Они отняли всё у меня, но допустили одну ошибку — оставили меня в живых. Коннор Кэннуэй
Ночная мгла лежала над обширным холмом, на котором расположился мрачный замок-цитадель Винзеса Гулда Вытеснителя. Мертвое величие, сумрачная громада человеческой гордыни, вздыбленная над землей и освещаемая блеском факелов — надменными зубьями шпилей и башен в раненые облака, скрывающие Луну. Все стены и башни замка охранялись вооруженной до зубов стражей, которая не пропустила бы ни одного нарушителя. Кто-то из часовых ходил по-одиночке, кто-то маршировал в патруле, исполняя нелегкую службу — охрану своего господина. Но как бы не был силен их дозор, стражники, сами того не ведая, пропустили в замок вторженцев. Их было трое — подобно теням, они проскользнули мимо охраны, не оставив после себя ни единого шума. Чужаки дествовали быстро и слаженно, с каждым новым шагом приближаясь к нужной цели. Но…какова была их цель? Тюрьма замка, обставленная вдоль стен смоляными факелами, не ожидала этой ночью к себе гостей. С самого ее основания было принято, что в камеры попадают через спуск по лестнице вниз и в сопровождении стражи. А не через окно, лишившееся прутьев напильником. И не в количестве трех человек в темной одежде и с повязками на лицах, закрывающими рот и голову. Но факт оставался фактом: в тюрьму проникли посторонние. Один из них — крепче и поджаристее остальных — крадучись прошел чуть вперед, внимательно все рассматривая. Другой — более долговязый и худой — держал у себя на поясе сумку, а в правой руке — продолговатую катану, спрятанную в ножнах. Третий же — низкий и стройный — поправлял черный плащ, съехавший набок. — Пейтер должен быть где-то здесь. — прошептал он. — Тссс! — второй нарушитель быстро схватил первого за плечи и уволок за угол. Через секунду по коридору прошел часовой. Все трое проникших дождались, пока тот скроется и снова высунулись. — Здесь так много камер, как нам найти нужную? — третий отщепенец осмотрелся по сторонам. — Ищити ее и вызволяйте Пейтера без меня. — хрипло произнес первый нарушитель. Двое оставшихся с удивлением посмотрели на него. — А вы? — Мне нужно взобраться на стены. — ответил тот. — Буду следить за стражей. — Н-но…господин Кнехт, вы же… — третий, с голосом Кая, хотел было возвразить. — Это приказ. — кратко сказал Регнер. Родхвид опустил голову, подчиняясь. Приказ своего начальника для него стоял выше, чем что-либо еще. Так говорил Кодекс Паладинов. А против него Кай идти не смел. — Слушаюсь. — наконец вздохнул он. — Отлично. — кивнул Регнер и исчез в окне. Второй нарушитель положил на плечо Кая руку. — Давай искать Пейтера. — тихо сказал он, сверкнув серо-голубыми глазами Хольгера. — Господин Регнер знает, что делает. *** Регнер Кнехт взобрался по отвесной стене к цепочке башен, наставленных в замке, как свечки на торте. Вдоль них конвоем по десять человек проходили часовые с пиками и алебардами. Но Кнехт проскочил мимо них, не издав ни единого шума. Все эти секунды Регнер добирался только до одной цели. Ею была одна из башен, до которой оставалось всего несколько метров. Внутри этой башни, в покоях, был самый страшный враг Кнехта. Тот, который не давал паладину покоя вот уже много лет. Жестокий палач, извращенный изверг и хладнокровный убийца, скрывающийся под личиной благородного герцога. Регнер бесшумно добрался до башни и забрался на раскрытое окно, вглядываясь в полумрак внутренней комнаты. Все было тихо и недвижимо. Внимательно присмотревшись, глаза Кнехта заметили недалеко возле стены просторную кровать. В ней кто-то безмятежно спал, не осознавая, что творится возле его окна, и что к нему проник убийца. Но зато сам Регнер прекрасно понимал, кто лежал в той кровати. И после этих мыслей рука паладина потянулась вниз, доставая из-под сапога короткий, но острый кинжал, сверкнувший в лунном свете. Это он. Винзенс Гулд Вытеснитель. Тот, благодаря кому на престол взошел цареубийца и тиран. Тот, из-за кого страна раздробилась и на многие годы погрязла в гражданской войне. Тот, от чьих рук пострадали ни в чем неповинные люди, женщины и дети. Но теперь он здесь, всего в нескольких шагах от того, кто убьет его и