***
Александр Арк думал, он отлично понимал, что его время как охотника, походит к концу, старость берёт своё, реакция с каждым годом всё медленнее, кости более хрупкие, аура нивелирует большую часть этого, но ещё год, может быть два, и он вряд-ли сможет так же просто выполнять миссии как и раньше, а это риск. Эта миссия была чистым самоубийством. Но плата за неё могла того стоить. Этих денег сполна бы хватило на то, что бы обеспечить обучение дочерей в самых престижных университетах Орлеана или Вейла, да ещё наверное и на внуков хватит. И тогда не будет нужды отправляться на миссии в не самом лучшем состоянии. Безбедная старость ему будет обеспечена, можно будет уделить оставшееся время Жону и его обучению. И всё равно он мог умереть на этой миссии. Нужно уже признать, Жон просто так не умрёт, и в любом случае сможет выбраться, а значит и получить деньги за выполненную миссию, нужно только обеспечить её выполнение. Ну а он, он будет знать что его семья точно получит довольно большую сумму которой хватит на долго. А потом девочки вырастут и сами смогут заработать себе на жизнь. Рискованно? Абсолютно точно. Оправданно? Навряд-ли. Хочет ли он жить с осознанием того, что любая миссия может стать для него концом, но его дети не имеют средств для получения качественного образования? Нет. Два миллиона льен. Огромная сумма, Не нереальная, для охотника, но довольно трудно-добываемая. Стоит ли оно того? А к гримм сомнения!***
—Прийти, тихо забрать лекарства, и тихо уйти. Так? —Скорее всего. Не заставят же, вас, уничтожать орду гримм. —Берём. *** Уничтожать не заставили. Но оптимизма мне это не добавило. —Повторите ещё раз. Что нам нужно сделать? —Вам нужно отвлечь на себя орду гримм, чтобы мы, смогли забрать медикаменты из сбитого буллхеда. Это займёт примерно два часа.—Папка, ещё в первый раз услышав подробности нашей миссии, неуклюже сел на скамейку, и схватился за голову. Я же таращился на этого дебила, который по чистой случайности является главой этого поселения. —Да вы охуели! —Мальчик, лучше бы за тебя это сказал твой отец.—Он сильно поморщился, будто бы съел целый лимон с кожурой. Я посмотрел на отца, сидящего в ауте, и незамедлительно ответил этому млекопитающему. —Он без сознания! По вашей вине! Пожалуй я расскажу, как мы сюда попали, чтобы понимать всю ту задницу, в которой мы оказались. Отправились мы вечером того же дня, перед этим вкусно перекусив тортиком, который заказала Лили, в одной из элитных городских кондитерских. На вокзале мы получили груз который необходимо было доставить, им оказался небольшой контейнер с медикаментами. Поезд ехал до места рандеву около десяти часов, так что за это время мы смогли вполне хорошо выспаться в отдельном купе на двух персон. На месте нас ждал небольшой багги на трёх человек, встречал нас водитель этого багги, по имени Ван, фамилии он нам не называл. Вроде бы нормальный мужик, лет тридцати, лицо было скрыто большими очками консервами, а на голове был шлем, на нём были надеты комбинезон и высокие берцы, до середины голени. Он то и рассказал нам, что за медикаменты и зачем они нужны. Оказывается, в их поселении разгорелась какая-то редкая лихорадка подхваченная неизвестно откуда, и мы везли лекарство, которое должно было помочь стабилизировать заражённых. Сама поездка прошла довольно тихо, но при этом было довольно красиво. Пока была середина сентября, и осень ещё не успела вступить в свои полные права над окружающими видами, но красоты природы были просто впечатляющими. Если бы не размытая дорога, полная ям и луж грязи, то я бы сказал, что это была прекрасная поездка, к счастью я сидел сверху, и грязи на меня попало поменьше. На нас только пару раз выскакивали парочка гримм, но мы проезжали мимо них, даже не замечая их попыток нам навредить. Особо буйных, отец устранял из своего оружия. По мере приближения к поселению, гримм попадались всё чаще. Конец нашего пути ознаменовало большое поле. Огромное, пустое пространство, засеянное невысокой травой, которое тянулось