Божество

      Мысли Кэйи были заняты одним лишь Венти, что очень мешало ему патрулировать окрестности Спрингвейла. Альберих разрывался между своими должностными обязанностями и сладкими грёзами о возможном времяпровождении наедине с этим обаятельным юношей, что свёл его с ума своей необычайной красотой, милой улыбочкой и сладким, как мёд, голосом. Каждый раз, когда рыцарь обнаруживал себя замечтавшимся, он громко фыркал, тряс головой и ускорял шаг, стараясь пристально глядеть по сторонам, что ему и было положено делать из-за нехватки рабочих рук, но буквально через пару минут тот снова забывался и представлял себе то, как он вновь кормит барда домашней едой, ну или на крайний случай ресторанной. Кэйа нервно сглотнул, когда вспомнил, как Венти жадно поглощал мясную нарезку. Ах, это ведь их первый акт гастрофетишизма! Ну, «‎их» это громко сказано. Его. А если его, то не первый. Единственным различием между прошлыми подглядываниями за другими людьми в таверне было то, что Альберих сам склонил юношу к поглощению пищи, ведь обычно он наблюдал за жертвами своей одержимости издалека. И всё же Венти кардинально отличался от всех остальных посетителей этого заведения: он ел до невозможного неаккуратно, зля и одновременно возбуждая Кэйю. Вблизи это, конечно же, выглядело намного сексуальнее. Интересно, а насколько отвратительно с точки зрения этикета бард будет поглощать пасту? Суп? Пирог?       Альберих со стыдом обнаружил, что его член встал прямо во время патруля. Патруля, чёрт возьми! Кэйа чувствовал себя извращенцем. Нет, ну, он, конечно, регулярно дрочил в уборной таверны, ведь подглядывания за другими людьми очень возбуждали его, но чтобы прямо на улице... И где он вообще сможет снять напряжение? Хм... Придётся попытаться сосредоточиться на работе или других утомляющих и скучных вещах, но разве можно просто так взять и выкинуть из головы самого Венти?       Из размышлений о заполнении каких-то бумажек и снятия кошек Маргариты с деревьев, что изредка прерывались фантазиями о кормёжке вечно голодного барда, рыцаря вырвал яростный рык. Неужели хиличурл? — Помогите! Кто-нибудь помогите! — раздался жалобный крик знакомого Кэйе голоса. Достав меч из ножен и ринувшись к источнику звука, рыцарь вышел к дымящейся повозке, возле которой, закрыв голову руками, сидел на корточках местный мондштадтский торговец. Бедного Куинна, что, по всей видимости, доставлял партию товара в город, окружили красношёрстные хиличурлы с горящими дубинками, которыми те угрожающе размахивали прямо у его головы. — Celi Boya! Gusha! — рявкнул один из них, ударяя себя кулаком в грудь и указывая горящей деревяшкой на повозку. Альберих, понимая, что те вряд ли оставят торговца в покое, громко свистнул, привлекая их внимание на себя. — Ya?! Хиличурлы встрепенулись и синхронно повернулись в сторону рыцаря, а самый крупный из них, издав яростный клич, бросился на него, махая дубинкой из стороны в сторону. Однако стоило только монстру настигнуть Альбериха, как тот больно кольнул его крио энергией, погасив горящую деревяшку в его руке и заставив того отвлечься на попытку вновь зажечь её. Стоило только хиличурлу бросить взгляд на ставшую менее опасной дубинку, как Кэйа полоснул клинком по его маске, заставив того испуганно закричать. Два других монстра, видя то, как рыцарь издевается над лидером их маленькой группки, кинулись на него, однако и их дубинки вскоре были потушены. Несмотря на численное превосходство, хиличурлы никак не могли победить Кэйю, что отталкивал и отпинывал их от себя, не забывая покалывать их ничем не защищённые тела кончиком меча и серебрить их красную шерсть инеем. Впрочем, долго такая нелепая драка не продлилась: не особо умный главарь посчитал, что подпрыгнуть и попытаться огреть рыцаря дубинкой будет необычайно гениальным ходом, однако он не учёл, что таким образом он откроет своему противнику все свои слабые места, чем тот и воспользовался, ткнув монстра мечом в живот. Пронзительно закричав, хиличурл машинально положил свою руку на рану, после чего зашипел от боли и откинул её. — Celi... Boya? — вопросительно рыкнул тот, внимательно осмотрел свою руку и, заметив на ней капельки собственной крови, принялся испуганно скакать на месте и трясти ей в воздухе. — Celi Boya! Celi Boya! Два других монстра в смятении навострили свои длинные уши и, поняв в чём причина паники их лидера, испуганно прижали их к голове. Пригнувшись, они бросили пристальные взгляды на застывшего в удивлении Кэйю и принялись пятиться назад, после чего развернулись и стремительно ринулись всей своей небольшой группой в сторону леса. Альбериху стало слегка неловко от того, что он так сильно ранил этого хиличурла. Возможно ему не стоило так поступать с ним? Рыцарь фыркнул и потряс головой, откидывая от себя эти глупые мысли. Он, как человек, не должен был заботиться об их благополучии, несмотря на то, что чувствовал какую-то странную связь с ними. Кэйа часто думал о том, чем именно его так привлекают эти чудные создания, но в итоге он не нашёл ответа на свой вопрос. Виновато ли в этом ничтожном сострадании и очеловечивании его слишком мягкое для мужчины сердце или что-то другое?       Вырвавшись наконец-таки из парализовавших его тело раздумий, Альберих сунул окровавленный меч обратно в ножны и метнулся к торговцу, что продолжал дрожать и молить о пощаде. — Эй, — мягко произнёс Кэйа и положил руку на плечо Куинна, в ответ на что тот испуганно вскрикнул и весь сжался в нелепой позе, продолжая шептать что-то про Барбатоса. Тц! Неужели мондштадтцы не понимают, что ничем он им не поможет? Хах, да он скорее даже наоборот ухудшит их положение бесполезной надеждой на чудо, что обычно застилает людям глаза и заставляет их смиренно ждать вмешательства из вне, а не делать что-то самому. — Всё в порядке: они уже ушли. Давай, поднимайся. Торговец еле как смог принять вертикальное положение, едва держась на ватных от страха ногах, одна из которых была щедро обласкана горящей дубинкой, и постоянно заваливаясь назад, благо рыцарь держал его и не позволял упасть. — Спа... Спасибо тебе! Если бы не ты, то я бы... То я бы коньки отбросил! Э-э... Ты... Ты кажется часто покупаешь у меня фрукты, да? — спросил тот, внимательно вглядываясь в лицо слегка смутившегося Альбериха — Да! Да! Я тебя вспомнил! Ха-ха, мы, кажется, даже выпивали с тобой в «Доле Ангелов»... О! Точно! Вознаграждение! — Да что ты? Не надо никаких де... — не успел договорить Кэйа, как ему в руки сунули небольшой мешочек с морой. — Вот, держи, это всё, что у меня есть, — перебил его Куинн, буквально прижимая его ладонь к его же груди, чтобы тот не посмел отдать ему свои честно заработанные деньги. — Кхм... В общем, ты сам видишь, что видок у меня не очень, да и я, кажется, повредил ногу. Не мог бы ты... Э-э... Помочь мне довезти этот товар до моей лавки? Ты ведь помнишь, где она стоит, да? Флора и Донна, если что, присмотрят за ним. Если хочешь, то я доплачу тебе за это чуть позже. — Нет. Не стоит доплачивать, — судорожно тараторил Альберих, не желая доставлять неудобства торговцу, который и так уже всякого натерпелся: негоже обдирать того, кому и так несладко пришлось. — Я, конечно же, помогу тебе, ведь я всё-таки рыцарь, но может тебе первым делом стоит сходить к пастору? Она, если что, подлатает тебя. — Не думаю, что я смогу дойти хотя бы до стен города в таком состоянии... — опечаленно вздохнул Куинн. — Мы не сможем докатить эту телегу до Мондштадта, ведь ты вряд ли будешь тащить меня на себе, пока будешь вести её, а сам я её никуда не покачу. — Товар мы тоже не бросим, да и я не могу позвать подкрепление: слишком опасно оставлять тебя одного рядом с этой повозкой. Вдруг те монстры решили позвать на помощь митачурлов? В таком случае нам обоим нужно поскорее сматываться отсюда, но как? — принялся раскидывать мозгами Кэйа, пытаясь придумать удобное для всех решение столь непростой проблемы. Альберих задумчиво обхватил подбородок пальцами и хмыкнул, прикидывая сколько времени займёт путь до города и обратно. – Слушай, может доковыляешь как-нибудь до Спрингвейла? Я уверен, что местные обязательно помогут тебе. А насчёт телеги... Как видишь, от хиличурлов я отбиваться умею, поэтому я довезу её в одиночку, а как дойду до штаба, так позову кого-нибудь из рыцарей тебе на подмогу: к тому времени уже стемнеет, а бродить одному ночью за стенами города очень опасно. Они доведут тебя до Мондштадта и там ты сможешь разобраться со своим товаром. — Хм... — задумался торговец. — Знаешь, а это отличная идея! Ладно, не будем задерживаться, а то мне что-то больше не хочется встречаться с теми ребятами...       Кэйа, пыхтя, толкал перед собой небольшую, но практически полностью забитую закатниками телегу. И почему Куинн не использовал слаймовый аэростат для перевозки своего товара? Такой способ доставки фруктов был бы, очевидно, намного удобнее и безопаснее. Хм... Возможно у этого торговца неожиданно возникли какие-то проблемы с финансами? Или его просто жаба душит купить или на крайний случай арендовать аэростат? Впрочем, это не дело рыцаря.       