We Are Gods

Ребека как раз наливала чай во вторую кружку, негромко рассказывая увлечённо слушавшей её Хейли историю их приезда в этот город, как вдруг замерла, прислушиваясь, коротко скривилась и, наполнив чашку, с негромким стуком поставила заварник на стол. Заметившая её заминку Хейли недоуменно нахмурилась и, машинально обернувшись на послышавшийся со стороны лестницы смех, холодно поджала губы. Кэролайн вошла первой. Раскрасневшаяся, с распущенными поверх надетой на неё мужской рубашки мокрыми волосами, едва заметными синяками под сияющими глазами и распухшими, искусанными губами. Весь ее вид буквально кричал о том, что она удовлетворена и счастлива. Ребека сощурилась, угрюмо глядя на неё, и с мрачным удовлетворением заметила, как улыбка чародейки несколько угасла, стоило им встретиться взглядами. Она наотрез отказывалась охарактеризовать это неприятное чувство, грызущее её каждый раз ещё пятьсот лет назад, когда Кэролайн растрепанная и сияющая выходила из спальни брата, и вновь появившееся сейчас иначе, кроме как «неприязнь». Но где-то в самой глубине души Ребека догадывалась, что дело было совсем в другом чувстве. Следом за Кэролайн на кухне появился Клаус, и Ребека, бросив на него быстрый взгляд, незаметно закатила глаза. Брось кота в ведро сметаны — и то он не будет таким довольным, каким сейчас был брат. — Доброе утро, — не очень уверенно поздоровалась Кэролайн, мимолётно оглянувшись на гибрида, и после его ободряющего кивка села за стол напротив Хейли. Ребека вместо ответа с таким остервенением вонзила нож в хлеб, что едва не разрезала доску. Иронично поглядев на неё, Клаус молча подошёл и мягко, но непреклонно забрал нож из её руки. — Стол жалко, — пояснил он на её раздражённый взгляд и невозмутимо стал нарезать хлеб. Несколько долгих секунд Ребека боролась с желанием перевернуть этот стол к чертям, но вместо этого только вскинула подбородок и надменно произнесла: — Раз мое присутствие перестало быть необходимым, я наконец-то могу заняться своими делами? Клаус коротко поглядел на неё и пожал плечами. — Пожалуйста. — Отлично, — она с достоинством тряхнула волосами и, сделав вид, что не заметила провожающего её печального взгляда Кэролайн, быстрым шагом вышла из кухни. С минуту после её ухода царила мертвая тишина, но вот Кэролайн тяжело вздохнула и потёрла лоб рукой. — Я говорил, что так будет, — не отвлекаясь теперь уже от нарезки сыра, сказал на это Клаус, и она тут же раздраженно посмотрела на него. — Ей просто нужно время. — Время нужно мне, любимая, а Ребеке нужно популярное объяснение на тему того, как себя стоит вести. — И думать забудь об этом. Клаус, ты пообещал мне. Не вмешивайся, мы сами разберёмся. Клаус едва заметно покачал головой, как бы задаваясь вопросом чем он в тот момент думал. — Что ты будешь: чай, кофе, воду? — с оттенком недовольства спросил он. — Чай. — Также зелёный? — её удивлённый оттого, что он до сих пор помнит её привычки, взгляд чуть посветлел. — Да. Зелёный, — Кэролайн тихонько улыбнулась и, взглянув на хранившую все это время угрюмое молчание волчицу, сощурилась: — Мы не успели как следует познакомиться. Хейли, верно? — Да. Верно. Хейли Маршалл. — Приятно познакомиться, — склонив голову набок, разглядывая её, сказала она. — Правда? — тонкая бровь изящно приподнялась. — Вчера мне так не показалось. — Вчера… я была немного не готова к знакомству с тобой, — медленно ответила Кэролайн, тщательно подбирая слова и бросив беглый взгляд на севшего возле неё гибрида. — Не конкретно с тобой, как ты понимаешь, а… — С женщиной, что носит его ребёнка, — резко закончила Хейли, бросив на неё исподлобья изучающий взгляд и тут же вновь сконцентрировавшись на оладьях в своей тарелке. — В общем, да. — Так, и что теперь? — медленно пережёвывая спросила волчица, и Кэролайн чуть нахмурилась. — В каком смысле? — Ну, вы двое. Вы вместе? Все это время задумчиво вертевший вилку в руке и молча слушавший их Клаус заинтригованно посмотрел на Кэролайн. Одно дело признать это перед друг другом, и совсем другое — перед посторонними. Она же только приподняла брови, будто этот вопрос удивил её, и чуть улыбнулась. — Да. Вместе. Вместе же? — повернула она голову к Клаусу, и тот не сдержал смешка. Очень мило с твоей стороны спросить моего мнения на этот счёт. — Определенно. — Определённо, — кивнула Кэролайн и вновь посмотрела на волчицу. — А что, это проблема? — Наверное, нет, — пожала плечами Хейли, не поднимая глаз. — Тебе не нужно бояться меня. Я тебя не трону, Хейли. Ни тебя, ни твоего ребёнка. — Я не настолько безумна, чтобы доверять слову ведьмы, — внезапно вскинулась Хейли. Кэролайн открыто передернуло и она, через силу улыбнувшись, медленно выдавила: — Я не ведьма. Меня можно отнести к ним с тем же успехом, что и тебя. — Тогда кто ты такая? — повысила та голос. — Сбавь тон, милая, — резко охладевшим тоном размеренно произнесла Кэролайн. — Я та, с кем разговаривают не иначе как уважительно. — Ты не сделала ничего, чтобы заслужить мое уважение, — отрезала Хейли, презрительно поджав губы. Кэролайн несколько долгих секунд, не мигая, глядела на неё, как вдруг повернулась к гибриду и на испанском спросила: — Сколько ей лет? — Восемнадцать, — мрачно наблюдая за медленно опускающимися на дно её чашки чаинками, ответил Клаус. — И говори на английском. — Ты сказал она оборотень, из какого рода? — требовательно продолжила Кэролайн. — На английском, Кэролайн, — рыкнул он. — Почему? Боишься, что она подумает, что мы говорим о ней? — Она же не идиотка! — Правда? Ты выяснил это до или после того, как переспал с ней? — Проклятье, я не проводил ей экзамен. — Да уж я как-то догадалась, что забеременела она не от разговоров о Вольтере, — язвительно ответила чародейка, волосы которой стремительно приобретали медный оттенок, и в этот момент терпение Хейли подошло к концу и она резко поднялась из-за стола. — Клаус сказал, у тебя есть родимое пятно, характерное для определённого рода оборотней. — Хейли замерла и удивлённо посмотрела на неё. — В виде чего оно? — А что? — настороженно спросила она. — Праздное любопытство, — приподняв брови, ответила Кэролайн и терпеливо вздохнула. — Я знаю все королевские родословные оборотней, как и особенности каждой из них. Мне интересно, к которой относишься ты. — Полумесяц, — нахмурившись, неохотно ответила Хейли. — Оно в виде полумесяца. Брови Кэролайн взметнулись на середину лба, и она недоверчиво воззрилась на отвернувшегося в другую от неё сторону Клауса. — Es en serio? — внезапно звенящим голосом спросила она его, на что тот только закатил глаза. — Что во фразе «секс на одну ночь» тебе не понятно? — процедил Клаус. — О, теперь ты не против поговорить на испанском? — иронично сказала Кэролайн. — Что, в чем дело? — тут же спросила она. Кэролайн несколько секунд просто смотрела на неё, но вот чуть поджала губы и ответила: — Такое случается не часто — волки довольно плодовиты по своей природе, но все же история знакома с подобными прецедентами. Все стаи оборотней так или иначе подчиняются своему альфе, который в свою очередь принимает этот титул по наследству. Право крови непоколебимо у вашего народа. Но, только в случае смерти всех прямых потомков королевского рода, на пост альфы избирается сильнейший, — она коротко посмотрела на мрачно нахмурившегося гибрида и размеренно продолжила: — Родимое пятно в форме полумесяца было у оборотня, ставшего альфой одной почти полностью истреблённой стаи больше тысячи лет назад. И с тех пор все его потомки наследовали его. Как и титул. — То есть я…? — Хейли глубоко дышала, справляясь с эмоциями и жадно глядя на чародейку в ожидании подтверждения. Отчего-то совершенно не разделявшая ее воодушевления Кэролайн неторопливо подтянула ноги к себе, прижав колени к груди и уперев их в стол, и сухо произнесла: — Рано или поздно, кровь всегда берет своё. Я знаю твой род под фамилией Энренсон. Но, вполне вероятно, что за последние пять веков фамилия менялась. — Ты уверена в этом? Откуда ты вообще все это знаешь? — Можно сказать, что это моя работа — всё знать, — коротко пожала она плечом, с пассивным интересом поглядев на Хейли. — Да и не то что бы вы держите в тайне своих… — она на мгновение запнулась и, взявшись за свою чашку, сухо закончила: — свои родословные. Клаус медленно перевёл на неё взгляд и сощурился, в то время как Хейли, усиленно стараясь скрыть охватившее её возбуждение, небрежно спросила: — А ты… ты можешь как-то помочь мне…? — Нет, — отрезала Кэролайн и, на мгновение смежив веки, как можно более мягко произнесла: — Я не могу помочь тебе с их поисками, потому что последний представитель твоего рода, о котором я знаю, жил полтысячелетия назад. Всё, что знаю, я уже сказала тебе. — Спасибо, — после короткого молчания все же сказала Хейли, и Кэролайн, дёрнув уголком губ, кивнула. Подождав, пока её шаги стихнут на втором этаже, Клаус тут же требовательно воззрился на неё, и чародейка закатила глаза. — Ты и сам всё знаешь, — не глядя на него, передернула она плечами. — Только то, что её предок стал альфой после смерти моего отца, — сказал он и нетерпеливо продолжил: — Но было что-то ещё. Иначе почему бы ты так посмотрела на меня? Расскажи мне, Кэролайн. — Я явно пожалею об этом, — пробормотала она и потёрла лоб рукой. — Они были братьями. Твой отец и её предок. Двоюродными. — Мы родственники? — опешил Клаус. — Разделённые тысячелетием. Не переживай, такое родство генетика прощает довольно легко. — Ты уверена в этом? В том, что они были братьями? Кэролайн перевела на него взгляд, и он отчётливо увидел, как вспыхивает сирень на месте синего в её глазах. — Уверена, — кратко ответила она и вновь отвернулась от него, поднеся чашку ко рту. — Ты знала их? — медленно произнёс Клаус, вглядываясь в её ставшее непроницаемым лицо и чувствуя, как злость внутри него постепенно набирает силу. — Ты знала… его? — Я родилась в 1468, — немного отодвинувшись от него, процедила она, и в ту же секунду его ладонь с силой опустилась на стол. Посуда подпрыгнула. Кэролайн обречённо закатила глаза. — Не надо принимать меня за идиота, любимая, — угрожающе тихо сказал он, до побелевших костяшек сжав её подлокотник. — Мы оба знаем, что время — не то, что способно остановить тебя. Что за дела у тебя были с моим отцом? — У меня не было никаких дел с ним, — раздраженно ответила она, со стуком поставив чашку на место. — Я виделась с ним дважды, и этого было достаточно, чтобы больше не искать повторной встречи. — С какой целью? — быстро спросил Клаус, сощурившись. Тысячу лет назад…Будь он проклят, если факт их знакомства не связан с её нарушением Высших законов. — Для чего он мог понадобиться тебе? — Я нуждалась не в нем. В его согласии на то единственное, чего я не могла сделать без наличия такового. Он отказал. Всё. — Что это было? — Не все вертится вокруг тебя, дорогой, — наконец посмотрев на него, иронично произнесла Кэролайн. — Твой отец был альфой одной из Королевских родословных, ты — не единственное его творение. Клаус молчал несколько долгих секунд, не отрывая от неё глаз, но вот медленно протянул: — Глядя мне в глаза, скажи, что ты приходила к моему отцу по делу, никак не связанном со мной. Кэролайн медленно сощурилась и, поджав губы, с громким скрежетом молча отодвинула свой стул, выходя из-за стола. Доля секунды — и он грубо дёрнул её обратно к себе за руку повыше локтя. Стремительно чернеющая грива вьющихся волос взметнулась от резкого поворота, и фиолетовое пламя её глаз обожгло его со всей силой сдерживаемой ею ярости. Пальцы крепче сжались на её руке; Клаус сам не заметил, как от злости в лице на мгновение прорезались чёрные вены жажды. — Хватит играть со мной, дорогуша, — медленно и тихо произнёс он. — Пришло время ответов. — Да? С чего бы? Потому что ты так сказал? — Именно так, — в голосе прорезалось рычание — волчья сущность оскалила зубы. Прожилки мглы среди фиолетового сверкнули опасным предупреждением из-под её чёрных ресниц. — Потому что я тот, кто всегда получает желаемое. Полная злой иронии усмешка исказила её лицо, и Клаус, в какой-то бессознательной попытке сдержаться от того, чтобы не вцепиться в неё зубами, до синяков сжал её плечо, заранее зная что она ответит. — Всегда ли? Воздух вокруг них накалился, резкий запах озона ударил по чуткому обонянию. Желание вонзить в неё зубы стало таким же невыносимым, как и горечь от снедавшего его гнева. Проклятье, он же обожал её. Едва ли не с первой секунды их знакомства, в день которого она за рекордно короткий срок довела его своим поведением до белого каления — он уже тогда понимал, что не отпустит её от себя. А потом он стал узнавать её. Медленно, постепенно и исключительно на её условиях. Узнавая, стал уважать ее, а потом и проникаться к ней доверием. А потом она предала его. И он пошёл на невиданное, небывалое для себя милосердие — он простил её за это. Простил, потому что понял, хотя никогда прежде не удручал себя подобным. Но даже после этого она все равно продолжала вонзать ему кинжалы в спину. Пламя внезапно потухло в её глазах, как Кэролайн шагнула к нему вплотную и с каким-то необъяснимым отчаянием прошептала: — Я уже предавала тебя однажды. По незнанию и собственной слепоте. И ни в чем я не раскаивалась больше за свою жизнь — ни до, ни после. Всегда, любые мои действия, которые имели какое-то отношение к твоей семье, были направлены исключительно на то, чтобы защитить тебя. Это именно то, что я пыталась и пытаюсь делать. Защищать тебя. — Я не нуждаюсь ни в твоей защите, ни в чьей-либо ещё, — процедил он, машинально глубже вдохнув потеснивший озон запах ее волос. — Я нуждаюсь в ответах. — И я обещала тебе их, — повысила она голос. — Но и ты кое-что пообещал мне взамен, помнишь? Время. Дай мне его. Прошу тебя. Их обмен взглядами продолжался ещё с минуту, как вдруг наступившую тишину нарушила громкая мелодия телефонного звонка. Клаус молча убрал свою руку с её и отошёл к окну, принимая звонок; Кэролайн, на мгновение прикрыв глаза, вздохнула и сложила руки на груди, невидяще глядя на его спину. — Это должно быть что-то очень срочное, Марсель, мне сейчас не до праздной болтовни, — не став обременять себя приветствиями, резко сказал он в трубку. — Кэролайн с тобой? — Марсель, тебе явно надоела твоя никчемная жизнь, — зло усмехнувшись, качнул головой Клаус, как тот перебил его: — Дай ей телефон. Пожалуйста, Клаус, я не звонил бы, будь у меня иной выбор. Мне нужна её помощь. Сейчас. — С чем именно? — процедил он сквозь зубы, полуобернувшись к тут же нахмурившейся чародейке. — С Давиной. Ровно секунду он боролся с собой прежде, чем с силой сжать челюсти и молча протянуть ей телефон. Кэролайн непонимающе поглядела сначала на него, потом на телефон в своей руке и осторожно прислонила его к уху. — Да? — Кэролайн, что-то происходит с Давиной, — таким же напряжённым тоном произнёс Марсель и тут же продолжил: — Я никогда прежде такого не видел: это похоже на припадок, её будто что-то ломает изнутри, а ещё ей явно очень больно. — Когда это началось? — быстро спросила Кэролайн. — Минут десять назад. — Она в состоянии описать что с ней? — Пытается, но ничего не разобрать. Какие-то хрипы и… не знаю, возможно, это какой-то незнакомый мне язык, я не знаю, Кэролайн, — голос сорвался на крик под конец, но она уже не слушала, протянув телефон Клаусу и отвернувшись к стене. Кэролайн вскинула руку и тихо произнесла несколько слов на давно канувшем в небытие языке, который — он знал это от неё — когда-то был языком Ведающих и Предрекающих. Чародеи называли его Старшей Речью и были единственными, кто сохранил знания о нем. Воздух внезапно подернулся электрическими разрядами, которые за несколько коротких мгновений образовали собой окружность и, стоило контуру замкнуться, как сердцевина сферы померкла, приняв в себя тьму космического мрака. Кэролайн опустила руку и обернулась к нему. — Я нужна ей. А ты нужен мне. Клаус мрачно посмотрел на неё. — Ненавижу порталы, — наконец сказал он, и Кэролайн чуть улыбнулась. — Знаю. Покачав головой, Клаус тяжело вздохнул и, подойдя к ней, взял за руку. — Ни за что не отпускай меня, — внушительно произнесла она, сжав его руку. Клаус внимательно посмотрел на неё. — Я пообещал себе это в тот же день, что встретил тебя. Кэролайн улыбнулась чуть шире и вдруг усмехнулась. — Хороший был день. Удачный, не правда ли? Должно быть, она догадывалась что он ответит, так что не дала ему этого сделать, потянув его за собой в черную пустоту перехода. Невольно крепче сжав её пальцы, он ступил следом и задержал дыхание, ощущая ледяное дыхание той неотвратимой силы, которой она повелевала при создании своих порталов. Хаос. Несколько секунд темноты, холода и… нет, не одиночества. Кэролайн продолжала крепко держать его за руку, ведя за собой, и это был единственный источник тепла в эти бесконечно долгие мгновения. Внезапно её пальцы дёрнулись в его ладони, выскальзывая, и бесконтрольный страх тут же пронзил все его существо, как вдруг яркий солнечный свет ослепил его, а тонкие руки крепко обняли его за шею. — Я горжусь тобой, — едва слышно шепнула Кэролайн ему на ухо, и Клаус, облегченно выдохнув при ощущении твёрдой земли под ногами, прижал её к себе обеими руками. — Ненавижу порталы, — только и сказал он, когда глаза вновь привыкли к свету, и Кэролайн чуть отстранилась, чтобы взять его лицо в ладони и прильнуть губами к его губам. — Я бы никогда не отпустила тебя, — веско сказала она, пронзая его своими черно-фиолетовыми глазами. — Никогда. И внезапно буря внутри него утихла. Вот так просто. — Я знаю, — Клаус отнял её руку от лица и коротко прильнул к ее костяшкам губами. До слуха донёсся приглушённый девичий крик из церкви за спиной чародейки. — Идём, любимая. Твоей семье нужна помощь. Кэролайн, чуть нахмурившись, кивнула и первая взбежала по ступенькам. Клаус только вздохнул, предположив, что она, должно быть, первая женщина, переступившая порог этой церкви будучи босиком и одетой в одну лишь рубашку. Впрочем, заикаться о её внешнем виде всегда было гиблой затеей, если на кону стояла чья-то жизнь — он это прекрасно помнил, а потому был абсолютно и полностью готов к тому, чтобы выколоть чьи-нибудь похотливые глаза. Взбежав по ступенькам на чердак, Кэролайн резко остановилась, и он прислонился к дверному косяку, хмуро наблюдая за происходящим из-за её плеча. Совсем юная длинноволосая девочка, вцепившись пальцами в собственные волосы и свернувшись калачиком на полу, что-то тихо-тихо бормотала, попеременно всхлипывая. Марсель стоял возле неё на коленях не в силах помочь ей, лишь беспомощно поглаживая её по плечу дрожащей рукой, и, кажется, даже не заметив их появления. — Что бы ни было — не дай ему помешать мне, — тихо бросила ему Кэролайн, не отрывая глаз от ведьмы, и Марсель в ту же секунду резко обернулся. Мгновение непонимания, изумления и следом за ними, при взгляде на стоящего за чародейкой Клауса — гнева. — Ты же обещала, — прорычал он, поднимаясь и явно готовый к наихудшему развитию событий. Кэролайн только коротко поглядела на него и медленно ступила внутрь, приближаясь. Чёрные волосы стремительно белели, приобретая платиновый оттенок, но глаза, направленные на девочку оставались такими же черно-фиолетовыми. Безмолвно попросив Марселя отойти в сторону лёгким движением руки, Кэролайн присела на корточки и невесомо коснулась кончиками пальцев русых волос. В ту же секунду раздался громкий хлопок, и она замерла, мимолётно взглянув на перехватившую её за запястье руку Давины и снова на неё. Приподнявшая голову ведьма тяжело дышала, не отрывая от неё глаз, и на лице Кэролайн вдруг появилось непроницаемое выражение ледяного равнодушия. Маска чародейки. Закрывший за собой дверь Клаус осторожно приблизился к ним и изумлённо остановился, увидев у Давины вместо обычных глаз лишь голые белки. Кэролайн, точно также не прерывая с ней зрительного контакта, внезапно растянула губы в полной холодной ярости улыбке. — Глупо было приходить сюда сегодня. Ты все равно что сама сдалась мне в руки. — Захочешь причинить мне вред — причинишь его своей дорогой племяннице, — взрослым, совсем не похожим на свой голосом ответила Давина. Марсель непонимающе переглянулся с Клаусом. — Разве ты способна пойти на такое? — Из нас двоих лишь ты прикрываешься детьми, — резко вырвав руку из её хватки, ответила Кэролайн. — Даже если они твои собственные. Зачем пожаловала, Эстер? — Эстер?! Давина тут же повернула голову, уставившись на него молочно-белыми белками глаз, и усмехнулась. — Здравствуй, сынок. Рад меня видеть? — Была бы ты в гробу с вырванным сердцем — был бы, — процедил Клаус. — Зачем тебе эта девочка? — За тем же, за чем она ему, — скривилась Эстер, кивнув на хмурого Марселя. — Она сильная ведьма с ещё более сильным даром. — Странно, что зная это, ты все равно пытаешься вселиться в неё, — звенящим голосом произнесла Кэролайн, выпрямившись и глядя на ведьму с нескрываемым презрением. — Да, она сопротивляется, — поморщившись, будто от боли, выдавила Эстер. — Но я все равно сильнее, так или иначе. Она сдастся. — Нет, не сдастся. В ней течёт кровь одной из Высших, а кому как не тебе знать, что это значит, — поджав губы, ответила Кэролайн. — Её механизмы защиты прописаны на генетическом уровне, и они сильнее любой ведьмы. Даже самой высокомерной. Тебе не одолеть её. — Увидим, — скривилась Эстер. — Проклятье, ты же в любом случае сильнее её, Кэролайн, сделай что-нибудь! — рявкнул Марсель. Давина вдруг издала тихий, озлобленный смех, переведя свои бесцветные глаза на с силой сжавшую зубы чародейку, чьи волосы внезапно продолжили белеть, пока не стали столь яркого цвета, что глазам становилось больно при взгляде на них. — Она не может, — с рваным смешком выдавила Эстер. — Её кодекс запрещает вмешательство в дела людей, если они прямо не попросят её о помощи. Всемогущая… но такая жалкая. Кэролайн промолчала, но в тёмных фиолетовых глазах царило необъяснимое неистовство: всполохи чёрного пламени на дне ее зрачков то и дело отражались танцем теней на коже ключиц и висков. Марсель смотрел на неё с явным выражением настороженности, но она молчала. Только грудь продолжала тяжело вздыматься. — Скажи чего ты хочешь и оставь девочку в покое, — не выдержав, рыкнул на мать Клаус. — Чего я хочу? Я хочу то, чем ты обзавёлся, хотя и не имел на это права, — процедила ведьма и вдруг сдавленно застонала, уткнувшись лбом в деревянный пол. Клаус успел поймать на себе острый взгляд Кэролайн прежде, чем свернул ступившему к девочке Марселю шею. Кэролайн коротко посмотрела на рухнувшее на пол тело и одним движением руки попросила уже приготовившегося ответить матери Клауса ничего не говорить. Сдавленно кричащая сквозь судорожно сжатые зубы и привставшая, было, на руках Давина в конце концов обессиленно упала на пол, и голосом Эстер разразилась потоком ругательств. Похоже, Давина и вправду оказывала ей достойное сопротивление. — Ты пришла ко мне в тайне от мужа, — вымолвила вдруг Кэролайн ледяным, полным силы голосом. Эстер тут же настороженно посмотрела на неё. — Ты шла ночью через лес, сквозь метель, одинокая и отчаявшаяся. Нас было двое. Мужчина и женщина, которых твои люди нарекли Богами. Но мы ими не были. Ты это знала. И все равно пришла ко мне в надежде, что я дарую тебе то, в чем ты так отчаянно нуждалась. — Возможно, я разглядела в тебе ту же пустоту, что снедала меня, — с ненавистью выплюнула Эстер. — И потому решила, что ты поможешь мне. Ведь это было в твоих силах. Но ты отказала мне. — Отказала, потому что знала какой матерью ты станешь, — повысила голос Кэролайн, и с потолка внезапно посыпалась мелкая цементная крошка. — Бесплодие не даётся женщине беспричинно — это всегда или дело рода или самой женщины, но ты, вместо того, чтобы встретиться лицом к лицу с прошлым, от которого бежала, начала искать ответ в магии и сверхъестественном. И посмотри на себя теперь. По-твоему, у тебя есть право лишать жизни своего внука? — Его появление — ошибка, которая аукнется всему миру. — Это решать не тебе, — сверкнув глазами, громыхнула Кэролайн, и её голос болезненным гулом отозвался в голове. Стены сотряслись. — Однажды ты уже вмешалась в дела, на которые запрещено влиять даже Высшим чародеям. Больше этого не будет. Так что умерь свою гордыню и упокойся уже наконец. — Не найди я исцеления, его бы не было на этом свете, — кивнула она подбородком на гибрида, не переставая прожигать возвышающуюся над ней Кэролайн ненавидящим взглядом. — По-твоему, его рождение это моя ошибка? Внимательно слушавший их разговор Клаус тоже невольно посмотрел на неё, но чародейка внезапно улыбнулась. Опустила взгляд и, хмыкнув, сложила руки на груди, взглянув на него в ответ. — Твоё рождение, любовь моя, было одной из тех немногих вещей, что были предначертаны за тысячелетия до их свершения. И, честно говоря, учитывая все те события, что ему предшествовали, — она коротко вздохнула и отвела взгляд, — я бы назвала его чудом. Но никак не ошибкой. И твоя мать знает об этом. Она лишь пытается спровоцировать тебя, только и всего. Не так ли, Эстер? — Ты не имела права, — прорычала вдруг та, выгнувшись в теле дугой, но все равно не оторвав от неё глаз. — Имела, — отрезала Кэролайн. — С той самой секунды, как сердце твоего сына сделало первый удар внутри тебя — я получила это право по одному из главнейших законов мироздания. А если ты до сих пор не желаешь принять это… Что ж, Алексей уже давно жаждет встретиться с тобой лицом к лицу. На лице Давины прорезался дикий, буквально животный страх, как вдруг она вскрикнула, зажмурившись, и через секунду зелёная радужка неярко сверкнула из-под ресниц. — Попроси, Давина, — быстро произнесла Кэролайн, шагнув к ней. — Попроси… — Помоги мне, — едва слышно выдохнула она сквозь безостановочно текущие слезы. И этого было достаточно. Тут же опустившись рядом с ней, Кэролайн схватила её за голову обеими руками и, не мигая глядя ей в глаза, начала медленно произносить заклинание на Старом Наречии. Через секунду Давину мелко затрясло, через ещё одну её лицо исказилось в гримасе боли, а потом она закричала и попыталась вырваться, но Клаус тут же обхватил её поперёк туловища, не давая отстраниться. Наконец, Кэролайн резко смолкла и отпустила её — в ту же секунду Давина раскинула руки в стороны, и что-то едва различимое вырвалось из её груди. Неловко покачнувшись, взмокшая и дрожащая ведьма обмякла, но Кэролайн подхватила её прежде, чем та упала, и прижала к себе обеими руками. — Ты ответишь за это, Эстер, — тихо произнесла Кэролайн, глядя куда-то в угол под потолком, и размеренно добавила: — А ребёнка ты не получишь. И колдовство тебе не поможет. И хотя Клаус не мог видеть дух матери, судя по тому, как Кэролайн проследила глазами до окна и уткнулась после этого лбом в волосы слепо прижавшейся к её груди Давины, он понял, что больше её здесь не было. — Все закончилось, милая, — прошептала чародейка, ласково поглаживая её по волосам. — Ты справилась с этим. Давина, не открывая глаз, только ближе подвинулась к ней и слепо зарылась носом в её плечо. Кэролайн коротко поцеловала её в макушку и, прижавшись к ней щекой, посмотрела на молчавшего гибрида. — Я храню от тебя секреты не потому что мне этого хочется, — ровно сказала она. — Есть вещи, за которые несёт ответственность другой Высший, и распространение информации как раз одна из них. Я уже множество раз просила у него разрешения все тебе рассказать, но ответ был неизменен. Сегодня я попрошу ещё раз. — Алексей? — спросил Клаус, до сих пор видя перед глазами полное ужаса выражение лица Эстер при упоминании этого имени. — Нет, — улыбнулась Кэролайн. — Не Алексей. Клаус молча кивнул. Теперь сомнений не осталось — природа её дара наконец полностью открылась ему. Наблюдавшая за ним Кэролайн чуть улыбнулась, и он понял, что она знает, что он догадался. — Я впечатлён, — с тенью улыбки признался Клаус, и она тихонько рассмеялась, одними губами ответив «я знаю». — Кэролайн… Зачем Эстер вселилась в неё? Что она искала? Кэролайн помрачнела и опустила взгляд на доверительно обнимающую её девочку. Тихо-тихо позвала её, и Давина нехотя завозилась, чтобы неуверенно посмотреть на чародейку. — Почему? — только и спросила Кэролайн, и ведьма поёжилась. — Я не знаю, — охрипшим голосом ответила она и тут же поморщилась, схватившись за горло. Клаус налил воды в стакан и подал ей. Давина исподлобья поглядела на него и медленно сощурилась. — Мы не знакомы, — иронично сказал он, — но, кажется, ты наслышана обо мне. Не бойся, отравить её у меня не было времени. Попей, станет легче. Давина все также настороженно глядела на него, но стакан приняла и даже сделала несколько глотков. — Ты Клаус Майклсон, — резко сказала она после десятисекундного прожигания его взглядом. — Первородный гибрид. — Собственной персоной. — Почему ты с ним? — с неожиданным обвинением в голосе спросила Давина, и Кэролайн удивлённо моргнула. — Потому что я с ним, — после секундной заминки мягко ответила чародейка, волосы которой приняли золотистый оттенок. — Потому что люблю его, и потому что связана с ним. — Любишь? — воскликнула Давина с неприкрытым ужасом. Кэролайн переливчато рассмеялась. — Да, милая, и, поверь, это не так ужасно, как может показаться. — Очень мило с твоей стороны, — пробормотал Клаус и усмехнулся, когда она показала ему язык. — Я не доверяю тебе, — с неожиданной сталью в голосе отрезала ведьма, исподлобья глядя на него. Клаус приподнял брови. — Все было в порядке, пока ты и твоя семья не появились в этом городе. А теперь… — Что? Тебя стали посещать ужасающие видения? Ты сейчас прижимаешься к той, кто их вызывал, дорогуша. Впору сказать спасибо за воссоединение с семьёй, а не бросаться колкостями. — Клаус! — Что?! — одновременно с ней воскликнула Давина. — Ты не сказала ей? — О Господи, — обречённо вздохнула Кэролайн и с оттенком вины посмотрела на шокировано уставившуюся на неё ведьму. — Я твоя тётя, детка. Безумно далекая, но все же тётя. — Насколько далёкая? — Настолько, что между нами лежит пропасть в пять столетий, — чуть улыбнулась Кэролайн. Давина ещё несколько секунд просто смотрела на неё, потом чуть нахмурилась, осмысливая, и снова прижалась к её груди, не сказав ни слова. Чародейка вздохнула и обняла её. — Тебе не нужно опасаться Клауса, Давина, — тихо произнесла она. — Он не причинит тебе вреда. — Он не смог бы, даже если бы захотел, — угрюмо ответила та, исподлобья глядя на иронично усмехнувшегося гибрида. — Боюсь, ты меня недооцениваешь, юная ведьма, — Клаус поймал на себе острый взгляд Кэролайн и нехотя добавил: — Но твоя тетя права — я дал ей обещание, что не трону тебя. Так что устраивать демонстрационное опровержение твоим самоуверенным суждениям я не намерен. — Давина, пожалуйста, послушай меня, — внушительно сказала Кэролайн, и та перевела взгляд на неё. — Эстер не просто одна из сильнейших ведьм, что когда-либо существовали, — она та, кто знаком с некоторыми из тех законов, что храню лично я. И она знает, что наличие чародея в родословной награждает его потомков исключительной силой. В тебе течёт моя кровь — кровь Высшей. Попытка проникнуть в твоё тело, сознание неизбежно обернулась бы для неё страданиями и потерей огромной части её сил. Но она все равно пошла на это. И мы должны знать почему. Давина немного отстранилась, на мгновение опустила взгляд и, облизав пересохшие губы, задумчиво посмотрела на неё. Кэролайн сощурилась. — У тебя было видение, — догадавшись, медленно произнесла она. — О ребёнке. Клаус до желваков сжал челюсти, когда ведьма неуверенно кивнула. — И что ты видела? — Я… — Давина тяжело вздохнула и с неожиданным сочувствием произнесла: — Тебя, Кэролайн. Я видела тебя и… ребёнка. А потом… Ты была ранена, ты закричала… и от твоего крика разверзлась земля, — Кэролайн побледнела и переглянулась с Клаусом. — И тьма опустилась на Новый Орлеан. Тьма… которую призвала ты. — Покажи нам, — резко сказал он. Давина мгновенно ощетинилась. — И думать забудь об этом. — У нас нет выхода, — внезапно проговорила Кэролайн, и они оба воззрились на неё. — У тебя его нет. И я, и Клаус должны знать о том, что грядёт, Давина, особенно если это касается меня. — Я покажу одной тебе, — упрямо сказала та. — Каким образом? Я не вампир и не могу входить в твоё сознание. — Но как ты тогда…? — Пусть Эстер и ненавидит меня, но все равно боится, как огня, — вымученно улыбнулась она. Клаус внимательно посмотрел на неё. — Меня и… того, на что я способна. Задержись она в твоём теле ещё хоть на секунду, и её дух бы покинул этот мир навсегда, выжженный силой твоей крови. Я не входила в твоё сознание, Давина, а усиливала его способность защищаться. — И что, нет никаких других вариантов? — Откуда столько недоверия ко мне, дорогуша? — подозрительно сощурившись, спросил Клаус. — Неужто Марсель рассказал нечто столь страшное обо мне? Давина раздраженно посмотрела на него и снова на Кэролайн. В миндалевидных глазах появилась странная мольба. — Или так, или с последствиями тебе придётся встретиться в одиночку, — только и сказала она. Несколько долгих секунд Давина явно боролась с собой, и Клаус, не сдержавшись, чуть улыбнулся. Когда Кэролайн решалась делать что-то, что ей страшно не хотелось, то точно также поджимала губы. — Хорошо, — наконец выдавила ведьма и угрюмо посмотрела на Клауса. — Ты сможешь сделать так, чтобы вы оба увидели это? — Разумеется, — кивнул он и опустился на пол рядом с чародейкой. — Я лишь войду в твоё сознание, но блуждать по нему не буду. Ты ведь этого боялась, верно? Что нам показывать решай сама. Явно не ожидавшая такого Давина осторожно кивнула и позволила ему положить ладонь на свою голову. Переглянувшись с ним, Кэролайн уверенно взялась за предложенную им руку и, переплетя их пальцы, закрыла глаза, настраиваясь. Её механизмы защиты были в десятки, если не сотни раз сильнее, чем у Давины, а потому ей была необходима концентрация для того, чтобы получить передаваемые образы. — Можешь начинать, — подсказал Клаус ведьме, ощутив внутри себя чужие тепло и лёгкое волнение, подтверждающие соединение их разумов, и крепче сжал руку чародейки в своей. Давина вздохнула и закрыла глаза. И картинка начала меняться перед глазами. Их окружили ели и сосны, безмолвно несущие свою вахту в непроглядном тумане. Невдалеке были видны тусклые огни, вероятно, какой-то сторожки, но что сразу привлекало внимание, так это две фигуры — мужчина и женщина — стоящие на расстоянии шага друг от друга. Темно-русые длинные волосы с несколькими всунутыми в них цветами и идеально прямая осанка — мимолётного взгляда было достаточно, чтобы признать в ней Кэролайн, но вот мужчина… Клаус лишился дара речи, разглядев за непривычно отросшими волосами знакомые черты лица. — Кол, — неслышно выдохнул он, наблюдая за тем, как брат что-то горячо говорит невозмутимо слушавшей его чародейке и вдруг падает перед ней на колени, схватив её за бёдра. Им не было слышно слов — только обуревавшее его отчаяние ясно читалось в направленном к Кэролайн лице, и в какой-то момент она дрогнула, скривилась, будто стараясь сдержать слезы, и запрокинула голову к небу. Кол тут же замолчал и спустя секунду осознания, зарычав сквозь сжатые зубы, уткнулся лицом в её бёдра, судорожно обхватив её ноги руками плотным кольцом в ставшей немой мольбе. Не отрывая глаз от неба, Кэролайн бесшумно пошевелила губами, что-то говоря, и только последнее слово ему ясно удалось прочитать. Умоляю. Несколько секунд ничего не происходило, как вдруг сквозь свинцовые тучи пробился одинокий лучик света и, на секунду осветив прижатую к её ногам голову Первородного, исчез. Кэролайн тут же задохнулась и счастливо заулыбалась. Ласково коснувшись рукой его волос, она с мягкой улыбкой кивнула ему, и Кол тут же побелел, как полотно. — Я обещаю, — чётко произнесла она, и это было единственное, что они услышали перед тем, как Кол вскочил и с четкими следами неверия своего счастья на лице сжал её в своих объятиях, уже через секунду начав беспорядочно целовать её в волосы, щеки, лоб, руки, пока она не сумела остановить его, взяв лицо в ладони. Секундный обмен взглядами, и Кол уткнулся своим лбом в её, положив руки на её плечи. — Спасибо, — едва слышно, хрипло произнёс он. — Спасибо, Кэролайн. Все будет в порядке, слышишь меня? Ты справишься с этим. — Это я должна тебя успокаивать, а не ты меня, — грустно усмехнувшись, прошептала она, не открывая глаз. Кол глухо, со странной горечью рассмеялся и, чуть отстранившись, прижался губами к её лбу. — Не позволяй ему сыграть на твоих слабостях. Кэролайн коротко зажмурилась и уже в следующее мгновение медленно подняла на него непроницаемую маску с невозмутимым, ледяным взглядом. Чем бы оно ни было вызвано, мгновение слабости было позади. Теперь перед ним была наделённая властью вершить судьбы Высшая чародейка и никто более. Кол внимательно поглядел на неё и вдруг почтительно склонился, опустившись на одно колено и продолжая держать её правую руку в своих. Представшая пред ними бескрайняя пустыня задыхалась от зноя. Песчаные сопки золотились под палящим солнцем, пыша не ощутимым для них жаром. Одинокая каменная пещера была единственным видимым убежищем от солнца, и именно к ней направила их Давина. Шуршащий от лёгкого ветра песок под ногами образовывал различные узоры на каменном полу пещеры, в глубине которой, низко склонив покрытую плащом голову, сидела темноволосая женщина. Будто почувствовав их присутствие, она медленно подняла голову, открыв им… Клаус едва не нарушил видение, вздрогнув. Покрытая тёмным плащом, с чёрными, как смоль, кучерявыми волосами и начертанными белой краской на ее лице неведомыми рунами Кэролайн смотрела прямо на него своими темно-синими глазами, держа в руках сосущего её грудь новорождённого младенца. Взгляд Кэролайн блеснул фиолетовым, и картинка переменилась. Хорошо знакомые силуэты домов и кварталов в беспроглядной ночной тьме сейчас горели яростным пламенем. Беснующийся на улицах города огонь был необузданным и диким, с внушающим ужас рёвом и предсмертными криками тысяч людей пожирающим всё на своём пути. Будто ничего не замечая вокруг, седовласая женщина стояла на коленях, вцепившись дрожащими пальцами в каменную мостовую, прямо на пути идущей на неё огненной стены. Прерывисто дыша, она одной рукой зажимала кровоточащий живот, но кровь все равно сочилась из её бедра и пореза на шее. В тот момент, как Клаус ощутил резко сдавившую его руку своей Кэролайн, женщина перед ними издала сдавленные рыдания и, застонав сквозь сжатые зубы, закричала, выгнувшись в спине и раскинув руки. Воздух взорвался тьмой вокруг неё; земля раскололась и разверзлась, и пламя восстало из её глубин. Со стороны звездного неба стремительно начала опускаться переливающаяся фиолетовым мгла, медленно, но неотвратимо поглощая всё то, что оставляло за собой пламя, при этом раболепно ластясь к зависнувшей в воздухе женской фигуре, крик которой резко прервался. И за этой тьмой не оставалось уже ничего. Кэролайн резко вырвала руку из его хватки, и видение тут же исчезло. Клаус не знал, каким был его взгляд в этот момент, но ей хватило двух секунд, чтобы скривиться и, отвернувшись, отойти от него. Изумление. Непонимание. Страх. Вот что она увидела в его глазах. — Теперь вы знаете, — с некоторым смущением сказала Давина, но они будто не услышали её. Не отрывая от неё не мигающего взгляда, Клаус медленно поднялся, а Кэролайн все продолжала ходить из стороны в сторону, бормоча себе под нос одно единственное слово. Невозможно. — Кэролайн, что все это значит? — нотки волчьей сущности невольно прорезались в голосе, но она будто не заметила этого. — Я видел Кола. Кола, который мёртв. Что ты пообещала ему? Что это был за ребёнок у твоей груди? И где ты находилась с ним? — Это Иордания, — отрывисто бросила она, не останавливаясь, и Клаус в который раз за эти полдня ощутил желание придушить её. Разумеется. Из всех заданных вопросов она решила ответить именно на этот. Неподвижно лежавший на полу Марсель внезапно сделал вдох и тут же подхватился на ноги. Не обратив на него и грамма внимания, Клаус все уже отметил боковым зрением, как Давина радостно улыбнулась ему и тот, осмотрев её, облегченно вздохнул, поняв, что она в полном порядке. — Все хорошо? — уточнил Марсель, бегло скользнув взглядом по едва ли что-то замечавшей сейчас чародейке, измеряющей чердак шагами. — Да, — кивнула Давина, тоже встав на ноги. — Кэролайн помогла мне. — А что с ней сейчас? — Она… — Давина взглянула на сжавшего челюсти гибрида и кратко закончила: — думает. Похоже, ей нужно время, чтобы… — Кэролайн, объясни что происходит! — рявкнул на чародейку Клаус, и та внезапно обернулась к нему. Секундный обмен взглядами, и она, посмотрев на Давину, жёстким голосом произнесла: — Ты не должна была узнать того, что тебе открылось. Как ведьма ты прекрасно знаешь, что жизнь во вселенной построена на балансе сил и гармонии внутри неё. Я представляю одну из сторон одной из множества сил в этом мире, и есть те, кто мне противостоят. Они придут за тобой, Давина. Связывающее нас родство и отсутствие должного понимания своей природы делает тебя слишком сильной для ведьмы, но недостаточно сильной для чародейки. Ты излучаешь энергии, которые тебе не были и не будут подвластны. Так Эстер и узнала о тебе. И нашла. А за ней найдут и другие — те, кто куда более опасен, чем она. Я могу предложить тебе свою помощь в избавлении от этой способности видеть… будущее, — её заминка не осталась незамеченной, и Клаус сощурился. — И стереть то, что ты уже увидела. — Стереть? — растерявшись под ее напором, переспросила Давина. — Именно, — Кэролайн секунду глядела на неё, но вот чуть смягчилась и добавила: — Это не твоя война, Давина. Тебе не нужно даже знать о ней. И хотя ты практически не знаешь меня, позволь мне защитить тебя. Защитить от противника, от которого защитить способна только я. — Ты права, — внезапно сказал Марсель, и чародейка нехотя перевела взгляд на него. Давина же продолжала пристально смотреть на неё. — Мы не знаем тебя. Почему я должен быть уверен, что ты не хочешь просто-напросто помочь своему парню одолеть меня? Кэролайн это не понравилось. Клаусу тоже. Марсель этого не знал, но своими неосторожными словами он невольно возвратил их обоих к предмету их, пожалуй, самых горячих и ревностных споров. Официальное признание их парой. И хотя она согласилась сегодня признать себя его женщиной перед Хейли, они оба понимали, что выбора как такового у неё не было. Живя в его доме, волчица бы и без их подтверждения довольно скоро догадалась бы о природе их отношений, но Марсель… Марсель воскресил чёртов камень преткновения их отношений. — Если ты думаешь, что… — Не нужно, любимый, я сама с этим справлюсь, — резко перебила его Кэролайн, не отрывая глаз от Марселя, и вдруг улыбнулась. Будь он человеком, у него бы мороз пошёл по коже от этой улыбки. — Должно быть, при нашей последней встрече я не достаточно конкретно выразилась относительно своей сущности и своих намерений. Я чародейка, Марсель. Чародеи — это те, кто блюдут баланс во вселенной, чтобы все, в том числе и ты, проснулись завтра и увидели ее такой же, какой она была, когда вы засыпали. Позволь мне привести пример. Один из моих собратьев однажды пережил очень… очень большую потерю. Он потерял женщину, которую любил больше жизни. Она умерла у него на руках, измученная и обескровленная после многочасовых пыток, которым её подвергли в попытке выведать информацию о нем. Когда она сделала последний вздох, он перестал контролировать свою силу. За него это начала делать ярость. Его боль и отчаяние, выразившиеся в том безликом ничто, которое мы зовём Хаосом, стёрли половину этой планеты. Подчистую. — Но… — Марсель растерянно-недоверчиво посмотрел на игнорирующего его Клауса. — Это не так. Все ведь… в порядке. — Да. Верно. Потому что я вмешалась и изменила ход этих событий. В реальности, которую ты знаешь, этого никогда не происходило. Но спроси себя: так ли много ты вообще знаешь? А когда ответишь, задай себе вот какой вопрос: будучи обременённой такой ответственностью и владея такой силой, интересовали ли бы меня междоусобицы в одном маленьком городке? — Если в них участвует тот, как ты мне заявила, кого ты любишь. Клаус так резко повернулся к ней, что шея тихо щёлкнула. Она сказала ему. Сама сказала чужому человеку, что любит его. — К моему счастью и облегчению, тот, кого я люблю, более чем способен сам решить свои проблемы. И на твоём месте, Марсель, я бы не стала провоцировать его в данный момент на разрешение вашего конфликта. Ведь, как я уже не раз сказала, без острой необходимости я не вмешиваюсь. А сил Давины, уж прости, детка, не хватит на то, чтобы остановить Клауса, если он решит тебя убить. Прости, что я говорю от твоего имени, любимый, — бросила она, обернувшись к нему через плечо, на что Клаус, все ещё пребывающий в шоке от ее откровенности, чуть усмехнулся: — Ты абсолютна права, дорогая, можешь продолжать. Кэролайн улыбнулась ему и, на краткий миг опустив взгляд на его губы, озорно сверкнула глазами. Клаус поскорее подавил улыбку. — Мы все выяснили? — вновь охладевшим тоном спросила она Марселя, и тот, недовольно дёрнув уголком рта, посмотрел на Давину. — Решать тебе, Ди. — Я тебе верю, — практически сразу отозвалась та, глядя на чародейку. — И доверяю. Ты странно… родная мне. — Не странно. Мы семья и ты чувствуешь это. А ещё я тебе явно нравлюсь, — Кэролайн светло улыбнулась, в то время как Давина смущённо порозовела. — И это тоже играет свою роль. — Я ничего не буду помнить? — поскорее спросила девочка. — Чётко — нет, — вздохнула Кэролайн. — Но я попрошу, чтобы тебе оставили подсознательную память о том, какую опасность несёт Эстер. И ты будешь помнить то, кем я тебе прихожусь. Хорошо? — Постой, в каком смысле «попросишь»? — Я не имею власти над сознанием, — пожала Кэролайн плечами и чуть улыбнулась. — Но я близко знаю того, кто имеет. Так что, ты согласна? — Да, — после секундных сомнений кивнула Давина. — Согласна. — Чудесно. Идём, любимый, — обернулась она к Клаусу. — Нам не нужно здесь быть, когда он прибудет. — Почему это? — тут же спросил он. — Вы уходите? Кэролайн остановилась на полпути и по очереди ответила им: — Потому что я не в том настроении, чтобы пересекаться с тем, кто запер меня без моего ведома