Божество

      Кэйа взволнованно шёл прямиком в таверну, то и дело поглядывая на красивые механические часы, которые тот сжимал в руке. Ох, и как он мог опоздать? Всё из-за этих дурацких допросов! Рыцарь, конечно, неплохо так повеселился, издеваясь над недавно пойманными похитителями сокровищ, которым тот мстил скорее не за обкраденных жителей этого региона, а за вчерашнее унижение, к которому те не имели никакого причастия. Впрочем, эти ребята оказались крепкими орешками и, несмотря на довольно-таки жёсткий допрос, ничего о припрятанных ими драгоценностях не сказали, да и новой информации об «эликсире» Альберих не услышал, а это означало, что он зря потратил время.       Рыцарь буквально влетел в таверну, но тут же притормозил, сделав пару широких шагов. Кэйа остановился и стал внимательно разглядывать забитое до краёв помещение в поисках Венти, но его нигде не было. С одной стороны, это хорошо, ведь юноша не стал свидетелем несвойственной Альбериху безответственности, но, с другой — плохо, ведь... Ведь вдруг он не опоздал? Вдруг он специально не пришёл на встречу? Точно! Он не придёт! Ну а кто бы в здравом уме согласился бы на встречу в таверне с ебучим гастрофетишистом? Кэйе стоило подумать о том, что Венти, судя по его поведению за завтраком, вряд ли когда-нибудь сядет за один стол с кем-то таким, как он...       Из раздумий рыцаря выбила официантка, что уже потянулась к красивой резной табличке, на которой каллиграфическим почерком было выведено «Зарезервировано» — Подождите! — крикнул Альберих, что метнулся к ней. — Это мой стол. Я немного опоздал. — Ох, простите, — смущённо промямлила девушка, отдёрнув руку. — Я сейчас принесу Вам меню. — Вы не могли бы взять две штуки? — спросил Кэйа, отодвинув стул и сев на него. — Скоро подойдёт кое-кто ещё. Н-надеюсь... — Конечно, — ответила официантка, что поспешила удалиться. На плечи Альбериха, точно мокрое пуховое одеяло, легла печаль. Она так сильно сдавила его сердце, что тот даже почувствовал, как оно неприятно ноет от боли. Ох, и почему он так переживает о таком пустяке? Ну не пришёл и не пришёл. Какая разница? Выпьет один, посмотрит на кого-нибудь другого, делов-то! Будто бы этот мальчишка и правда был каким-то незаурядным, хах... Точно! Никакой он не «необычный»! Просто Кэйа соврал, чтобы впечатлить его! И... И на лире он тоже так себе играет! Да! Плевать ему вообще на эту лиру! Ему от него нужно только безобразное чавкание, облизывание пальцев, разговоры с набитым ртом и... Милое личико. Всё. Больше в нём не было ничего такого, что могло бы привлечь рыцаря настолько, чтобы тот всерьёз волновался из-за того, что этот бродяжка-бард не пришёл на встречу... Да?       Запыхавшийся Венти вбежал в таверну, перед этим громко захлопнув за собой дверь, и застыл на месте как вкопанный, глазами пытаясь найти Кэйю. Какой же он всё-таки идиот! Ну как можно было взять и проспать очередную совершенно бесплатную гулянку? Благо бард хотя бы улёгся неподалёку: всё это время он сладко спал на лавке в каком-то тёмном закутке, в котором его не могли потревожить ни люди, ни свет уходящего солнца, даже не подозревая о том, что рыцарь всё ждёт и ждёт его. — Кэйа! — крикнул Венти, подбегая к столику, на котором уже стояла одна пустая бутылка вина. Ох, видимо он и впрямь долго ждал... — Ох, прости, я... Ха-а-а... Слегка перепутал время, ха-ха. Ты не против, если я подсяду? Слегка помятый Альберих еле отлип от поверхности стола, на которой тот лежал, согнув руки в локтях и положив на них свою голову так, что его взгляд устремлялся в искуственно созданную им тьму. Рыцарь слегка удивился, когда увидел барда таким запыхавшимся: его чёлка слегка взмокла и прилипла к красному, но всё такому же очаровательному лицу, а грудь часто-часто вздымалась в попытках восстановить сбившееся дыхание. Неужели он и правда бежал к нему? Хах... Жаль, конечно, что юноша не так уж и сильно вспотел, ибо стоило только Альбериху впервые увидеть его в таком амплуа, как его тут же стало мучать любопытство, доставая его бесконечными вопросами о том, как же всё-таки пахнет его пот. До прекрасного отвратительно? Или же он имеет приятный слегка кисловатый запах? Впрочем, рыцаря привлекал любой. — Не... Не против, — растеряно пробубнил Кэйа, провожая садящегося на против Венти изумлённым взглядом. — Что ты хочешь? — А? — переспросил бард, что не понял смысла вопроса. — Из... Из еды, — пояснил рыцарь, задрожав всем телом, а затем резко вскинув плечи и сев ровно — Что тебе заказать? — А! Я... Я бы... — неуверенно мямлил Венти, то поднимая глаза на пристально смотрящего на него Кэйю, то стыдливо опуская их. И вот что ему теперь делать? Его приятель, видимо, слишком много выпил, пока ждал его, и теперь он стал вести себя намного страннее, чем в прошлые разы. Венти чувствовал себя очень некомфортно в присутствии такого Кэйи, однако отказываться от еды и, самое главное, от алкоголя было невероятно глупо: неловко как-то получится, если рыцарь будет продолжать пить и закусывать, а бард — просто смотреть на него. Да и он, если честно, только ради бесплатной еды и выпивки сюда и пришёл... — Я... Я не знаю, что здесь продают... П-позови официанта, пожалуйста. — Ах, точно, официант, — произнёс Альберих, расплываясь в кривой улыбке в ответ на собственную глупость. И первое и второе меню то уже давно забрали, хах... — Официант! — Что Вы хотели? — спросила та же самая девушка, что как раз крутилась у соседнего столика, собирая с него тонкие книжечки в толстых переплётах, на каждой из которых красовался логотип этой таверны. — Меню, пожалуйста, — ответил рыцарь и отпил с полупустого бокала, продолжая сверлить перепуганного барда взглядом. — Бери что хочешь, я угощаю. — Спа... Спасибо... — едва слышно промямлил юноша, что тут же схватил любезно положенное на стол меню, резко открыл его и огородился от смотрящих на него людей. Ох, чёрт! Какая-то очень неловкая ситуация получается... Хоть бы этот идиот не ляпнул чего-нибудь странного при посторонней... Аргх, да не важно! Венти нужно было лишь поскорее выбрать какую-нибудь закуску к вину и всё. Чем дольше он будет думать, тем сильнее он будет нервировать Кэйю, который и так не в себе. — Я... Я возьму бутылку одуванчикового и... Эм... Мясо с морковкой, наверное. — А Вы что будете? — спросила записывающая что-то в блокнотик официантка, обращаясь к рыцарю. — Такое же вино, — произнёс Кэйа, внимательно смотря на стеснительно отводящего взгляд в сторону Венти. И что это с ним сегодня? — Так... Две бутылки одуванчикового вина и медовое мясо с морковкой. Всё верно? Приятели синхронно закивали головами и девушка удалилась. — Что такое? — спросил рыцарь, отпивая с полупустого бокала и закусывая сыром, который тот стащил с лежащей перед собой тарелки. — Ты какой-то грустный сегодня. Что-то... Ик! Случилось? — Мне... Мне просто немного стыдно за то, что я опоздал, — соврал бард, неловко отводя взгляд в сторону. — Прости, что заставил тебя ждать. — Да что ты? Что ты? Я совсем не... Ик! Обижаюсь на тебя за это, — принялся настойчиво успокаивать его Кэйа, что судорожно тараторил все эти слова, думая, что таким образом они станут звучать более... Правдивее, что ли? Впрочем, он снова соврал. На самом деле Альбериху было очень обидно за то, что его бросили наедине со своими гнетущими мыслями, что налетели на него, как голодные коршуны. Собственно, по этой причине он и нажрался. Ну а что ещё делать одному в таверне? Пить в компании, конечно, было бы намного веселее, но Кэйа осознанно отгонял от себя то великое множество заметивших его скучающим людей, что постоянно подходили к нему, дабы пропустить по паре стаканчиков по старой дружбе, ведь он продолжал верить, что Венти придёт. И тот действительно пришёл! Сделав весь выпитый рыцарем алкоголь большой помехой... Из-за той огромной дозы вина, которую Кэйа влил в себя, он не только стал более опечаленным и даже слегка озлобленным, но и ещё больше зациклился на еде. Альберих крупно дрожал, желая вновь посмотреть на то, как юноша с аппетитом поглощает купленную им еду, дабы отвлечься от этого убивающего его чувства собственной никчёмности, однако он понимал, что тот уже обо всём догадался, поэтому уже не надеялся, что тот вообще хоть что-то покажет. Но попытка не пытка, так ведь? — Кхм... Может выпьешь? Заказ ещё не скоро принесут, а у меня здесь практически полная бутылка, так что... — Я бы с радостью, но у меня нет бокала, — произнёс Венти, что не поддался на очевидную попытку заставить его закусить призывно лежащим на маленьком блюдце сыром. — Так что я подо... — Возьми мой, — перебил его Кэйа, что, к большому удивлению своего приятеля, залпом опрокинул находящуюся в нём жидкость и слегка поморщился, прижимая кулак ко рту. Когда рыцаря отпустило от неприятной приторности, тот любезно протянул барду практически пустой бокал, на стеклянном дне которого игриво поблёскивала на свету лишь маленькая капля вина, что расползлась по нему неглубокой лужицей, а тот в свою очередь неуверенно взял его в руку. — Я налью. — Нет, не стоит, я са... — не успел договорить Венти, как Кэйа откупорил ранее вскрытую бутылку и принялся щедро наливать её содержимое в бокал, пару раз промахнувшись и залив скатерть багровыми пятнами. — Не наливай мно... Ох, не важно... Венти обеспокоенно смотрел на полный бокал вина, что стоял перед ним, не зная, что ему делать. Как бы его взять-то, чтоб случайно не замарать свою единственную рубашку? Новую-то он себе вряд ли купит... — Что такое? — спросил рыцарь. — Почему не... Ик! Пьёшь? — Всё в порядке, просто ты... Мх... Слишком... Слишком много налил... — едва слышно промямлил бард, что слегка привстал и упёрся руками в стол. Находиться в таком положении долгое время было очень неудобно, однако ничего не поделаешь: он был обязан попробовать предложенное ему вино, дабы не смущать своего приятеля. Венти наклонился, обхватил губами край бокала и, стоило только ему начать неспешно потягивать хмельной напиток, случайно издал мерзкий сюрпающий звук, что, конечно же, смутил и его и сидящую неподалёку парочку одетых с иголочки людей, один из которых едва слышно хихикнул и принялся шептаться о чём-то со вторым, а вот Кэйа, наоборот, обрадовался такому неподобающему поведению. А чего бы и не обрадоваться-то? Это ведь первый раз, когда он слышит и видит от него что-то настолько мерзкое, что-то настолько отвратительное, что он аж крупно задрожал всем телом от одновременно накативших на него тошноты и возбуждения — И... Извини... — неловко промямлил бард, что не мог не заметить такую яркую реакцию рыцаря. Так стыдно... Да уж, надо постараться есть и пить как можно аккуратнее, ведь после второго такого постыдного звука его, наверное, вообще перестанут звать на подобного рода мероприятия. Хотя, может это и к лучшему?       