Это Калифорния, парень!

— Дилан, а ну открывай, сраный ты говнюк! Где мои бабки, Дилан?! С обратной стороны двери, заваленной поперек массивным гардеробом, вот уже полчаса доносился грохот. Дилан метался по комнате, судорожно спихивая вещи в спортивную сумку. Нужно было взять самое необходимое на первое время: немного чистой одежды, нож, изоленту, документы, остатки денег и пачку презиков. Рядом с диваном, на полу, прижавшись щекой к облезлой обивке, сидела юная девчонка лет семнадцати. Темные кудри спадали на плечи, перевязанные у лба алой лентой. Большие зеленые глаза, точно как у брата, раскраснелись от слез, на щеках засыхали серые полосы от туши. Она обхватила голые колени руками и медленно переминалась кроссовками с пятки на носок, одними губами что-то шепча. Дилан бросил на нее быстрый взгляд, на мгновение останавливаясь. В нем мелькнуло что-то глубоко влюбленное, вперемешку с горечью. Он шагнул было к ней, но осекся, прикусил щеку изнутри и продолжил собирать вещи. — Вроде все. Дверь долго не протянет, надо выбираться, — Дилан опустился на корточки перед сестрой. Мягко обхватил ладонью ее щеку, поднял, ища взгляда. Встретившись с заплаканными глазами, самому не захотелось в них смотреть. Было стыдно. — Прости меня, Джули. Я все просрал. Не знаю, куда идти.. Дилан зажмурился. Глаза жгли слезы. Он почувствовал, как Джули вдруг дотронулась до его пальцев, лежащих на щеке, тихонько сказала: — Дилан, меня позвали на съемки. Калифорния. Едем, умоляю. Все будет хорошо. Только ничего сейчас не спрашивай, доверься мне, ладно? Только выберемся отсюда. Больше мы ни в чем не будем нуждаться, ты слышишь? — Ладно, ириска, — усмехнулся он, не особо вслушиваясь в ее слова. Вытер глаза кулаком, бросив нервный взгляд на дверь. — Идем, быстро. Он потянул Джули к лестнице. Двигались, пригнувшись, короткими перебежками. Тихо вбежали на второй этаж, замялись на секунду в коридоре. Дилан скользнул быстрым взглядом по дверям, безмолвно качнул головой в сторону комнаты Джулии. Она кивнула, двинулась за братом. Оказавшись внутри, наконец, выпрямились. Джули прикрыла за собой, бросилась к комоду. Навалилась на него сбоку, силясь сдвинуть к двери. Дилан улыбнулся, кинулся к окну, поднимая створку. Внизу, на счастье, никого не оказалось. В паре метров от окон стояли мусорные баки. Далековато, но допрыгнуть можно. — Дилан, дверь! — послышался напуганный шепот Джулии. Он замер, вслушиваясь. По ступенькам забарабанили шаги. — Быстро! Прыгай в бак, я их задержу, — Дилан дернул сестру к окну, выбрасывая вниз сумку. — В мусор? О черт.. А ты? — она замялась, уже забравшись с ногами на подоконник. В дверь ударили. — Прыгай, дура! — Дилан замахнулся на нее, не собираясь бить, только поторопить. Джулия бросила на него последний встревоженный взгляд, но больше не пререкалась, прыгнула. Она не была дурой, Дилан это прекрасно знал. Поэтому прыгнула тихонько, без визгов. Снизу послышался грохот. Черт, а если неудачно? Перелом? А если головой?.. Дилан испуганно выглянул в окно, уже забираясь на подоконник. Крови на лужайке не было, а из баков, тихо ругаясь, выбиралась Джули. Вроде, целая. Раздался особенно громкий удар, и дверь, разлетаясь щепками, вылетела. Дилан услышал какие-то непонятные крики, то ли на испанском, то ли на итальянском, но времени думать уже не было, потому что он летел вниз, кляня последними словами Эрика Рамиреса. Приземлился удачно, если это можно так назвать. С головой ушел в груду мусорных мешков, забарахтался, пытаясь выбраться. Смрад наполнил легкие, заставив задержать дыхание. Из окна уже доносились крики. Сверху потянули за руку, помогая выбраться. Джулия! Дилан неловко вывалился из бака, судорожно вдыхая относительно чистый воздух. Бросил взгляд наверх, затем — на сестру. Она уже держала в руке сумку. Умница! Он порывисто обнял ее, выхватив их единственное