Практически выбившийся из сил Альберих еле-еле толкал перед собой неожиданно ставшую для него слишком тяжёлой телегу, которую заботливо прикрыли слегка грязноватым куском ткани, чтобы не привлечь внимание других монстров, и, стоило ему только подумать о том, что было бы неплохо сделать небольшой перерыв и отдохнуть на поросшем мхом пне, что стоял неподалёку от тропинки, как его мигом взбодрил чей-то голос, что раздался за его спиной. — Мда уж, Ордо Фавониус, кажется, совсем плевать на членов ордена, — съязвил незнакомец. — Чего это ты один в такой глуши бродишь, а? Ещё и с такой развалюхой... Кэйа одним резким движением вынул меч из ножен и принял боевую стойку, после чего осмотрелся по сторонам и понял, что окружён похитителями сокровищ. — Хи-хи! — послышалось справа. — Интересно, насколько большой выкуп нам за него да... О! Так это ж этот! Ну... Ну как там его? Бандит, что держал в руке склянку с фиолетовой жидкостью, очень сильно удивился, когда увидел лицо рыцаря. — Кто? —  раздалось слева. — Надо же! Сам Капитан кавалерии Ордо Фавониус пожаловал! — съязвил здоровяк с молотом, что омерзительно умылялся и смотрел на Кэйю с каким-то пренебрежением. — Помнишь меня? — Конечно помню, — ответил Альберих, крепче берясь за рукоятку. Чёрт! Это же Робби! Тот самый Робби Костолом! Кэйа не так давно участвовал в операции по вынюхиванию производителя этого самого эликсира, который, судя по наводкам организаций по защите граждан из соседних регионов, пока что распространялся только по Мондштадту: Действующий магистр посчитала, что в этом как-то замешаны похитители сокровищ, поэтому отправила Капитана кавалерии и ещё парочку рыцарей под его командованием прямо в пристанище одной из самых знаменитых шаек. Как оказалось, банда Костолома лишь барыжила эту дурманящую разум жидкость, а её известные на весь город алхимики, что были намного умнее зельеваров из других банд, и руки не прикладывали к созданию этой мерзости. Впрочем, рыцари всё же раскрыли себя при штурме их основного пристанища, в котором склянок с новомодным наркотиком было просто видимо-невидимо. Жаль, конечно, что всё это было либо награбленным, либо скупленным, ведь какие-то там похитители сокровищ вряд ли смогли бы сделать нечто подобное своими руками, так как такие люди, как они, привыкли наживаться на чужом труде. Впрочем, о том, где они взяли всё это добро, ничего так узнать и не удалось. — Разве я мог забыть самого Робби Костолома? Твои навыки владения молотом просто совершены, раз уж ты почти смог размозжить мне череп. — Будешь лебезить передо мной — и правда размозжу, — произнёс мускулистый бугай, скидывая тяжёлое оружие с плеча в свою огромную грубую ладонь. — На мне этот твой грязный приём не сработает. — Понял, принял! — в шутливой манере ответил Альберих, стараясь усмирить пыл своего старого знакомого, однако на лице того и мускул не дрогнул. — А... Эм... Ну так, что вы от меня хотели? — Что в повозке? — спросил Робби. — В повозке... Э-э... — нервничал Кэйа, то и дело кидая короткие взгляды на старую телегу. Он не мог сказать разбойникам правду, ведь те банально поднимут его на смех. У Ордо Фавониус и так так себе репутация, а тут ещё и такая ситуация! Альберих нервно сглотнул, представив себе то, как кто-то из его многочисленных собутыльников подходит к нему в таверне и спрашивает: «А правда ли что тебе поручили вести старую повозку с закатниками, а, Кэйа? Тяжело тебе без кавалерии, я смотрю», а всё помещение тем временем озаряется звонким хохотом. — Уверяю вас, там нет ничего такого, что могло бы вас заинтересовать, поэтому вам вряд ли стоит тратить время на ограбление кого-то такого, как я, иначе... — Ты от вопроса-то не увиливай, — перебил его не оценивший такого ответа Костолом, после чего сделал пару шагов навстречу Альбериху. — Не думаю, что такому, как ты, могли бы поручить вести что-то такое, чем бы мы не могли поживиться. — Да! — крикнул кто-то из толпы. — Показывай что там у тебя. — Показывай, — повторил глава шайки, подойдя к рыцарю почти вплотную. — В одиночку ты вряд ли нам что-то сделаешь, так что тебе лучше поскорее убрать этот кусок ткани и не рыпаться, либо мы сделаем это сами. Двое самых заурядных члена банды хотели уже были метнуться в сторону повозки и взяться за края грязного полотна, как их на полпути снёс непонятно откуда взявшийся поток ветра, что подкинул их вверх. — Какого чёрта?! — среагировал на истошные крики своих подчинённых Робби, что было очень опрометчиво, ведь Кэйа сразу же направил на него поток крио энергии в попытке выбить молот из его рук, однако у него это не вышло: бандит разразился бранью и схватился за свой живот, но оружие не отпустил. Вместо этого рассерженный Костолом замахнулся на Альбериха, но тот вовремя отскочил в сторону, из-за чего удар пришёлся прямо на и так еле дышащую тележку. — Чёрт! — выпалил разозлившийся рыцарь, что не мог позволить себе так подвести торговца, которому решил помочь. — Хах, а мы ведь уже дрались с тобой когда-то... Что ж, в этот раз я не пощажу тебя! Кэйа отпрыгнул назад и попятился влево, стараясь увести противника подальше от повозки, а тот в свою очередь действительно попался на уловку. Рыцарь больно покалывал бока разбойника кончиком меча, а когда тот замахивался, он вновь отскакивал от него. Такая беготня продолжалась довольно долго, ведь Костолом, чья одежда была изрезана в клочья и насквозь пропитана кровью, и не думал отступать, несмотря на то, что он давно уже выдохся, как и, собственно, Альберих, однако последний чувствовал себя намного бодрее, ведь прекрасно понимал, что победа будет за ним. — В чём дело? — спросил Кэйа, посмеиваясь. Рыцарю, несмотря на его необычные... пристрастия, очень нравилось по-садистски издеваться над своими соперниками-людьми, однако для него это было не более чем безобидной забавой. — Боишься холода? Понимая, что его силы уже на исходе, вновь вспыливший от такой обидной колкости бандит попытался нанести финальный удар: он крепко сжал молот двумя руками, завёл его в сторону и попытался попасть массивным бойком прямо по его боку, что хоть и был защищён доспехами, но непременно бы пострадал, однако рыцарь вовремя отскочил назад и... Кэйа болезненно охнул, когда напоролся широкой спиной на скалу и чуть было не упал на землю, каким-то чудом сумев удержаться на ногах. Как же так получилось? Неужели Альберих потерял бдительность, переоценив свои силы? В ужасе наблюдая за тем, как большой квадратный боёк стремительно приближается к его голове, Кэйа метнулся в сторону, упал и принялся в панике дрыгать внезапно онемевшими ногами, пытаясь отползти как можно дальше. Удар пришёлся по земле у подножия: аккурат в паре сантиметров от испачаных в грязи подошв вычурных сапог рыцаря. Перепуганный Альберих, что, к его ужасу, обронил меч ещё тогда, когда врезался в скалу, с трудом пятился назад, беспорядочно передвигая руки и еле отталкиваясь от земли ногами, и вновь напоролся на что-то твёрдое. Удар о толстый ствол одинокой берёзы выбил из него глухой полувыдох-полустон вместе со всякой надеждой на выживание. — Добегался? — саркастично спросил Костолом, что держал рукоятку молота обеими руками и медленно приближался к нему. — Да ты хоть знаешь сколько мне стоила та партия отвара из «‎целебной»‎ травки, а? Знаешь сколько наших сейчас гниют в темнице из-за тебя, упырь одноглазый? Сейчас ты поплатишься за то, что моя банда чуть не передохла от голода, грязная рыцарская шавка! Робби хотел уже было как следует замахнуться и одним ударом превратить черепушку отчаянно пытающегося встать на ноги Кэйи в труху, однако его остановила стрела, что с громким свистом пролетела прямо перед его носом и угодила в скалу. — Двинешься вперёд и следующая окажется у тебя в голове, — по-детски звонким голоском пригрозил тот, кто уже успел раскидать остальных членов шайки своими ветряными потоками и обратить большую часть из них в бегство. — Отпусти оружие. — А ты что здесь забыл, малыш? Беги обратно к своей мамочке, пока я твой игрушечный лук тебе куда подальше не запи... — не успел договорить бандит, как в его ногу вонзилась стрела. Он вскрикнул и тут же упал на землю, хватаясь за раненную часть тела и отчаянно пытаясь вынуть глубоко посаженный наконечник, что был пропитан Анемо энергией, которая не просто мгновенно рассеялась, а превратилась в маленький вихрь, что, судя по ощущениям, будто бы скручивал его плоть. Когда Костолом смог наконец-таки с большим усилием вытащить стрелу, что не хило так разворотила его голень, превратив рану на ней в кровавое месиво, он с трудом встал на ноги и, громко выругавшись, снова упал. — Не дёргайся, — холодно произнёс Венти, натягивая тетиву и целясь Робби прямо в голову. — Двинешься — убью. Такая угроза, конечно же, была пустой болтовнёй: бард, если честно, совсем не хотел калечить бандита, а уж тем более лишать его жизни, однако припугнуть его надо было. — Надо же! А я и не знал, что ты можешь быть таким жестоким, — мягко рассмеялся рыцарь, что уже успел быстренько встать на ноги и отряхнуться и теперь вёл себя как ни в чём не бывало. Такие слова заметно смутили юношу, что неловко отвёл взгляд в сторону, не желая смотреть на подколовшего его Альбериха, что в край обнаглел: Венти его, понимаете ли, спас, а он издеваться над ним вздумал! — Хотя, впрочем, в этом есть свой шарм. — Ты бы лучше поискал чем его связать, — буркнул не оценивший такого комплимента бард, что продолжал держать стрелу у головы бандита, которого сковал парализующий страх. И что ему теперь делать? Он вот-вот будет пойман... А дальше что? Что будет с ребятами? Смогут ли они поддерживать существование его банды и не развалить её междоусобицами? Они ведь все с голодухи помрут, если окажутся на улице одни. Большинству из них ведь совсем-совсем некуда идти... — Дурак. Последнее слово Венти произнёс очень тихо, словно не хотел, чтобы Кэйа его слышал. И правда дурак! Его чуть не убили, а он шутить вздумал! Архонта всякий раз злило такой беспечное отношение смертных к своей собственной до смешного короткой жизни, что могла оборваться даже от такой ерунды, как царапина, в которую была занесена инфекция. — Ну-ну, не злись. Я же пошутил. — насмешливо хмыкнул рыцарь, что поспешно метнулся к повозке и, лишь чуть-чуть приподняв ткань, принялся выискивать верёвку или что-то типа того. Кэйа отчаянно шурудил руками внутри старой телеги, но не нашёл ничего, что наощупь было бы похоже на что-то, чем можно было бы связать насолившего ему преступника, которого тот. Чёрт! Неужели здесь и правда нет вообще ничего кроме кучи закатников? Ох, похоже это действительно так...       Увлёкшийся поиском веревки Альберих вдруг услышал испуганный вскрик, что, по всей видимости, принадлежал юноше, однако понять что именно случилось с его приятелем он не смог: что-то глухо стукнулось о землю прямо перед носками его сапог и ослепило его дурнопахнущим дымом, однако, несмотря на то, что он быстро улетучился, бандит сумел-таки убежать. — Вот чёрт! – выругался Кэйа, что практически сразу метнулся к не менее шокированному Венти, перед этим внимательно пробежавшись глазами по всей окрестности, в которой, к сожалению, были только они вдвоём. Сам же юноша лишь испуганно пискнул, когда Альберих вдруг больно вцепился в его узкие плечи и принялся внимательно разглядывать его с ног до головы. Впрочем, в этом не было никакой нужды, ведь разбойник и пальцем не тронул держащего его на мушке барда: члены его банды, что рыскали в поисках лёгкой наживы в соседнем лесу, быстро прибежали на помощь своему главарю, захватив с собой дымовые шашки. — С тобой всё в порядке? Ты не ранен? — В-всё нормально, – едва слышно пробубнил слегка смутившийся Венти, отводя взгляд в сторону, однако он, вспомнив про то, что было буквально пару минут назад, снова посмотрел на Кэйю и принялся рассматривать уже его жалкое смертное тело из плоти и крови. — Ах, точно! Вы ведь дрались! С тобой всё хорошо? Я... Я видел как ты ударился и... Эм... Т-ты ничего себе не сломал? У... У меня есть пластыри! Если что... — Со мной тоже всё в порядке, — ответил Альберих, будучи не в силах сдержать улыбку. Рыцаря позабавило то, как бард сначала взволнованно тараторил и до неприличия сильно повышал голос в попытках разузнать про его самочувствие, а затем, осознав всю дерзость своего поведения, вдруг притих и принялся едва слышно бубнить что-то себе под нос, заикаясь, но, когда речь зашла о пластырях, тот снова оживился, а потом опять стих, когда понял, что в такой ситуации они бесполезны. До чего же забавный! — А! И... Эм... Спасибо, что, считай, спас меня. Если бы не ты, то мы бы вряд ли смогли выпить вместе когда-нибудь ещё, ха-ха... Кстати, а как ты здесь оказался? – А... Я... Эм... — заметно смутился Венти, глядя на Кэйю, лицо которого мгновенно стало серьёзным, а взгляд — холодным и проницательным. Юноша категорически не мог выдать ему всю правду-матку, ведь... Ведь она глупая... Неужели он и правда смог бы признаться ему в том, что он снова воровал еду с винокурни, после чего его заметил один из работников, из-за которого ему пришлось бежать куда глаза глядят, бросив недоеденный перекус? — Я... Я просто проходил мимо, хе-хе! Я надеюсь, что ты не подумал, будто бы я замешан в чём-то криминальном, как эти ребята... Нет! Совсем нет! Я просто прогуливался по лесу, чтобы подчерпнуть немного вдохновения для своей новой баллады и... И всё! И правда! Почему бы рыцарю не подозревать барда в чём-то незаконном? Чего это он в такой глуши вечером делает? Ещё и пришёл аккурат к поединку и раскидал всех своими слишком уж мощными для простого обладателя Глаза Бога потоками и вихрями, да и отговорка эта была невероятно нелепая и скомканная, словно он её только что придумал... Странно это всё. Впрочем, размышления Кэйи прервались громким урчанием живота Венти, которое он, конечно же, не оставил без внимания. Ох, похоже рыцарю стоит прекратить допрос, ведь он просто не мог позволить себе оставить барда голодным: с того самого дня на плечи Альбериха будто бы легла им же на себя возложенная ответственность за желудок этого миловидного юноши, что не мог прокормить себя самостоятельно. – Ты проголодался? — спросил Кэйа, что искренне заинтересовался этим в миг взбудоражущим его воображение звуком. Голова рыцаря тут же заполнилась самыми разнообразными в своей извращённости фантазиями о кормлении бедного оголодавшего барда. – Если честно, то да... — едва слышно пробубнил Венти, стыдливо отводя взгляд в сторону. Впрочем, какой смысл скрывать своё неимоверное желание поесть? Кэйа ведь всё равно всё прекрасно слышал. Эх, ладно! Ничего страшного, если рыцарь снова попытается накормить барда чем-нибудь вкусным, а может даже и напоить... Тот, впрочем, нуждался и в том и в другом, поэтому почему бы и нет? Да и Венти только что спас его от неминуемой гибели, так что это, вроде как, услуга за услугу. — Хах, я как раз давно не был в «Хорошем охотнике». Может сходим туда после того, как довезём эту телегу до пункта назначения? — предложил Кэйа, неловко почёсывая затылок. — А! И в штаб-квартиру на минутку заглянем: мне надо снять доспехи. Потерпишь? Ах, точно! Доспехи! Бард не мог не заметить, как сильно они шли рыцарю: чёрный подлатник с белой вставкой посередине идеально подчёркивал его фигуру, делая его талию ещё более тоньше и изящнее, а вот его отсталенный по поверхности железный нагрудник, что был окаймлён золотом, наоборот визуально увеличивал его грудь, из-за чего казалось, будто бы он был намного мускулистее и крепче, чем на самом деле. Но отличала Кэйю от всех остальных рыцарей, конечно же, его меховая накидка, что лежала на его плечах, словно королевская мантия. До этого момента Венти и подумать не мог о том, что его так сильно заведут какие-то там доспехи. – Конечно потерплю, — ответил бард, пряча оружие в налуч. Если честно, то юноше он был ему ни к чему, ведь он спокойной мог засунуть лук прямо в свой фальшивый Глаз Бога – своеобразный межпространственный инвентарь, однако такие фокусы простым людям не объяснишь. — Кстати, а что в повозке? — А вот этого я тебе не скажу, — усмехнулся рыцарь и, развернувшись, направился прямиком к телеге, — Государственная тайна, понимаешь ли. Да и разве кто-то такой, как я, стал бы так яростно защищать что-то столь незначительное, как... — Как кучка закатников, например? — перебил Кэйю по-садистски ухмыльнувшийся Венти, что вынудил его в ужасе застыть на месте. Барду было уж очень интересно посмотреть на реакцию рыцаря, что, конечно же, был обескуражен этим. — А я думал ты мне доверяешь. — К... К-как я могу доверять тому, что без зазрения совести шарится в чужих вещах? — буркнул стремительно удаляющийся от барда рыцарь, после чего взялся за слегка обшарпанные деревянные ручки, одна из которых была частично раздроблена молотом, и покатил тележку перед собой. — Эй, но я ведь только одним глазком посмотрел! — возразил юноша, что ринулся к своему демонстративно уходящему от него приятелю.       Прогулка действительно была просто замечательной: пока-что-просто-собутыльники всю дорогу улыбались так, что у них скулы болели, а это, очевидно, было признаком того, что они явно искренне наслаждались компанией друг друга. Ну как можно не радоваться тому, что твой собеседник просто невероятно обаятельный, да и к тому же прекрасно шутит и... Скрашивает твоё одиночество. Кэйа всё не мог отвести взгляд от Венти, что увлечённо рассказывал ему какую-то глупую историю про Анемо Архонта, которую тот якобы услышал в таверне, а тот в свою очередь не мог перестать удивляться тому, что кому-то помимо того угрюмого бармена и правда интересно слушать его, как ему казалось, раздражающую всех и вся болтовню. Однако долго такая идиллия длиться не могла: путь от того лесочка до мондштадтской крепости был довольно-таки коротким и парочка быстро преодолела его.       