Когда уровень жидкости был чуточку опущен, красный, как рак, юноша сел обратно на стул, взялся за ножку бокала и без каких-либо проблем поставил его перед собой. — И не закусишь? — как ни в чём не бывало спросил рыцарь, как бы невзначай стреляя глазами в лежащую перед ним сырную тарелку. — Рекомендую взять... Ик! Бри или фету. Они отлично подходят к одуванчиковому вину. — Нет, спасибо, — тактично отказал Венти, чувствуя здесь что-то неладное. — Не хочу портить аппетит. — Как скажешь, — слегка опечаленно произнёс Кэйа, пробегаясь глазами по огромному множеству посетителей этого заведения, что заняли абсолютно все столики. Вот чёрт! Людей так много, а уловка с сыром не сработала! Мда, еду им и правда не скоро принесут... Мало того, что у Альбериха не получилось как можно быстрее склонить юношу к поеданию чего бы то ни было, так он теперь ещё и, считай, без вина остался: бокал он добровольно отдал, а из горла он пить уж точно не станет, хах. Не так уж и много он нахлебался сегодня, чтобы вытворять подобное.       Венти аж подскочил, когда завидел официантку, что несла ему тарелку с большим куском кабанины, что был покрыт аппетитной корочкой, щедро политой сладким соусом. — Ваш заказ, — произнесла она, ставя перед ним красивую серебристую тарелку и кладя рядом с ней столовые приборы, завёрнутые в аристократично-багрового цвета салфетку. — Приятного аппетита. Сейчас я принесу вам ваше вино. — Спасибо! — поблагодарил её бард, в спешке распаковывая красивый кармашек, в котором лежали вилка и нож. Стоило только Венти взять оба столовых прибора, как Кэйа привстал, желая увидеть что и в какую руку он возьмёт. Юноша, как и ожидалось, всё перепутал: он взял вилку в правую руку, а нож – в левую. Удовлетворённый Альберих плюхнулся обратно на стул и ухмыльнулся, внимательно следя за тем, как его приятель отрезает от кабаньей шейки толстый ломтик, что неуклюже падает на щедро политую сладким соусом морковку. Кэйю порядком возбуждала невоспитанность Венти, однако он был слегка обеспокоен тем, что эти грёбанные нож и вилка будут очень сильно отвлекать его весь последующий ужин, ведь тот прекрасно знал о том, какое это грубое нарушение этикета. Однако то, что случилось дальше, было куда хуже: юноша, кажется, забыл об осторожности, которой тот придерживался ещё этим утром, и вцепился в кусок мяса, наколотый на вилку, своими слегка кривоватыми зубами, после чего принялся тянуть его на себя. Альберих наблюдал за чем-то подобным и раньше, когда они лакомились мясной нарезкой, но сегодня... Сегодня это было каким-то... Особенным, что ли? Ох, наверное всё дело в алкоголе...       Венти заметил неладное только тогда, когда его внимание привлекла официантка, что принесла им две бутылки вина и поспешно удалилась. Ох, неужели он забыл прикрыть рот рукой? Ой, а ведь и правда! Бард даже как-то недовольно нахмурился и тяжело вздохнул, отворачиваясь от рыцаря, который наверняка снова пристально наблюдал за тем, как тот ест. — Что такое? Невкусно? — обеспокоенно спросил Кэйа, что заметил странное поведение Венти. — Я могу заказать что-нибудь другое, если хочешь. — Не стоит. Всё в порядке, — ответил бард, что в ту же секунду сел смирно, наколол на вилку морковку и мигом отправил её в рот, снова забыв прикрыться. Да что ж такое то? Немного пожевав, он всё-таки спрятался за собственной ладонью, снова немного пожевал, а затем проглотил. — Всё очень вкусно! Юноша слегка отодвинул свою руку и глупо улыбнулся, стараясь убедить Альбериха в том, что всё в порядке, однако таким образом он лишь лишний раз продемонстрировал тому свои перепачканные медовым соусом зубы, между которыми застряло несколько розоватых волокон мяса. — Я рад, что тебе понравилось, — слегка безразлично, будто бы на автомате, произнёс Кэйа, прекрасно понимая, что Венти боится. Ну а чего это он рот рукой прикрывает-то, а? Очевидно, что тот уже понял, в чём дело. Если это действительно так, то это, скорее всего, последний их совместный приём пищи. Ох, и на что он вообще надеялся? Никто, конечно же, не захочет есть в компании какого-нибудь помешанного на еде извращенца. Погодите-ка... А не является ли это открытой демонстрацией неуважения? Вот Вам бы понравилось, если бы Ваш приятель вёл себя точно также? Конечно же нет! Вот и Кэйе не понравилось... Но... Но может это всё-таки случайность? Вдруг Венти прикрылся не ради того, чтобы показать своё отвращение к пристрастию своего собутыльника, а ради того, чтобы... Чтобы не смущать его демонстрацией пережёванной пищи, которая непременно будет видна при жевании с открытым ртом? Ну, вдруг у него там нос заложен и из-за этого ему тяжело есть с закрытым или типа того? Да! Он наверняка ещё ни о чём не знает! — Может всё-таки попробуешь сыр? — Сыр? Ну, разве что только кусочек... — согласился бард, который прекрасно понимал, что рыцарь от него не отстанет. —  Б... Бри, наверное. Кэйа триумфально ухмыльнулся и любезно пододвинул сырную тарелку поближе к Венти, а тот в свою очередь взял с неё маленький ломтик сыра, что был покрыт белой корочкой. Юноша неуверенно поднёс его ко рту и... Снова прикрылся рукой. Да блять! — Слушай, а чего это ты рукой постоянно прикрываешься, а? — слегка агрессивно спросил рыцарь, что нахмурился и приложил свою ладонь к поверхности стола, а после слегка привстал со стула и вытянул шею вперёд, чуть ли не касаясь багровой скатерти своей частично оголённой грудью. Его, знаете ли, очень злило то, что бард всякий раз будто специально намекал ему на его изъян в виде этого странного и гадкого фетиша. Коль узнал, то мог бы и перестать ходить на все эти мероприятия по поглощению еды! Но нет, он продолжал соглашаться! Тц! Видимо ради бесплатной еды он мог стерпеть даже такое унижение... Ох, ладно, не важно. Надо бы слегка разрядить обстановку и перейти на более дружелюбную волну. — Кхм... Просто это... Это странно. Раньше ты так не делал, поэтому я немного беспокоюсь насчёт этого. Кэйа как ни в чём не бывало сел обратно, прекрасно понимая, что в ответ на эту совершенно глупую и безосновательную претензию его непременно начнут отчитывать за его бессовестные подглядывания за кушающим Венти, но он будто бы... Ждал этого? Да, ему было страшно услышать, что кто-то подозревает его у чём-то столь мерзком, но одновременно с этим он будто бы хотел быть униженным по полной программе. — Ох, вот значит как... Я как раз хотел поговорить с тобой на эту тему, — произнёс бард, которого, конечно, слегка смутила внезапная агрессия со стороны рыцаря, но он не стал заострять на этом внимание, не желая ссориться. — Понимаешь, мне слегка некомфортно, когда я ем, а ты... А ты просто сидишь и смотришь на меня! Ты будто бы мне в рот заглядываешь... Не знаю, как объяснить... — И что прикажешь делать? Сидеть с закрытыми глазами? — спросил Кэйа, по-доброму усмехнувшись. — Мне просто хочется убедиться в том, что тебе действительно нравится блюдо, вот я и смотрю на тебя. В этом нет ничего такого. Был бы бард девушкой, то рыцарь наверняка бы сказал ему, что тот так пристально наблюдает за ним во время еды потому, что он красивый, что, между прочим, тоже было не менее весомой причиной таких вот подглядываний, но они оба были мужчинами, так что прозвучало бы это слегка странно, хоть и правдиво. — Нет, есть! — возразил Венти, который, осознав, что он сделал это до неприличия громко, хмыкнул и смущённо отвёл взгляд в сторону, будто бы пытаясь спрятаться от повернувшихся в его сторону людей. — Я, если честно, тоже сначала подумал, что мне всё это кажется, но... Э-э... Как бы это помягче сказать?.. — Говори как есть, — сказал как отрезал Альберих. Хах, неужели ему настолько сильно хочется быть униженным? — Я не обижусь. — Ну раз так, то... То я заметил, что ты как-то странно... Вздыхаешь? Сначала я думал, что тебе просто не нравится то, что я постоянно разговариваю с набитым ртом и чавкаю, но потом я понял, что ты... Ты вздыхаешь не так, как это обычно делают недовольные чем-то люди, понимаешь? — очень неуверенно мямлил юноша, что словно сомневался в своих словах. Да что ж это такое? Почему он вдруг стал ощущать себя так, будто бы это не Кэйа озабоченный и, возможно, помешанный на еде извращенец, а он сам? — И ещё ты... Ты слишком часто бегаешь в туалет и... Ну, проблема-то не в этом, а в том, что ты всегда берёшь с собой свою накидку. Ты думаешь, что я её украду, или что? Зачем мне вообще что-то красть у того, кто и так бесплатно кормит меня? Это, кстати, не менее странно, ведь я не сделал для тебя ничего такого, за что ты мог бы так щедро меня благодарить. Нет, я, конечно, сначала подумал, что это всё из-за того, что тебе нравится моё творчество, но... Но у других бардов ведь нет таких поклонников. В общем, я чувствую, что здесь точно есть какой-то подвох, ведь... Ведь какой смысл регулярно кормить едва знакомого тебе человека за, считай, просто так? Ещё и так настойчиво... — Это всё, что ты хотел сказать? — спросил Кэйа, медленно потягивая приторно-сладкое одуванчиковое вино. — Д-да... — едва слышно пробубнил Венти, что тут же уронил взгляд в свою тарелку, на которой лежал практически не тронутый кусок кабаньего бедра. Так стыдно! И зачем он вообще начал говорить об этом? — Что