свершит свою месть. И тогда мир будет избавлен от негодяя. Кнехт сжал пальцы с оружием, чувствуя, как внутри него разрастается пламя ярости. Паладин медленно начал пролезать в окно, занося свой кинжал для рокового удара. Прямо в сердце… …как вдруг замер. Некая невидимая сила остановила его, не давая свершить долгожданное возмездие. Кнехт понял, что не может. Не может убить спящего. Это не дело чести, так паладины короля не поступают. Если у воина есть враг, то он должен одолеть его в честном бою лицом к лицу, а не коварно убивать во мраке ночи. Иначе он будет таким же, как и его враг. Только подлец и трус может так поступить. Регнер убрал кинжал — и аккуратно вылез наружу. Быстро спустившись, добрался до крепостной стены со сторожевой башней и прислонился к холодному камню спиной. Тихо выдохнув, он закрил лицо руками, стиснув зубы так, что те заныли. — Трус… — быстро зашептал он. — Ты просто трус, Регнер. За столько лет тебе выпала возможность, а ты… Вдруг он смолк и прислушался. Позади раздались лязгающие шаги. Кнехт взглянул на башню, где спал герцог, а потом на кинжал в своих руках… — Если ты так хочешь найти меня, Гулд, то я дам тебе шанс. — злобно прошипел он, сузив потемневшие глаза… Мимо дозорной вышки прошел охранник, сонно покачивая алебардой. Он шел медленно, почти возле края, и не предчувствовал, как позади него возник чей-то силуэт, резко замахнувшийся ему со спины кинжалом. Кнехт действовал кратко: быстро развернув у себе дозорного, всадил под ребра кинжал и зажал ему рот, прежде чем тот успел вскрикнуть. Подождав пять секунд, Регнер извлек окровавленное лезвие — и сбросил жертву со стены вниз, после чего поспешно бросился бежать обратно к тюрьме. Через несколько секунд тишину ночи прервал громкий вопль, доносившийся снизу: — Тревога! В замке нарушители! А после весь спящий замок огласил звон воющего набата..***
Пейтер сидел в одинокой камере и лишь изредка морщился, чувствуя боль от ран. Его руки были крепко скованы, не давая шанса вырваться. Но паладин и без того чувствовал себя уставшим. Его не страшило грядущее — юношу беспокоила судьба его друзей, от которых он теперь был очень далеко. — Кай…Хольгер…братья мои товарищи… — тихо вздыхал он, изредка морща один глаз, по которому стекала кровь с раны на виске. — Где вы теперь сейчас?..Увидимся ли мы вновь?… Неожиданно дверь камеру отворилась, и внутрь зашли двое, в темных одеждах и с закрытыми лицами. В руках у одного из них Пейтер заметил длинное лезвие. — Кто здесь?… — сердито спросил он, готовясь защищаться в случае нападения. — Что вам нужно?! Оба незнакомца тут же сорвали с себя повязки, показывая лица. Один из них оказался Каем Родхвидом. Второй же, с сумкой наперевес, был Хольгером. — Пейтер! — позвал Кай пленника. — Кай? Хольгер? — Пейтер радостно привстал с пола. — Вы пришли за мной? — Да! — Родхвид подбежал к закованному другу и обнял его. — Как мы могли тебя бросить? Тем временем Хольгер полез в свою сумку и достал металичесское кольцо со множеством отмычек. — Не переживай друг. — сказал он, раскрывая замок. — Сейчас мы тебя вытащим отсюда. — Боюсь уйти отсюда будет не так просто, как войти. — покачал головой Пейтер, разминая затекшие от оков руки. — Еще никто не покидал замка Вытеснителя без его ведома. — Мы будем первыми! — горячо заверил его Кай. Неожиданно снаружи послышался истошно-тревожный звон колокола. Кай, Хольгер и Пейтер подняли головы. — Какого… — удивился Пейтер, а затем взглянул в окно, из которого торопливо возник Регнер Кнехт. — Господин Кнехт, что происходит? — с тревогой обратился к нему Хольгер. — Скорее бежим отсюда. — быстро ответил Регнер. — Нас обнаружили. — Что? — воскликнул Кай. — Как?! — Я не знаю. — Кнехт взглянул на Пейтера. — Бегать можешь? Тот кивнул. — Хорошо. Тогда бежим! Четверо паладинов выскочили из камеры и поспешно устремились прочь из подземелья, путаясь в незнакомых переходах и коридорах. На ходу Кнехт, Кай, Пейтер и Хольгер все громче и отчетливее слышали крики взбаломошенной стражи, лязг доспехов и собачий лай. Колокольный звон не умолкал ни на секунду.***