Оставив позади неловкий разговор о содержимом повозки с Лоуренсом и Свеном, а также переодевание в гражданскую одежду, Кэйа и Венти преспокойно себе сидели за столиком «Хорошего охотника» и ждали своего заказа, который бард упорно пытался сократить, а рыцарь — увеличить. Пришлось расположиться именно в душном помещении ресторана, так как снаружи все места, к сожалению, были заняты, а конкретно это было освобождено аккурат к их приходу. — Ваше томатное рагу, три рыбацких бутерброда и две ягодные газировки, верно? — спросила официантка, кладя посуду и столовые приборы на стол. Сегодня в заведении, к сожалению, не продавали алкоголь, а связано это было с какой-то особой акцией, которую с целью сохранить здоровье граждан предложил провести рыцарский орден. — Да. Спасибо, — поблагодарил её Кэйа. — Не за что, — на автомате произнесла девушка. — Приятного аппетита. — Кхм! Ну так что ты там говорил про... — начал рыцарь, который тут же замолчал и застыл в удивлении, наблюдая за тем, как бард быстро черпает содержимое тарелки ложкой, не забывая очень громко постукивать ей по дну и краям, и набивает им свой рот. Кэйа в растерянности глядел то на Венти, то на в изумлении пялящихся на них людей, сгорая со стыда. Их взгляды, в которых поблёскивала скорее усмешка, чем непонимание или удивление, вынуждали рыцаря чувствовать себя так, словно это он ел, как свинья, прямо у них на глазах, а не бард. — Венти... Мягкий и вкрадчивый голос Альбериха, что подсел чуть ближе и слегка наклонился, образумил юношу, который тут же в панике начал оправдываться перед ним. — А! Ой! К-кэйа, я... И-извини, я просто довольно долго не ел и... — не успел договорить он. — Всё в порядке! Не стоит извиняться. Всё... Всё правда в порядке! — перебил барда рыцарь, что совсем не хотел смутить его. — Пожалуйста, ешь аккуратнее. Я не хочу, чтобы ты подавился. — Х-хорошо... — пробубнил красный, как ломтики помидора в потерявшем прежний невероятно аппетитный вид рагу, Венти, что с позором опустил голову и уставился в тарелку. Идиот! Если в прошлый раз он хотя бы пытался держать себя в руках, то в этот ему будто крышу сорвало. Как он вообще мог позволить себе просто взять и наброситься на это несчастное рагу, словно оголодавшая бездомная собака, которой бросили уже кем-то обглоданные кости? Ещё и при Кэйе... — Приятного аппетита, — попытался склонить к поглощению пищи понурого барда рыцарь, а сам потянулся к стакану с холодным напитком. — Если хочешь, то я закажу тебе десерт. — Нет, не стоит, — отнекивался вновь взявший в руку ложку Венти, что неуверенно зачерпнул ей содержимое тарелки, с опаской глядя на Кэйю. Бард шарился глазами по лицу тактично переместившего взгляд в сторону рыцаря, пытаясь найти на нём тень смеси разочарования и недовольства, но у него не получилось. Убедившись, что всё в порядке, юноша отправил ложку в рот и очень медленно стащил с неё кусочек тушёного мяса, что был покрыт густым пряным соусом, и застыл в удивлении. Говядина таяла на его языке, словно мороженное под палящим июльским солнцем, а чуточку островатый соус лишь усиливал всё это ощущение приятной вязкости во рту, что было совершенно не похоже на отвратительную липкость плавленого сыра. Отойдя от лёгкого изумления, Венти принялся медленно жевать мягкое мясо, чьи волокна с поразительной лёгкостью отделялись друг от друга без каких-либо усилий. Скатав кусочек говядины в однородную массу, которая слегка пропиталась пряным соусом, бард с удовольствием проглотил этот маленький комочек, что тут же поехал вниз по его изящной тонкой шее. — Как... Как вкусно! — Я рад, что тебе понравилось, — усмехнулся рыцарь, что с удовольствием наблюдал за этим удивительным процессом поглощения чего-то столь аппетитного кем-то столь милым. — Может попробуешь и бутерброды? — Ах, точно, бутерброды! — вскликнул совсем позабывший о них Венти. Он взял один из них и откусил от него маленький кусочек, что был обильно намазан томатной пастой и щедро посыпан луком. Стоило только барду начать жевать, как его рот тут же наполнился обжигающе горьким соком, что приятно возбуждал вкусовые рецепторы невообразимым контрастом с кисловато-сладким помидором. Ах, просто замечательно! — Кфтати, а ты пофему нифего себе не заказал? — А... А я не голодный... — пробубнил заметно смутившийся Альберих, которого возбудил даже не сам процесс поглощения и хорошо читаемое на лице юноши удовольствие, а, скорее, вишенка на торте в виде вопроса, что был задан ему. Ох, чёрт, как же Венти сексуален, когда разговаривает с набитым до отказа ртом! Такая вредная привычка одновременно и злила и будоражила Кэйю, который в свою очередь был без ума от этой противоречивости. — Может хотя бы попробуешь немного? — спросил бард, перед этим до конца прожевав мягкую хлебную кашицу и проглотив её. — А то мне немного неловко из-за того, что я ем, а ты — нет... — Если ты настаиваешь... — с придыханием произнёс перевозбуждённый Альберих, наклоняясь вперёд и в непростительно пошлом для двух практически незнакомых людей жесте кладя свою ладонь на руку юноши, что заботливо протянул своему приятелю ложку, с которой тот медленно стянул невероятно вкусное томатное рагу. Венти собирался уже было отодвинуть свою руку и положить ложку обратно в тарелку, чтобы не накапать оранжевой жидкостью на стол, однако Кэйа грубо, будто бы с какой-то беспричинной ненавистью, вцепился в неё и принялся неспешно пережёвывать невероятно мягкую морковь и не менее нежное мясо, словно пытаясь растянуть наслаждение как и от еды, так и от столь необычно изящной даже для юноши ручки. Нехотя проглотив пережёванное в вязкое безвкусное пюре кушанье, рыцарь с трудом смог отпустить барда и откинуться на спинку стула. — Спа... Спасибо. Оно и правда очень вкусное. — А... Д-да! И правда вкусное! Хе-хе... — выпалил растерянный и даже слегка шокированный таким странным поведением юноша. Почему он так долго жевал и без того мягкую пищу? Ещё и в руку так больно вцепился, что на ней аж следы от ногтей остались... Жутковато, однако. Ах, впрочем, неважно! Главное, что покормили. — Я отойду ненадолго, ты не против? — спросил рыцарь и, получив одобрительный кивок, зачем-то снял с себя меховую накидку и повесил её на свою руку, которую прижал к животу. — Не скучай.       К концу вечера приятели беззаботно болтали друг с другом за тем же столиком, наслаждаясь красивой мелодией, что доносилась из проигрывателя, и... Десертом. Томатное рагу сильно повлияло на вкусовые рецепторы Кэйи, сделав его очень голодным, поэтому тот всё же соизволил заказать себе немного еды, а за одно и втянул в это Венти, в желудке которого как раз-таки поместился бы небольшой чизкейк. Бард как-то слегка неуверенно погружал маленькую десертную ложку в мягкую массу и отделял от неё небольшие кусочки, после чего отправлял их в рот и как-то странно поглядывал на жующего точно такую же еду рыцаря, что всякий раз стыдливо опускал глаза в свою тарелку. Неужели это внезапное желание удалиться не осталось незамеченным? Чёрт! И что теперь делать? Кэйа не мог упустить шанс ещё раз поглядеть на то, как Венти ест, искренне наслаждаясь едва ощутимой кислинкой валяшек и приятной сладостью чизкейка, но он не смел и одним глазком поглядеть на это, ведь юноша всё таращился и таращился на него, поэтому ему было просто необходимо срочно отвлечь его чем-нибудь. — И как тебе в Мондштадте? – внезапно развеял неловкую тишину Альберих, что распрямил свою широкую спину и откинулся на спинку стула, на которой висела его вычурная меховая накидка. — Не жалеешь, что вернулся? — Конечно нет, — ответил юноша, снова отделив от единой массы маленький кусочек и положив его в рот. Бард продолжал смотреть на своего собеседника с недоверием, словно пытаясь прочитать на его лице ответ на все свои вопросы касательно этой зацикленности на еде и постоянных уходов в уборную, однако то хоть и было слегка пунцовым, но всё же не выдавало истинных мотивов рыцаря. — С чего бы мне жалеть об этом? — И правда, — хмыкнул Альберих. — Не думаю, что в Ли Юэ или Сумеру смогли бы по достоинству оценить твой талант. — Талант? – слегка удивлённо переспросил юноша, после чего заливисто и слегка по-театральному наигранно рассмеялся, прикрывая рот рукой. — Не смеши меня! Нет у меня никакого таланта: я самый обычный бард. — Ну-ну, не скромничай, — принялся переубеждать его по-доброму ухмыляющийся рыцарь. Взгляд его как бы невзначай упал на маленькую десертную ложечку, на которой лежал небольшой кусочек чизкейка. — Разве я бы заинтересовался тобой, если бы ты был обычным? Венти ещё раз оглядел Кэйю с ног до головы, искренне не понимая что такого в нём нашёл этот красавчик с очень экзотичной для этого