можем вновь вернуться к проблеме Верховного, - взял слово наш универсал. - Что мы имеем? – начал с нуля Побережный. – Портал, через который проникли рыжие, был локальным и был «гасилкой». То есть не вызывающий сильных возмущений в магическом фоне, - пояснил он для меня, Леси и Макарова-младшего, которые были на курс младше его, Димы и Жени. – Соответственно, его не засекли, и наш великий и могучий может только догадываться, зачем к нему едем собственно мы. Вопрос: откуда он знает, что мы вообще к нему собираемся? - Вариант первый, - продолжил второй Андрей. – У нас в Красовищах был не обычный круг… То есть обычный, конечно, но мы пробили брешь в другой мир, и посмотрели, что там творится. Возможно, это вызвало возмущение, и Верховный его засек… - Потому что в момент отдачи энергии, ее выплеснулось слишком много! – подхватил Дима. – По идее, наша энергия должна была уйти на пробивание бреши… - А так как брешь уже есть – иначе мужики бы сюда не попали – то энергия просто ушла в общий фон, возмутив его до крайности! – закончил Женя. – Точно!.. Так вот почему мне тогда было так нехорошо!.. - Есть еще второй вариант, - покачала я головой. – Провидица. На минуту в купе повисло тяжелое, вязкое молчание. Потому что все прекрасно знали, откуда я об этом знаю. Что – кто – связывает меня с Верховным. Минута молчания. - Уверена? – недоверчиво протянул мой бывший. - А ты? – подняла я бровь, удобнее облокачиваясь на Женьку. - Ты слишком много о себе думаешь! – фыркнула водяная. – Каков шанс, что око Провидицы было приковано к тебе? Зачем вообще за тобой следить?.. Обычная недоучка-«неудачница». - Один к тысяче, или даже миллиону, - покорно кивнула я, пропустив мимо ушей обидную колкость. – Но он есть, а значит, этот вариант мы тоже не можем исключать. - Если нас видели через Провидицу, то наш вопрос и, соответственно, попаданцы – уже не новость для Верховного, - угрюмо заметил Немиров. - Провидица… Это плохо. – Фраза Димки повисла в воздухе. Провидица – единственная женщина с даром видеть будущее, «ибо сей дар есть подарок и проклятье, бременем знать, что грядет, лежащее на вечно молодых и чистых плечах». Говорят, это значит, что пока Провидица чиста и невинна, она сможет применять и контролировать свой дар. Но правда ли это – спросить пока еще никто не отважился. И фишка даже не в этом. Провидица не может врать на прямые вопросы, а Верховный всегда знает, что спросить, чтобы получить максимум информации. Старый хрен!.. У меня сжались кулаки, тело напряглось, и Женька, списав все на обиду за напоминание давно забытого прозвища, обнял чуть покрепче. «Неудачница»… После аварии, в которой погибли родители и брат, мой дар проявился лишь однажды. Тогда, в тринадцать лет, я долго сидела у окна и не могла понять, почему же мне так плохо, как будто чего-то не хватает?.. Вроде и дедушка здесь, и конфеты рядом, и книжки любимые лежат рядом с любимыми игрушками тут же – под рукой… Но плохо. Из подъезда, напротив которого находились наши окна, стала выходить семья: отец с непослушными русыми кудрями, мать с яркой, заразительной улыбкой, мальчик лет восьми с копной отцовских волос и девочка лет четырех в смешном голубеньком сарафанчике… Почему он показался мне смешным, я так и не поняла. Не успела. Перед глазами резко потемнело, мелькнула картинка: вот какой-то дядя подкидывает меня на руках – его серые глаза смеются. Вторая: вот женщина с непослушными, рыжими волосами смотрит в зеркало, в которой отражаюсь я – с какой-то косичкой – и она в зеленом платье. Третья: мальчик с темно-русыми волосами и красным от натуги лицом надувает шарик, завязывает его ниткой и со