теперь имущество. Поймал за запястье, дождался кивка и ринулся бежать. Чикаго спал мирным сном. Ровные ряды бедных, но в целом, опрятных домов тянулись далеко, насколько видел глаз. Раскидистые деревья свешивали кроны над дорогой, храня остатки ночной темени. В предрассветный час, когда небо уже посветлело, но солнце еще не взошло, на улицах не было ни души, лишь изредка ветер гнал какой-нибудь пакет. Они с Джулией неслись по проезжей части. Легкие наполнял свежий утренний воздух, а сзади доносились крики, лай и выстрелы. Им было не привыкать. Но отчего-то именно сегодня, перебивая адреналиновую эйфорию, внутри билась мысль: «Дотянуть бы до рассвета». Пробегая мимо одного из зданий на углу перекрестка, Дилан рванул сестру в бок, скрываясь в подворотне за одним из баков. Заставил сесть. Оба вжались лопатками в холодный кирпич. Тихо слушали, как мимо проносятся преследователи, ругаясь на, — как Дилан успел определить, — все же испанском. Пальцы Джулии мелко дрожали, сжимая ладонь брата. Ему хотелось обнять ее, но было не время. Просидев так еще с пять минут, Дилан поднялся и осторожно выглянул за угол. Никого не было. — Джули, идем, скорее, — шепнул он. Сестра послушно поднялась, поправив повязку и растрепавшиеся локоны. Вытерла щеки, кивнула, давая понять, что снова готова к бегу. Было видно, что она устала, но показывать этого совсем не хотела. Даже чуть заметно улыбалась. Короткими перебежками от одной подворотни к другой они пересекли два квартала. Наконец рассвело. На улицах стали появляться редкие люди, в основном пенсионеры, да молодые ребята с собаками. Скоро должны были начаться перспективные районы, где во всю шла перестройка старых зданий. Дилан вновь потянул Джули к подворотне, на этот раз, уводя глубже. Расстегнул сумку, бросив короткое: — Раздевайся. — Что? — оторопела Джули, выпучив, и без того большие, глаза. — Сейчас народ проснется, смешаемся с толпой. А от нас воняет, как от.. Как от людей, которые сидели в мусорном баке. Ах да!.. Раздевайся уже, — недовольно пояснил, уже сбрасывая футболку. Джулия послушалась. Быстро стянула шорты, гольфы, футболку. Осталась в одном кружевном белье, едва прикрывающем хоть что-то. Дилан бросил на нее недовольный взгляд, скептически покачал головой. — Что? Ну красиво же, Дил! — протянула Джулия, покрутившись вокруг своей оси. — О нет, перестань! — Дилан прикрыл глаза рукой, зашвырнув в нее футболкой. — Немедленно оденься! — следом полетела белая юбка, едва доходящая до середины бедра. Сам успел надеть вторую, — и последнюю, — футболку и длинные до коленей шорты. Грязные шмотки затолкал к остальным вещам, поднялся. Оглядел Джули, одобрительно кивнул, и они двинулись дальше. Когда добрались до вокзала, солнце уже стояло высоко. По улицам спешил пестро, по-летнему одетый народ. У дверей собирались люди с чемоданами, сидели попрошайки, держа картонные таблички. Охрана не разгоняла их — не было смысла. Нищих здесь было настолько много, что стоило уйти одним, как их место мгновенно занимали другие. Джули уставилась на мужчину в лохмотьях и темных очках, просящего милостыню с картонным стаканчиком, хотела подойти, но Дилан нетерпеливо потащил ее за плечо дальше. Остановились у расписания поездов, висящего перед входом рядом с кассой. Дилан внимательно уставился на ровные строчки, размышляя, куда бы двинуть дальше. Взгляд уперся в надпись «Калифорния». Он припомнил слова Джулии в доме и вдруг развернулся к ней, нахмурившись. — Что ты там говорила? Съемки? Какие еще? — Дил, ну какие съемки в Калифорнии? — шикнула ему сестра, все еще косясь на нищего. — Тебя студия пригласила? Какой контракт? У тебя, вообще, есть контракт?! Сколько платят? — Да есть контракт, есть! Платят немного, но прокормиться на первое время хватит. Ты чего так завелся? Просто порно, — Джули опустила руку ему на плечо, искренне заглядывая в