ж... — начал Альберих, усаживаясь поудобнее. Стоило только рыцарю бросить короткий взгляд на склонившего голову барда, как его лицо расплылось в жутковатой кривой ухмылке, что была неким апогеем стыда, который тот испытывал в этот момент. Его красные, как два спелых помидора, щёки, дрожащий голос и общую нервозность ещё можно было понять, ведь разговор-то всё-таки на интимную для него тему, но вот стоящий колом член — нет. Возбуждаться, когда тебе завуалировано, но всё же говорят, что ты — извращенец, это как-то странно. — П-понимаешь, меня... М-меня... Ну... М-меня в... В-возбуждает то, к-как... К-как ты ешь. — Что? — переспросил Венти, который испытал то самое чувство, которое люди обычно описывают как «душа в пятки ушла». Ему почему-то стало так страшно, что у него даже сердце как-то очень резко и неприятно заныло, словно оно чуть было не разошлось по швам от того, что слишком сильно сжалось, а желудок ощущал себя так, будто бы его пытаются скрутить в узел. — Ч-что ты сказал? П-погоди, ты серьёзно? Юноша до последнего не хотел верить в то, что одно из самых худших его предположений стало реальностью. Как же так-то?.. — Да. Это действительно... Гм... Так, — подтвердил рыцарь, отпив ещё немного. — Надеюсь, что это... Гм... Ни коем образом не отразиться на наших отношениях. Т-ты ведь... Ты ведь не думаешь, что я какой-нибудь... Ик!.. Извращенец? Н-нет? Бард молчал, сверля взглядом кабанье бедро, что лежало прямо у него под носом. Блять, как же отвратительно! Эта... Информация заставила его чувствовать себя так, будто бы... Будто бы он... Болен? Наверное... Венти, если честно, не совсем понимал, что такое болезнь, хотя ему иногда случалось наблюдать за чем-то подобным. У него, как и у этих людей, лицо горело так, словно он с головой зарылся в бутон пылающего цветка, но, несмотря на невыносимый жар, его бил такой сильный озноб, будто бы он в миг очутился на Драконьем Хребте совершенно голым. К этим невероятно странным ощущения в подарок шло ещё и неприятное кручение в желудке, словно он вот-вот извергнет своё содержимое прямо на уже остывшее блюдо, что лежало прямо под носом барда. — Я... Я не знаю, — ответил юноша, выдержав очень длинную паузу. Он всё ещё прикрывал свой рот рукой, но уже не ради того, чтобы спрятать от своего собутыльника пережёванную в клейкий комочек еду, а для того, чтобы в случае чего сдержать рвоту и не забрызгать ей не такое уж и аппетитное кабанье бедро, что лежало прямо перед ним.— Эти твои... Пристрастия... Они... Они очень странные... Я... Я и не знаю, что мне сказать. — Я понимаю. Не каждый день ведь с таким сталкиваешься, хах, — очень неумело успокоил его Альберих. — Я... Ик! Между прочим, не просто так тебе об этом рассказал... Мне бы хотелось попросить тебя кое о чём. — О... О чём? — спросил дрожащим голосом бард, почти вплотную прижимая руку ко рту. Только не говорите, что он... Чёрт, его и правда сейчас вырвет! — Кхм, в общем, я бы хотел, чтобы ты... Чтобы ты п-продолжил есть вместе со мной, так как... Ох, понимаешь, никто больше не ест, как ты, Венти, – с привычной для себя сладкой жеманностью ответил рыцарь, что ёрзал на стуле и судорожно бегал глазами по посетителям заведения. — Т-ты... Ты ч-чавкаешь и постоянно разговариваешь с набитым ртом... Я... Я в восторге от этого! — Мне не интересны твои предпочтения, — еле выдавил из себя язвительный комментарий юноша, тем самым попытавшись заткнуть своего собутыльника, что говорил такие до возмутительного мерзкие вещи, от которых содержимое его желудка начало ходить ходуном. Однако Венти быстро понял, что он зря это сделал, ведь.... Ведь он его кормит... Барду было стыдно признавать то, что он был готов терпеть даже такие унижения лишь ради того, чтобы его покормили и... И ещё угостили вино-о-ом, хе-хе... И положили бы в тёплую кроватку... А потом опять покормили... — П-подожди! Пожалуйста, выслушай меня! — произнёс Кэйа, тем самым вернув замечтавшегося Венти в реальность. — Я буду кормить тебя всем, чем угодно. Я приготовлю и куплю всё, что ты захочешь. И... И вино я тебе тоже дам! Много вина! Только, пожалуйста, приходи ко мне иногда и ешь рядом со мной. Я не прошу большего. Да и я, если... Ик!.. Если честно, вряд ли найду кого-то, кто в этом плане подходил бы мне так же идеально, как и ты. Никто кроме тебя не... Тц! Неужели он смеет продолжать льстить? — Я бы согласился, но меня слегка напрягает то, что всё это имеет сексуальный подтекст... — бойко перебил его бард, постепенно переходя на шёпот. Чёрт, как же мерзко! Хотя... да какая вообще разница, что он потом будет дрочить на это? Главное, что покормили. Да, пока что это кажется противным, но потом... Потом рвотные позывы исчезнут и он будет воспринимать это как нечто обыденное! Так ведь?.. Ну, стоит учесть то, что Кэйа не уродливый старый мужик, как тот хмырь, что не так давно приставал к нему в таверне, так что эти... застолья уж точно не будут настолько мерзкими, как Венти себе представлял. Ох, было бы здорово, если бы всё это выглядело как весёлая и даже слегка кокетливая игра, как их прошлый ужин, а не как... Эх... Да кого он обманывает? Это ненормально. Это отвратительно. Он никогда к этому не привыкнет. — Не волнуйся об этом. Я обещаю, что буду представлять на твоём месте свою... свою... свою симпатичную коллегу! Эм, ну, я, вообще-то, изначально и собирался так сделать... Э-э... Т-ты же не подумал, что я из «этих»? — принялся судорожно переубеждать его рыцарь, что под конец заметно притих и стал запинаться, боясь навлечь на себя подозрения в мужеложстве. — Нет конечно, — неискренне рассмеялся Венти, что, если честно, слегка поднапрягся. Блин, а если он и правда не «такой»? Но разве не «такого» привлекло бы что-то подобное в мужчине? Или это из-за того, что он похож на девушку? Ладно, не важно! Надо бы попытаться уломать его на секс чуть позже, а если он не согласится, то бард найдёт себе кого-то более «необычного»... И адекватного. — Ну, ладно, я, наверное, соглашусь... Кхм... А ты прям всё что угодно мне приготовишь? — Д-да, я... У... у меня есть навыки в этой сфере, — неловко промямлил Кэйа, сверля взглядом собственные колени. Он, по правде говоря, немного стыдился своего хобби: стояние у плиты – не мужское дело, если ты, конечно, не профессиональный шеф-повар. — Чего бы тебе хотелось? — Я... Я хочу шарлотку, — неловко промямлил бард, не вспомнив ничего более вкусного и сытного. — Шарлотку? — удивился Кэйа. Неужели он не мог выбрать что-то поизысканней? Это блюдо Альберих, конечно, умел готовить, но оно вряд ли продемонстрировало бы всё его кулинарное мастерство. — Ну, шарлотка так шарлотка. Может у тебя есть ещё какие-то пожелания? — Нет. Это... Это всё, — ответил Венти, что совершенно случайно уронил взгляд на кабанье бедро и тут же неловко отвёл его в сторону, встрепенувшись. Фу! Этот кусок мяса, лежащий прямо у него под носом, теперь казался ему невероятно мерзким и отвратительным. На юношу вновь накатил только что прошедший приступ тошноты, поэтому тот поспешил отодвинуть это блюдо от себя. — И-извини, я... Я не могу доесть это. Не лезет. Прости, что потратил твои деньги... — Ох, ничего страшного. Не стоит извиняться, — принялся успокаивать его рыцарь. Ох, чёрт! Да что ж за день-то сегодня такой? Всё через одно место идёт! — А... Эм... М-может выпьем чуток? — Давай, — слегка безразлично произнёс бард, беря в руки бокал. Он надеялся, что алкоголь поможет ему поскорее забыть об этом неловком разговоре и... И о том, что он вообще согласился участвовать в этой мерзости, наплевав на чувства первоначального владельца этого облика. Ему... Ему, наверное, не понравится, что кто-то будет дрочить на то, как он ест. Это отвратительно. Хотя с ним, впрочем, случались вещи и по... Аргх! Не важно! Венти довольно быстро опрокинул бокал вина чуть ли не залпом, чем слегка удивил Кэйю, а после быстро закусил, почти не прожёвывая, и потянулся за добавкой. — О! Пока не забыл: в какой день и во сколько мы встретимся, чтобы... Ну... Т-ты поел?.. — У меня нет никаких дел, так что я могу прийти в любое время, — ответил Венти, откупоривая бутылку с вином и наливая её содержимое в свой бокал. — Тогда давай завтра в семь, – предложил Кэйа. — Хорошо, — произнёс юноша, медленно потягивая приторно-сладкое вино. — И яблок побольше положи.       Рыцарь плохо помнил, как закончился вчерашний вечер, однако этот неприятный осадочек в душе всё же остался. И кто его за язык тянул? Ему совсем не обязательно было вываливать всё на барда, который очевидно не был готов к таким откровениям! Говорить о подобном в лицо практически незнакомому человеку было... Неприлично. И как же они будут общаться после этого? Если они вообще будут, конечно... Вдруг Венти соврал, чтобы не обидеть Кэйю? Вдруг он не придёт и не попробует эту несчастную шарлотку, которую Альберих в спешке доготавливал за пару минут до начала ужина, параллельно с этим крутясь у зеркала и до неприличия часто подправляя свои волосы и воротник белоснежной рубашки?       Кэйа наконец-таки соизволил вернуться на кухню, открыть печь, проверить готовность пирога с помощью пары зубочисток и, убедившись в его съедобности, вытащить его. В дверь постучали аккурат к тому моменту, когда дно металлической формы для выпечки звонко стукнулось о поверхность стола. Пришёл! — Сейчас открою! — крикнул Альберих, ринувшись к входной двери. Он дрожащими от волнения руками повернул заранее вставленный в сердечник ключ, отворил дверь и, завидев на пороге неловко переминающегося с ноги на ноги юношу, того самого юношу, которого он с нетерпением ждал, улыбнулся. Вот только сам Венти, казалось, был совсем не рад их встрече: он молча смотрел на Кэйю, поджав губы и растерянно бегая глазами по его парадной одежде, которая была уж слишком неподходяще вычурно-официальной для подобного рода мероприятия. — Что такое? — А... Эм... В-всё в порядке, — промямлил бард, заходя внутрь квартиры. — Просто мне... Мне немного неловко из-за того, что я так часто гощу у тебя... — Ну-ну, брось. Чувствуй себя, как дома, — в доброй манере рассмеялся рыцарь, что, окончив свою реплику, резко притих, зацепившись взглядом за то, как его гость поднимает свою длинную изящную ножку, просовывает свои тонкие пальчики под пятку, цепляется ими за внутреннюю часть задинки своего слегка обшарпанного ботинка и, вынимая из него свою миниатюрную ступню, роняет его на пол. Ох... Его чулки... Они... Они... Г-грязные? Их подошвы были частично покрыты песком и ещё чем-то светло-серым, что до глубины души поразило Альбериха. Интересно, а насколько омерзительно пахнут его чулки? А обувь? А сами ножки? Наверняка они ужасно смердят смесью из кисловатого пота и "душного" песка. Ах, прекрасно! — С... С-сменная одежда, если что, в спальне на краю кровати. — А! Точно! Одежда! — воскликнул Венти, встрепенувшись. Он в спешке скинул с себя второй ботинок, проделав все те же действия, только в два раза быстрее, и широким шагом направился в сторону спальни.       