ПРОДАТЬ ДУШУ ДЬЯВОЛУ

Мне казалось всё пойдет по этому насеченному плану. Ведь не зря здесь, как трофей ждали своего хозяина маленькие, красные трусики. Но видимо, что-то пошло не так, потому что я была без них. Резкий трясок в голове взбудоражил все мои внутренние желания, почувствовать его в себе, прямо сейчас. Эти сильные и местами огромные руки резко развязывают мою голень, выпуская её с объятий оковов, затем следом освобождение проходит по рукам, и я в полном недоразумении стою полностью обнажена, но только спиной к нему. Выдыхаю, словно в ожидании нужного момента, который я уже нарисовала умелы внутри при сладостном ожидании. Затаив дыхание, жду следующие шаги к себе, которые вводят меня в ещё одно заблуждения его демонам внутри. Егор резко разворачивает меня и кидает мне в руки атласную ткань алого цвета, которая проблесками падает с его ладонь. — Укройся. — звучит его голос местами без должного настроения. Не смею перечить его желанию меня одевать, а не раздевать, и накидываю на хрупкое тело элемент одежды. Пока я выполняю данные движения, Егор проходит к кровати, которая расположилась прямо посередине этой комнаты, и садится на мягкую поверхность, упирая локти себе в лоб, не поведя даже взглядом. Я совершенно не понимаю такой осадок от моего сюрприза, и следую за ним, умащиваясь на кровать прямо с ножками, которые поджимаю телом, пытаясь хотя бы обнять его. Но мне страшно, я не понимаю, что могу ожидать от него сейчас. — Я что-то сделала не так? — немой вопрос по его черной рубашке, где должны быть мои руки, но что-то пошло не так. — Тебя не за что наказывать. — блондин протёр глаза ладонями, будто бы не выспался. — Поэтому там тебе не место. Удивляюсь такому повороту событий, будто бы со мной разговаривает совершенно другой человек. — Но ведь не обязательно здесь наказывать. — мои ладоньи, словно лианы на озере Джеорта, нежно проходят по видимым складкам хлопка, приглаживая. — Больше не делай так. — звучит его голос строго. — Хорошо, я больше не зайду сюда без твоего разрешения. — послушно произношу своё повиновение. — Больше не делай так, чтобы я не думал, что потерял тебя. Егор сразу же касается меня обиженными океанами, убирая свои руки, которые подпирали его уставшее лицо, и я впервые вижу в нём какую-то нежную заботу ко мне, что ли. Я не могу описать это ощущение словами, всё кажется таким воздушным, и диким, словно сейчас испариться. Но нет. Он перед мной, и мне не нужно для этого хлопать глазами. — Хорошо. — словно с испугом произношу утверждение. — Ты ела? — Да. Спасибо, курьер доставил вкусный ужин. Его взор сново упал в пол, он был местами растерянный, не собранный, и вроде бы неловкий, между нами пробежало не понимание чувств друг друга, а его желание отстранить свои от действительности. Я ведь ощущала, что он испугался, что я уйду, исчезну, или просто не буду там, где он привык меня видеть. И только слепой мог не заметить, что он действительно был привязан ко мне. Когда раньше, при встрече я боялась даже коснуться его взглядом, или же делала это только по его разрешению, то сейчас, мне это разрешение не нужно. Я ощущаю, как легко могу показать ему в свою заботу и нежность со своих рук, просто обнять и не быть отвергнутой. Внутри такая дикая потасовка бабочек, что я не могу с этим просто взять и выключить наше вкусное продолжение вечера. Поднимаюсь с кровати, словно кошка, почти беззвучно, и подхожу к нему прямо в лоб, садясь сверху так, что он уступает мне это место, и касается руками моей талии, по которой так нежно сползает укрытая шаль. — Ты устал? Наши взгляды соприкасаются в тандеме и я вижу, какие трехдневные синяки под его глазами в виде мешков, поэтому ответ на мой вопрос пришел сам. — Нет. Всё хорошо. Нужно только перезарядиться. И крепко поспать. — Ты же знаешь, что я могу помочь в этих двух вопросах. — улыбаюсь, шепча ему на ушко. Егор немного приходит в себя, и спускает всю шаль с моего тела, оголяя манящие изгибы к себе во внимание. — Не знаю, как поможешь мне ты выспаться. — Вот так, — прохожусь ладонями по его плечам, и начинаю расстегивать рубашку. — Но сначала тебя