ПРОДАТЬ ДУШУ ДЬЯВОЛУ

Законы физики и химии были просто не в силе раскрыть принципы моего притяжения к нему. Мы сидели за круглым столом в гостиной, где шёл легендарный, по словам Егора матч по футболу, на который он не обращал внимание. Он обращал внимание на то, как ходили мои пальчики по его кисте рук. Ведь он не мог это контролировать. Перед мной сидел его друг — Стас. 15 лет дружбы давали о себе знать. Он был весь в какой-то строгости, не смотря на то, что одет полностью свойски, его мимика лица, то как он рассуждал, смотрел за поведением Егора, моим, передавало атмосферу смотрин. День второй. Даже родители расслабили моё пребывание рядом с ними, они будто бы считали все мои положительные стороны и больше не пытались узнать потайные комнаты рассудка. Но вот этот пристальный взгляд не выходил с моей головы даже покурить. Он замечал всё, каждую мелочь: как я смотрю, как я веду себя, держу вилку, и подношу бокал вина к губам. Мне было вовсе не по себе, но я решила успокоить все свои внутренние переживания и продолжить быть собой, даже при этой игре. Провожу пальчиком по руке Егора, нежно касаясь широкой кисти, какая только сила умещена в этих hands! Я просто таю. От этих мощных, и таких тёплых ладошек. Кажется я завожусь только от одной мысли, что он берёт меня в охапку и просто обнимает, без слов сжимает мою шею и закусывает губу одним только взглядом. Мне нравится в нём эта искра. Сразу хочется подчиняться и быть нижней. Где его учили таким незаконным чарам? Ведь ему и вправду можно просто быть рядом, а любая дама готова сесть на шпагат, даже если ранее не занималась подобным. Только чтобы он заметил её притязательности вариант. Но вариант ли это? Мне очень сильно хочется опустить момент с тысячью трусами на той стене, и это ещё не факт, что точное число будет таким. От ревности, которая сразу же заглушает все мои внутренние нежности сводит скулы, и я просто нажимаю твёрдо по его косточкам на руке, от чего Егор сразу же обращает внимание на меня. — Мм? — смотрит он с некой ухмылкой от прерванного разговора со Стасом. — Я… — прислоняюсь к нему ближе, и касаюсь носом бледно розового худи, которое пахнет особым одеколоном. — Ты. — поднимает мой подбородок пальцами брюнет, улыбаясь, и я встречаюсь с ним взглядом. На секунду показалось, что мы просто одни в этом пространстве, и можем делать что угодно. Но в это время за нами уже пристально наблюдали. — Мне кажется, или твой друг слишком серьезно настроен к этой встречи? — шепчу ему на ушко. — Всё нормально. Он вникает. — Ммм. Ну ладно. — Глазастая. — выдаёт Булаткин и нежно приближается к моим губам, целуя их поочерёдно, но с особым трепетом. От этого поцелуя у меня даже горло пересохло, казалось ладошки вспотели, а все мои мысли были не на этом месте. Я уже тяжело дышала, и в тайных желаниях сидела на нём сверху. — Сын, наши наверно не забьют сегодня. — Думаешь? — перевёл взгляд на отца брюнет, отвлекаясь от моих розовых губ. — Да, смотри как бегают, вообще без энтузиазма. — А может у них задание сегодня, дать фору другой команде, — включился Стас. И я сразу же перевела на него внимание, видя, что его наплыв серьезности немного отошёл назад. Я ещё не знала как будет выглядеть наше общение один на один, ведь мы только впервые увиделись, но даже сейчас я чувствовала себя куклой на подиуме, которую оценивали мужским взглядом, и далеко не заглядывали в мои изумрудные глаза, когда хватало повода оценить меня по телесным принадлежностям. Но я то больше, лучше, интересней. И сейчас у меня есть хорошая фора, сделать из Егора своего большего мишку, которого можно обнимать столько, сколько нельзя этого сделать за закрытой дверью. Утыкаюсь носом в его руку и пролажу к груди так, что волей, не волей меня обнимают и я расцветаю. — Николай, только посмотри какие они милые. Егор легко теребит пальцами по моей спине, захватывая позвоночник, и вызывая необъяснимые качели в моей груди. — Да на детей посмотри, а не на футбол свой, — ласково ругается мама Егора. — А я тебе сразу говорил, что они смотрятся! Скажи