Стоило только двери захлопнуться, как бард облегчённо выдохнул. Ну наконец-то он смог пусть и ненадолго, но всё-таки избавиться от общества этого озабоченного! Он даже на ноги его как-то странно смотрел, как и в прошлый раз, а что уж говорить о еде... Бр! Венти принялся трясти головой в безуспешной попытке избавиться от отвращения и голода, что, пробудившись, создавали собой внутренний конфликт: с одной стороны, ему было невероятно противно участвовать в чём-то подобном, ведь это явно не под стать самому, мать его, Архонту, но, с другой — сам он был настолько ничтожен, что совсем не мог себя прокормить, а за сегодняшний день он вообще съел всего лишь два яблока. Ох, и что же делать в такой ситуации? Ну ладно! Надо попробовать один раз, а потом уже как получится. Не понравится — больше не придёт... Наверное.       А вот Кэйа тем временем подавал блюдо: он отрезал от большого пирога маленький кусочек, положил его на белую фарфоровую тарелочку с позолоченной каёмочкой, налил чаю и поставил рядом с чашкой ложечку и склянку с рафинированным сахаром, чтобы Венти сам мог добавить его по вкусу. — Ну-с, приятного аппетита, — произнёс Альберих, обращаясь к неловко мявшемуся в дверном проёме юноше и тем самым приглашая его к столу. — Я просто посижу рядом и посмотрю, хорошо? Не стесняйся. Бард вошёл в кухню и сел на любезно выдвинутый стул, наблюдая за тем, как рыцарь плюхается в другой, точно такой же, и устремляет свой взгляд прямо на него, как бы приказывая ему начинать. Венти внимательно осмотрел симпатичный треугольник, что лежал на плоском блюдце, а затем неуверенно взял его в руки. Ох, отправить что-то съедобное в рот ещё никогда не было таким сложным... Юноша нервно сглотнул, одну руку подставил под подбородок, а вторую стал медленно пододвигать к своему лицу, крупно дрожа всем телом. Альберих же очень внимательно наблюдал за всем этим и, стоило только чужим резцам разрушить поверхность румяной корочки, на которой красовались тонкие ломтики спелых яблок, как он томно вздохнул, не сдерживая себя, чем заставил гостя ненадолго остановиться. Как-то резко есть расхотелось... Но он ведь уже надкусил, а это значит, что он испортил еду и просто обязан проглотить хотя бы кусочек! Ради приличия... Один... Только один... Да, только один кусочек! Венти с трудом смог сомкнуть челюсти и откусить-таки самую узкую часть треугольника, перепачкав губы в крошках и сахарной пудре, после чего принялся очень медленно и явно нехотя жевать это очень приятное на вкус не только приторное, но ещё и слегка кисловатое безобразие, что заставляло его восхищаться этим гармоничным сочетанием совершенно противоположных вещей, которое только усиливал мелодичный хруст корочки и запечённых яблок, и одновременно с этим противиться участию в чём-то столь грязном и мерзком. — В... Вкусно? — поинтересовался рыцарь, внимательно наблюдая за тем, как бард нарочито медленно уничтожает его стряпню. Ох и какой вообще смысл спрашивать? Очевидно, что невкусно! Если бы Венти понравилось, то тот, как и во все прошлые разы, накинулся бы на заботливо предоставленное ему угощение так, словно бы он совсем ничего не ел всю неделю. Хм... А может он просто недостаточно голоден? — Д-да, — едва слышно произнёс бард, всё ещё продолжая жевать. Он вдруг вытянул шею и с громким характерным звуком, что очень смутил сидящего рядом рыцаря, проглотил клейкий комочек, состоящий из ошмётков яблок и перемолотого теста. Вот вроде и вкусно, а вроде и ощущается всё это так, будто бы его заставили есть дождевых червей... Снова. — Мх... Может... Может ты хотел бы съесть что-нибудь ещё после того, как закончишь? — спросил Альберих, наблюдая за тем, как юноша вновь откусывает от шарлотки до неприличного маленький кусочек и начинает всё так же неторопливо пережёвывать его, причём так осторожно, словно любое его неловкое движение приведёт к непоправимим последствиям. Может у него зубы болят?.. — Не фнаю, — ответил Венти, разговаривая с набитым ртом. На кухне воцарилась гробовая тишина, что нарушалась лишь едва слышным дыханием двух приятелей, сидящих за одним столом, от чего есть юноше стало ещё более неловко. Он снова проглотил еду тем же самым слегка странным способом, морщась и сильно зля этим Кэйю, а после почувствовал себя так, словно его желудок забит до отказа. Но он ведь даже половины не съел! Хм... Может пища застряла в горле? Нет, это маловероятно... Но лучше всё-таки запить. — Сахар есть? Юноша указал пальцем на чашечку чая, дабы Альберих понял, о чём именно он говорит. — Нет, но ты можешь положить, если хочешь, — любезно предложил Кэйа, наблюдая за тем, как Венти, игнорируя лежащие на столе щипцы, лезет в полную белоснежных кубиков прозрачную баночку пальцами. Блять, какой же он..! Эта невоспитанность убивала... И возбуждала. Рыцарь заёрзал на стуле, напрягая бёдра, стоило только тонким пальчикам барда с трудом протиснуться в узкое горлышко и ухватиться за шероховатый сахарный кубик. Венти вынул их не менее изящно, чем всунул внутрь, и осторожно опустил рафинад в маленькую чашку, после чего взялся за лежащую рядом ложечку и принялся размешивать опущенный в напиток сахар, то и дело стуча ей по дну и краям дорогого фарфора. Этот звук... Ох, этот звук... Кэйа, наверное, совсем ебанулся, но даже этот мерзкий звонкий стук одновременно и бесил и возбуждал его. С каждым новым несильным ударом уши Альбериха окатывала волна жара, а уже вставший член болезненно покалывал, делая старые чёрные брюки, в которые с трудом влезла его огромная задница, настолько тесными, что ему даже было слегка больно сидеть в них. А что если... Нет!.. Или да? Он ведь всё равно не заметит... Но это неуважительно по отношению к гостю! Аргх, да плевать! Он просто расстегнёт ширинку и... М-м... Возможно немного потрогает... — Лиза дала мне пару пакетиков этого чая и он... Эм... Вроде как он приготовлен по какому-то древнему рецепту из Ли Юэ... В общем, он очень вкусный. Попробуй. Когда рыцарь закончил говорить, внимательно слушающий его бард взялся за ручку чашки, поднёс её к лицу и обхватил обод пухлыми губами. Ох! А если в нём снотворное или типа того? Его вряд ли возьмёшь рекомендованной для человека дозой, но блин... Аргх, да откуда вообще такие мысли?! До этого ведь пил чай у него дома и ничего! С чего бы это он мог взять и именно в этот раз подсыпать туда что-то? Будто бы то признание вообще могло повлиять на что-то... Не важно! Ради приличия нужно выпить хотя бы глоточек, что, собственно, Венти и сделал. Он прикрыл глаза и принялся медленно потягивать ароматный напиток, наслаждаясь приятным жаром, который был настолько горячим, что будто бы плавил его язык и слизистую. Время действовать! Альберих медленно расстегнул ширинку на своих брюках, стараясь не издавать никаких звуков, дабы юноша ничего не заподозрил, слегка приспустил их вниз вместе с мокрым нижним бельём и, почувствовав приятное облегчение, собрался уже было убрать руку, но случайно дотронулся до своего жаждущего ласки члена и тихо застонал, что его гость проигнорировал, списав на восхищение от созерцания употребления чая. Так приятно... Ох, а если он... Ну... Потрогает его ещё? Совсем немножко? Буквально пару движений вверх-вниз, чтобы успокоиться и всё! Увлечённый напитком Венти ведь всё равно ничего не заме... — Ах какой вку... — не успел договорить бард, что с удовольствием проглотил чай, который, словно огонь по сухой траве, быстро пробежался по его пищеводу, нагрев его, и угодил в желудок, поселив там всё тот же приятный жар, после чего улыбнулся одними лишь краешками губ и открыл глаза. Он сразу же зацепился взглядом за очень странное движение руки рыцаря, которое тот засёк своим боковым зрением. К-какого..? Да что он вообще себе позволяет?! Возмущённый таким поведением Венти подскочил от удивления и принялся сверлить не менее шокированного Кэйю непонимающим взглядом. — Т-ты... Ты нормальный вообще?! Мы на такое не договаривались! Юношу очень разозлил этот не очень-то и гостеприимный жест, которым его одарили. Хрен с ним, если бы он отошёл и сделал это в туалете, но прямо при нём... — П-подожди! Это не то, о чём ты подумал, — принялся переубеждать его рыцарь. Ох, чёрт! — Я... Я просто подправлял штанину! Понимаешь, я... Я буквально пару дней назад откопал эти брюки в шкафу, ха-ха. Они немножко жмут мне, поэтому... — Поэтому ты решил подрочить прямо в моём присутствии? — перебил его Венти. — Я... Я был не против этого твоего... Увлечения, так скажем, но это уже слишком! Я мог терпеть то, как ты смотришь на меня, но это уже ни в какие рамки не лезет! Ты... Ты отвратительный! Сказав это, юноша с громким стуком поставил чашку на стол и ринулся к двери. — Нет, стой! — крикнул Кэйа, хватая его за тонкое запястье и вставая со стула. Шелест ткани заставил взгляд и без того до чёртиков перепуганного барда зацепиться за эрегированный член неудосужевшегося застегнуть ширинку рыцаря, который, как это ни странно, стоял перед гостем со спущенными штанами, что спали с него. Венти, что тут же влепил Кэйе звонкую