нужно освободить от лишней одежды. — Я сам справлюсь. — пытается дать отпор моей заботы блондин и начинает водить носом, растягивая воротник. — Тише-тише. Я могу сделать это так, что ты и не заметишь, как уже оказался без всего. — Ну я уже так и сделал с твоим нарядом. — показывает Булаткин на упавшую вуаль. — А теперь моя очередь. — легко касаюсь его рук, и он поднимает их за мной, что я легко снимаю рубашку, откидывая её в сторону. — Да, у тебя лучше получается. Затем смело сползаю с его колен, и становлюсь между ног, играя беззаботным втручанием ручек по паху, трогая змейку на ширинке и растягивая пояс. Егор помогает мне снять штаны, и ногами откидывает их на паркет, так, что ремень с грохотом ударяется, и проходит по ушам. Закусываю губу от вида его белых боксерок, которые работают на х2, а там и не нужно ничего умножать, всё и так слишком горячее и обьёмное. Трогаю его колени ручками, и приподнимаюсь выше, блондин тут же ложиться на спину, и запрокидывает руки назад. Мне так и хочется его всего облизать, укусить и понюхать. А пахнет он отвратно дико, такой стойкий шлейф настоящего мужчины, который играет в голове самыми вкусными флюидами. Я вообще не понимаю, как он смог домой доехать, и его никто не украл у меня. Я бы точно украла. — Иди ко мне. — звучит его голос хрипло, и Егор подсаживаясь, продвигается прям к подушке, полукруглой кровати в red room. — И дико мне, — провожу языком по его волосатому коленку, сжимая второе пальцами, затем повторяю жаднее с высунутым языком на другом периметре его кожи, и тут же залажу на самого теплого мужчину. Ну таким он мне кажется сегодня. И это я не о градусе его тела. Сегодня он и вправду уютный. — Не заставляй меня повторять дважды, я хочу, чтобы ты лежала здесь. — отбивает кулаком по простыне рядом блондин. И я правда стараюсь выполнить все его пожелания, только немного наоборот. Нежно кусаю его по бедру, выше колена, и проскальзываю дорожкой с влажными поцелуями, затем сладко целую в лобок, ощущая, как он горит от таких перепадов игр. Егор молчит, словно его словарный запас закончился, и я обсасываю всю его ‘бл@дскую’ дорожку, играя язычком и губами, так, что звуки причмокивания пронзают наши ушные раковины. — Кхххх…. — немой стон с его губ, как ещё та услада. И я продолжаю облизывать его тело, доходя до животика, плавно играя с ним дыханием, давая понять, как мне нравится его ласкать. Краем глаза вижу, как вены на его руках стали крепче, и ярко выраженными, будто бы змеи опоясывавшие его кисти. Булаткин крепче сжимал кулаки от каждого моего касания, ему нравилось это тепло, и не было уже желания даже это скрывать. Дохожу кончиком языка к его груди, видя перед собой черные рисунки, смело играю с ними слюнями, облизывая по краю графические эскизы. Касаюсь зубами его сосков, покусывая, елозя губами грубо, словно красный флаг мои действия. И он сразу же закрывает их, хватая меня за талию и поджимая хрупкое тело в невесомость выше, так, что мы встречаемся взглядами, и у него он весьма разгорячен. — Что.ты.творишь? — произнося каждое слово с принудительной расстановкой, он принуждает меня отвечать незамедлительно. — Люблю тебя. — вырывается непроизвольно с губ, будто бы так и надо, я даже не задумываясь произнесла это. Немного касаюсь его носа своим кончиком, играя не словами, а движениями, так, что Булаткин сильнее зажимает мой затылок рукой, и впивается в мои красные губы своими сухими. Он ведет поцелуй медленно, отрешенно и со всеми тёплыми эмоциями, его дыхание, такое глубокое и бешеное, в перемешку с моим отдалённым и спокойным. Я не услышу от него того же самого в ответ, возможно заветного слова о чувствах, но я полностью ощущаю их в своем рту, в своем сердце и теле. Он любит по-другому, совершенно без слов, действиями. Мы целуемся вкусно и с весьма раздраженной прелюдией, потому что впервые она не для того, чтобы мы трахнулись, а чтобы занялись друг другом плотнее. Его свободная рука проходит по моим бедрам, сжимая половинку попы в непроизвольном диссонансе ощущений, здесь нежно, там — грубее. Я скидаю немой стон ему прямо в горло, и целую развязно, так