ПРОДАТЬ ДУШУ ДЬЯВОЛУ

Арабы называют жену «тоской». «Она названа тоской, потому что мужчина испытывает тоску по ней, где бы он ни находился». Имам ибн аль-Каййим (رحمه الله) в «Раудат аль-мухиббин» *** Я тоска твоя, твоё безумие, твой важный след внутри огня, Который не имеет выбора, Кроме, как гореть, И я тоже горю, Я любовь твоя, Которая только сниться, Тяжелые веки твои, на опущенные мной ресницы, Я кинжал, который ты вынимал из нутра, каждый раз, когда пытался заглушить боль физической, Я — равнодушие, Я — подчинение, Я — кристалл, И мои чувства такие же чистые, И безмятежные, Я твоё, И отобрать у себя самого меня не получится, Не получится, Аминь. Чувствую как он кусает моё плечо, так отрывисто дышит, и облизывает укусы, поглощая запах моей кожи… Соревнуясь с ним, по отдаленным частицам безумства. Я вся пропитана тобой, не слышишь? Обхватываю его руками по обе стороны шеи, и прерывисто дышу, чувствуя, как он освобождает меня от всех мыслей, и просто прижимает к своей обнаженной плоти. Эти рисунки на груди, впивались в мою кожу намертво, делали нас неделимыми, и возвышенными. Я чувствовала его нутро, ощущала все семь грехов, и беспощадно справлялась с ними, забирала всю его тоску и печаль. Мой вдох, его выдох. Горячие ладони по талии, приближали меня к оси наслаждения. Мы дышали в унисон всем мальдивским ветрам и звукам птиц. Мы были чем-то необъяснимым, словно таких людей не бывает, мы первые. Я знала, что это волшебство растворится, но уверено вела его до обрушения, понимая, что уже давно привыкла любить человека не за то, что он может нравится, а за то, кем он есть на самом деле. Мои движения были в такт его пульсу на запястьях, мы соприкасались фибрами лимфоузлов, и таким образом я чувствовала больше, чем могла. Его глаза горели в улыбке, хоть уголки губ скрывали это, и показывали истинное мужское направление — жить без эмоций, которые сейчас фонтанируют внутри открыто. Он умел скрывать каждую часть своего безумия, своей радости, печали, но не мог скрыть одного — глаз. Прикасаюсь к его шеи открыто, и прижимаюсь губами, пульсируя цепляю языком нёбо. — Ах, — выдыхаю прям в горячий рот доминанта. Его ладони резко хватают мои бёдра и насаживают их в новом ритме, не терпя никаких колебаний. — Ммм… — закусываю губу, и нежно облизываю. Эта страсть между нами превращается во что-то безмятежное, нежность съедается, словно помада десертом, и я получаю ещё больше взрывных чувств внизу живота. Его горячий взгляд ласкает мои плечи, и я немного отодвигаюсь назад, цепляясь за его колени, и смело подпрыгивая, ощущая как член всё больше проходит между складок, ударяется с дикой похотью, не оставив шансы на другие любодеяние. — Хочу тебя. Постоянно хочу. — словно в горячке произношу слова. Блондин отодвигается на стуле, и только одной рукой цепляет меня за бедра, чтобы не упала. Забота. Ухмыляюсь сама себе. Он рассматривает меня сверху вниз, и по обратной, демонстрируя все свои дикие замыслы, будто бы играя с подсознанием, показывая нашу первую встречу, где я не могла его видеть, а он мог. Его правила. Его деньги. Его выбор. Он руководит процессом, даже когда делает вид, что дарит мне эту возможность. Закусываю губу, ощущая вибрации внутри себя, как я сильнее набираю темп, и подпрыгиваю от увлечения этим приятным ощущением, когда он внутри. Мои бёдра пронзает его жар, моё тело оковано пристрастным ликёром, который хочется взять и слизать. И он это делает. Приближает меня, не расставляя границы между нами, убирая все видимые рычаги ожидания, и громко целует меня по коже, доходя губами к соскам, истерзая их зубами, пощупывая и покалывая во всей своей красе. — Аххх, мммм…. Мои стоны вырываются с губ громче и опрометчивей, всё внутри покалывает от этой властности и желания быть на кону. Именно сейчас я его желание. И его желания — мои. Прыгаю сильнее, набирая темп, который стихает эхом с его уст, Егор больнее проводит по моей груди ожогами — поцелуями, и доходит рукой до шеи, сжимая лимфоузлы в окаменелой хватке, смотря прямо в мой рот, затем на меня, потом по линии подбородку, прижимая мою спинку рукой, и ставя между