почти к самому горизонту, и лишь у горизонта появлялись какие-то леса и горы, полукругом охватывающие это поле. Посреди всего этого возвышались серые, каменные стены, высотой около четырёх метров. Само поселение, было небольшой крепостью. Внутри периметра стен, находилась четыре укрепрайона, которые являлись по совместительству домами простых людей, собранных в компактные, квадратные кучки, из окон/бойниц которых можно было вести огонь в любую сторону хорошо простреливаемой улицы, сами улицы были узкими, и длинными. Ещё внутри были отдельно стоящие хозяйственные здания. А в самом центре находилась администрация, больше напоминающая отдельную крепость в крепости. Ван отвёз нас к самим дверям администрации, около которых нас уже ждал лысый глава этого поселения, по совместительству, тупой дебил отправляющий нас на чистейшей воды самоубийство. —Как хорошо, что вы так быстро приехали. Эти лекарства подарят драгоценные дни для наших больных.—Глава быстро передал контейнер с полученными лекарствами щуплому мужичку в белом халате, судя по всему это был один из врачей поселения.—Я Бронсон Грей, глава этой деревни. Спасибо вам большое что согласились на эту миссию, но к сожалению эти лекарства не смогут спасти наших больных. —Что вы собираетесь делать дальше? Я видел на горизонте немало гримм. Если вы хотите нас отправить за ещё больши́м количеством лекарств, то это закончится катастрофой и для нас и для вас.—Отец был спокоен но всё таки что-то беспокойное проглядывало в его позе. —Мы это отлично понимаем. Гримм не позволят нам вылезти из крепости в ближайший месяц. Сейчас, кроме вас, в нашей деревне нет людей с открытой аурой, если бы не эпидемия, то мы бы просто пересидели за стенами, но сейчас, когда гримм почуяли вас, нам необходимо быстро действовать. —Это не ответ на мой вопрос. Глава тяжело вздохнул, и отвёл взгляд от моего отца. —Когда мы поняли с чем имеем дело, мы запросили помощь с большой земли, буллхед с нужными препаратами для терапии, совершил экстренную посадку в лесу на востоке, так что препараты остались невредимыми. Проблема в том что основной маршрут миграции гримм проходит как раз рядом с буллхедом. Пока что они на него не наткнулись, и есть шанс забрать медикаменты. —Вы хотите что бы мы добрались до буллхеда и забрали лекарства? Это чистое самоубийство. —Нет, нет, я не безумец, я служил в армии атласа и отлично понимаю насколько хорошо гримм чувствуют обладателей ауры, может быть они вас пока не видят, но они уже чувствуют что где-то в этом районе есть охотники. Мне нужно, что бы вы отвлекли всю орду гримм на себя, что бы мои люди смогли забрать содержимое буллхеда. Тут-то отец и осел. Возможно, когда он брал эту миссию, он думал что у этих людей будет какой-нибудь отвлекающий манёвр для гримм. И тот факт, что этим отвлекающим манёвром будем мы, стал для него очень большим сюрпризом. —Повторите ещё раз. Что нам нужно сделать?— Честно говоря, в тот момент у меня было только одно желание, заистерить как маленькая девочка и свернуться калачиком, что бы меня никто не трогал. —Вам нужно отвлечь на себя орду гримм, чтобы мы смогли забрать медикаменты из сбитого буллхеда. Это займёт примерно два часа. —Да вы охуели! —Мальчик, лучше бы за тебя это сказал твой отец.—Он сильно поморщился, будто бы съел целый лимон с кожурой. Я посмотрел на отца, сидящего в ауте, и незамедлительно ответил этому млекопитающему. —Он без сознания! По вашей вине! —Ты излишне драматизируешь. —Драматизирую!? Да вы нас на верную смерть отправляете. Я отказываюсь! —Вы не можете отказаться, и ты сам это прекрасно понимаешь.—Тут он был прав, если мы не выполним эту миссию с нас спросят за это, не столько суд Орлеана по делам охотников сколько подрядчики, которые оплачивают эту миссию. Суд бы скорее всего не наложил на нас никаких сильных санкций за это, в отличии от сильно обиженных, на потерю поселения, подрядчиков. И этот ублюдок отлично это понимает. Даже не смотря на его, виноватый и усталый вид, так и хочется заехать ему по морде кирпичом.