За считанные секунды в замке поднялась такая ужасная суматоха, что Винзенс Гулд Вытеснитель проснулся и, поспешно вскочив с постели, нацепил камзол поверх ночной рубахи. Незримый разум в столь опасный момент кинулся настороженно и тщательно ловить каждый звук, каждый запах. Да-да, звонит набат, значит поднята тревога. Истошный лай волкодавов вперемешку с тяжелым запахом страха и тревоги часовых — значит в замке посторонние. Неужели…покушение? Вдруг — зверь внутри насторожился, а после глухо зарычал. Он что-то нашел, за что-то зацепился. «Чужаки…здесь чужаки!…трое!»***
Гулд покинул свои покои и быстро зашагал по коридору. Позади него тут же возник один из егерей и пятеро стражников с пиками наперевес. — Сир, в замке чужаки, они убили одного из часовых! — поспешно сообщил егерь. Впереди возник целый патруль бронированных солдат. — Где они? — холодно спросил Вытеснитель. В ответ егерь виновато потупился: — Стража уже перекрывает все выходы, но пока не может их найти! Винзенс резко остановился и, прикрыв глаза, набрал через нос воздух, полный множества нитей из запахов, обострившихся до невозможности. Во всей этой паутине нужен был лишь один, тот самый, который Гулд обнаружил несколько мгновений тому назад. Он приведет их к чужакам. И герцог нашел его. Тонкий, почти незаметный, состоящий из волнения, солнца, пота и…крови. Будет среди проникших в замок был сильно раненный человек. Странно, но эта кровяная нить запаха показалась Гулду подозрительно знакомой. И из всех людей он мог принадлежать только… …нет. Только не он. — Туда. За мной! — громко прорычал Винзенс остолбеневшим охранникам и тут же побежал в сторону лестничных пролетов к башням. Часовые недоуменно переглянулись — и устремились следом за герцогом.***
Загнанные со всех сторон паладины выбежали на балкон самой высокой башни во всем замке. Внизу были видны точки людей, блеск доспехов и оружия. Изнутри, на лестничном пролете башни, послышались громкие голоса, в свете факелов замельколи бесчисленные тени. — Черт, они уже здесь! — выругался Пейтер, бросая взгляд то на лестницу, то на отвесную высоту. — Бежать некуда! Кнехт с Хольгером переглянулись — и дружно кивнули друг другу головой. Быстро засунув руку за спину, Регнер достал механический арбалет и выпустил в сторону леска массивную стрелу-кошку на длинной веревке, которая пробила насквозь близ стоявшее дерево и зацепилась за него самовыскочившими крючьями. Клодтсинд натятул ее к железной решетке и прикрепил к ней зацепки-тарзанки. — Поезжайте вниз, быстрей! — крикнул Регнер Каю и Пейтеру, которые, не долго думая, поспешили исполнить приказ и на полной скорости поехали вниз. Кнехт полез следующим, а Хольгер, порывшись у себя за пазухой, достал кругловатый предмет с продолговатым фитилем — самодельную бомбу размером с кулак. — Испытаю на них свою малышку. — пробормотал паладин Хольгер, поджигая фитиль. От всей души размахнулся и, подкинув зашипевшую бомбу внутрь башни, тут же поехал вниз и крикнул вдогонку почти весело: — Опа! Ловите, бенцы, гранату!***
Винзенс Гулд поднимался по каменной лестнице башни и в предвкушении чувствовал в себе нарастающую злобу и жажду крови. Пойманная нить запаха стала резче и отчетливее — вот он, его источник, всего в нескольких шагах, уже совсем близко! Позади Вытеснителя вооруженная до зубов стража, готовая убивать — но герцог не даст им удовольствия прикончить чужаков, укравших его пленного паладина. Он сам убьет их, своими голыми руками и прямо…сейчас! — Что за? Громкий стук прервал гвалт стражи и заставил бегущих замереть в оцепенении. Внезапно запахло паленой веревкой и порохом, а воздух скрутился в тугую спираль спуского механизма, готового выстрелить. А затем, неторопливо прыгая по ступенькам, перед глазами Гулда и его людей с коварным шипением появился вертевшийся вокруг своей оси шар с догорающим фитилем. — Сир, береги-…! Винзенс Гулд распахнул глаза, глядя на то, как круглый предмет повис в полете… …и разорвался, осветив башню быстро растущей из себя завесой огня. Позади послышались крики, прежде чем их заглушил грохот похлеще выстрела...***