Стас? — Не то слово. И в этом изречении я уже чувствовала нотку ехидства, даже не смотря в его глаза, мне было ясно, что друг был не сильно доброжелательно настроен. Но. Мне было так все равно. Настолько все равно. Когда руки любимого мной человека обнимали меня так, будто бы я его девочка. Одна и единственная. От этого мурашки просто в разбег от щиколотки до шеи, и я таю, таю, таю. Молча наблюдая своё ощущение спокойствия. Как меняется мир, когда ты чувствуешь, что находишь своё. — Сабин, а как родители твои, знакомы с Егором? — спросила Марина Петровна. И в секунду меня словно током откинуло, когда слова о родных прошлись так разгорячено и врасплох. — Ещё нет. — отвечает брюнет за меня. И меня немного водит, от состояния не принятия всего, что происходит в наших взаимоотношениях с мамой. — Нужно уже знакомиться. Они не в Москве живут? Мы бы хотели увидеться, пообщаться. И я понимаю, что в сценарии этого никак не было, да этого даже в моей жизни нет. Родным настолько неважно моё существование, что я теряюсь и ухожу от ответа. Немного отдаляюсь от Егора, но при этом чувствую его руку на своей талии. И то расстояние, что было между нами немного больше, вмиг уходит, когда он сново зажимает меня в объятия. — Мам, мы пока не будем эту тему затрагивать. Просто прими то, что пока мы знакомимся в такой компании. Для Сабины это острая на данный момент тема. — Хорошо-хорошо. Конечно. — Давайте просто переведём тему, — предложил отец Егора. И я впервые потерялась от того, как быстро ушла от ответа. Как он был моими словами. Я была вжата в его худи щекой, и чувствовала, что он меня поддержал, даже не представляю, как это вышло, но я себя почувствовала под такой защитой и опорой, что чуть не заплакала, от ощущения, которое так мне важно. Чувствовать, как тебя понимают. Он будто бы понял, как для меня это будет не приятно выдумывать, или выдавать за действительность, то чего нет. Крепкой и дружной семьи, которая за тобой не смотря ни на что. Такая семья есть у Егора. Но не у меня. И сейчас он был для меня больше, чем верхом, или моим путеводителем, он не только вёл себя, как мой мужчина, он был им. Громкая вибрация по мраморному столу нарушила всю идиллию наших взаимосвязей, я даже на миг вернулась в битие этих разговоров. Егор резко поднял трубку, и встал из-за стола, оставляя меня усердно смотревшей за его тяжёлым шагом в сторону террасы. — Стас, у вас даже на выходные рабочие дела? — спросил Николай Борисович. — У меня да. А я не знаю кто беспокоит Егора. — ловко подвёл речь друг Егора, переводя взгляд на меня. Не знаю, зачем он хотел подавать этот звонок именно так, чтобы вывести меня на эмоции? Но тогда вопрос, какие эмоции он хотел получить? И что ему не понравилось в моем отношении? — Как клуб кстати? — Потихоньку. Иркутских инвесторов внедрили в свой бизнес, планируем расширяться с новым уклоном. — Надеюсь ничего криминального? — добавила Марина Петровна. — Марин, ну скажешь ты уже! — Вы же знаете сына, — продолжил Стас. — Конечно же криминал. Мама Егора сразу же повела удивлённый и местами испуганный взгляд, тут же рисуя новые вопросы. — Шучу. Всё хорошо у нас. — приобнял Марину Петровну мужчина. Для меня он становился некой чёрной лошадкой, вроде бы не мы играли эту пьесу, а он один среди нас, был шутом своей игры. Не понимаю ещё совсем что значат его реплики, особенно в сторону меня, возможно он видел других сабов, и к ним у него предвзятое отношение, априори. Но мне такое не импонирует от слова «совсем». — Я не ясно разложил понятия? Или вы все там хуесосы ёбанные, ничерта не понимаете, и вам нельзя даже такую лёгкую задачу доверить? С приоткрытой террасы доносился сердитый тон Егора, он ходил со стороны в сторону по паркету на улице, и видно, что был взволнован. Наши взгляды за столом вмиг направились в его сторону. И образовалась самородная тишина, которую никак не покрывал его голос. — Если я сейчас только приеду, то нахер всех уволю, и лучше вам вообще не попадаться мне на глаза. Я не ясно объяснил блять????!!!!!! Его тембр