—Тем более у нас есть план, да и не отправим мы вас с голой жопой наружу, мы выдадим вам транспорт и пулемёт, с тремя тысячами патронов.—На последних словах отец резко вскинул голову и сказал: —Пять тысяч и гранаты! —Кхы.—Видимо Бронсон был удивлён такой прытью моего отца.—Я... могу достать вам столько патронов, но гранат у нас нет. Но если вы сможете сделать взрывчатку из подручных материалов, то мы их вам достанем. —Как у вас нет гранат? Вы же во фронтире!—Я не смог сдержать свой удивлённый возглас. Гранаты это, то немногое, что с высокой вероятностью позволяет выжить во фронтире, таким поселения как это. И у них, их нет. —Все гранаты ушли на минирование ущелья в горах к северу отсюда. Вам, на транспорте, нужно будет добраться до этого ущелья. и завести туда орду гримм, после этого вам останется, только подорвать ущелье и большую часть гримм погребёт под завалом. В этом заключается наш план. Пока вы отвлекаете орду, мы забираем лекарства. Скепсис отразился на лице моего отца, и он незамедлительно поделился им со всеми. —Великолепный план, Бронсон, просто охуенный, если я правильно понял, надёжный блять, как Атласские часы. Нам просто блять нужно вести за собой орду гримм в несколько тысяч голов в какую-то жопу, с надеждой, что в этой жопе, мы сможем оторваться от большей части гримм. Просто блять... Дальше я уже не слушал их разговор, могу лишь сказать, что накал страстей уменьшался и всё больше переходил в конструктивное русло, к концу мой отец был снова спокоен, как Мистральский горный монах. Но пока они там обсуждали план, со мной впервые за этот день заговорил Виктор. Весело тебе будет малец. Готов к весёлым приключениям? В жопу иди с такими приключениями. Это же чистое самоубийство! Как на это вообще можно согласится? Ты бы лучше, вместо того, чтобы ныть, озаботился взрывчаткой, она тебе точно пригодится И чем я гримм взрывать буду? Своим истеричным криком? Если ты не слышал, скажу ещё раз: у них взрывчатки нет, а как её делать я не знаю, а если ты хочешь предложить кидать в гримм кристаллами огненного праха, то спешу тебя огорчить, я подорвусь быстрее чем успею кинуть хоть один кристалл в гримм. Кхе, я бы посмотрел на это, ладно, салага, записывай что тебе нужно у местных выпросить: Масло, синтетические смолы, измельченный огнепрах, хорошо если у них будет мазут или вообще какие-нибудь производные от нефти, но это можешь даже не записывать, переносную плиту для готовки, парочку кастрюль, и вода. И ещё много пустых бутылок и ненужные сухие тряпки. И мы с этим будем делать? Мы будем варить напалм. Оооу, а это... неплохо, когда я на тренировке с Виктором, горел от его напалма, это было очень неприятно. А гримм очень не любят огонь. Записав, то, что надиктовал мне Виктор, я дождался того момента, когда можно будет подойти к Бронсону и потребовать эти индигри.. игредели... тьфу.. ингредиенты, во. Подойдя к нему, я ткнул в него свитком, в котором было написано всё что нужно. —И что это? —Вещи, нужные для того, чтобы сделать эрзац-взрывчатку. —Хорошо, пройдём к вашему транспорту, туда доставят всё что вам нужно. Мы пошли к чему-то похожему на гаражи, дойдя до них, мы прошли к самому концу, этих гаражей, и встали перед закрытыми воротами. —Сейчас сюда придёт тот, кто объяснит вам, как доехать до ущелья, где там находится зона в которой вас не завалит камнями после взрыва, и покажет как обращаться с пулемётом. —Когда начинаем?—Отец всё так же был спокоен как дуб. —Думаю, по готовности. Сколько вам нужно времени для изготовления взрывчатки?—Они оба посмотрели на меня. —Эмм, ну, где-то часа два, всё зависит от того какая будет посуда для готовки, и сколько можно будет приготовить, возможно придётся готовить маленькими партиями. —Понятно, тогда, скорее всего, начало в три часа после полудня.