региона внешностью. Неужели сам юноша и правда какой-то... Не такой? Но ведь его игра на лире это просто позор, а пение ещё хуже! Да и настоящий талант ради одного лишь алкоголя не демонстрируют... Тогда что в Венти такого, что могло бы понравиться Кэйе настолько, что тот спускает на него столько денег? Неужели он всё кормит и кормит его только из-за одного лишь миловидного личика? Даже если так, то это какой-то очень странный способ завоевать внимание. И в самом деле! Этот рыцарь, вообще-то, не был каким-то там неумёхой-подростком, который ничего не смыслил в ухаживаниях, поэтому это ни в коем случае не было попыткой убедить барда в значимости для него. И в чём же тогда дело? Впрочем, Венти в любом случае был не в восторге от такой даже немного пугающей его недосказанности, поэтому он решил слегка шокировать сверлящего взглядом его десертную ложку Кэйю в попытке вынудить его сказать об этом хоть что-нибудь. — А фто если в эфтом ефть... Гм!.. Какая-то другая причина? — спросил бард, самым неказистым и невоспитанным образом обхватывая ложечку губами и стаскивая с неё кусочек верхнего слоя чизкейка, тем самым пачкая нежно-розового цвета губы ягодным сиропом, что призывно поблёскивал под болезненно-желтушным светом настенного бра, а затем быстро прожёвывая и глотая нежную сливочную массу, что слегка прилипала к его чуточку кривоватым зубам, а после слизывая языком кисловатое безобразие на своих устах. Рыцарь завороженно глядел на эту жуткую невоспитанность, восхищаясь этой только его одного возбуждающей мерзостью. И почему Альбериху вообще нравится что-то... Подобное? — М? Вопросительное мычание подперевшего щёку сжатой в кулак ладонью Венти мигом привело Кэйю в чувство. В глазах барда игриво каталась на спине шалость, а сам он хитро-прехитро ухмылялся, своеобразно флиртуя. — Думаю, что тебе и так прекрасно о ней известно, — ответил рыцарь, вновь откидываясь на спинку стула. Альберих боялся, что юноша не так воспримет его слова и подумает не о том, о чём ему следовало бы, но, судя по тому, что тот слегка наклонил голову вправо, а губы его растянулись уже не в ухмылке, а в улыбке, он всё правильно понял. — Если мы, конечно, сейчас говорим об одних и тех же вещах. — Могу сказать то же самое и про тебя, — ответил Венти, вновь разрушая текстуру и так превратившегося в красно-бело-розовое месиво чизкейка. Такой лишь им одним понятный флирт будоражил их умы своей загадочностью и некой недосказанностью, которая, впрочем, не мешала им прекрасно понимать друг друга. — Если бы вместо тебя ко мне подошёл бы кто-нибудь... «‎Обычный», то я бы просто проигнорировал его. — О как! Впрочем, я бы тоже, — произнёс слегка смущённый такой репликой Кэйа, что старался не показывать своего смятения, продолжая игриво ухмыляться и стрелять глазками в своего собеседника, которого это ничуть не трогало. Ух, крепкий попался! В таком случае придётся пойти на крайние меры: рыцарь, будто бы дразня барда, воткнул ложку в свой практически нетронутый чизкейк и принялся отделять от него до неприличия большой кусок. Когда десерт был разрезан на две части, Кэйа принялся расталкивать одну из них, превращая некогда прекрасный в своей незатейливости кусочек торта в отвратительное на вид мессиво. Подцепив бело-розовое нечто ложкой, дрожащий от переизбытка чувств рыцарь отправил его в рот и принялся неспешно пережёвывать. — Хорофо фсё-таки, фто ты... Гм! Посчитал меня таким. Безобразие! Просто ужас! Кэйа был в восторге от того, что он смог переступить через себя и совершить нечто столь отвратительное в попытке смутить Венти, что и правда с нескрываемым удивлением глядел то на убитый торт, то на своего собеседника, который жутко улыбался, показывая украшенные белой творожной массой зубы. Вся эта неопределённость вогнала барда в смятение, ведь он не до конца понимал что вообще этот жест значил, однако тот всё же предпочёл указать зазнавшемуся рыцарю на его место. Не придумав ничего лучше, чем перейти всякие грани дозволенного, Венти взял в руки блюдце и... Откусил от чизкейка, пачкая свои губы, подбородок и левую щёку в начинке, что пропиталась соком валяшки. Очистив своё лицо от бело-красной массы пальцем, бард отправил его в свой и без этого полный еды рот и облизал. Кэйа, конечно же, был шокирован таким жестом и совсем никак не мог на него ответить: он ни за что не посмел бы, к примеру, упасть лицом в тарелку и проделать такой же фокус с пальцами из-за людей, парочка из которых и так уже как-то странно на них поглядывала. — Я рад, фто ты... Гм! Не стал отпираться и говорить, что это не так, — произнёс бард, что с трудом смог пережевать и проглотить столь большой кусок. — Ведь это правда.       Рыцарь признал своё поражение, стыдливо потупив взгляд в безобразие на тарелке, и именно поэтому оставшаяся часть ужина прошла довольно спокойно: никто никаких состязаний с участием бедных чизкейков не устраивал. Сам торт, кстати, довольно быстро закончился, но вот разговор двух явно наслаждающихся компанией друг друга приятелей всё продолжался и продолжался до самого вечера. Впрочем, Кэйе это было только на руку, ведь он смог немного утихомирить своё возбуждение, что было вызвано столь дурацкой игрой с чизкейком, и узнать много нового о Венти: этот мальчик и правда был довольно-таки разносторонним и мог поддержать разговор практически на любую тему, да и сам много чего интересного рассказывал. — Ой! А сколько сейчас времени? — без каких-либо на то предпосылок спросил увлёкшийся своим собеседником бард, чей взгляд совершенно случайно зацепился за окно, в котором виднелся мягкий желтушный свет уличного фонаря и пустующая площадь. — Сейчас посмотрю, — ответил рыцарь, потянувшись за карманными часами, — Ого! Уже почти десять! Хах, да уж, засиделись мы... А! Кстати... Э-э... Не сочти за наглость, но может ты... Ну... Переночуешь у меня? Просто на улице так темно, а я живу буквально в двух шагах, так что... — Нет, — сухо произнёс Венти, что заставил сердце Кэйи очень резко и неприятно заныть. Неужели Альберих так сильно напугал юношу своим странным поведением, что тот теперь боится гостить у него?  — Прости, но я не хочу нахлебничать. — Да ладно тебе! Мне ничего не стоит на время приютить тебя, как и в прошлый раз, — принялся переубеждать его рыцарь. — Не стесняйся. — Ну... Ну ладно! Так уж и быть! — сдался бард, в голове которого тут же всплыли воспоминания о той самой невероятно мягкой и тёплой кровати. Да уж, он плохо строил из себя скромника: стоит только чуть-чуть надавить на него уютным спальным местом или вкусной едой, как он тут же согласится нагло воспользоваться предоставленными ему благами. Однако юноша не был какой-то там шлюхой, которую можно было купить чем-то подобным, поэтому если этот пусть и невероятно красивый и сексуальный, но слегка чудаковатый молодой человек вдруг начнёт распускать руки и затирать ему про некую «оплату» или «услугу за услугу», то тот тут же поставит его на место! Ох, лишь бы Кэйа не оказался таким...— Но только на одну ночь.       Дом, в котором жил Альберих, и правда находился очень близко к этому ресторану, что было очень удобно, ведь их шансы случайно столкнуться с не очень хорошими личностями были практически равны нулю. Как только Венти вошёл внутрь квартиры, он заметно забеспокоился то ли из-за того, что, кажется, узнал этот узкий коридор и даже вспомнил, что здесь кое-что произошло, только вот что именно он забыл, то ли из-за небезопасности этого мероприятия: Кэйа хоть и очень тепло принял его в день их знакомства, но вдруг он имеет какие-то злые помыслы на этот счёт? Даже если он сейчас не начнёт требовать «плату» за сегодняшние угощения и ночлег, юноша всё равно будет относиться к нему с опаской, ведь... Ведь а вдруг он делал с ним что-то плохое, пока тот ночевал у него в прошлый раз? Венти стало очень мерзко от осознания того, что Кэйа в теории мог прикасаться к этому непорочному облику его давно погибшего друга, пока тот был пьян и беззащитен, но разве член рыцарского ордена мог позволить себе нечто подобное? Впрочем, нет никакого смысла волноваться об этом, ведь лучше так, чем снова позориться, лёжа под окнами таверны в собственной рвоте... Да? В конце концов, дальше щупаний за причинные места он вряд ли заходил. — Располагайся, — с доброй улыбкой произнёс рыцарь, что склонился к уху застывшего в раздумьях барда, который тут же испуганно встрепенулся, чем заметно смутил владельца квартиры. — А... Эм... У м-меня совсем нет подходящей для тебя одежды, поэтому я дам тебе свою. Можешь выбрать любую в комоде в спальне. Она, если что, справа в конце коридора. А я... А я пока застелю для себя диван... Рассерженный и смущённый своей же глупостью Кэйа хотел уже было поспешно метнуться в гостиную, но Венти остановил его, схватив за запястье. — Ты собираешься спать на диване? – спросил бард, забавно глядя на повернувшегося к нему рыцаря снизу вверх. — Ну