пощёчину свободной рукой, не особо-то и успел разглядеть то, как выглядел его член, но он был уверен в том, что тот был довольно-таки длинным, а его владелец видимо не был фанатом бритых лобко... Да не важно! Главным в такой ситуации было поскорее избавиться от общества этого озабоченного. — Отпусти меня, извращенец! — завизжал бард, которого совсем не опешивший от удара рыцарь схватил и за второе запястье. Растерявшийся Венти, не зная что делать, попытался самостоятельно вырваться из цепкой хватки Кэйи, дёргая свои руки на себя, но этим он сделал только хуже, поразив их мышцы жгучей болью и чуть было не грохнувшись на колени. — Отпусти! Отпусти! Да что ж этой такое? Неужели он позволит ему просто взять и... Нет! Об этом даже думать страшно было! Только не этот облик! Он не вынесет такого оскорбления! Если бы не эта дурацкая  условность, то он бы в два счёта оторвал бы ему член голыми руками и запихал бы прямо в глотку! Никто! Никто не имеет права причинять его другу вред! Ха-а... Да кто?.. Кто вообще, блять, придумал то, что Архонтам нужно хорошо питаться для того, чтобы поддерживать свою физическую оболочку?! Без регулярного приёма здоровой и сбалансированной пищи копия тела мёртвого барда стала совсем хилой, да настолько, что Венти даже отпор дать Кэйе не смог ни с помощью физической силы, ни с помощью элементальной... Нет, ну, он, конечно, мог бы попытаться чуть лучше, но... Но разве он имеет права причинять вред тому, кто столько раз радовал его вкусной и бесплатной едой почти что за просто так?.. Сука, какой же он, блять, жалкий. И этот чмошник смеет звать себя Архонтом? Какого хуя он вообще позволяет жалкому смертному вытворять с ним такие вещи за... Еду... Еду, блять, еду! Этот... Этот облик не был создан для чего-то подобного... — Ну-ну, не плачь, — успокаивал Альберих начавшего всхлипывать юношу, ставя его на колени и садясь на них же перед ним. — Да не плачу я, идиот, — буркнул Венти, что тут же принялся быстро утирать слёзы слегка красноватыми запястьями. Какое глупое оправдание! Хах, неужели он действительно разрыдался из-за такой... Нет, это не ерунда. — Не лезь ко мне. И... Иначе я... — Я слишком сильно сжал их, да? — перебил его Кэйа, пытаясь отвлечь, дабы не провоцировать конфликт. Альберих потянулся к его скрещенным на груди рукам, изящные ладони которых были сжаты в кулаки и втиснуты в пространство между натянутой на рёбра белоснежной кожей, которую скрывала старая домашняя забрызганная каким-то соусом майка, и болезненно тонкими возручьями, но тот вдруг раскрылся и как следует треснул ему прямо по костяшкам. — Ай! Тц... Прекрати драться, пожалуйста. Я ведь не бил тебя. — Отойди, — бросил бард, приняв другую, более «безопасную» позу: он поджал колени к груди и обхватил их руками, после чего уткнулся в них носом и бросил озлобленный взгляд на сидящего перед ним рыцаря. — Хорошо. Я отойду, — пошёл на уступки Кэйа, поднимаясь на ноги и в спешке натягивая на себя брюки, которые снова застряли где-то в районе ягодиц и еле как смогли поехать выше. Он сделал два шага назад, медленно опустился на колени, стыдливо потупил взгляд в пол и дрожащим от страха голосом начал свою исповедь. — Кхм... Дело в том, что я... Ну... Понимаешь, у меня с той женщиной совсем-совсем ничего не получается. Динáмит она меня, короче. Даже не ест при мне. А тут ты подвернулся, ну и я... Эм... Именно поэтому я предложил тебе поесть у меня вчера... Я... Я всегда представлял её и у меня каждый раз в... вст... в-встав-вал и... И сегодня тоже. Прости, это... Это не было адресовано тебе. Я... Я не хотел никак втягивать тебя в это!.. Я хотел просто посмотреть, но... но мои брюки и правда так сильно давили из-за... н-него... Прости. А за руку я тебя взял потому... потому что я не хотел, чтобы ты уходил... Венти даже толком и не слушал то, что говорил Кэйа: то ли это рыцарь как-то непонятно изъяснялся, то ли сам бард был настолько погружён в мысли о том, что он позволил какому-то жалкому смертному отнестись к своему погибшему другу именно таким отвратительным образом, что все те бесконечные извинения, которые были произнесены для того, чтобы успокоить его, превратились в какую-то быстро залетающую в его уши вереницу несвязных и наскакивающих друг на друга слов. Впрочем, вникать в эту глупую ложь про несуществующую девушку всё равно не было никакого смысла, так что не велика потеря. — Прекрати оправдываться, — буркнул бард, недоверчиво смотря на сидящего перед ним рыцаря исподлобья. — Я видел, как ты трогал себя. — Да, я... Я действительно делал это, но я... Я провёл по н-нему рукой буквально пару раз, честно! Ты... Ты именно в этот момент повернулся и... И я просто не успел убрать руку! — судорожно тараторил красный, как рак, Кэйа, боясь потерять Венти. Как же он без него? Никто кроме него ведь так не ест... И... И никто больше не согласится приходить к нему на «ужин», ведь... Ведь у большинства мондштадтцев, в отличие от него, нет таких проблем с финансами... Да и он сам по себе очень интересный собеседник, который превосходил собой всех остальных его собутыльников, которые не могли поговорить с ним ни о чём, кроме женщин и городских сплетен. А его лицо... Ох, его лицо... Оно оставалось одинаково милым при любой экспрессии! Даже в такой ситуации оно казалось рыцарю невероятно красивым в своей глупой строгости, которая выражалась насупленными чёрными, как безлунная ночь, тонкими бровями и ожесточённым взглядом, что такому милому личику совершенно не шёл, чем и зачаровывал. — Прости. Пожалуйста прости меня. Юноша, заинтересовавшись поведением Альбериха, слегка раскрылся, оторвав свою голову от коленей и выпрямившись, а сами ноги слегка выдвинув вперёд. Хм... Так быстро расклеился... А что если..? — И не стыдно тебе было заниматься таким при постороннем человеке, а? — саркастично спросил Венти, хмурясь и вновь скрещивая руки на груди. Избитый приём. — Стыдно, — ответил Кэйа, опустив свою голову ещё ниже. — Тогда зачем ты это делал? — пытался разговорить его бард, дабы как следует поиздеваться. Тц! Очередной жалкий мужчинка, который строит из себя альфа-самца, а на деле оказывается похотливой мямлей, которая даже не в силах реализовать свои собственные желания и поэтому домогается до тех, кто выглядит слабым. Ну ничего! Ничего! Он его проучит! Не в первый раз ведь этим промышляет, хах. Кхм... Ну не то чтобы он так часто унижал всяких храбрецов, что смели посягнуть на это юное тело, просто... Просто некоторые из его любовников просили его вытворять с ними нечто подобное, что ему, если честно, очень даже нравилось. — Ты думал, что я этого не замечу? — Ну... Просто я... М-мои брюки и правда так сильно давили, что мне пришлось снять их и... И к-когда я стягивал их я... Я с-случайно дотронулся до н-него и... — бормотал себе под нос рыцарь, не понимая, как он вообще умудрился оказаться в такой постыдной ситуации. — До кого «него»? — перебил его Венти, которому очень не нравилось, когда вещи называли не своими именами. — До с-своего ч... Чл.. Ч-члена... — еле выдавил из себя дрожащий, как засохший осенний лист на ветке погружающегося в долгий сон дерева, Кэйа, что был готов провалиться сквозь землю, лишь бы не чувствовать на себе этот осуждающий взгляд и не слышать все эти упрёки, которые так возбуждали его. — Чего замолчал-то? Дальше рассказывай, — приказал ему бард, что поднялся на ноги, подошёл к нему почти вплотную и остановился, давя на него своей будто бы внезапно ставшей очень большой фигурой, что урожающе нависала над ним. Не хватает только плётки... — А потом... А п-потом я... М-м... Я п-подумал, что было бы не плохо немного п... по... потеребить его... И... и я сделал буквально пару движений рукой, а п-потом... А потом т-ты повернулся и... и в-вот... — мямлил рыцарь, чуть ли не задыхаясь от этой чудесной смеси стыда и восторга. Милый женоподобный мальчик так легко заставляет его говорить о таких мерзких вещах вслух, да ещё и с явной издёвкой... Он что, спит? — Я спросил «‎зачем», а не «‎что произошло», долбоёб, — съязвил Венти, подбоченясь и наклонив корпус вперёд. — Зачем ты это сделал? — Я... М-м... М-мне стало так... х-хорошо от этого прикосновения... Но когда я убрал руку мой... мой ч... мой ч-ч-член так неприятно заныл, что я не смог остановиться и начал т-трогать его... — оправдывался Кэйа, которого не хило так лихорадило. — П-пожалуйста п-прости меня. Я не смог сдержаться. — Животное, — презрительно фыркнул бард, смотря на то, как рыцарь скрючивается ещё сильнее, тщетно пытаясь спрятаться от его осуждающего взгляда. Было бы неплохо испортить его причёску смачным плевком, но сомневающийся в его фетишизме Венти вместо этого лишь приподнял свою изящную и практически полностью оголённую правую ногу, после чего принялся медленно опускать её вниз, дабы Кэйа почувствовал это напряжение от мучительно долгого ожидания неизбежного, и, остановившись буквально в паре сантиметров от головы своей совсем не сопротивляющейся жертвы, резко прижал чужой лоб к полу. Ох, чёрт... Не слишком ли далеко он заходит? Ну, он вроде не визжит, как свинья, и не грозится убить его, так что всё в порядке, да? Э-э... Ну... Он... Он в любом случае заслужил это! Нечего было к нему лезть! — Извинись как следует. — П-пожалуйста прости меня за то, что... Что я... Что я д-дроч-чил в... В твоём п-присутствии. Я... Мне... Мне искренне жаль! Пожалуйста прости меня. Этого... Этого больше никогда не повторится! — судорожно тараторил рыцарь, чувствуя жар своего дыхания, которое отскакивало от кухонного пола и обдувало его и без того плавящееся от превеликого стыда лицо, и миниатюрную ступню, что давила на его череп так, словно на него наступил великан. — Прости. Прости. Прости. Прости. — Тц! Какой же ты всё-таки жалкий, — цокнул юноша, резко поведя голову Альбериха в сторону, после чего убрал свою ногу с его головы и сел на стул. Он вновь взялся за вычурную ручку маленькой фарфоровой чашечки, поднёс её к губам и отпил из неё. Остыл. — Налей кипяточку... Пожалуйста. — Х-хорошо, — пробубнил