Парадоксальная дружба

– Все закончилось, – Дин откинулся на сиденье и закурил, щурясь и разглядывая через лобовое стекло пунцовое солнце, медленно ползущее к линии горизонта. Сэм неодобрительно покосился на брата, но промолчал. После того, как они справились с Чаком он и сам с удовольствием бы закурил. Только вот Дин этого потом ему никогда не забудет. До конца их жизни будет стебать. – Вот не надо смотреть так, – Дин, конечно же, сразу считал его мысли. – Я еще... пару раз покурю, а потом совсем брошу. – Пусть так. – Сэм кивнул и сжал в кулаке шершавую джинсу с огромной дырой на колене. – Я все понимаю. Чак... он ведь и в моих мозгах хорошо покопался. Заставил поверить в победу, в пять лет нашей счастливой жизни вдвоем, а после – пережить твою нелепую гибель во время охоты на вампиров в каком-то дурацком амбаре. А после тридцать лет без тебя. Не хочу даже думать. – Помолчал, вытирая слезящиеся глаза. Почти севшее солнце их почти выжигало. – У тебя было что-то похожее? Похожее? Они были сломаны оба, и тьма проникла в их души задолго до того, как оба поняли, насколько близок конец. Нечисть и охотник на нечисть. Что могло бы быть парадоксальнее, правда? Дружба на пределе реальности. Впрочем, и сами их жизни давно уже стали – чем-то вне мира сего. Нашлось и общее – "Шевроле", у одного небесно-голубая "Камаро", у второго – "Импала" черная, как эта ночь. Ночь, в которую ни один из них не ждет рассвета. Ночь тягучая и вязкая, как кровь издыхающего демонского отродья. Деймон морщился, вытирая руки платком и тут же прикладывался к бутылке с бурбоном, без которой он давно уж ни шагу. Пьянел, как зеленый пацан, но "отпускало" быстрее, чем луна перемещалась по небосводу. Несправедливо. Благо, этой жижей багажник забит подзавязку. Вот только Винчестер предпочитал пиво, реже – вискарь. Деймон не был намерен изменять привычкам возрастом старше столетия, они просто делили багажник надвое, благо, места хватало для всех, круглосуточных супермаркетов – пруд пруди, а вампирское внушение все так же работало без промашки. – Уверен, что эта дрянь – та, которую мы искали? – Может, и нет, но хуже от того, что она сдохла, не будет. Жал равнодушно плечами. Ледяное пиво струилось по горлу, а ночь за стеклами затемненных очков казалась чернее той, что снаружи. Темней, беспросветней, невыносимей. Ночь, которая пришла в жизнь Дина, когда Сэм покинул его. Отражение той ночи, в которую рухнул вампир, потеряв младшего Сальваторе. – Дальше по плану у нас Мистик Фоллс. Не думаю, что там будут какие-то зацепки. – Этот городишко – средоточие всей сверхъестественной дряни, поверь, я там варился не одно столетие даже. Есть там такая хрень – "Арсенал", однажды мы со Сте... мы выпустили из его подвалов наружу неведомую зверушку. Чернее твари я в жизни не видел, она умела в голову пробираться, а еще пела, как настоящая сирена из мифов, сам видел, как мужики безропотно шли в ее руки и не могли даже пикнуть, когда она перегрызала им горло. Тошнило, тошнило так сильно. Еще один глоток из горлышка. Алкоголь смывал привкус тины во рту, растворял едкую горечь, сменяя другой, более привычной. – В горло? Она из ваших что ли была? Кровососов? Дину похуй на самом деле, и Деймон знает это, как знает и то, что говорить о чем-то им нужно. Вот так лениво, неспешно, безжизненно даже. Зачем? А хер его знает. Может быть, чтобы связки голосовые не атрофировались, или чтобы не отвыкнуть от звуков человеческой речи. – Не, она их целиком пожирала, а вампиры пьют только кровь. Ей прямо все-все-все нужно было, и плоть, и кровь, и даже кишки. Волосы оставляла, наверное, и зубы там, ногти, я не вникал... Разговор опять ни о чем, они с тем же успехом могли бы обсудить привкус пива Винчестера, что остается терпким солодом на языке, или стрекот цикад в полнолуние. Для чего? Просто так, без такого же особого смысла. Для них смысла нет давно и ни в чем. Но они держатся рядом. Человек и нелюдь, безжалостный монстр. Напоминающие друг другу о братьях, что когда-то были друзьями, и о былом. О том, что уже никогда не вернется. – Знаешь, я мог бы забрать их... все, что ты помнишь о Сэме, внушить любое прошлое, и ты сможешь жить дальше. Деймон, прикрывая глаза, прикурил, откидываясь на сиденье. Дин зеркалил усмешку с привкусом едкой полыни. – Это будет подделка, и где-то глубоко внутри я всегда буду знать это, чувствовать. Ты же тоже думал об этом? Иначе давно уже позвонил бы тому первородному. Как его... Клаус? – Есть еще Элайджа и Коул, Ребекка. Когда-то был и Аларик, но уже давно – нет. Он и сам не знал, зачем это вспомнил, если Винчестер прав в одном – после внушения все будет, как во сне. Это как смотреть на искусственный снег или принимать лампочку за яркое солнце. Они остались в живых ради мести. Найти и уничтожить каждого, кто причастен к смерти их братьев. Это единственное, что еще держало двоих на плаву, раз уже не получилось вернуть Стефана и Сэма обратно. – У тебя было что-то похожее? Дин вздрогнул, возвращаясь в реальность. – У меня? Да, Сэмми... Очень. Хорошо, что все это оказалось страшным мороком. Сном. Потому что без тебя. – Нет тебя – нет меня. Дин, я знаю. И потянулся, сдвигая какой-то рычаг, притягивая брата к себе за воротник кожаной куртки. Губами – в губы, опять ощутить этот вкус. Опять убедиться – он жив, он в порядке, он рядом.