да, — ответил Альберих, который совсем никак не мог понять почему юноша так странно отреагировал на его слова – А что? — А... Ну... Знаешь, это как-то не очень красиво получается, что хозяин квартиры спит на диване, а гость — на кровати, — мямлил смущённый такой роскошью Венти. Ох, Кэйа, наверное, и в прошлый раз из-за него ночевал в гостиной... — Мне кажется, что должно быть наоборот. — Я ни в коем случае не позволю своему гостю спать на диване, — заявил рыцарь, на этот раз повернув в сторону барда не только голову, но и всё тело. Он в привычной ему манере мягко улыбнулся, приподняв лишь один краешек губ, а затем скрестил руки на груди и прижался плечом к арке, что являлась входом в гостиную. — Это невежливо. — А я... — не договорил юноша, что остановился буквально на пару секунд, собираясь с мыслями. Венти, если честно, и не знал толком, как ему убедить Кэйю в том, что ему вовсе и не обязательно намеренно доставлять себе дискомфорт, ночуя на диване, но молчать слишком долго было глупо, поэтому он выпалил первое, что пришло ему в голову. — А я ни в коем случае не позволю тебе спать в гостиной! Решив перевести сказанное в шутку, бард скрестил руки на груди, максимально наигранно нахмурился, закрыл глаза и демонстративно отвернулся, как бы показывая рыцарю, что он не желает слушать никаких возражений. Однако долго такое притворство длиться не могло: юноша хмыкнул, а губы его расплылись в кривой ухмылке, однако тот всё ещё продолжал высоко задирать подбородок. — Слушаюсь и повинуюсь, Ваше Высочество, — подхватил Кэйа и, заметив, что Венти слегка приоткрыл свой правый глаз, он положил руку на грудь, пересекая её наискосок, и поклонился, чем очень насмешил отчаянно старающегося сохранить лицо юношу. — Тогда я буду спать на кухне... Или в ванной. — Ни в коем случае! — возразил бард, вновь задрав опустившийся вниз подбородок. — Тогда может быть Ваше Высочество разрешит такому жалкому плебею, как я, верно охранять его сон у него под боком? — ненавязчиво спросил рыцарь. — Погоди, ты... Ты серьёзно? — удивился такому неожиданному предложению бард, что мигом перестал клоуничать, осознав, к чему привела его безобидная шутка. — Ну, в таком случае все останутся довольны и никому не придётся спать на жёстком диване, — произнёс Кэйа, прислонившись спиной к стене. — Если тебе некомфортно спать со мной на одной кровати, то я, так уж и быть, постелю себе в гостиной. — А... Ну... Я... — мямлил Венти, что совсем не был готов к такому повороту событий. Несмотря на то, как легкомысленно он нажрался и позволил себе ночевать у практически незнакомого человека в прошлый раз, барду было немного страшно ютиться с ним же в одной комнате, находясь в абсолютной беззащитности во время сна, но ведь если он не согласится, то они так и продолжат спорить... — Я не против... — Всё точно в порядке? — обеспокоенно спросил рыцарь, чуть наклонив голову в сторону. — Я, если что, не настаиваю. — Да, всё в порядке. — Как скажешь, — произнёс Кэйа, пожав плечами и отпрянув от стены. — Ты не против, если я переоденусь первым? — Конечно не против, — ответил Венти. — Я подожду.       Когда парадная глазная повязка была заменена на более старую и потрёпанную домашнюю, а слегка пропитавшаяся потом рубашка была брошена в корзину для белья вместе с другими вещами, которые рыцарь от греха подальше нюхать не стал, что было для него странным, ведь он всегда с головой погружался в свою собственную ношенную одежду всякий раз, когда снимал её с себя, что уже вошло в некую слегка извращенскую привычку, ведь при таких действиях он всегда возбуждался, Альберих сел на диван и принялся ждать гостя. К удивлению Кэйи, Венти надел то же самое, что и в прошлый раз: наверное он подумал, что эти шорты и майка какая-то специально отведённая для гостей одежда. Рыцаря слегка забавляло то, как бард, стоя в проходе, приспускал пояс хозяйских домашних шорт и оттягивал их довольно-таки длинные штанины вниз в попытке спрятать татуировку на своей ноге, о которой их владелец, конечно же, не знал. — Кстати, ты ведь ещё не хочешь спать, да? А то сейчас только... Э-э... — буквально на пару секунд затих Кэйа, щурясь с попытках разглядеть стрелки на красивых резных часах, что висели на стене. — Десять двадцать. — Да, рановато ещё до сна, — произнёс Венти, неловко отводя взгляд в сторону. Ему, если честно, и правда очень нравилось проводить время со своим приятелем, поэтому он не хотел бесцельно лежать на кровати в полном одиночестве или читать какую-то книжку, которую ему любезно бы выдали, а простые разговоры ему, если честно, слегка поднадоели. — Хм-м... Может у тебя есть какие-то настольные игры или типа того? Просто мне... Мне бы хотелось провести с тобой ещё немного времени, прежде чем ложиться спать. По правде говоря, рыцарь был очень польщён заинтересованностью барда, что даже предложил ему поиграть во что-то, лишь бы не терять его компанию. Вот только было ли это искренним? Кэйа, несмотря на их слегка странный разговор в ресторане, не особо понимал почему это юноша так жаждет общения с ним и чувствовал во всём этом какой-то подвох. Что же всё-таки значит «‎необычный»?..       Альберих обхватил подбородок пальцами и глубоко задумался, размышляя над тем, чем бы таким им заняться. — О, точно! Слышал про Священный призыв семерых? — вдруг спросил внезапно притихший рыцарь. — Конечно слышал! — заметно обрадовался бард. Ура! Теперь у него есть немного времени, которое он мог бы провести наедине с рыцарем. — Только вот я никогда не играл в него... Но я мог бы попробовать. — Странно, — хмыкнул Альберих, направляясь в спальню за своим заказным карточным ларцом, который был выкрашен не менее вычурно, чем одежда его владельца, а юноша последовал за ним хвостиком. — Его совсем недавно привёз какой-то путешественник, но он быстро стал таким популярным, что теперь в него играют даже дети. Я удивлён, что ты ни разу не держал в руках его карты. — Знаешь, я бы с удовольствием поиграл, но я не могу сходить в «Кошкин хвост», а в «Доле Ангелов» в него никто не играет, — слегка опечаленно произнёс Венти, всё ещё продолжая следовать за Кэйей, который направился на кухню, держа в руках ларец. — А Мастер Дилюк? – спросил рыцарь, вспоминая, как он, слегка перебрав, донимал своего брата жалобными мольбами сыграть партию в «Призыв». Ха-ха... — Он часто развлекает этим посетителей, так что ты мог бы поиграть с ним в любое время. Альберих умолчал о том, что Рагнвиндр делал это лишь для того, чтобы развести не особо внимательных выпивох на стакан по двойной цене, однако он был уверен, что бармен не стал бы издеваться над юношей, ведь... Ведь у них были довольно-таки хорошие отношения... Чёрт! Кэйе было очень неловко признавать то, что он немного ревнует Венти к своему собственному брату, ведь такой суровый и непреклонный человек, как Мастер Дилюк, не мог просто так прощать кому-то долги. Да и сам Альберих часто видел, как юноша усаживается за барный стул и... И просто без умолку болтает с лишь иногда односложно отвечающим ему барменом по несколько часов! Странно всё это... Впрочем, Кэйа не должен прогибаться под какие-то не имеющие совершенно никакого смысла и только мешающие людям жить вещи, как, например, та же ревность или любовь, ведь это глупо. Да и Венти... Венти ему нужен лишь для удовлетворения своих сексуальных фантазий и не более. Да! Пусть они делают что хотят! Ему вообще всё равно! — Мне, если честно, неловко просить его поиграть с таким неумёхой, как я, — неловко промямлил бард. — Ну-ну, не говори так. Мастер Дилюк тоже когда-то не умел играть. Да и я, поверь, не сразу понял все правила, — принялся успокаивать его рыцарь. — Кстати, а почему ты в «Кошкин Хвост» не можешь сходить? По-моему там очень хорошая выпивка. — У меня просто аллергия на... А... Апчхи! — Будь здоров, — сказал Альберих, садясь на стул и кладя всё необходимое для игры на стол. — Спасибо, — неловко промямлил бард, расположившись напротив рыцаря. — Просто у меня аллергия на кошек, а их там тьма тьмущая! У них даже бармен — кецлайн. — Ну, это не удивительно: таверна-то называется «Кошкин хвост». Почему бы им не взять на работу кого-то похожего на кота? — спросил Кэйа, облокачиваясь на стол. Этот вопрос был риторическим, поэтому он, не удосужившись дождаться ответа, практически сразу продолжил говорить. — Впрочем, кто-то только ради неё туда и приходит... Кхм! Что-то мы не о том сейчас говорим, хах. Значит, смотри: эти штуки с элементами на гранях называются дайсы.       