как не учат во Франции. Чувствую, как Егор резко, и даже с трудно переходящим дыханием снимает резинку своих боксеров, опуская их вниз, и широкая, большая плоть касается моего внутреннего бедра, так вкусно, что я хочу её ощутить больше. Он срывает с нас тишину и медленно опускает меня на свою сторону, переворачиваясь так, что я уже совершенно под ним. Секунда и мои ножки легко раздвигаются, ощущая жар от его ладонь, он по прежнему тяжело дышит, будто бы перевозбуждений самец. Мне кажется это желание стать одним целым, никогда не было таким прозаичным и диким, как сейчас, будто бы он подготавливает себя и оттягивает момент погружения, ценя каждую секунду. У меня так же. Мгновение. И его плоть во мне разгорячено, проникает внутрь без капли сомнения, проходя вектор всех складок, и цепляясь своим возбуждением за бугорок тепла. — Аххх!!! — Хорошо! — выкрикивает блондин и прижимается ко мне лицом, целуя щеки, влажно облизывая нос и губы, не оставляя без внимания. — Мне очень приятно… — чувствую незамедлительные толчки во мне, которые сокращаются маткой, от его замедления, он совершенно не быстро руководит моим телом, будто-бы оттягивает наше совокупление. — Мне казалось, что я не донесу просто. Поэтому потерпи, малышка. Я не хочу быстро кончить. — произносит он с глубокой задышкой, и я закусываю его губу, обхватывая слюнями. — Даже если это будет самый быстрый секс в твоей жизни, он все равно будет для меня лучшим. Егор теряется в словах и ощущениях, я чувствую, как делаю ему приятно, и не потому что у меня есть pussy, просто я могу вкусно обнимать словами, и если эти действия умножить на х2, то он взорвется во мне через 3…2…1…. или же не будем его торопить. — Сука… ну почему твоя киска такая узкая и приятная. Блять, не могу, — трется носом об мой Булаткин. — Хочу её вот так. — резко поднимается над мной доминант, и тут же закидывает ножки на свои плечи. Угол его вторжения плотью меняет градус, и теперь я ощущаю член в себе на мощь больше, так, что я быстрее кончу, чем он. Звуки влажного вторжения впиваются в уши, а моя любовь к нему в кожу. И я сильнее стону от каждого проникновения в лоно, которое такое необычное и бешеное, как его пульс сегодня. Мои ноги зажаты на его плечах, и Егор крепче втрахивает моё тело, но делает это нежно и с чувством такта, не торопясь. А мои искры в глазах, уже во всю мечтают о кульминации… Выходя ему на подмогу и яростно шевеля задом со стороны в сторону, я чувствую, как ствол во мне набирает широкой яркости и становится сильнее, так, что я его ещё больше сжимаю внутри. — Уффф… — выдыхает Егор, и его пот капает мне прямо на грудь. Нежно прогибаюсь в спинке, и теряюсь от дикости ощущений в тазе, когда член проникает в меня на пике, и мы вместе теряем контроль над ситуацией. Ножки начинают дрожать прям над его плечами, и он сильнее сжимает их, доводя меня до пика, и себя кстати тоже. Я теряюсь в конвульсиях оргазма, крича несуразные слова и ловя безмятежные бабочки в животе. Капли горячего семя резко проникают в моё лоно на выходе, и Егор уверенно разбрасывается ими по моему бритому лобку, намазывая вязкой жидкостью, словно десерт. Дикое эхо его дыхания проходит с рычанием по моей нежной коже, и блондин опускает мои пяточки вниз, продолжая стряхивать своих детей мне прямо на тело. От этого дико-нежного секса у меня прям головокружение, и я просто откидываю голову на подушку, закрывая глаза и чувствуя как он ложиться рядом, и накрывает меня легким пледом вместе с собой. — Мне нужно в душ. — Стой. Я ещё не закончил. — крепко хватает меня за руку голубоглазый, так, что я сразу вглядываюсь сквозь отражение электрических свеч к нему. — Ммм… — Позже отпущу тебя. Его ладонь направляет мою нежную ручку к горячей плоти, которая до сих пор отбивается нервными пульсами, и я непроизвольно поглаживаю головку. — Тебе понравилось? — Очень…. Его дыхание становится таким же тяжелым, а член снова набирает боевой готовности. Мне хочется задать совершенно другой вопрос, не касаемый наших ощущений пару минут назад. И я задаю его. — Ты испытывал что-то подобное к другим, своим сабам? — Как к тебе, никогда.