растерявшийся от такой внезапной смены настроения Кэйа, поднимаясь на ноги и отряхиваясь. Заметив, что Венти всё ещё смотрит на него, тот неловко прикрыл стояк ладонью, подошёл к столу и осторожно взял чашку другой. М-м, красивый кстати... Длинный, толстый и обвитый венами — всё как он любит! Жаль, что так быстро спрятали, не дав как следует разглядеть... — Ты... Ты останешься на ночь? — Если ты не против, — произнёс бард, взяв в руки подостывший треугольник и откусив от него кусочек побольше. Его слегка подкормленный желудок неприятно ныл, прося ещё, и Венти просто-напросто не мог отказать ему, поэтому и накинулся на приготовленное специально для него блюдо. — И ефли ты... Гм! Будешь себя хорошо вести... Услышав очередную издёвку, Кэйа неловко потупил взгляд в пол и подошёл к старенькой обшарпанной столешнице, на которой стоял фарфоровый чайник из того же сервиза, что и чашка. Он в привычном для себя жесте вытащил из всё ещё горячей печи кувшин с водой, перелил немного чуть подостывшего кипятка в чайник, накрыл его крышкой и застыл перед ним, вслушиваясь в тихое-тихое чавканье. — И чефо ты... Гм! Отвернулся? — поинтересовался бард, что сверлил спину рыцаря игривым взглядом. Ох и раззадорил же он его! Давненько такого не было. — Разве ты позвал меня сюда не для того, чтобы посмотреть на то, как я ем? — А ты... А ты не будешь злиться, если я буду с-смотреть? — робко спросил Кэйа, что кинул короткий взгляд на Венти и, заметив кривую ухмылку на его лице, стыдливо отвёл его в сторону. — Только при условии, что твои руки будут лежать на столе, — ответил юноша. — До конца ужина. А потом можешь делать что хочешь. Не при... Мф... Мне, конефно же. Последняя его фраза, что была произнесена с до отказа набитым ртом, заставила Альбериха чувствовать себя так, как будто его окатили холодной водой. Он взял чайник в руки, резко повернулся на пятках и настиг стол в один широкий шаг и маленький шажочек, всё ещё стыдливо прикрывая стояк рукой. Причиной такой спешки было лишь желание поближе рассмотреть то, как Венти с трудом уничтожает этот огромный кусок шарлотки, что растягивал собой его щёки и при пережёвывании, казалось, становился только больше. Через некоторое время мучительного измельчения пищи бард всё же смог проглотить его, о чём сообщил рыцарю глупой улыбкой, как бы невзначай демонстрируя свои зубы, к которым прилипли крошки. Ох и тяжело же с ним...       Шарлотка стремительно уничтожалась кусок за куском, пока практически полностью не пропала. Как жаль, что человеческие желудки не могли растягиваться настолько сильно, чтобы проглотить сразу четыре таких больших пирога! Тогда Венти уж точно наверстал бы бы всё, что должен был съесть в течение этой недели. — Спасибо! Было очень вкусно! — поблагодарил он рыцаря, который, проголодавшись от созерцания столь будоражащего его ум процесса, тоже схомячил пару кусочков. — А тебе понравилось? — Неплохо, но я пробовал шарлотку и получше, — ответил Альберих, чьё сердце вдруг неприятно заныло от нахлынувших на него тёплых, но таких болезненных воспоминаний. И почему он вообще вспомнил об этом? Столько лет ведь прошло... — Я не про еду, — поправил его юноша, что подпёр свою пухлую щёчку сжатой в кулак ладонью и хитро прищурился. — Тебе понравилось, как я ел? — А... Я... Эм... Д-да, мне... мне очень понравилось, — неловко промямлил Кэйа, который уже и забыл о том, что всё это они делали по договорённости. Да уж, смущать его было по-своему изысканным удовольствием. Бард ещё в первый день их знакомства заметил то, как же легко рыцаря можно вогнать в краску, но он списал это на пресловутое волнение от знакомства со своим кумиром, но потом... потом он всё-таки разглядел в нём это зерно превосходного партнёра для его садо-мазохистских игр, по которым тот очень соскучился, а в этот день так вообще расколол его зубами, присваивая себе. Вот теперь Венти точно от него не отстанет! Где же он ещё найдёт такого бесхребетного? Впрочем, это слово было слишком громким: рыцарь отнюдь не был трусом, о чём свидетельствовала та драка в лесу, однако перед бардом он всё же всегда давал слабину, хоть и очевидно стыдился этого. Ох, надо будет как-нибудь потом расспросить Кэйю о его этой... Увлечённости унижениями, а то вдруг Венти над ним по-настоящему издевается? Хотя... Нет! Здесь не может быть ошибки! Зоркий глаз опытного в этих делах садиста вряд ли смог упустить его мазохистские наклонности из виду. — Кхм... Ты... Ты не против, если я отойду на пару минут? — Куда? — спросил бард, что будто бы прикидывался тупым и на полном серьёзе задавал такие вопросы. — В... В туалет... — промямлил рыцарь, потупив взгляд в пол. — А зачем? — продолжал издеваться над ним злорадно ухмыляющийся юноша. — Соврёшь — не пущу. — Я... Я хочу п... П-подро... П-подроч-чить... — еле как выдавил из себя умирающий со стыда Альберих. — П-пожалуйста выпусти меня. — Ну хорошо. Ты уже достаточно натерпелся сегодня, — дал своё согласие бард, что встал из-за стола и направился к выходу из кухни, после чего застыл на месте и повернул голову, как только дошёл до угла. — Только не громко. Одарив Кэйю мерзкой ухмылкой, Венти как ни в чём не бывало вприпрыжку прошёлся по коридору и скрылся за дверью спальни. И что это было? Впрочем, какая разница, когда тебя так филигранно опустили, хе-хе...       Альберих мигом шмыгнул в уборную и, стоило только шпингалету щёлкнуть, как он тут же прижал свои ладони к лицу. Ему было так стыдно и так радостно одновременно, что словами не передать! Неужели бард оказал ему внимание таким вот своеобразным способом? Ох, он... Он так сильно унизил его! Это определенно точно самая что ни на есть демонстрация заинтересованности! Ох, чёрт, вот бы... Вот бы он снова наступил ему на голову и грязно обозвал... Рука Кэйи потянулась к ненавистным ему чёрным брюкам, что очень больно сдавливали собой нижнюю часть его тела... А потом... М-м... Потом как следует помассировал бы его лицо своими ножками, не забывая одаривать его смачными плевками и растирать эту холодную пенистую жидкость по всей его поверхности... Игры с сосками во время мастурбации помогли бы ему кончить намного быстрее, но он банально не мог оторвать левую руку от своего рта, ведь приказ о тишине не мог быть оспорен... Или... Или пусть лучше это будет не слюна, а моча? Пахучая, солёная и горячая... Надрачивание своего измазанного в выделениях члена именно в этом помещении просто не могло не пробудить воспоминания о той ночи... Или шарлотка? Ох, эта растоптанная ногами мучная липкая масса на его лице...  — А-ах! Альберих, что просто не мог перестать двигать рукой, продолжал ласкать себя, несмотря на то, что он уже залил своим семенем и затычку, что не позволяла прохожим на улице услышать все те постыдные звуки, которые тот издавал, и возвышенность, что позволяла ему удобно завершать процесс пищеварения, и свою собственную ладонь. В конце концов Кэйа всё же остановился и внимательно оглядел весь тот беспорядок, что он устроил. Ах, прекрасно!       Как же удивительно быстро такие вот посиделки стали обыденностью! Венти приходил к Кэйе почти каждый день и ел приготовленные специально для него вкусности, после чего Альберих уходил в уборную, чтобы, так сказать, снять напряжение, а затем они коротали время за совместной игрой в «Призыв», ни одна партия которой не проходила без пошлых шуток и долгих заинтересованных взглядов, но, к сожалению, не перерастала в нечто большее, а потом как ни в чём не бывало ложились спать, после чего прощались друг с другом утром и вновь встречались вечером. Вы даже не представляете, как сильно рыцарь радовался тому, что наконец-таки смог найти кого-то, кто понял и принял его фетиш! С этим мог сравниться разве что восторг от того, что ему, кажется, удалось слегка раскормить барда: его по-детски пухлые щёчки округлились ещё сильнее, а аппетитные ляжки стали немного толще... Ну, наверное. Возможно Альберих просто выдает желаемое за действительное... Ладно, не важно! Подозрения в самообмане в любом случае и рядом не стояли с тем отчаянием, которое Кэйа испытывал всякий раз, когда понимал, что того чмора, который так возбудил его во время их первого «ужина», ему, наверное, уже больше никогда не видать. Это так... Удручало. Неужели Венти не понял, что Кэйе нравятся унижения? Или он специально воздерживался от них, чтобы помучить его? Рыцарю порой даже хотелось сделать что-то такое, за что его можно было бы оскорбить, но он так боялся лишиться компании барда, что он просто продолжал молча наблюдать за тем, как тот ест, лишь изредка спрашивая у него о качестве блюда и делясь городскими сплетнями, дабы вынудить того открыть рот и продемонстрировать ему пережёванную пищу. Может как-нибудь намекнуть ему об этом?.. — Кэйа! — вдруг послышался такой приятный звонкий голосок. Мигом выдернутый из своих мыслей Альберих тут же повернул голову на звук и завидел махающего ему юношу, что, кажется, только вышел из-за угла местного ресторана, в котором они ели тот самый чизкейк. Хах, это блюдо так сильно понравилось Венти, что Кэйа даже пару раз заказывал его на дом, чтобы подать его в качестве десерта после основного приёма пищи. — Привет, Ве... Уф! – не успел договорить рыцарь, в которого намеренно врезался стремительно приближающийся к нему бард и крепко-крепко обнял чуть ли не до боли в костях. Альбериха слегка смутило то, что юноша ни с того ни с сего начал проявлять пока ещё несвойственную их дуэту нежность на публике, но вместо того, чтобы попросить его перестать, положил свою руку ему на спину и едва ощутимо похлопал по ней. Взгляды косящихся на них людей очень смущали, но разве можно отказать в объятиях такой милашке? Тем более после трёхдневной разлу... Ох, подождите-ка, а чем это от него пахнет? Ладно, наверное следует как-нибудь ненавязчиво спросить об этом, авось сам расскажет где и с кем он уже успел пригубить... — Где ты пропадал? — А... Я... М-м... Ну, дела у меня срочные были. Прости, что не предупредил, — неловко