Рыцарь довольно долго объяснял барду правила игры, а тот в свою очередь не очень-то и внимательно слушал его, с интересом разглядывая то, как его тонкие длинные пальцы проделывают различные махинации с лежащими на специальной игральной доске картами. Венти, если честно, больше интересовал сам Кэйа, а не то, о чём он так увлечённо ему рассказывал, поэтому он то и дело цеплялся взглядом то за его невероятно красивые глаза, что привлекали ю... Кхм! Точнее, за глаз, что привлекал юношу своим очень необычным цветом радужки и зрачком не менее странной формы, которую тот, кажется, у кого-то уже видел, то за его руки, на тыльных сторонах ладоней которых отчётливо выпирали вены. Бард хоть и был заядлым фанатом окулолинктуса, но все его мысли почему-то были забиты лишь очень отличающимися друг от друга своим характером фантазиях об этих невероятно сексуальных мускулистых жилистых руках: Венти представлял, как Кэйа... Мх... Возможно, шлёпает его по заднице? Или даже по-хозяйски щипает её? Ох, наверное это слишком грязно... Впрочем, намного грязнее было бы подумать о том, как перепачканные в полупрозрачном лубриканте длинные и тонкие пальцы Альбериха проникают в анальное отверстие в предвкушении закусывающего губы юноши, нежно стимулируя его простату поглаживающе-надавливающими движениями. Ах, нет! Это просто отвратительно! Это ведь не его тело, поэтому он не может вот так просто отдаться другому мужчине сно... Ох, эти фантазии об отжиманиях и демонстрации мускулов слишком скучные... Может лучше представить себе то, как он.... Как он... — Ты меня слушаешь? — спросил рыцарь, заметив, что бард смотрит совсем не на игровую доску. — А! Д-да-да, я слушаю, — неловко промямлил юноша, стыдливо потупив взгляд. Блять, какой же бард всё-таки..! Дурак он, короче. — Я полагаю, что мы можем начинать, да? — поинтересовался Кэйа, который был слегка не уверен в том, что Венти понял, как в это играть. Получив одобрительный кивок, рыцарь вручил барду дайсы и несколько карт персонажей и, стоило Альбериху только потянуться за картой со своим собственным изображения, которой тот собирался покичиться перед своим соперником, как юноша удивлённо охнул. — О, это же Мастер Дилюк! — восторженно произнёс Венти, вертя выданную ему карту в руках и внимательно разглядывая её со всех сторон. Бард, конечно же, обратил внимание и на ту вычурно одетую белокурую девушку, которую тот, кажется, однажды видел возле стойки секретаря Гильдии искателей приключений, и на незнакомого ему юношу с книгой в руках, но больше всего его заинтересовал именно его горячо любимый бармен, который никогда не отказывал ему в выпивке и даже иногда сам оплачивал его счета. — Ого! У тебя и с самим собой карта есть! — Я и сам удивился, когда впервые увидел её, — заулыбался Кэйа, вспоминая то, как получил эту карту. Кто-то из рыцарей, видимо, захотел увековечить некоторых своих коллег и заказал карты с их изображениями, причём пользовался он ими так часто, что и другие члены ордена захотели себе такие же. Эта информация довольно быстро дошла до Альбериха и некоторых других лиц, что занимали высокие должности в Ордо Фавониус, однако те были так польщены этим, что не стали отчитывать того парня. Сам Кэйа же начал коллекционировать карточки с рыцарями и даже умудрился раздобыть ту, на которой изображён и он сам. — Ну что, начнём? — Угу, — закивал головой Венти, беря в руки дайсы. — Чур я первый! — Обычно это решают подкидыванием монетки, но если ты настаиваешь...       Бард так увлёкся игрой, что не заметил, как его противник успел накопить достаточное количество энергии для взрыва стихии, и с ужасом обнаружил, что его ведущего персонажа вот-вот убьют. Хотя, если честно, то Венти потерял бдительность отнюдь не из-за азарта, а из-за сладких речей Кэйи, что в привычной ему манере убалтывал своего соперника и даже иногда льстил ему, убеждая в том, что он совсем не похож на того, кто впервые взял в руки карты. Однако такое своеобразное жульничество сразу же прекратилось, стоило только барду наиглупейшим образом лишиться карточки с изображением полюбившегося ему бармена: рыцарь не хотел унижать своего приятеля и отбивать у него всякую тягу к этой чудесной игре, поэтому стал поддаваться.       Спустя бесчисленное количество выигрышей и совсем немножечко проигрышей, что были попыткой не дать юноше поймать Альбериха на любезных уступках, Венти слегка подустал. — На сегодня всё? — спросил Кэйа, прекрасно понимая, что его соперник вот-вот упадёт лицом прямо в игральную доску. — Да, можем закругляться. — ответил бард, после чего устало прикрыл один глаз, а другим принялся внимательно наблюдать за тем, как рыцарь бережно складывает карты в ларец. Кэйа едва слышно хмыкнул и ухмыльнулся, наблюдая за тем, как Венти отчаянно пытается не уснуть прямо за столом. Милашка.       Когда кухонный стол был очищен от всех принадлежностей для игры, приятели дружно направились в спальню, не забыв потушить за собой все светильники и зайти в гостиную для того, чтобы взять ещё один тоненький пододеяльник: эта весна была довольно-таки тёплой для того, чтобы спать под толстым одеялом, поэтому намного целесообразнее было бы лечь под «чехол» для него. — С какой стороны ляжешь? — вдруг подал голос Венти, что застыл у входа в комнату с большой двуспальной кроватью. Он как-то недоверчиво глядел на обернувшегося к нему Кэйю, что обогнул спальное место, сложил постеленный на него пододеяльник вдвое, откинул его в правую сторону, а на левую положил тот, что взял из шкафа. — Обычно я лежу с правой, но я могу лечь и на левую, если хочешь... — неловко промямлил Альберих, понимая, что поторопился. Он мигом взял в руки оба пододеяльника и застыл, ожидая ответной реплики. — Тогда я лягу справа, — произнёс Венти, садясь на край кровати и закидывая на неё свои длинные тонкие ножки, которые тут же приковали к себе внимание Кэйи. Рыцарь несколько секунд внимательно разглядывал их белоснежную кожу, что была словно натянута прямо на берцовые кости барда — вот настолько он был до омерзения тощ. По воспоминаниям Альбериха, ляжки его наоборот были довольно-таки пухленькими на вид, ну, тот всё-таки переодевал его, когда тот уснул пьяным, поэтому он там всё прекрасно видел. Хотя, возможно, всё дело в белых чулках? Они наверняка визуально полнили ноги Венти, из-за чего его ляжки показались Кэйе слегка упитанными, что его, кстати, нисколько не смущало, а даже наоборот заводило. Ох, точно! Он ведь теперь без чулок! Альберих не смог сдержать своего любопытства и как бы невзначай перевёл взгляд на миниатюрные и не менее бледные голые ступни, что лежали на светло-голубой простыни таким образом, что смотрящий на них мог отчётливо видеть их слегка розоватые подошвы. Ох, какие же они милые! Рыцаря мучил себя размышлениями о том, какого же они цвета, ведь чулки барда не давали ему как следует рассмотреть их, но теперь... Теперь Кэйю всего трясёт от накатившего на него восхищения перед этими просто божественно красивыми и очаровательными ножками, которые тот был готов зацеловывать и вылизывать сколько душе Венти будет угодно. Сам бард, кстати, в свою очередь, недоумевающе хлопал ресницами и глядел то на свои ступни, то на нагло пялящегося на них рыцаря. — Ты... Ты чего застыл? — подал голос Венти, что неловко промямлил этот вопрос. — А... Я... П-прости...— едва слышно пробубнил Альберих, протягивая юноше пододеяльник. После этого красный, как помидор, Кэйа в пару широких шагов настиг настенный светильник, потушил его, а затем другой, а потом и третий, а вот Венти тем временем неспешно расплетал свои забавные косички и бережно вытаскивал сесилию из своих тёмных волос. Положив резинки и цветок на прикроватную тумбочку, юноша повернулся лицом к двери и накрылся лёгким покрывалом. Хорошее место он себе всё-таки отхватил! Если Кэйа начнёт распускать руки или что-то в таком духе, то Венти с лёгкостью убежит от него, ведь выход из комнаты находился совсем-совсем близко, да и сам юноша без каких-либо проблем сможет быстро вскочить на ноги за счёт того, что он лежал именно на правом боку. — Спокойной ночи, — промолвил бард, устраиваясь поудобнее и прикрывая глаза. — Спокойной ночи, — ответил ему рыцарь, заводя механические часы с молоточком, что использовались в качестве будильника и всегда стояли на правой тумбе, но были предусмотрительно переставлены на левую вместе с дежурной свечой, а после укладываясь рядом. Легли они, кстати, довольно забавно: Кэйа прижался к левому краю кровати, а Венти буквально балансировал на правом. Приятели, казалось, совсем не видели проблемы в том, что между ними с лёгкостью мог поместиться и кто-то третий, поэтому продолжали собственноручно доставлять себе дискомфорт таким странным способом.       Спустя некоторое количество времени Кэйа-таки решился перекатиться на другой бок, причём двигался он очень медленно и аккуратно, боясь разбудить мелодично посапывающего Венти, что уже крепко спал, но всё ещё мостился на краешке. Левый глаз рыцаря уже привык к темноте, поэтому он принялся внимательно разглядывать вздымающуюся спину барда от нечего делать: уснуть в ближайшее время у него не выйдет. Или всё-таки выйдет? Кэйа вновь перекатился, но уже на спину, однако его сердце по прежнему бешенно колотилось от осознания того, что он спит на одной кровати с самим Венти. Впрочем, восхищение это было невероятно глупым, ведь он, между прочим, даже за руку его держал. Альберих самодовольно ухмыльнулся, вспоминая, как он сжимал миниатюрную ладонь юноши, что заботливо протянул ему ложку с аппетитным томатным рагу. Ох и каким же нахальным он сегодня был! У Кэйи аж дух захватывало от осознания того, как много он себе теперь позволяет, однако спешить ему точно не стоит, а то вдруг отпугнёт.       