ПРОДАТЬ ДУШУ ДЬЯВОЛУ

Просыпаюсь от легкого касания по своей руке, мне становится приятно от этих пальцев, которые перебирают мою нежную кожу, будто бы Мама в детстве будила в школу. Делаю глубокий вдох и открываю глаза, видя перед собой не светящиеся лучи этого города, а его… Я даже не смогла пошевелиться от пронзающего моё тело взгляда. Не знаю, как долго Егор сидел у подножии кровати и почему меня не будил, но от мысли, что я не помню, как и уснула ещё больше становится не по себе. — Доброе утро… — пытаюсь подняться на локти. — Доброе. — отвечает он улыбкой в уголках губ. — Ты давно проснулся? Блин… — провожу ладонью по лицу, пытаясь проснуться. — Совсем не помню, как вчера вырубилась. — Ты очень красиво спишь. — не пытается отвечать на мои вопросы Егор, — Я не хотел тебя будить. — А сколько времени? — смотрю по сторонам и замечаю, что он уже одет. — Около одиннадцати. — Нам надо собираться? — Можешь остаться здесь, я продлю номер. — А ты? — А мне нужно заехать по рабочим вопросам. — Я не хочу здесь оставаться. Можно с тобой? — Со мной нельзя. Взрослые дяди решают вопросы, поэтому таким девочкам там не место. — прижал пальцем мой носик Егор. — Ай. — улыбаюсь. — Я же не маленькая девочка. И резко приподнимаюсь к нему, целуя то в щеку, то ожидая реакции, и продолжая дальше касаться его багровой кожи. — А ведёшь себя, как маленькая. Егор легко открыл одеяло и за ручку помог мне вытянутся с кровати, сразу же садя на него сверху. — Ммм, здесь лучше обзор, — обнимаю его плечи своими руками. — Чем ты хочешь сегодня заняться? Его вопрос прямо по рёбрам прошёлся эхом, он ведь никогда не спрашивал меня о таком, а здесь сидит и даже не смеётся, типо это шутка и не бери в голову. Неужели это не шутка. — Не знаю даже. А чем ты хочешь, чтобы я занялась? — Нет. Не правильно. Не чем я хочу, а что ты хочешь делать сегодня? — Позвонить маме… — первое, что исходит от моего сердца, будто бы ком в горле поднялся выше и стало трудно дышать, но я беру себя в руки и просто смотрю в его океаны, теряясь там ещё больше. — Хорошо. — совершенно беззаботно отвечает Егор. — Хорошо? — удивляюсь. — Да. Позвонишь конечно же. — Но мне ведь нельзя по контракту телефон? — Это всего лишь бумаги. А позвонить маме нужно. — Спасибо. — опускаю глаза. И Егор тут же ловит мой наплыв эмоций, подбирая мои колени под себя и поворачивая в сторону дивана, так, что я плюхаюсь на мягкую поверхность и ощущаю, как он плюхается вместе со мной сверху. Его рука проходит по моей ладони и цепляется пальцами между пальцев. Чёрт. Я сразу же закусываю губу и закрываю глаза, когда его губы касаются моей шеи и мы просто вместе проваливаемся на несколько этажей ниже. Ловлю его горячее дыхание и просто не могу остановить момент, мы почти едины. Мы об одном. Об одном и том же. На мне его чёрная футболка, и я чувствую, как он задирает её в поисках самых пикантных мест, пока эти вкусные губы, не находят мою спелую грудь. Крепкие зубы сразу же цепляются за соски, и сладко их покусывают, выискивая во мне миллион точек наслаждения. Он верно попал. — Ах! Мычу, показывая всем своим видом, что мне нравится, хочется ещё и ещё чувствовать его всем своим телом. Егор проводит щетиной по моим нежным опухлостям, и от этого мурашки, как самые верные предатели вырисовываются на моём body. Мне не по себе, я извиваюсь, как в тумане своих чувств и мыслей, хочу чтобы его руки стали деревьями, и развивались по мне, обнимая со всех сторон. Ох уж этот его дерзкий посыл, он читается с закрытыми глазами. Чувствую как мои руки опустели, а его прошлись по моей шеи, легко открываю глаза и вижу его. Чёрт, да он повсюду. В секунду наши губы встречаются в несравнимой дуэли и становится жарко, прямо по стопам это чувствую. Я целую его в ответ, засасывая губу под определенным соусом нежности и желания, легко обвиваю своими руками крепкую шею и хочу его соблазнить на большее, но всё заканчивается, когда немые губы больше не чувствуют его вкуса. Егор немного отстраняется и что-то забирает с кармана штанов, что-то ещё неизведанное мне, неужели он хочет продолжение? Искра проходит по моим глазам так решительно, и я смотрю на него ещё более упоительно. — Держи. Сегодня он твой. — протягивает и прямо кладёт в ладошку мой смартфон брюнет. И всё как-то уходит на задний план, ведь он проявляет себя совершено не свойственно тому поведению, что было раньше. Это мне снится? Телефон? Мой телефон? — Реально? — Да — Спасибо. У меня настолько нет слов, что я вспомнила хотя бы одно. Егор сразу же поднимается с моих оковов и поправляет свою жилетку, отряхивая её на высоте. Во мне что-то бурлит, и я пока даже словами это не могу описать, но именно сейчас так хочется его обнять, за то, что вернул мне мою связь, самую важную связь на данный момент с родными. Быстро поднимаюсь к нему и нежно, но так по-девичьи целую его в щеку, что робею от этого, как школьница. — Правда спасибо. — Одевайся. Тебя водитель завезёт домой. — А ты? — А папочка поедет зарабатывать кэш. — хитро