промямлил бард, нехотя отпрянув от чужой тёплой груди. Ха! Дела! Какое же громкое слово для затянувшейся на несколько дней пьянки! Впрочем, ради справедливости стоит упомянуть, что Венти не только пил, но и... думал. Он уже привык к этим посиделкам и больше не считал их омерзительными, можно даже сказать, что они ему нравились, однако он не мог перестать противиться им, ведь это... Это неправильно. Разве... Разве ему самому понравилось бы то, что его друг позволяет какому-то левому мужику не просто закармливать его по доброте душевной, но и дрочить на это? Даже все эти издёвки и упрёки, которые лились из рта юноши во время их первого ужина, никак не могли послужить местью за такое неподобающие поведение Альбериха, так как они наоборот очень и очень возбуждали его. И Венти знал об этом. И он продолжал дразнить его их отсутствием, дабы тот сам сделал первый шаг, которого они оба так боялись. И он продолжал приходить к нему и есть рядом с ним. И мало того, что он позволял ему так потребительски относиться к облику своего друга, так он ещё и дрочил на него! Этот бархатистый вкрадчивый голос, эти сильные жилистые руки, эта гладкая смуглая кожа, этот длинный толстый член никак не могли выйти из головы барда. Этот прекрасный, но такой недоступный из-за его же страха образ был идеалом, что регулярно побуждал его к самоудовлетворению на постыдные фантазии. Отвратительно! Впрочем, вскоре Венти пришёл к выводу, что алкоголь его от этих мыслей совсем не отвлекает, а наоборот делает их более навязчивыми, и это означало, что у него был только один способ избавиться от них — потрахаться. Да, потом ему будет стыдно. Да, Кэйа да и он сам, наверное, ещё не готовы. Да, это мерзко, но он больше не мог терпеть! Да и они вроде как оба испытывают влечение друг к другу так что... В общем, было бы неплохо вынудить Альбериха принять хотя бы лёгкую стимуляцию с его стороны с помощью весьма необычного способа, чем он сегодня и займётся. Ха! Неужели Вы думали, что они встретились случайно? Отчасти да, но Венти изначально шёл к нему домой, правда немного заплутал... В общем, их встреча у фонтана это лишь незначительное отклонение от хорошо распланированной последовательности действий. — Раз уж мы давно с тобой не встречались, то предложение о смене обстановки нашего сегодняшнего... «Совместного ужина» может считаться извинением за долгое отсутствие? — Ну конечно — ответил улыбающийся во все зубы рыцарь. — Ты хочешь пойти в «Хороший охотник» или в «Долю Ангелов»? — Я хочу на пикник, — произнёс Венти, как-то подозрительно хитро ухмыляясь. — Ты не против? — Ни капли, — согласился Кэйа, которому было слегка неудобно разговаривать посреди оживлённой площади. Он сделал шаг вперёд и, убежившись, что его приятель понял, к чему он клонит, направился прямиком к своему дому. — У меня, кстати, сегодня выходной, так что мы могли бы пойти туда хоть прямо сейчас. Я как раз продукты купил, хе-хе. А! Чуть не забыл! Чего бы ты хотел там поесть? — Ну а что обычно едят на пикнике? Бутерброды, фрукты и-и-и... Вино? — на последнем слове бард поднял голову и одарил смотрящего на него рыцаря милой улыбочкой, однако его лицо практически сразу же погрустнело в попытке разжалобить и выклянчить желаемое. — Мы так давно не выпивали вместе! Я... Ик! Ой... Кхм... Я так соскучился по тебе и по нашим совместным посиделкам за парой бокалов, так что может выпьем немножко сегодня? — Возможно, — слегка безразлично выпалил заметно поникший Кэйа, который всё же старался не показывать то, что его слегка расстроило поведение его приятеля. Неужели Венти не приходил к нему из-за того, что пил всё это время? Или он только сегодня такой? Да и почему он так глупо оправдал себя какими-то там «делами»? Впрочем, не важно. Он в любом случае был слегка... Пьян... Мх... А что если попросить у него что-нибудь такое... Эдакое? Он ведь наверняка намного раскрепощённее, когда поддатый, да? Так что... Н-нет, это неправильно! Они просто поедят и всё. Так нагло пользоваться пьяным человеком это не то, что не по-рыцарски, а банально не по-человечески. В общем, если он и будет что-то просить, то явно не интимнее объятий. — Кхм... А давай-ка сейчас пойдём домой, я быстренько приготовлю закуски и мы сразу же сходим... В Шепчущий лес, наверное. Он ближе всего, да и я знаю одно хорошее местечко, где мы могли бы посидеть. Хорошо? А насчёт вина... Возьмём, но немного. Ты ведь сам понимаешь, что перебирать за переделами города не очень безопасно. Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. — Хорошо! — обрадовался бард. Ого! Кэйа, оказывается, тоже знает об этой полянке! Жаль только, что алкоголя будет маловато... Впрочем, он и не собирался нажираться в говно, как он это обычно делает, ха-ха, так что не велика потеря. Одной-двух бутылок им вполне себе хватит, ведь Венти уже слегка налакался пару часов назад... Но было бы лучше, если бы их было больше. — Только не клади никуда лук. — А... Ладно... — произнёс рыцарь, что непонимающе покосился на своего приятеля. Странно... Раньше его никогда не смущало наличие этого продукта в еде.       Кэйа быстренько сварганил целую гору бутербродов, помыл фрукты и ягоды, достал пару бутылок одуванчикового из чулана и положил это всё в маленькую плетённую корзинку, не забыв кинуть туда салфетки, бинты и пару таблеток на случай чего-нибудь непредвиденного. Ножны с мечом он, конечно же, тоже взял, ведь от почуявших еду хиличурлов никто не застрахован. Ну а обязательный атрибут любого пикника — плотный клетчатый плед он вручил Венти.       Те, как Вы уже знаете, договорились посидеть в Шепчущем лесу, поэтому они довольно-таки быстро дошли до него и практически сразу отыскали себе подходящую для проведения пикника полянку, ведь Альберих уже несколько раз был на подобного рода мероприятиях. Правда таких странных отношений с едой у него тогда ещё не было да и те девушки, по его нынешним гастрофетишистким меркам, и рядом не стояли с этим обаятельным юношей, что предложил ему эту затею... В общем, конкретно этот пикник сильно отличался от всех прошлых, несмотря на то, что проходил всё в том же месте. — Приятного аппетита, — произнёс рыцарь, усаживаясь поудобнее прямо возле откупоренной им же бутылки. Ох, так волнительно... Они ещё ни разу не ужинали на природе и Кэйа толком не знал что ему делать. Он, скорее всего, будет дрочить, находясь рядом с Венти, что просто не могло не взбудоражить и одновременно с этим не испугать его. — Ты не против, если я тоже немного поем? Бард отрицательно покачал головой, первым делом беря в руки бокал и наливая в него его любимый сорт вина, в ответ на что рыцарь стащил с маленькой фарфоровой тарелочки ничем не примечательный бутерброд с колбасой и сыром. — Ты бы тоже немного выпил, — ненавязчиво предложил ему Венти, медленно потягивая хмельной напиток. — Разве может быть что-то лучше, чем лакомиться вином на свежем воздухе? — Лакомиться вином на свежем воздухе вместе с тобой, например, — скокетничал Кэйа, обольстительно улыбаясь и берясь за донце заботливо наполенного специально для него бокала. — Не говори так, — растерянно буркнул бард, стыдливо отводя глаза в сторону, в ответ на что рыцарь мягко рассмеялся. — А то что? — спросил Альберих, положив надкушенный бутерброд обратно на тарелочку и склонившись к уху отвернувшегося от него юноши. — М? — А то... А то я... — едва слышно мямлил бард, безуспешно стараясь скрыть свой трепет. Только не уши! — А то я всё-всё-всё съем и ничем с тобой не поделюсь! — Я только за, — хмыкнул Кэйа, убирая и бокал вина тоже. Он... Он так близко... И как Венти вообще позволил ему устроиться прямо за его спиной, что, ритмично вздымаясь и как-то странно дрожа, почти касалась его частично обнажённой мускулистой груди? — Ха! Тогда я приступлю к этому прямо сейчас! — воодушевлённо воскликнул чуть пригнувшийся бард, беря в руки лежащее неподалёку спелое яблоко и тут же отгрызая от него большой кусок с характерным для разрушающейся под действием человеческих зубов светлой мякоти звуком, что заставил рыцаря крупно задрожать. — И потом не ной из-за тофо фто ты... Гм! Остался голодным. Кэйа ничего не ответил. Он лишь завороженно смотрел на то, как же стремительно Венти уничтожает это несчастное яблоко, а затем и второе, а потом и большую горсть черешни, что с трудом умещалась в его миниатюрной ладошке. Альбериху, если честно, даже немного грустно от этого стало: совсем ничего не ел всё это время, наверное, бедный. Странно, кстати, что он ни разу не запил всё это добро заботливо взятым специально для него вином. Выходит, что он попросил его взять с собой алкоголь совсем не для того, чтобы продолжить пьянствовать, но уже за чужие деньги? Или он просто так сильно отвлёкся на еду? — Тише-тише, — привёл его в чувство Кэйа: когда юноша начал бесконтрольно запихивать в себя ягоды, буквально набивая ими рот, тот резко и даже слегка больно схватил его за запястья, но почти сразу же ослабил хватку. — Не торопись. Ох, коснулся! Рыцарь пришёл в ужас, когда понял, что он ненароком прислонился к спине барда, после чего по его телу прокатилась волна холода, но, к его удивлению, никаких возмущённых воплей, что для того, кто прекрасно знал о его извращённости, были вполне себе логичны, в ответ на этот жест не последовало. Нет, Кэйа их совсем не боялся, просто... Просто само это касание уже казалось ему чем-то непозволительным и... Дерзким, наверное. Он ведь... Ну... Блять... — Прости, — неловко промямлил Венти, слегка нагнувшись и выплюнув все косточки на землю. — Дай мне салфетки, пожалуйста. — Может выпьешь? — ненавязчиво предложил ему Альберих, протягивая их вместе с практически полным бокалом. — Негоже в сухомятку есть. — О, точно, вино! Спасибо, — поблагодарил его юноша, беря в руки и то и другое. Сначала он вытер перепачканные в багровой мякоти, что сочилась соком, губы, а затем прильнул к напитку похожего цвета, медленно потягивая его. Ах, прекрасно!.. Жаль только, что не закусишь. — Подай ещё бутербродик. — Какой? — спросил