—Он на некоторое время задумался. Но тут вдруг, у меня за спиной раздались шаркающие шаги. —Знакомьтесь, это Гордон Ли, он то, вам всё и объяснит. За моей спиной оказался сгорбившийся старичок, лет восьмидесяти, дряблая кожа старческий прищур, полностью седые короткие волосы, для ходьбы он использует трость. Что такой старик забыл во фронтире непонятно, Но он здесь был и это факт. —Что, внучки́, пришли на самую весёлую поездку в своей жизни? Хи-хи-кхи-кх. Деду наверное, уже лет как двадцать следовало пойти на покой, судя по его голосу, но нет, небо он ещё коптит.—Ох, ладно, Бронсон, открывай.— После этих слов, глава начал открывать ворота. Честно говоря, я ожидал увидеть какой-нибудь внедорожник, или багги. Но нет. Тут они смогли меня удивить. Это была тачанка. Ебучая тачанка. Хрень, на четырёх колесах, запрягаемая лошадьми, с пулемётом в задней части. Хрень, которая появилась даже раньше Великой войны, причём тут похоже не реплика, а очень хорошо сохранившийся оригинал. То-есть, этой блядской повозке с пулемётом, больше лет, чем даже Кроцеа морс. Пиздец. Моему негодованию не было предела. И я не стал держать его в себе. —ДА ВЫ СОВСЕМ ЕБАНУЛИСЬ! Вы собираетесь отправить нас приманивать орду гримм! На чёртовой повозке которая наверное в два раза старше моего прадедушки! Да где ваша совесть!? Ироды! —Весь доступный нам транспорт отправится к буллхеду, это всё что мы можем вам дать. —Успокойся Жон, тачанка довольно неплохое средство передвижения по бездорожью, вроде бы. —Угомонись недоросль, не в том ты возрасте чтобы старшим указывать.—Старик чуть было не шандарахнул меня по голове своей тростью, видимо в своей молодости он довольно часто ездил на этой тачанке, раз уж так близко к сердцу принял мои слова. АХАХАХАХАХААХААХА А это ржал Виктор, его видимо вся эта ситуация очень сильно забавляла. Когда я всё же успокоился, старик, начал нам объяснять показывать где ущелье, было решено, что я сяду за пулемёт, а отец будет управлять лошадьми. Потом старик объяснял мне, как пользоваться пулемётом, куда заливать воду, для того чтобы не было сильного перегрева. Объяснял он всё очень интересно и с примерами как на практике, так и из жизни. Пока нам это всё объясняли, местные жители принесли патроны, воду, и другие вещи, о которых мы просили. Потом, под бдительным контролем Виктора, я начал варить напалм, для начала была сооружена водяная баня, в которой и готовился напалм. Дождаться нагрева воды, залить в пустую тару масло, и по очереди добавлять синтетическую смолу и огнепрах, смола идёт как загуститель, а огнепрах как основное горючее вещество. За процессом варки наблюдал старик, и глава. Но хоть не мешали и то ладно. —Внуче́к, а чегой-то ты делаешь? —Огнесмесь варю, Дед, не видишь что-ли? Гримм огонь не любят, а я вот жизнь люблю, и расставаться с ней не намерен. —Это ты правильно делаешь, гриммы жуть как огонь не любят, помню в молодости моей, лет так восемьдесят назад, жил я в небольшой деревушке, всё как обычно было, но вдруг на нас напали гримм, тогда ещё были сильны последствия великой войны, и гримм было немало, и главное, это были сука умные падлы.—Он тяжело вздохнул, видимо вспоминая то время.— Почти всех тогда перебило, я то спасся только чудом, прыгнул в пожар, и так смог оторваться от гримм, они в пожар лезть не захотели. Ну а дальше, прилетели охотники и спасли кого смогли.—Стоп это получается деду где-то лет девяносто не меньше? Силён старый. Девяносто лет прожить, да ещё на старости лет перебраться во фронтир, или он всю жизнь здесь живёт? Пока я варил напалм, отец снаряжал пулемётные ленты. В это же время, люди выкатили тачанку из гаража, и запрягли в неё двух лошадей. По итогу, у нас было пятнадцать бутылок с огнесмесью, тринадцать заряженных пулемётных лент по двести патронов каждый, целая россыпь всевозможных патронов двенадцатого калибра, так же отец смог выбить для нас по пистолету во временное пользование, к ним прилагались по два магазина, на двадцать патронов каждый, не то чтобы это было нам так нужно, но если собираешься отвлекать целую орду гримм, становится сложно остановиться. — Пап, мне кажется это какие-то неправильные лошади?