глаза. Хотела успокоить, но лишь сильнее разозлила. Дилан сбросил ее ладонь, нервно дернув плечом. — Я понимаю, но это последние наши деньги. Где мы там жить будем? — отозвался, устало потирая переносицу. — Порядок, мне сказали, у владельца студии есть дом неподалеку, он сдает квартиры, в основном актерам. Представь, как круто! Как одна большая семья! И до работы близко, — мечтательно улыбнулась Джулия. — Тоже мне, семья.. И сколько за аренду? Тысяча? Мы не потянем, Джули! — ее наивность отчего-то начала невыносимо раздражать. — У меня есть сбережения, — она чуть неловко улыбнулась, отводя взгляд. Глаза Дилана полезли на лоб. — Что?.. — сипло проговорил он. — Сколько? — Ну.. — Джулия, сколько?! — заорал он, хватая сестру за плечи. — Пять сотен, — пролепетала она, сжимаясь. — Пять сотен?! — он уже не мог сдерживать крик. — Нас чуть не убили! Я бы мог погасить хотя бы часть долга! Какого хуя ты молчала?! — Дилан, не злись, пожалуйста, — взмолилась Джулия, едва не плача. — Я думала, смогу собрать на колледж. Дилан в момент стих, чувствуя, как на плечи наваливается тяжелый стыд, прижимая к самой земле. С глаз будто спала пелена. Они стояли прямо перед дверьми вокзала, люди вокруг смотрели на них: кто озадаченно, кто с испугом, а кто — с осуждением. Дилан обернулся к сестре и увидел, что она тихо плачет, обхватив руками плечи. Ему захотелось сейчас же завыть и ударить себя чем-нибудь тяжелым по голове. Кирпичом, например. — Прости, — он прижал Джулию к себе, обнимая крепко-крепко. Она всхлипнула ему в плечо. — Я виновата, — пролепетала сквозь слезы. — Не правда. Прости, сорвался. Это моя проблема, у тебя своих хватает. — Дилан мягко поцеловал сестру в нос, стирая большими пальцами слезы с ее щек. Она засмеялась, пихнув его в грудь. — От тебя все еще воняет! — Будто от тебя — нет, — усмехнулся Дилан. — Куплю билеты, жди здесь. Он отошел к кассе, размышляя о том, что, наверное, в Калифорнии все же будет лучше. Жилье уже есть, найдет какую-нибудь работу, сделает все, чтобы Джули было хорошо там, куда она так рвется. Да и климат там намного приятнее, колледжей больше. Там у нее будет шанс, наконец, вырваться, не быть вечно девчонкой из Саут-Сайда. Наконец, в кассе отдали два билета. Дилан не любил улыбаться, но теперь отчего-то остро захотелось. Обернулся, желая подарить улыбку Джули. Но ее нигде не было. Дилан осмотрелся, ища взглядом знакомые черты. Не хотел признавать, но внутри зарождалась необъяснимая паника. И, наконец, он заметил ее красную повязку, лежащую на тротуаре. Поднял глаза и увидел, как упирающуюся Джулию тащит грузный мужчина с коротко стриженной головой. Дилан почувствовал, как тело покрывается коркой льда. Не помня себя, он бросился к сестре, расталкивая всех на пути. Ему что-то зло кричали, он не слышал, не видел их. К Джули кинулся охранник, но он был еще дальше, чем Дилан. Завидя его, мужчина выхватил из-за ремня джинсов нож и приставил к шее Джулии. — Нет! Джули! — Дилан не узнал собственный надрывный крик. Она обернулась. В глазах горел страх, тонкие пальцы сжимали чужую жирную руку. По щеке скатилась одна единственная слеза. Охранник выхватил из кобуры пистолет, наставил на мужика: — Отпусти ее! — Нет! Не стреляй! Это моя сестра! — заорал Дилан, подбегая к нему. — Уйди, парень, — охранник грубо отпихнул Дилана в сторону, повалив с ног. Он больно ударился локтем, но тут же вскочил. Охранник не обращал на него внимания. — Отпусти девушку, и никто не пострадает! — Убери пушку, или я ей глотку вскрою! — крикнул в ответ мужик, в подтверждение своих слов, задевая лезвием кожу Джули. Она жалобно вскрикнула, по шее потекла тонкая струйка крови. — Дилан, пожалуйста, — взмолилась Джули, глянув на брата. — Не бойся, ничего не бойся, — Дилан шагнул вперед. Мужик, увидев его, криво усмехнулся. — Думал, не достану вас? Ты идиот, Дилан! — расхохотался