Кэйа, потянувшись рукой к симпатичным фарфоровым тарелочкам, на которых они лежали целыми кучами. — С сыром и колбасой, — ответил Венти, отпив ещё немного. — Мх... Тепло чужого тела вновь едва ощутимо обожгло кожу под белоснежной рубашкой и... Плотным бинтом, на этот раз заставив юношу задрожать всем телом и издать какой-то невнятный тихий звук, что вынудил подающего ему закуску Альбериха тут же втянуть живот, что, если честно, совсем никак не уменьшило его чуть ли не выскакивающую наружу огромную мускулистую грудь, и резко отодвинуться назад. Неужели он ра..? — Прости, — выпалил Кэйа, что хотел было спросить про повязку, но вдруг испуганно замер, почувствовав, как чужая рука сжимает его ногу чуть выше колена. — Чего это ты? — спросил бард, повернув голову в сторону потупившего взгляд рыцаря, что вздрогнул и задрожал всем телом, стоило только тому как бы невзначай погладить его колено, убирая свою ладонь. — Всё в порядке. Не стоит извиняться. Заметно смутившийся Кэйа ничего не ответил, и лишь как ни в чём не бывало подполз обратно, но на этот раз тот всё же не коснулся спины Венти, не желая причинять ему боль. Что же всё-та..? — Ближе. Короткое, но такое твёрдое требование будто бы заставило тело Альбериха двигаться само по себе: он вновь прислонился к спине юноши, что, судя по его ощущениям, и вправду была перемотана чем-то в районе груди... Или нет? А, нет, да! Похоже, что он действительно поранился... Было бы неплохо спросить у него об этом и по возможности дать ему какие-то лекарства, ведь у того их, конечно же, не было, но портить такой прекрасный момент всё же не хотелось: ему, понимаете ли, разрешили приблизиться к чему-то столь... Карманному, что ли? К тому, что будто бы всегда под рукой, но всё время теряется, как какая-нибудь мелкая, но сиюминутно понадобившаяся безделушка типа красивой брошки, что идеально подошла бы к его образу, но бесследно исчезла из коробочки прямо перед самым выходом из дома, а он про бинты! Нельзя ведь так... — Тебе там удобно? — ни с того ни с сего спросил Венти. К чему эта забота? Впрочем, слегка замешкавшийся Кэйа ответить не успел: его перебили. — Это я к тому, что ты... Ну... Ты ведь сюда явно не просто посидеть пришёл, да? Мне кажется, что в таком положении тебе совсем ничего не видно. Может немного нагнёшься? — А! Да, точно. Я и правда совсем ничего не вижу, — неловко промямлил в ответ Альберих. — А... А м-можно я положу руки тебе на плечи? Неудобно немного... — Угу, — слегка безразлично бросил юноша, осторожно, дабы не уронить, берясь за заботливо протянутую ему закуску и забирая её себе. Кэйа нервно сглотнул и всё-таки позволил себе упереться ладонями в чужие узкие плечи, едва ощутимо сжав их дрожащими от восторга и страшащего его предвкушения пальцами, а затем вытянул шею и расположил свою голову слева от голову Венти, дабы ему было удобно наблюдать за тем, как тот поглощает заботливо приготовленную им еду. Какой необычный ракурс... Правда сидеть по-прежнему неудобно, но внутреннюю часть локтя хотя бы не тянет... Впрочем, он мог бы просто попросить его поменять позу, но... Но он уже предложил другое и... Ох, и почему Кэйа начинает вести себя как придурок каждый раз, когда дело касается «‎ужинов» с Венти?       Рыцарь внимательно наблюдал за тем, как бард подносит бутерброд к лицу, разрушает структуру средней толщины ломтиков колбасы и сыра своими зубами, пачкая губы в крошках белого хлеба, в спешке прожёвывает всё то, что смог захватить своим ртом, а затем с характерным для этого действия звуком глотает всю эту клейкую массу. М-м... Всё это выглядело так возбуждающе, что у Альбериха аж в низу живота как-то неприятно заныло... Ох, и как же он потом будет убирать всё это безобразие? Впрочем, не важно. Главное — посмотреть, а со стояком потом разберётся.       Взгляд Кэйи ненароком упал на обод бокала вина, к которому вновь прислонил свои пухлые губы Венти, а затем снова перескочил на уже надкушенный бутерброд, от которого вот-вот вероломно оттяпают ещё один кусочек. Подглядывание за наслаждающимся закуской юношей было просто невероятно будоражащим ум Альбериха занятием, однако его внимание почему-то вдруг переключилось на плечи: он совершенно случайно очень сильно сжал их в порыве неконтролируемого возбуждения, параллельно с этим до боли в мышцах вытягивая шею вперёд, дабы хорошенько всё рассмотреть, и ужаснулся тому, какие они хлипкие и костлявые. Ох Венти... Он... Он такой... Такой миниатюрный... И такой... Хрупкий? Рыцарю казалось, что стоит ему только сжать его плечи чуточку крепче, как их кости треснут и рассыпятся на множество маленьких осколков, поэтому тот тут же расслабил руки и старался практически никак их не напрягать, однако это глупое желание сжать их так сильно, как что-то до глубины души ему ненавистное, всё никак не хотело выходить из головы.  — Тебе нравится? — А? Что именно? — спросил рыцарь, которого мигом выдернули из каких-то больных фантазий о раздробленных в труху костях. — Ракурс, — пояснил бард. — Тебе больше нравится смотреть вблизи, как сейчас, или издалека? — Вблизи, — ответил Кэйа, по телу которого пробежала бодрящая волна мелких мурашек. — Так... Так всё намного лучше видно и слышно. — О как! — произнёс удовлетворённый такой реакцией Венти, доедая бутерброд до конца. Юноша, если честно, предложил бы такую позу, которая позволила бы ему есть прямо напротив лица Альбериха, дабы ещё больше смутить его и внимательно исследовать каждое из проявлений его стыда, выражающихся мимикой, если бы эти точёные скулы, слегка горбатый «‎мужской» нос и такой невероятно аппетитный на вид глаз, радужка которого имела необычный, но очень красивый бледно-голубой цвет, а зрачок — нетипичную для обычных людей форму в виде ромба, не вгоняли его самого в краску. И как же ему предложить, если он уже покраснел, только подумав о его лице? Он ведь... Он ведь тоже будет смотреть... Аргх, да не важно! Бард резко опрокинул бокал вина, стараясь отвлечься и осмелеть, дабы такие мелочи его больше не смущали, и слегка поморщился. — А ты почему ничего не... Ик! Пьёшь? — О, точно, вино! — встрепенулся Кэйа, что совсем забыл о нём. Впрочем, забыл он и о том, что они не у него дома. Альберих вдруг понял, что всё это время они сидели в абсолютно идиотской и даже слегка... Э-э... Пидорской, наверное, позе прямо посреди леса... Ох, и почему ему даже в голову не пришло то, что мимо них запросто может пройти какой-нибудь грибник или просто прогуливающийся по окрестностям человек? Блять, а у него ведь ещё и стояк... Да и отказываться от сидения именно в этой позе было глупо, потому что... Ну... Ну это как бы Венти её предложил и он, наверное, будет недоволен тем, что Кэйа ни с того с сего начал смущаться и просить его сесть как-нибудь по-другому... Ох, и что же он о нём подумает человек, что забредёт на эту полянку? Впрочем, то, что какой бы то ни было проходимец здесь увидит, наверное, и есть настоящее лицом рыцаря, от чего тому становилось ещё противнее, ведь от себя он никогда не убежит, сколько бы масок он на себя не надел. — Тебе, кстати, подлить? — Разумеется, — рассмеялся Венти, подставляя пустой бокал, по внутренней стороне стенки которого стекала бледно-алого цвета жидкость. Хах, и как он вообще смеет спрашивать нечто подобное у Анемо Архонта? Конечно да!       Приятели и не заметили, как выпили обе бутылки, ну, точнее, бард выпил, хе-хе. Впрочем, рыцарь тоже был слегка поддатым, что не могло не радовать его собутыльника. — Венти, — неловко позвал его Кэйа, что сидел совсем рядышком. — М? — С-слушай, я... Эм... Ну, обычно я уходил в туалет, чтобы... Э-э... П-под-дрочить после того, как мы заканчивали, а здесь... Здесь его нет и... М-м... Ч-что мне с этим делать? — едва слышно мямлил Альберих, стыдливо отводя взгляд в сторону. Знал ведь, что ему негде будет передёрнуть, а всё равно пошёл! Будто бы специально ради того, чтобы оказаться в невероятно постыдной ситуации, хах. — С чем «‎этим»? — спросил у него лежащий на подушке из собственных согнутых в локтях рук юноша, нежась в объятиях легкого прохладного ветерка. — С... С м-моим с-стояком... — ответил рыцарь, что снова позабыл о так обожаемой его собутыльником конкретике. — А ты сам как думаешь? — поинтересовался бард, приоткрыв один глаз. Прозвучало это, кстати, максимально по-доброму, да так, что можно было подумать, будто бы он действительно интересуется его мнением, но на самом деле он желал лишь немного поиграться с попавшей в его острые коготки мышкой. Кэйа некоторое время помолчал, размышляя, а затем неуверенно выдал: — Н-нав-верное мне с-стоит п-под-дрочить п-прямо при т-тебе, д-да? Но мне на самом деле не хочется! Правда не хочется! П-просто д-дроч-чить в кустах это... Это странно, да и меня могут заметить... А до дома... До дома я вряд ли дотерплю... Какое же глупое, блять, предложение!.. Но какой повод для насмешек! Впрочем, ему и правда этого хотелось, но Венти был таким недоступным, что надежды на исполнение этой идиотской просьбы банально не было, за то было предвкушение обжигающих душу и гениталии издёвок, что били по этим его самым уязвимым местам, как плеть его прошлого любовника по его спине... Ох и почему он вообще вспомнил об этом мудаке?.. — При мне, говоришь, — промурлыкал бард, с трудом оторвав верхнюю половину своего тела от мягкого пледа. Он подправил свои слегка растрепавшиеся волосы рукой и закусил нижнюю губу, разглядывая вены на тыльных сторонах ладоней рыцаря, что стыдливо прикрывал ими свой колом стоящий член. Интересно, что же всё-таки возбуждало его больше? Венти испытывал влечение и к тому и к другому, но всё же выбрал защищающее всё самое сладкое, запретное и наверняка измазанное в солёном пахучем предэякуляте — руки. Юноша потянулся к ладоням Альбериха и заставил того резко вздрогнуть от неожиданности, а после крупно задрожать от нежных прикосновений его изящных пальчиков, что едва ощутимо поглаживали выпирающие вены. — Как думаешь, может мне стоит немного... Ик!.. Помочь тебе?