счастливым видом протягивает мне – на огромном голубом шаре видна цифра четыре… Четвертая… Слезы градом покатились по щекам, я громко закричала, хватаясь за голову и пытаясь убрать ее из головы, вытряхнуть, выбить, как ненужную, нежеланную… На улице начинается ураган, еще минуту назад прозрачное, голубое небо без единого облачка затягивается черными, грозовыми тучами, а вдалеке грохочет гром. Поднимается шквальный ветер, деревья гнуться к земле. Семья спешно возвращается, все забегают в подъезд, отец забегает последним, хлопая тяжелой дверью… Четвертая. Я и брат на заднем сидении, мама рядом с папой-водителем. Брат мне что-то показывает, и мы смеемся, привлекая внимание родителей. А впереди грузовик с бревнами потерял управление… Родителей и того водителя убило мгновенно – столкновение было лоб в лоб. Грузовик перевернулся и оказался у нас на крыше, которая, не выдержав, рухнула, придавив нас с братом. Но ему было хуже: с моей стороны, по счастливой случайности, положили меньше бревен… Когда приехала скорая, я была без сознания, деда рассказывал, что чуть не умер, думая, что никого из нас не осталось. Но мое сердце билось, пусть тихо, редко, слабо и не ровно, но билось – упорно боролось за право на жизнь. Все это мелькнуло перед глазами. Слезы мои уходили в рубашку деда, который накрепко прижал меня к себе. Там, на улице падают деревья и лопаются провода. Свет мигнул и погас. Вот что это за чувство было: я просто все забыла. Память посчитала, что лучше она это вычеркнет, чем оставит калекой на всю жизнь… - Деда… - Я знаю, ребенок, я знаю. Теперь ты тоже знаешь… Погода тогда не поддалась моему обратному зову. Я пробовала, несколько раз, когда окончательно пришла в себя. Природа успокаивалась сама. А потом был наш интернат и входной экзамен. Который я с треском провалила. Да, от меня шло магическое излучение, но я не смогла вызвать свой дар. Все учителя отказались брать меня в группы, так как «незачем тратить время на пустышку», а Верховный уже подписывал документы об отчислении... Но Владимир Николаевич взял меня в свою группу, туда, где обучались середнячки. До десятого курса мы шли сплошным потоком: как маги, так и медиумы. Именно там ко мне и прицепилось прозвище «неудачница», потому что я примерно полгода безуспешно билась над простеньким заклятьем вызова собственного дара, что остальные успешно проделывали уже на третьем-четвертом занятии. Однако Владимир Николаевич всегда поддерживал, пусть иногда со стороны казалось, что он готов убить меня, но он никогда от меня не отказывался, направляя отеческими подзатыльниками на поворотах… Там я познакомилась с Андреем Макаровым, он был главным задирой и частенько подтрунивал надо мной – «мелкой неудачницей и бездарщиной» - и Олесей, которая в этом возрасте была чуть-чуть пухляшом. На этой почве мы и сошлись с ней. Но дружбы и понимания хватило до восьмого курса, нам тогда едва исполнилось двадцать один. Андрей стал ловеласом, идя по стопам старшего брата, который приметил меня «исключительно как предмет обожания своего вечного и горячо любимого соперника», Побережного то бишь. «Горячо любимый соперник» был единственным, кого я к себе подпустила из старшекурсников. Вскоре, Макаровы показали себя с другой – положительной – стороны, и мы стали неплохими приятелями. В их группе обучался еще один маг – Немиров Евгений – «няша-обаяша», как его звал Димка, который был вечным амортизатором между двумя лидерами. А на десятом нас сформировали в круг, как единственных подходящих во всем потоке. Так и началась наша странная дружба. Порой мне кажется, что если бы не прихоть судьбы, мы бы даже не заметили друг друга…