он. — Эрик, умоляю! Я все отдам. Отпусти ее, — взмолился юноша, шагнув еще вперед. — А ну стой! — мужик чуть отступил. — Э, легавый, не с места! За это время охранник успел изрядно подступить к нему. Он сделал еще шаг, еще, несмотря на встревоженный крик Рамиреса. В его глазах было что-то такое, что Дилан понял: ему плевать, выживет ли Джули. Он увидел, как лезвие с каждым шагом прижимается к шее Джули все ближе. Перед глазами все поплыло. Он более не понимал, что делает. Панически бросился к охраннику, пытаясь преградить путь. Вдруг сбоку на охранника бросился слепой в лохмотьях. Его костлявые руки схватили широкую шею. Охранник растерянно дернулся от него, пытаясь сбросить. И тут грянул выстрел. Все смешалось: вой сирен, крики, ледяной женский голос, объявивший о посадке. Все куда-то бежали, стоял гул, как в пчелином улье. Дилан слышал все это лишь эхом, доносящимся откуда-то издалека. В голове звенело. Он обернулся, и словно в замедленной съемке увидел, как глаза Джули расширяются, а по белоснежной футболке ползет огромное багряное пятно в области сердца. Мужчина, державший ее, разжал хватку и ринулся прочь. Джули качнулась, оседая на землю. Дилан рванул к ней, подхватил уже у самой плитки, помогая лечь. Поверх дрожащих хрупких пальцев, прижал ладонь, чувствуя, как горячая липкая кровь все течет и течет. Лицо Джули стремительно становилось все бледнее, она пыталась сказать что-то, но он не слышал. — Джули, нет! Не умирай! Умоляю!.. Умоляю, Джули. Я люблю тебя, ты слышишь?! Она не слышала. Ее стеклянные глаза уставились в потолок. Еще мгновение назад алые губы, похожие на лепестки, только что распустившегося, цветка, звали на помощь. Теперь этого уже нельзя было вспомнить. На бледных потрескавшихся губах застыла слабая, едва заметная улыбка. А Дилан все истошно выл, все кричал ей. Ему так много еще нужно было сказать Джули. Он так много еще не сделал. Он пообещал защищать ее. И ничего не смог. Его силой тащили прочь. Он рычал, рвался, цеплялся за плитку, едва не вырывая ногти с корнем. К Джули уже спешили санитары, накрывая ее темной пластиковой пленкой, разгоняя столпившихся вокруг людей. Дилан больше ничего вокруг не слышал. Ему виделось другое. Он все еще лежал на земле рядом с Джули. Обнимал ее хрупкие плечи и шептал, что все скоро наладится. Что они вместе будут счастливы в Калифорнии, что больше никогда не будут ни в чем нуждаться, не вернутся в трущобы. Что она, наконец, увидит море. И обещал, что он научится улыбаться, и будет делать это каждый день, только ради нее одной. Лишь бы она продолжала смотреть на него. Лишь бы не умирала. — Молодой человек, вы меня слышите? Эй? — Дилан поморщился от яркого света, пытаясь укрыться ладонью. Санитар выключил фонарик, удовлетворенно кивнул. — Он в шоке, — сказал кому-то сбоку. — Давай его в машину, там разберемся. — Это конец, — пробормотал Дилан, глядя куда-то вниз невидящим взглядом. Но знал, что Джулия смотрит на него сейчас с безмолвной улыбкой, стоя рядом. Он поднял на нее глаза, сквозь слезы увидел, что она тепло глядит на него. И любит, несмотря на глубокую тоску в глазах. — Джули, — прошептал он, потянувшись встать. Она покачала головой, опустила печальный взгляд. И двинулась прочь. — Джули, нет! Джули.. — Дилан кричал ей, пытаясь подняться, но тут же рухнул. Чьи-то руки помогли, усадили обратно. Он хотел снова бежать за ней, но силуэт Джули медленно растаял, улыбнувшись напоследок. — Джули.. Не бросай меня, Джули.. Зачем ты?.. Почему не я? — Все будет хорошо, парень, — мягко произнес санитар, усаживая Дилана на койку. — Не будет! — в сердцах заорал Дилан, впиваясь пальцами в чужие плечи. — Не будет! Я должен был умереть! Я, не она! — Значит, она спасла тебе жизнь. Не проеби ее, — хмыкнул в ответ санитар, стряхивая чужие руки. — Трогай! — крикнул кому-то, захлопывая за Диланом дверь скорой.