улыбнулся Булаткин и ушёл в сторону выхода, будто бы даже не собирается дожидаться меня. — Егор… — выкрикиваю ему в след. — Да? — Я буду ждать тебя дома. *** В моей душе слишком много тревоги и желания услышать самый важный голос в этом мире. Я выхожу с машины, с просьбой подождать, прямо на этом перекрёстке, где я решилась набрать. Сейчас или никогда. Я так давно не слышала…. Её вкусных слов ко мне. Её тёплого голоса. Её нежных, таких трепетных высказываний и переживаний. Я даже сейчас дрожу и не представляю, как передать то, насколько я скучала здесь. Насколько мне хочется вернутся туда, где по утрам мне варили кашу и потом на эту же кашу ставили в угол за непослушание. Но упустим все эти мысли. Я знаю, что она ждёт. Я знаю… — Мам, это я. Мамочка…привет… — Кто? — на другом конце провода моментально звучит родной голос. И я делаю шаги в сторону окрестности, забывая о том, что меня ждёт машина. — Сабина. Мамочка… — Вспомнила о матери? Не прошло и пол года, как ты объявилась. — Мам, я просто не могла набрать… Как вы? Как папа? Брат? Всё хорошо? Я очень хочу вас обнять… — иду по тротуару и вижу, как за мной рядом следует водитель Егора. — У нас да, спасибо, что спросила. — Я так соскучилась… — мой голос дрожит будто бы я на выступлении сердца. — Ну да, мы заметили. Я бы наверно тоже. Не каждый день звонит продажная дочь. — Мам… — замираю на месте, ощущая, как сердце в груди с каждой секундой становится больше, будто бы оно не поместится в груди. — Нам всё уже рассказали… — В голове сразу тысячу и один вопрос «Как? О чём? Кто?», но они перебиваются одним именем. — Макс позвонил и рассказал. Мы до тебя дозвониться не могли, а ты оказывается стала просто куклой для богатеньких. Я подумать не могла, что моя дочь будет шлюхой! Словно ножом по сердцу пробежалось осознание, таким жёстким лезвием. — Мама, всё не так, как ты думаешь! Это не так! — вру, понимая, что мама права, но я не могу позволить ей знать все детали и расстраиваться ещё больше. — Отец вообще тебя слышать не хочет. Он сказал нет у него дочери! Просто нет! Как ты могла? Мы тебя так воспитывали… а ты жопой в интернете светишь, бросила Макса, продалась не понятному мужику. Противно от тебя!!! — Мам, он наговорил вам всякой чуши, это не так. Я вас люблю, очень. А не звонила я… Не успеваю договорить, как слышу разговор папы, который врывается в комнату и понимает, кто говорит на этом конце провода, а я совершенно ничего не слышу. Кроме того, как разрывается мое сердце на две части противоречий и ужасающей боли. — Мамочка… — ловлю слёзы губами, не видя ничего вокруг себя. — Не звони нам больше! Нам такая дочь не нужна! — выкрикивает родной мне голос и длинные гудки выстреливают прямо в грудь своей безразличностью. Во мне будто бы что-то оборвалось… Слёзы начали катиться ручьём, и я даже не заметила, как стала чувствовать соленный привкус на губах. Я шла с отклонённым вызовом в руке, не обращая внимание ни на что вокруг: ни на проезжающие машины, ни на людей, которые спешили куда-то и задевали меня плечом, ни на водителя, который ехал по моему маршруту и ждал, пока я сяду в машину. Ничего. Всё внутри исчезло и образовало дикую пустоту. От которой я не могла избавиться ни в мыслях, ни в душе. ПУСТОТА. Такая огромная, необъятная и громкая, словно мне рот заклеили и приказали слушать то, что больно моему сердцу. Мне казалось, что всё это фарс, что сейчас перезвонит Мама и скажет, что всё хорошо, что они по прежнему ждут меня домой, волнуются, любят и хотят, чтобы мы все были вместе. Но я шла так долго, что все звуки во мне оборвались, даже самые желанные — одного звонка, одного слова, одного человека. Этого не было просто. Больше просто не существовало ни терпимости во мне, ни приятных моментов и даже понимание куда-то пропало. Я не знала, почему он поступил так, почему в той ситуации, где я сделала для него больше, чем это возможно, он сделал из меня изгоя для моих родителей, показав только светлую сторону себя. Не понимаю, как я могла быть спасением для этого человека, когда он был камнем в моей жизни, который просто скинул меня с обрыва всех чувств и эмоций. — Простите, там дальше нет проезда, — пронеся голос водителя в моей голове, и я сразу же обернулась, увидев, что он вышел с машины. Мне так не хотелось никого слышать и видеть, но убежать даже от себя я не могла. — Вам чем-то помочь? — Нет. Не нужно. — сразу же замечаю, что дальше только пешеходная зона. И мне, и вправду, не захотелось дальше идти. Хотелось бежать. Но от себя то не убедишь. И именно поэтому я сразу же села в машину, чувствуя себя под надежным крылом человека, который учит меня терпению. Но кажется сейчас оно оборвётся. Водитель отъехал от моста, проезжая на нужный сигнал светофора, меняя декорации за окном и пейзажи. Мне так не хотелось сейчас кого-то слушать и слышать, что даже музыка в салоне остановилась, будто бы меня поняли без слов. Я смотрела в окно и не видела там ничего, кроме своего отражения, но даже его сейчас так хотелось стереть.