— Отец в это время разбирался с картой, и одновременно с этим жевал какой-то бутерброд... я тоже хочу. — Ммм? С чего бы? — Ну, они странно улыбаются. — Ну улыбаются и улыбаются. — У них клыки, и все зубы острые как у беовольфов. — Ничего страшного, может порода такая. — А тогда почему у них глаза желтые? И зрачок вертикальный? — Может они просто не выспались. — Тогда почему они мясо едят? — Может оно очень вкусное? — Тогда почему у них слюна зелёная и шипит? — Может мясо некачественное попалось. — Тогда как оно может быть вкусным? — Кто знает. — Пап... — Что? — Ты же понимаешь, что это ненормальные лошади. — Это фронтир, Жон, здесь такое в порядке вещей, просто не обращай внимания.— После этих слов прозвучал тяжелый вздох со стороны отца. Вообще-то очень трудно, не обращать внимания, когда на тебя смотрит две пары очень голодных глаз, и их владельцы постоянно облизываются своими раздвоенными языками, с капающими с них каплями кислотной слюны. Особенно трудно это делать, когда понимаешь, что от эти тварей зависит твоя жизнь, и жизнь твоего отца. — Не волнуйся, жители дали нам надёжных лошадей, других тут не держат. — Ты так про эту миссию говорил, "Не отправят же нас убивать орду гримм.", и что теперь? Мы едем уничтожать орду гримм. Отец предпочёл промолчать. *** Час "x", День "y", Минута "й". Мелкий, ты готов? Нет. Таков был мой ответ. Тачанка стояла у ворот, шли последние минуты перед стартом миссии. Я сидел за пулемётом, в последний раз проверяя всё, что только можно было проверить. — Как только вы привлечёте внимание орды гримм на себя, мы выедем из западных ворот и сделаем крюк вокруг поселения, гримм за это время отойдут подальше, и мы сможем прорваться к буллхеду, езжайте к ущелью, сигнал детонатора должен будет достать до вас в двух километрах до ущелья. Да хранят вас близнецы.— Закончив последний инструктаж, глава поселения отправился к машинам, которые должны были отправится к буллхеду. — Помни Жон, сначала подпустить поближе, потом стрелять. — Ага. Понял. И вот, ворота открылись. — Но! Пошли! Пошли! Лошади сразу же сорвались в бег, а за ними рванула и тачанка. Я почувствовал как за моей спиной сформировался Молчун, видимо Виктор тоже решил помогать нам в этот раз. Кстати, ход тачанки и вправду был довольно плавным по бездорожью. Не идеально, но, огонь из пулемёта, на ходу, вести возможно. Кони рвались вперёд, словно они обуздали ветер, видимо местные и вправду не пожалели на нас хороших лошадок. Гримм заметили нас. Я это понял когда тёмная линия сливающаяся с лесом вдалеке, резко рванула на нас. Отсюда не видно, но скорее всего, в этой линии, что медленно, но верно приближалась к нам, сейчас бок о бок бегут и беовульфы, и борбатаски, и даже урсы, надеюсь что тварей покрупнее там всё же не будет. Спустя пять минут, можно уже было различить отдельные силуэты особо крупных гримм. Наши лошади, за это время, по приказу отца, немного замедлились, чтобы гримм смогли подобраться поближе к нам, и чтобы они не теряли нас из поля зрения. Они и до этого, как я понял не гнали в полную силу, так что, можно было надеяться, что в худшем случае мы сможем оторваться от гримм в горах. И вот до гримм оставалось околось около сорока метров. Можно начинать. Только я взял на прицел чертовых гримм, что бы скосить первые ряды кинжальным огнём, как вдруг. Из-за спины раздалась музыка. Кони вёрсты рвут намётом, Нам свобода дорога, Первые строки я прослушал не шевелясь, затаились небезосновательные мысли, что Виктор поднял Молчуна, только для того, чтобы озвучить эту песню. Но быстро забив на это, я вернулся к пулемёту. Через прорезь пулемёта Я ищу в степи врага. Крупный борботаск вырвавшийся вперёд стал моей первой целью, несколько пуль влетевших прямо в череп, остановили его дальнейший бег, заставив многотонную тушу полететь кубарем, и сбить собой несколько бежавших за ним гримм. Ещё парочку таких же целей, получили закономерный конец. Анархия-мама сынов своих любит, Анархия-мама не продаст, Дальше я уже не сдерживался и поливал длинными очередями всю орду, заставляя её замедляться. Каждая пуля уносила