Почти погрузившийся в сон Альберих вдруг встрепенулся, почувствовав, как в его плечо врезалось что-то твёрдое, после чего жалобно заскулило и отодвинулось. Рыцарь перекатился на правый бок и увидел перед собой повернувшегося к нему спящего барда, чей пододеяльник сполз, а майка задралась так, что ему было отчётливо видно его впалый живот, отвратительный вид которого вызвал у него неприятное щемление в сердце. Кэйа озлобленно фыркнул то ли на Венти, как бы обвиняя его в том, что тот, судя по всему, совсем ничего не ест из-за своего финансового положения, то ли на самого себя, как бы ненавидя себя за излишнюю и никому ненужную жалость к практически незнакомому человеку. Порядком уставший рыцарь подоткнул сползшее вниз покрывало и собирался уже было перекатиться на другой бок, как вдруг зацепился взглядом за едва приподнявшийся краешек нежно-розовых, как только что родившийся рассвет, губ барда. Лицо юноши расплылось в лёгкой блаженной улыбке, что сделала его и без того миловидное личико ещё прекраснее. Восхищённый Альберих потянул свою руку к этому очаровательному созданию, что безмятежно дремало подле него, однако он не решился прикоснуться к такому непорочному образу, боясь случайно замарать его. Чего Кэйа этими руками только, блять, не делал... Ему явно не было положено касаться ими самого Венти, который почему-то вдруг стал казаться ему каким-то недосягаемо невинным и чистым, несмотря на то, что тот тоже был человеком, а не каким-то там Божеством или типа того. Хотя, если честно, то будь этот юноша, например, Архонтом, то Альберих скорее стал бы ненавидел его, а не почитать. Да какие к чёрту Архонты? Что-то Кэйю не туда занесло...       Венти аж подскочил, стоило ему только услышать оглушающий звон будильника, ведь он совсем не привык вставать именно таким образом. Его нигде никогда не ждали и сам он никуда никогда не спешил, поэтому и подобные будящие к определённому времени приспособления ему были не нужны, да и он, кажется, вообще никогда за всю свою долгую жизнь чем-то подобным не пользовался. — Ох, прости! Я правда не хотел тебя будить, — бросился к нему выключивший источник бьющего по ушам звука Кэйа. — Понимаешь, мне сегодня надо идти на работу, поэтому я его и завёл... Я... Я сильно напугал тебя? — Нет. Всё в порядке, — успокоил его бард. — И в самом деле, не пропускать же работу из-за меня, хе-хе... Ты не против, если я лягу спать обратно? — Не против конечно, но может ты всё же позавтракаешь вместе со мной? — ненавязчиво предложил рыцарь, предвкушающе сглатывая скопившуюся в его рту слюну и как-то нервно дёргая головой. — Без проблем, — согласился Венти, неестественно широко улыбаясь. Юноша чувствовал, что здесь что-то не так, ведь он отчётливо ощущал эмоциональную возбуждённость Альбериха, о которой соответствовал его дрожащий голос и дёрганные движения. Хм... И почему он всегда ведёт себя столь странно, когда дело касается еды? Впрочем, не так уж это и важно, когда тебе за просто так дают бесплатную еду и даже ночлег. — Что сегодня на завтрак? — Вообще я собирался приготовить горячие бутерброды с колбасой. Как ты на это смотришь? — спросил Кэйа. — Если ты не хочешь, то я мог бы сделать что-то другое. — Нет-нет, всё в порядке. Звучит вкусно, поэтому я мог бы попробовать, — ответил бард, слезая с кровати. Он дошёл до порога и вдруг остановился, а затем повернул голову в сторону рыцаря, что неловко мялся возле оконной шторки. — Я... Я могу воспользоваться ванной комнатой? — Конечно, но... Но может немного попозже? Давай сначала я схожу, — предложил Альберих. Кэйе было намного важнее придти на работу умытым и причёсанным, чем сытым, поэтому тот первым делом поспешил в ванную комнату, а Венти тем временем устало плюхнулся обратно на кровать и принялся обниматься с мягкой подушкой.       Наконец-таки закончив наводить марафет, рыцарь вышмыгнул в коридор и забежал в спальню, в которой прохлаждался бард. Сказав Венти о том, что ванная освободилась, Кэйа ринулся на кухню и принялся осторожно отделять хлебную корку от мякиша, после чего он быстренько взбил несколько яиц и смазал маслом чугунное блюдо, которое лежало на заранее разогретой печи, и положил на него «‎рамочку» и «‎квадрат». Обжарив куски хлеба с одной стороны, Альберих перевернул их и положил в «‎рамочку» быстро и слегка криво нарезанные им ломтики колбасы. Кэйа немного переживал из-за их странной формы, но разве Венти на полном серьёзе будет сидеть и разглядывать начинку? Хотя... А что если да? Рыцарь фыркнул и потряс головой в попытке отогнать от себя столь глупые мысли, после чего придавил колбасу к блюду, залил взбитыми яйцами и, немного подождав, сунул «‎квадрат» в «‎рамочку». Когда один бутерброд был снят с огня, разрезан по диагонали и уложен на белоснежную фарфоровую тарелку двумя одинаковыми треугольниками, Альберих принялся готовить следующий.       Стоило только Кэйе бросить немного зелени на приготовленный на двоих завтрак, как Венти тут же вошёл в кухню и, остановившись у обеденного стола, лениво потянулся, после чего сел на любезно выдвинутый стул. — Приятного аппетита, — произнёс рыцарь, беря в руки чашку и медленно потягивая из неё заваренный специально для себя чай с лепестками лилии калла: день уже с утра какой-то... Нервный? Было бы неплохо слегка расслабиться перед работой, дабы не расклеится на ней. — Ты останешься или уйдёшь? — Уйду, — ответил бард, что, кажется, собирался взять бутерброд, но, услышав вопрос, остановился.— А что? — Я хотел предложить тебе кое-то, — начал Альберих, откусывая кусочек от треугольного бутерброда, тем самым будто бы призывая юношу к поглощению заботливо приготовленной для него пищи. М! Вкусно! Венти определённо должно понравится! Только вот почему он не спешит начать есть? Неужели не голоден? Тогда почему он согласился? Неужели Кэйа, сам того не понимая, надавил на него и вынудил его принять приглашение на совместный завтрак? Ох, впрочем, лучше не затягивать с размышлениями об этом, а то Альберих и так слишком долго молчит. Проглотив получившийся клейкий и ставший практически безвкусным из-за интенсивного жевания комочек, Кэйа продолжил говорить. — Если хочешь, то можешь остаться здесь до того, пока я не вернусь. Я дам тебе книги, чтобы ты не скучал. А вечером мы могли бы сходить в «‎Долю Ангелов». Пятница всё-таки. — Извини, но мне не хочется гостить у тебя так долго. Это как-то не очень прилично, — произнёс Венти, неловко отводя взгляд в сторону и чисто из вежливости стаскивая бутерброд с тарелки. И почему это он должен сидеть и чахнуть в этой маленькой квартирке? Здесь, конечно, было тепло и уютно, но на улице не зима, так что он с лёгкостью мог бы побродяжничать на свежем воздухе и, возможно, поиграть на лире у фонтана, а затем снова поесть в таверне за счёт Кэйи и переночевать у него, всё же немного поломавшись перед этим для приличия. — А вот в таверну я бы с радостью сходил. Когда встретимся? После этой реплики бард-таки соизволил откусить небольшой кусочек... Закрывшись ладонью. Этот парень... Он странный! Кто знает что у него на уме? Венти и правда лучше вести себя осторожнее и лишний раз не демонстрировать Кэйе процесс поглощения пищи, ведь тот всякий раз реагировал на это недвусмысленными вздохами и закусыванием губ. А что касается таверны... Ну, юноше совсем не обязательно есть там, хотя было бы неплохо... М-м, бесплатная еда... Особенно мясо... В конце концов, что мешает ему прикрываться точно также? — Хм-м... В полдевятого? — предложил слегка расстроенный отказом рыцарь. Его, если честно, слегка насторожило такое странное поведение барда. Ох, наверное он и правда очень жуткий... Но ведь он просто пытается помочь ему! Не за просто так, конечно, но ведь это никому не вредит! Что плохого в том, чтобы кормить бездомного не за деньги, а за немного другую плату? Главное, чтобы он не страдал от голода, да? Так ведь?.. Блять, какой же Кэйа всё-таки отвратительный. — Отлично! — обрадовался предвкушающий большое пиршество Венти. Альберих, кажется, отреагировал адекватно, а это значит, что юноша спокойно может продолжать есть при нём, прикрываясь рукой. Хм-м... Что же ему заказать в этот раз? Бард не особо-то и помнил меню, так как он редко брал себе что-то в этом заведении, поэтому он не мог выбрать что-то заранее. Ох, хоть бы рыцарь и правда оказался бы простаком, который регулярно кормил юношу не из-за каких-то пока что непонятных ему корыстных целей! Хоть бы все эти вздохи были случайностью...