Внезапно страшной силы толчок потряс все комнаты и коридоры, от мощной ударной волны посрывало гобелены, столы и картины — яростный, безудержный взрыв прогремел и поколебал весь замок до основания. Высокая башня содрогнулась, лишившись низа — и начала угрожающе рушиться, каменная волна оползня покатилась вниз, неминуемо разбиваясь в пыль, мусор и прах. Несколько крупных камней сорвались, разрушая стены, огонь разметался бешеной стаей ревущих жар-птиц. Затем ужасный грохот содрогнул землю — и все затихло.***
Паладины, успевшие до взрыва оказаться на земле и пересесть на лошадей, уже вовсю мчались прочь к городу Ремесленников. Лишь Хольгер напоследок обернулся, глядя на то, как подорванная им башня повалилась на землю, порушив большую часть замка, и довольно улыбнулся. — Работает. — произнес он, пришпорив коня.***
Внутренний зверь — вот что спасло герцогу жизнь. В последний момент, когда граната уже разорвала каменные стены и полыхнула огненным ударом, второй разум Гулда каким-то образом успел за секунду обволочь его тело, волосы и одежду прочной золотой коркой, превратив в некое подобие статуи. Таким образом ни взрыв, ни даже обвал всей башни не сумели причинить Вытеснителю никакого вреда. Винзенс с большим трудом смог вылезти из завала и зажмурился от пота, заливавшего обоженное лицо. Вокруг были видны обломки башни, полыхающий огонь, непонятные обугленные останки и придавленные, развороченные тела стражников, чья кровь обагрила траву. Этим ребятам не повезло: они были простыми смертными. — Мой господин, вы целы? Гулд обернулся на звук и увидел, как к нему подбегают уцелевшие солдаты, которые тут же принялись помогать герцогу приподняться и разбирать прочие груды камней. Благо камней было немного, и вскоре Винзенс оказался освобожден. — Что пострадало от взрыва? — сухо спросил он, привставая на ноги и ощупывая себя на наличие травм. Но, как ни странно, золотая броня сделала свое дело и ни одна кость не была сломана. — Мой господин, башня разрушила почти четверть замка! — торопливо доложил один из стражников. — Под обвал попали два дома, сеновал и одна псарня, погибли все волкодавы! Южная часть стены была разрушена полностью, пожар охватил несколько зданий! Гулд замер, чувствуя нарастающую внутри себя ярость. Кровь забурлила, посылая дрожь в пальцы, превращающиеся в золотые когти, взор помутнел. Спокойный, всегда сдержанный и хладнокровный герцог впервые за столько лет дал волю краткой вспышке гнева. С громким ревом Винзенс Гулд размахнулся и полоснул рукой с когтями по земле, разрезав ее на несколько крупных борозд, которые тут же были охвачены пламенем розоватого цвета. После этого Вытеснитель сжал кулаки и глубоко задышал, до смерти перепугав и без того окаменевших стражников. Эти твари…посмели вторгнутся в его владения, разрушили замок и убили его любимых псов!…Они поплатятся за это… «Мы скоро уничтожим их. И все, что они любят!» Но вдруг — Гулд настороженно распямился, заметив в нескольких шагах от себя след. Кругловатый отпечаток и резкий животный запах указывали на то, что он был оставлен лошадью. Присев на одно колено, Винзенс прикоснулся рукой к следу, ощущая его тепло. Он был совсем недавний, почти новый. Вглядевшись впереди себя, Гулд увидел еще несколько таких же следов, и переплетенные линии их запахов уходили в сторону юга. — Город Ремесленников… — сказал вслух Вытеснитель. — Они уехали в его сторону. — Прикажете помчаться за ними, мой господин? — предложил один из стражников, с готовностью приподнимая меч, будто уже собираясь карать им неугодных. Гулд покачал головой, попутно поправляя воротник камзола. — Нет. Пока нет. — произнес он. — Мы пойдем по их следу, но сперва нужно подготовиться и собрать всех наших. — Каковы будут приказания? Желтые брови герцога нахмурились, когда тот повернулся к своей страже. — Снаряжейте коней, созвайте всех охотников, егерей и солдат! — Гулд заговорил с жесткой, высоко-повелительной интонацией. — Оружейным мастерам приказ все отточить и зарядить до блеска. И чтобы через три дня все было готово к выезду! — Будет исполнено! — стража отдала честь и устремилась к замку, попутно утаскивая за собой раненых и погибших. — Скоро у нас будет славная охота. — пророкотал Винзенс Гулд Вытеснитель, зловеще улыбаясь.***
Спустившись вниз, