ПРОДАТЬ ДУШУ ДЬЯВОЛУ

Наши губы сплелись в неизведанном мне танце, я ощущала его каждым своим дыханием, закусывая и ведя этот поцелуй до краев, казалось он сейчас оборвёт нашу связь и отшвырнет меня от себя, дико и размашисто, не давая права почувствовать его больше. Но я открыто чувствовала, как ему нравится, просто и ничего, не хотелось останавливать эту идиллию, когда мой рот инстинктивно захватывал его и давал свободу действиям без лишних слов. Он кусал меня в промежутках посасываний верхней губы, показывал, что все равно всё контролирует. Нет, малыш. Сейчас я веду этот поцелуй и только мне решать, когда он закончится. Мысленно делаю паузу, оттягивая губу на себя и зализывая до непристойного эха по ушной раковине, эти страстные причмокивания делают меня рабыней асмр-звуков. Медленно отстраняюсь от него, сразу же устанавливая зрительный коннект. Но Егору это наоборот не нравится, и он прижимает меня за талию, показывая, что не давал добро останавливаться. Но ведь начинать он тоже не разрешал. — Эй. Почему пауза? — Боюсь, что потом не смогу остановиться. — ликую связанными фразами прямо ему в шею, рассматривая места, где мне нельзя ещё целовать. Но наш зрительный коннект сразу же перебивает девушка-консультант, относя выбранные вещи в примерочную. — Иди. Меряй. — отпускает со своих объятий брюнет, и мне становится слишком много места вокруг. — Хорошо. — легко разворачиваюсь и направляюсь в одну из кабинок. Осторожно закрываю за собой дверь, но не на замок, чтобы оставить фантазию для его мыслей. Я не знаю, что он делает за этой дверью, но уверена, что думает обо мне. Прямо сейчас. Провожу руками по выбранным нарядам, замечая прозрачный пеньюар, короткие платья цвета pinky, и роскошные на первый взгляд брюки с разрезами. Но всё настолько выглядит шлюховато, что я теперь понимаю, почему он привёл меня именно сюда. Кажется что в Москве для эскортниц не только клубы есть, но и магазины. Спускаю платье со своих плеч, чтобы иметь возможность примерить хотя бы что-то, энтузиазм по стилю вообще покинул чат, меня ничего не привлекает и не манит, так как этот страстный поцелуй пару минут назад. Я касаюсь губ и сново чувствую его на себе. Так отчётливо и вызывающе, смотря в зеркало и ощущая привкус настоящей дерзости. Пока за моей спиной не вырисовывается отважный силуэт брюнета. — Примерила? — легко и без зазрения совести врывается он целиком в примерочную. А я остаюсь стоять со спущенным платьем и в одних трусиках, будто бы у меня сонный паралич и я не могу изменить траекторию своих движений. — Нет. — Почему? — прикрывает дверь примерочной Егор, и уже полностью заходит широкими плечами. — У неё плохой вкус. — моментально разворачиваюсь к нему, прикрывая грудь руками и смотрю за океанами, которые изучают мои изгибы. — Тебе ничего не понравилось? — проводит указательным пальцем по моему подбородку Булаткин. — Ничего. — убираю руки со своей груди, полностью освобождая себя от стеснения. — Хочешь ходить так? — слишком дерзко поднимает мой подбородок брюнет, и я продолжаю этот конект, который так жёстко проходится по моим скулам. — А как вам хочется, Егор? Но ответа на этот вопрос мне можно было получить только действием. Будто бы его руки развязались ко мне и просто сошли сума. Дерзко хватая меня за талию и прижимая к своему жилету, я ощущаю, как падаю на его губы, и то как они истребительски меня засасывают в невесомость чувств и прострации. Егор целует жарко, ведя поцелуй от и до, не давая возможности глотать воздух губами, полностью поглощая мое пространство и напиваясь соком трепета и невинности, которая так легко проходит по моим ключицам. С ним мне хочется чувствовать себя невинной и нежной, на все его провокации, грубость и жёсткость, я хочу показывать одно — откровенную наготу чувств и покорность, вроде бы он воспитал сучку на людях и самую большую нежность в его объятиях. Не знаю почему мне не хочется с ним быть истеричкой и сложной, запутанной, похабной. Может потому что там не я. А здесь я. Со всеми вытекающими и длинными паузами, кошачьими смоки и сухими губами цвета акварели. Он целует меня так многогранно, так эксцентрически и любительски, что я чувствую его стиль и вкус, на то, что ему важно. Ему важна эта искра, не секундная покорность, а сиюминутная отважность, когда хочешь и можешь быть чей-то ещё, но остаёшься его. Его руки, как змеи ходят по моим плечам, спинке и талии, то прижимая, то зажимая в невесомости всего спектра чувств, мы дышим, как загнанные в угол свободного полёта, где у нас воздуха на пару минут осталось, и мы делимся одним дыханием на двоих. Мне становится тесно в этой примерочной, на этих не больших квадратных метрах, и когда его руки касаются моих кружевных трусов, сжимая попу до эха стона в его губы, я дико запрыгиваю наверх, а он легко ловит мои большие бёдра, чтобы ноги сомкнулись вокруг него, как заключительная ось спутника. Мы бешено лижимся, как одноклассники, после уроков, за школой, которые так хотели касаться друг друга, но не могли из-за свирепых взоров учителей. А сейчас нет никого, кто нарушит нашу идиллию и нажмёт на паузу страстный перформанс, от которого кроет в груди. Он не остановится. Я не смогу отвязаться. Покусанные губы ноют, мои стоны выдают нас со всех сторон, его руки сжимают мое тело, прижимая бёдра к себе, и я опоясываю шею руками, словно змеями, исцеляя. — Хочу тебя прямо здесь. — заканчиваю паузу и говорю о своих желаниях открыто. Когда, как не здесь показывать ему всю себя. — Тише-тише. — прям закрывает мне рот Булаткин. — Я не знаю как остановиться. — целую его отрешённо и тяжело дыша. — Ты сучка, провоцируешь меня. — Мммм, да. — нежно провожу языком по его шеи, понимая что горю, как спичка. Егор сразу же ставит меня на пол, прижимая к зеркалу спиной, так, что я ощущаю весь холод по позвоночнику в перемешку с диким жаром внутри от его присутствия. Я горю так, словно у меня температура 38, и все термометры уже не выдерживают этого наплыва чувств по губам. — Тебя хочется наказывать, и хочется поощрять. — задевает прядь за мое ушко брюнет и тяжело дышит прямо в красную щеку. — Мне нравятся оба варианты. Он сильнее прижимается ко мне, дыша прям по багровой коже, и касаясь лба отрешено, мы оба пытаемся прийти в себя, что даётся крайне сложно. Кажется тишина сейчас треснет от наплыва чувств в этой примерочной. Мне хочется выводить узоры на его щеке и рисовать на стекле примерочной пальцами какие-то не смышлёные иероглифы. Интересно, о чем он сейчас думает? — Может вам чем-то помочь? — неожиданно врывается голос за дверью. — Чем ты поможешь, когда здесь такой пожар. — говорит на одном дыхании Егор, но его не слышно. — Нет, спасибо. — отвечаю громче, словно мне давали разрешение. И Булаткин сразу же немного отстраняется, продолжая рассматривать меня и проводить пальцами по подбородку, завлекая смотреть только на него так открыто. — Тебе подойдёт каждый наряд. — делает весомую паузу Егор. — Но обнаженность идёт тебе во всех смыслах. Одевайся. Как бы я не хотел говорить обратное. — его руки вмиг отстраняются от моего горячего тела. Егор молча выходит с примерочной, оставив отпечаток на моей душе и мыслях. Я слышу его даже когда он не здесь. Сразу же поднимаю платье, рассматривая свой силуэт в зеркале. Сегодня мне не хотелось мерять эти наряды, сегодня мне хотелось быть сучкой, которой не нужно что-то надевать, чтобы понять подойдёт ли ей этот look, или нет. Мне хотелось, чтобы он сам это решал, прямо как с моей жизнью. Хватаю все вешалки и выхожу с укромного пространства, сразу встречая девушку-консультанта и Егора с обзором на мой выход. — Вам что-то подошло? — спрашивает женский голос. — Мы берём всё. — отвечает за меня брюнет. — Хорошо. Пройдите на кассу для оформления покупки. Я молча опускаю взгляд вниз, видя его отважность, он ведь понимает, что я ничего из перечисленного не меряла, это как игра в ва-банк, всё или ничего подойдёт мне этим вечером. — Зачем всё? — догоняю брюнета на пол пути к кассе, интересуясь. — Я впервые удержался, чтобы не трахнуть тебя прямо там. Значит тебе будет идти любой наряд с этих. Молча ухмыляюсь, понимая, что его рвёт на части от моих игр. Словно теперь не он, а я играю и знаю, что веду эту игру достойно красиво. Брюнет рассплачивается pay-pass на кассе и хватает охапку пакетов, которые так ярко переливаются при этом освещении. Внутри я радуюсь словно маленькая девочка, ведь мне купили игрушку, но на самом деле я рада не этому. А тому… Что моя рука сново переплетается с его, когда он так сильно хватает её на выходе с магазина. Всё внутри завмирает и отдаёт нервным импульсом только от одного касания, и мне хочется молчать, хочется наслаждаться тем моментом, когда он рядом и я не чувствую больше ничего, кроме диких импульсов желаний. Егор уверенно обходит каждый поворот, пытаюсь идти размеренно прямо за ним, но бегу-бегу-бегу, не успевая идти в ногу. — Мы куда? — произношу на выходе с ТЦ, когда Егор не повернул на парковку. — В другую башню. Мысленно соглашаюсь с его решением, не раскрашивая сложностей, я уже забыла, что предложила поужинать прямо после шопинга, голод как-то сам улетучился и осел в организме без надобности. Перед нами сверкают проезжающиеся машины, люди куда-то спешат, множество софитов вокруг дорог, и я лечу, вернее плыву за его быстрым шагом, пытаясь успеть быть рядом. В голове тысячу и одна мысль, как мне хочется просто сидеть и обнимать его, и ничего больше, и никого вокруг. Краем глаза замечаю ступеньки и сразу же поднимаюсь за ним, как покорная лань. Перед нами вывеска Новотеля и заботливый персонал, который сразу же открывает двери внутрь. На пути огромный фойе, который собран из нереального отблеска зеркал, всё так изыскано и со стилем, что теряются просто глаза. Я не понимаю ещё почему мы здесь, и что будет дальше, но мне почему-то ни на секунду не хочется об этом задумываться. Чувство, что я доверила ему не только выбор, но и свою жизнь. Егор приводит нас к ресепшену и бросает пакеты на мраморный паркет, но при этом не бросает мою руку и на секунду. Девушка на ресепшене легко улыбается, будто бы ловит флюиды от мужчины, который просто не может не нравится. — Нам пожалуйста люкс с видом на 37-м. — уверенно произносит брюнет. — Сейчас посмотрю, если свободен. — Сделайте так, чтобы был свободен. — достаёт из бумажника несколько громоздких купюр Егор, и протягивает прямо к рукам сотруднице, показывая совершенное безразличие на её слова. Ему абсолютно все равно свободно или нет, он знает, что любое решение принимается только за ним. — Секундочку. Дама начинает что-то нажимать на клавишах ноутбука, сверяя данные, и сразу же принимает оплату, проводя её по кассе. — Для вас номер свободен. Сейчас оформлю. Можно ваш документ? Булаткин достаёт id-карту с левого кармана и протягивает в руки девушки, затем сильнее сжимает мою руку, но совершенно не смотрит в мою сторону, словно выжыдает момент, чтобы не видеть тысячу и один вопрос по поводу нашего перебывания здесь. — Возьмите ваш документ. А вот карта-ключ. На ней написан ваш номер. — Благодарю. — Лифт направо, по левой стороне. Приятного отдыха. Мои мысли сразу же скакнули на несколько этажей выше, будто бы лёгкая неразбериха накрыла голову, когда его шаг уже заметно усилился, и мне приходилось чуть ли не бежать, чтобы быть рядом. Перед нами открылся вид на несколько лифтовых кабин, Булаткин сразу же нажал первую, после чего громоздкий звук открытия прошёлся прямо по ушной раковине. Впервые я почувствовала облегчение, когда его рука освободила мою и Егор сразу же пропустил меня вперёд. Но только двери закрылись, я почувствовала дикое напряжение по всему телу, словно импульс сбоя приказал мне повернутся к нему лицом, но я была легко заблокирована. — Тебе здесь понравится. — обнял меня за талию брюнет, шипя прямо в шею, от чего мурашки пробежались биатлоном по гусиной коже. — Почему мы пришли в отель? — медленно закрываю глаза, чтобы слышать только его хриплый голос. — Я бы не смог доехать домой.