на тот свет одного, а иногда и несколько гримм, они падали на землю, даже не начав растворятся и затормаживали своих собратьев. А я продолжал стрелять. Свинцовым дождём врага приголубит, Анархия-мама за нас! Пулемёт перегрелся, а гримм были отброшены немного назад. Отец начал подгонять лошадей, дабы чуть подольше удерживать расстояние между нами и гримм. Я заливал воду в кожух пулемёта, дабы ускорить охлаждение. В ленте оставалось ещё около половины патронов, поэтому менять её смысла я не видел. Гримм снова подобрались поближе. На этот раз я подпустил их на двадцать метров, и снова начал жатву. Застрочу огнём кинжальным, Как поближе подпущу. И снова пальцы вжимают гашетку до упора, всё больше гримм падает замертво. Отлично было видно как пули выбивали из гримм куски плоти, крики умирающих тварей были усладой для ушей. Ничего в бою не жаль мне, Ни о чём я не грущу. На лице улыбка, а перед лицом ещё куча тварей которых можно безнаказанно расстреливать хоть до посинения. Снова залить воду, поменять ленту, подпустить поближе. Анархия-мама сынов своих любит, Анархия-мама не продаст, Оскал на лице уже до ушей, а гримм всё не кончаются. Отдача бьёт в руки, что означает, что ещё один металлический дружок полетел в чёрную орду. Свинцовым дождём врага приголубит, Анархия-мама за нас! Вдруг, прямиком из хаоса орды, вперёд вылетает огромный, чёрный конь, с всадником на спине. Нукелави. Не медля ни секунды, перевожу огонь пулемёта на чёрную громаду, пули одна за одной выбивают частички чёрной плоти, гримм злится всё сильнее, но достать до нас пока не может. В этот момент Молчун доказывает, что появился он не только для того, чтобы играть песни, он взял бутылку с огнесмесью, поджог тряпку пропитанную маслом, и кинул получившийся снаряд прямо в нукелави. Снаряд попадает прямо в гримм, крик боли долетел даже до нас, и стал нам усладой для ушей, из-за огня гримм немного приоткрыл свой правы бок, в который тут же влетело десяток пуль. Эффект от попадания оказался фатальным, гримм рухнул боком на землю и больше не вставал. Это меня так воодушевило, что остаток ленты я спустил в одну точку, в орде гримм. Только радуюсь убойной Силе моего дружка. Снова залить воду, поменять ленту на полную, дождаться пока гримм подойдут поближе. Тачанка мчится по бескрайнему полю, больше ни на секунду не замедляя ход. Радость захватывает с головой, хочется стрелять и стрелять в эту толпу до того момента пока руки не отвалятся. И я делюсь своей радостью со всеми. —ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА. Видеть я могу спокойно Только мёртвого врага. Снова гримм подошли достаточно близко. И моя радость летит в них свинцовой волной, убивая своей светлостью, тёмных созданий. Анархия-мама сынов своих любит, Анархия-мама не продаст, Свинцовым дождём врага приголубит, Анархия-мама за нас! Песня играла ещё раза три, к сожаление осталось только три полные пулемётные ленты, и одна полупустая. За это время мы успели проехать какой-то небольшой лес, и начали забираться в горы. О том что мы прибыли на место я узнал от отца. —Вот дерьмо! —Что такое? —Нет сигнала! Детонатор повреждён! Ну как иначе, вот почему всё должно идти именно так? —Жон, когда заедем в ущелье, я оставлю тачанку и отправлюсь чинить детонатор, тебе нужно будет удерживать гримм как можно дольше. —Хорошо.— На самом деле ничего хорошего. Осталось только три ленты, и двеннадцать бутылок с огнесмесью. Жопа. Конечно, есть ещё патроны в цинке, но на то чтобы снарядить их в ленту, без специальной машинки, уйдёт много времени, а его у нас нет. Мы заехали в ущелье, и отец сразу же набрал чей-то номер в свитке, и побежал куда-то дальше. Я же подготовился к бою, воды было залито в достатке, но уже канистра начинала показывать дно, ещё на два раза наверное хватит. Есть ещё одна канистра, но объём у неё намного меньше. Впрочем, мне много и не нужно. Ущелье было очень узким, где-то около четырёх метров в ширине, к счастью, в нём не лежало никаких крупных камней, которые загораживали бы, сектор