нами контрольный сантиметр, которого словно нет. Сжимая шею сильнее, и захватывая мои руки за спину, он резко вторгается в лоно со всей силы, пропуская горячий ствол по линии наслаждения, трахая прям в матку: жёстко и без сожалений. Мычу, пытаюсь сбавить темп, и задержать его внутри, сжиманием мышц, но он проходит все круги ада, и вдалбливает меня в себя, словно по самые гланды, только без задействия других частей тела. Смотрю на него с легкой опасностью, словно перед мной тот мужчина, от которого все говорили держаться подальше. Но я держусь только ближе. Булаткин резво отпускает мою шею, и переводит ладонь на ягодицы, сильнее поднимая меня над центром своего желания, получая видимые вздохи и эхо стонов, которые наполняют террасу похотью. Чувствую, словно моя плоть соткана из вен и капилляров, и ощущаю я это именно тогда, когда всё моё желание выбирается наружу, закатываю глаза громко, обхватывая его ручками, сильнее сжимаю складочки внутри, ощущая как ствол проникает всё глубже и глубже, вторгаясь в нежную микрофлору и не допуская мысли, что я могу стать не его. — Уфффф….! Его руки ожогами по коже, и сильный напор не оставляет и места моим внутренним бабочкам. — Аааа…. — прикасаюсь к его щеке, терзав свою нежную кожу легкой небритостью, и эта волна экстаза по бёдрам и низу животика, всё настолько сладко, что я не могу даже открыть глаза, я стону и тону в наслаждении, чувствуя, как он терзает моё тело до победного. В секунду возвращаюсь в реальность, и Егор подхватывает меня за бёдра и опускает на ватные ноги, сведомо сажусь на колени, холодную плитка проходит по телу мурашками. Перед мной его бешеные потуги сделать этот оргазм ярче, и мощная рука по стволу, который весь покрыт венами. Ах, как же это бешено выглядит! Блондин делает несколько движений по кожице, обхватывая детородный орган шире, направляя его прямо на меня. Легко открываю ротик и прикасаюсь к нему дыханием ближе, высовывая язычок наружу. — Да детка, вот так, — с придыханием произносит Булаткин. Закрываю томные веки, и ощущаю, как сильная струя наполняет стенки моих уст, разбрызгиваясь по спинке языка и доходя до гланд. Рычание по ушной раковине пробивает все мои мысли, показывая как ему хорошо, как громко стало вокруг. Внутри прям всё горит, даже больше, чем от моего финала, словно я ожидала его, как зрители, заключительных серий «Постучись в мою дверь». Облизываю сладкое наполнение, глотая вязкую жидкость, которая с трудом проходит по горлу, чувствуя, как он горел внутри, и сейчас горит по мне. Легко бросаю взгляд в его ядовито-голубые, в указанном положении снизу-вверх, запечатлев этот жаркий момент нашего игры. — Прости, ты хотела нежно. Я сорвался. — проводит он указательным и большим пальцем по моему подбородку, и затем смазывает сперму с губ, так, что я ощущаю его шершавые пучки пальцев. Наш зрительный контакт не угасает, пока он касается моей ладони, и заботливо поднимает к себе. Затем садится обратно на стул, полностью обнаженный, хватая первое попавшееся полотенце, чтобы застелить свои ноги. — Иди ко мне. — звучит его голос доминирующее. Смело направляюсь украдкой, словно котёнок, которого позвали играться, и сажусь сверху, закинув ножки, сильнее прижавшись к тёплой груди. Егора подбородок прямо на моем лбу, прямо пропорциональный нашим углам лица. Мы так похожи. Нас можно срисовать, и мы будем действительно, как одно целое. Его руки обнимают мои плечи, плавно касаясь талии, прижимая меня к себе, оставляя этому моменту самые приятные воспоминания. Мне хорошо. Мне тепло. И я бы так сидела часами, просто молча слушая бриз волн и шум деревьев, которые так заботливо поддевает ветер. — Мне кажется мы играем с огнём. — произношу шёпотом. Егор разворачивает моё лицо к себе, трогая щеки своими пальцами. — Я надену. Больше так не буду. Не знаю, что со мной. Словно горячка. Улыбаюсь, и прикасаюсь губами к его лбу, трогая температуру. — И действительно горячка. — Ты знаешь, как её снять? — Я постараюсь тебе помочь, — ухмыляюсь. — Только мы ещё никуда не выходили, ничего не смотрели, не купались. — К чёрту это всё. Я не хочу терять ни минуты.