был жёстким. Будто бы он не просто подчинял людей, он ими управлял искусно, не обозначая хорошее и плохое, а уничтожая всё, что касалось его без подтверждения. — Ебало завали. И выполнять. Стас сразу же поднялся, будто бы понимал, что нужна его помощь, его настроение вмиг поменялось и стало уже не таким расслабленным, как было. — Стас, а ты куда? — Сейчас вернусь. Теперь мы втроём наблюдали, как за ширмой этого перфоманса. Я понимала, что он общался со своими подчиненными, и возможно что-то пошло не по плану. Но так же я ровно отчёртывала между нами личное пространство, где мне не стоило вникать. Но так как Стас был его правой рукой, он мог нарушить эту дистанцию в любую минуту. Сильный хлопок выездной двери, прямо до щелчка, и все разговоры развеялись в ушной раковине. Теперь я только видела жесты Егора, который что-то импульсивно показывал на пальцах, и как Стас подводил его вперёд, видимо пройти к саду, где уже точно никто не будет мешать их разговору. Я просто легко развернулась к родителям, и улыбнулась им, понимая, что теперь они не мне. И я совершенно не хочу, чтобы они расстраивались сейчас. — Ну что, может чаю выпьем? — А давайте девчонки, пока там решают взрослые дела, мы с вами перейдём на наш сладкий стол. — улыбнулся Николай Борисович. — И спать пойдём, а то, что-то я сегодня устала. — Тогда чур я ставлю чайник. — сразу же поднимаюсь и весело хлопаю в ладоши, принимаясь убирать грязную посуду. *** Чаепитие закончилось без Егора и Стаса, они словно провалились в пространстве, так как Николай Борисович пару раз выходил их звать, но ответа не последовало. Мне оставалось только смириться с тем, что такие срочные дела могут вызвать его с семейного застолья в любую минуту. Поэтому по завершении сладкого стола, я отправила родителей наверх отдыхать, а сама осталась наводить порядок. Мне почему-то совершенно не хотелось идти в комнату одной, без него. Хотелось дождаться Егора, и при этом заполнить свои мысли тем, как расставить все рюмки в трюмо, и чтобы стол был блестящим, а кран отполированным. Доводя всё до лоска, и выдыхая от усталости, у меня хватило сил пройти обратно в гостиную и плюхнуться на диван. Не было у меня настроения, чтобы оставаться в спальне без него, на этих мятых постелях, где только и чувствуется его запах. Я перестала воспринимать одиночество и не представляю, как буду засыпать каждый вечер одна, когда уедут его родители и всё вернётся на круги своя. Но у меня ведь есть еще два желания. Выключая телевизор, и поджимая ножки к груди, я лежала в позе эмбриона, попутно думая о чем-то возвышенном. Таком, как его объятия. Казалось я моментально даже уснула, прикрыв веки, пока не услышала звук шин на входном дворе, и то как крепко хлопнула дверь авто. Тусклый свет в комнате падал на мои ресницы, и мне казалось что прошло пару минут, но подняв взгляд на электронные часы, я увидела, что уже под утро. Неужели я только моргнула, а прошло пару часов? Звук открытия входной двери меня быстро привёл в чувства. Громкий шаг, который принадлежал только ему, и скинутая куртка в прихожей, где звук металических защелок прошёлся ожогом по ушам. Егор что-то медлил, и я ждала пока он поднимется по ступенькам, или придёт ко мне. Мне хотелось его увидеть, обнять, и если он расстроен, то поддержать, как он меня сегодня. Я ждала. Ждала этот шаг к себе. И он свершился! — Ты чего не спишь? — заглянул ко мне брюнет. На нём был всё тот же розовый худи и чёрные штаны, вид такой помятый, будто бы он засыпал на ходу. — Я ждала тебя. — Почему не в спальне, в в прихожей? — Мне там одиноко. — Ясно. — подошёл ближе Булаткин и взявши стул, сел прямо напротив меня. — На заднем дворе есть потайной выход, что там люди исчезают? Папа тебя разыскался. — сразу же перехожу в сидячее положение, касаясь ножками тёплого пола. — Нам нужно было срочно уехать. — Эх. — Твой Макс сегодня ранил одного из моих охранников и удрал с товаром на пол лям зелени. — резко перевёл тему брюнет, от чего, при одном только упоминании имени пошли мурашки по моему телу. — Мой?