***

Женя потеребил сонно дернувшую ногой девушку. - Не буди, пусть поспит, у нее здесь сеть Вюрца, «Кошачий глаз» и… - Нет, «Жало смерти» поставил я, - прервал Диму его «любимый соперник». – Не ее уровень. - Мы можем идти уже? – капризно высказалась вторая девушка в компании. – Здесь душно! Макаров-младший молча распахнул перед ней дверцу купе во всю ширь. Леся поднялась и гордо прошествовала мимо парней. Дверь с тихим щелчком встала на место, отрезав водянку от компании магов. Но ломиться магичка сочла ниже своего достоинства, поэтому, держась начеку, пошла в их купе. Немиров с тяжким вздохом подложил под шею подушку, утянутую испод ног Тройской. Та тихо выдохнула и поглубже уткнулась носом в локтевой сгиб. - Нужно ее защитить, - вдруг тихо выдал Андрей Макаров. - Ты думаешь, она уйдет с ними? – забеспокоился его брат. - Она спала с Динаром, - спокойно повел бровью второй Андрей. - Это правда, - кивнул Женя. – На подушке есть его запах. - Это не гарант… - Она бросится на их защиту! – громче выдал Побережный, теряя самообладание. - Друг, ты все еще?.. – Женя не закончил. Да все и так поняли. - Как сосунок малолетний, - тихо хохотнул Дима. - Отвали! - Тихо, - двинул рукой Немиров, и вечных соперников практически бесшумно хлестнуло по лицу ветром. – Для наложения заклятья нужна и ее сила, если мы хотим, чтобы оно было полным. - Еще Леся потребуется, - подал голос младший из Макаровых. - Они обе будут против, - покачал головой Побережный. Все кивнули. Одна не захочет помогать другой, вторая не захочет подобного, наверняка сочтя это постыдной слабостью… - Можно попробовать наложить поодиночке, но разные, - пожал плечами Дима. - Как бы перехлеста не вышло… - нахмурился Женя, у которого стояла твердая пятерка по «Теории и практике защитных заклятий». – Если он будет, мы только навредим – заклятья будут тянуть ее резерв. - Что ты предлагаешь? – возмутился Макаров Андрей, все предложения которого подверглись критике. - Быть рядом, - сказал второй в компании Андрей. - Чувак, я все понимаю, ревность и далее по списку, но Анька тебе уши оторвет, если ты все время будешь рядом с ней, или – не дай бог – она о чем-то догадается! – усмехнулся Дима и неожиданно подался вперед, показательно дернув огневика за ухо. - Гад! – рыкнул Побережный, да так прочувственно, что спящая девушка мгновенно проснулась и подскочила из положения лежа, макушкой заехав Жене под подбородок. - А, чтоб тебя! – выругались они одновременно, потирая ушибленные места. - У вас что тут за консилиум ловеласов собрался? – грозно сдвинула Аня брови. - Да вот судим-гадаем, как нам потенциальных соперников домой выкинуть, - не сдержался ее бывший. - А-а-а, - задумчиво протянула девушка и неожиданно рявкнула: - Тогда пошел вон отсюда, шарлатан-самоучка! - Ань!.. - Дим!.. - Давай не будем, а? - Хорошо, ты можешь остаться. - А почему только он?! – возмутился брат «прощенного». - А может это… в картишки? – в тишине тихий Женин голос прозвучал веско и ясно. - А давайте! – поддержала грозовая. - На раздевание, - мрачно буркнул огневик, ловко вытягивая из заднего кармана Женькиных джинс замусоленную колоду потрепанных годами карт. Его шуточное предложение было поддержано на «ура!», и через три часа проводница, привычно разносившая чай-кофе и с гаденькой ухмылкой заглянувшая в купе к юным магическим дарованиям, с воплем неожиданности вылетела из игорного притона при виде четырех раздетых до трусов парней и полностью одетой девушки, вокруг которой валялось снятое добро. Глумливый хохот «проклятых богами» магов еще долго летел ей вслед, для всех остальных пассажиров скрытый сетью заклятья Вюрца.