в… ты знаешь где. В месте, где я провела последние пять столетий, — повернулась к Давина и продолжила: — Тебе нечего бояться. Как я уже сказала, в тебе течёт моя кровь, а значит ты неприкосновенна для тех, кто состоит со мной в ордене. Просто дождись его прихода, не думаю, что это займёт много времени. — Кто он такой? — нахмурившись, спросил Марсель, и Кэролайн перевела взгляд на него. Сцепив руки в замок прежде, чем ответить, она посмотрела куда-то в сторону и кратко произнесла: — Его зовут Агнь. Вы… поймёте, что это он, когда он объявится. Его не спутаешь с кем-то иным. Мне нужна вода, — вдруг резко произнесла она и, чуть нахмурившись, повернулась к Клаусу. — Тут поблизости есть какой-нибудь водоём? — Река. Подойдёт? — Более чем, — согласилась Кэролайн и, посмотрев на Давину, улыбнулась. — До следующей встречи, дорогая. — До встречи. Переглянувшись с Марселем, она молча кивнула ему, и тот, немного погодя, с тенью улыбки кивнул ей в ответ. — До встречи, Кэролайн. Выжидающе посмотрев на Клауса, Кэролайн пошла впереди него и, оказавшись на улице, сказала: — Веди. — Сюда, — подав ей руку, Клаус повёл её вниз к реке между деревьев и, когда она вдруг зашипела, наступив на что-то острое, он молча подхватил её на руки, продолжив путь уже так. — Ты сказала ему, что любишь меня. Почему? — Потому что это правда? — Ты поняла о чем я. Кэролайн вздохнула и пристально посмотрела на него. — Помнишь, одну из наших ссор на эту тему, когда ты в очередной раз попытался публично предьявить на меня свои права, а я довольно эмоционально воспротивилась? — Ты про тот раз, когда так разозлилась, что нечаянно вызвала грозу в трёх близлежащих графствах? — сухо уточнил Клаус. — Да, именно. Я тогда сказала тебе одну фразу… — Я помню, — перебил он её. — Каждое слово. Ты сказала: «Я не красивая игрушка, которая будет развлекать тебя, когда тебе скучно, одиноко или захочется похвастаться перед кем-либо. Я не твоя фантазия. Хочешь меня? Заслужи меня.» Вот, что ты сказала. Точнее прокричала мне в лицо. — Боже, ты действительно помнишь дословно, — поражённо покачала она головой. — Так к чему это? — раздраженно произнёс Клаус. — Это ответ на твой вопрос, — просто ответила она, чем вызвала его недоуменный взгляд. — Ты заслужил меня. — Каким образом? — резко остановившись, спросил он. — Ты дождался меня, — пожала она плечиком и чуть улыбнулась с оттенком печали в посиневших глазах. — Не забыл меня и… не прогнал меня даже после того, как я, по сути, разбила тебе сердце. Ты буквально не оставил мне и шанса говорить без гордости о том, что я твоя и люблю тебя. Клаус несколько секунд просто рассматривал её, но вот с растерянным удивлением усмехнулся и отвернулся. Кэролайн тут же повернула его голову обратно к себе и, легонько скользнув ладонью по его щеке, внушительно произнесла: — Это лишь мой выбор. Я ни к чему тебя не обязываю и не подталкиваю, просто… — Я твой, — перебил он её. — Только твой. Настолько, насколько ты решишь быть со мной. — Осторожнее, mi amor, — с некоторой опаской ответила она. — Ты уже догадался, что время для меня существует иначе, чем для кого бы то ни было. Ведь если… — Если это будет вечность, — снова перебил её Клаус. — Я буду счастлив разделить с тобой всю вечность. Всё то время, что ты решишь посвятить мне, будет ничем иным, как подарком для меня. Кэролайн была шокирована — он видел это совершенно чётко. — Поставь меня на землю, пожалуйста, — медленно произнесла она, и он выполнил её просьбу. Отойдя от него на шаг, Кэролайн, чуть сдвинув брови к переносице, окинула его взглядом и, тщательно подбирая слова, сказала: — Когда я говорю, что мы связаны предназначением, я имею ввиду, что мы были связаны друг с другом ещё до твоего рождения. Определённые события привели к тому, что ты стал моей судьбой. Это могло быть что угодно — любой вид отношений — но я полюбила тебя и ты… тоже что-то чувствуешь ко мне. Что-то сильное. Это произошло без твоего ведома. Но после этого, в день когда мы познакомились, ты спас мне жизнь. И ты своими собственными руками, сам того не понимая, укрепил нашу связь ещё больше, привязав меня к себе. — Я понимал. Возможно, я не знал на что конкретно я иду, загадывая то желание, но я загадал то единственное, в чем в тот момент я был абсолютно уверен. — Ты загадал меня, — улыбнувшись, кивнула Кэролайн. — И я совсем не ожидала этого. Поэтому и сказала, что… — «Ты обрёк себя на меня». — Да. Но теперь ты даёшь мне обещание — а это именно оно — что я буду твоей единственной женщиной. Учитывая, кто мы такие, это не будет просто пустой звук — наша связь станет ещё крепче, оказавшись скреплённой ещё и обещанием, в дополнении к прочему. — Кэролайн, — вздохнул он и взял ее лицо в ладони, внушительно произнеся: — С того самого момента, как ты вернулась, единственное, о чем я могу думать, это найти способ, чтобы ты больше никогда не покинула меня снова. А у меня тут без малого война, если ты не заметила, и все равно я могу думать только о том, что, касаясь тебя, — он взял её руку в свою и поднял на уровень её глаз, — я действительно касаюсь тебя. Что это не иллюзия и не плод моего воображения. Так скажи мне, ты действительно думаешь, что я могу бояться произносить слово «вечность» в контексте отношений с тобой? Кэролайн, мягко улыбаясь, просто смотрела на него в ответ и словно свет лился на него из её ярко-зелёных сейчас глаз. Подавшись вперёд, она с нежностью поцеловала его и негромко произнесла: — Я услышала тебя. Идём, любимый, я чувствую, что мы почти дошли. Клаус и вправду практически донёс её, берег реки оказался всего в пятнадцати метрах от них. Спустившись к самой кромке, Кэролайн села на корточки и опустила руку в воду. Тихо-тихо зашептав что-то на незнакомом ему диалекте, она нарисовала кистью несколько фигур, как вдруг по воде один за одним пошли круги, и она поднялась. — Он скоро будет, — ровно сказала она и обернулась к Клаусу. — Я бы хотела, чтобы ты познакомил меня со своей ведьмой Вуду. — Прямо сейчас? — Я бы сначала переоделась, — с сомнением ответила Кэролайн, и он тут же облегченно кивнул. — Конечно. Тогда вернёмся домой и… — не успел он договорить, как она уже вскинула руку, и чёрная рябь портала образовалась в пяти шагах от них. — Может, всё-таки на машине? — Так гораздо быстрее, — с откровенной надеждой в голосе произнесла она. — К тому же, Агнь совсем скоро будет здесь, а я, честное слово, не хочу пока пересекаться с ним. Последний раз, хорошо? Клаус тяжело вздохнул и взялся за её руку, шагнув вслед за ней к призывно подернувшейся рябью окружности и пробормотав: — Черт бы побрал ваши порталы.