стрельбы. До входа в ущелье была добрая сотня метров, однако гримм могут с лёгкость преодолеть это расстояние меньше чем за минуту. Моя задача, продержаться как можно дольше. Как хорошо, что я бессмертный. Гримм появились спустя тридцать секунд, я считал, всё такая же чёрная волна, которая будто-бы даже не уменьшилась в размерах, к счастью ущелье сильно ограничивало их поток. Как только первые твари ступили в ущелье, я открыл огонь, в этот раз не было безостановочного огня, только короткие очереди с небольшим перерывом, что бы сильно не нагревать ствол. Твари падали замертво в проходе, загораживая своими телами путь остальным тварям. К сожалению, загородить весь проход их трупами не получится, трупы растворятся быстрее. Беовульфы, урсы, борботаски, все эти твари находили здесь свой конец, однако, заваливая трупами, они проходили всё дальше и дальше. 90 метров. Щелчок известил о том, что в ленте кончились патроны, быстро сменить ленту и снова начать стрельбу. 85 метров. Короткие очереди всё так же летят в орду, каждый раз прошивая несколько тварей, заставляя их замедляться в своём продвижении. И тут молчун запел. Жаль, подмога не пришла Подкрепленья не прислали 80 метров. Пулемёт времён великой войны, действует словно коса, скашивая гримм как траву, но на место одного павшего приходят три новых гримм. Бой продолжается. Нас осталось только два Нас с тобою наебали 70 метров. Щелчок. Сменить ленту. Щелчок. Дослать патрон. Огонь. 60 метров. Все братушки полегли И с патронами напряжно Даже короткие очереди не спасают от перегрева, однако сейчас, об этом можно не беспокоится. Чтобы сэкономить время, просто поливаю ствол, из маленькой канистры, водой. Всё так же посылая короткие очереди в гримм. 50 метров. Но мы держим рубежи Сражаемся отважно Щелчок. Сменить ленту. Щелчок. Дослать патрон. Огонь. 40 метров. Времени на экономию патронов больше нет. Не заботясь о перегреве. Посылаю в орду длинные очереди в четверть ленты. Это их замедляет, но не останавливает. 35 метров. Пушка сдохла, всё, пиздец Больше нечем отбиваться Пулемёт перегрелся, осталось одна лента, но её использование может закончится для меня печально, ещё до того как до меня добегут гримм. К счастью, остались бутылки с огнесмесью. На то, чтобы поджечь все тряпки уходит время. К счастью, с этим делом мне помогает молчун. 20 метров. Что ж, закурим, брат-боец Нам от смерти не съебаться Бутылки летят прямо в толпу, поджигая её, паникующие гримм останавливают своё наступление из-за огня. А бутылки всё летят. В итоге, горящие твари носились по округе, поджигая своих собратьев, давая мне время на подготовку, к ещё одному небольшому бою. Жаль, подмога не пришла Подкрепленья не прислали Залить воду в кожух пулемёта, зарядить новую ленту, попытаться снарядить новую ленту, до того как гримм снова пойдут в атаку. Что ж, обычные дела. Нас с тобою наебали. Видя, что пламя начинает затухать, я снова сажусь за пулемёт, теперь совсем не жалея ни патронов ни пулемёт, высаживаю за раз, всю ленту в толпу. Всё. Самые смелые твари перепрыгивают через пламя, и сломя голову, несутся прямо ко мне. Рука хватает дробовик и направляет прямо на тварей. *БАХ* Беовульф лишился половины головы. Передёрнуть цевьё. Навести на цель. *БАХ* Крип заваливается замертво. Передёрнуть цевьё. Навести на цель. *БАХ* Передёрнуть цевьё. Навести на цель. *БАХ* Передёрнуть цевьё. Навести на цель. *БАХ* Передёрнуть цевьё. Навести на цель. *БАХ* Теперь вся толпа пришла в движение, уже не обращая на почти догоревшее пламя, двинула прямо на меня. Передёрнуть цевьё. Навести на цель. *БАХ* Тут резко тачанку дёргает, и она начинает двигаться вперёд, я смотрю назад и вижу спину отца, управляющего лошадьми. После этой мысли я вспомнил про взрывчатку. —Когда взрыв? — Через пятнадцать секунд! Через оговоренное время прозвучал взрыв. Он не был, оглушающим, или очень мощным. Но вот его последствия были видны сразу. Высокие стены ущелья начали падать прямо на орду гримм, погребая их под собой. Вот и всё. Выбрались.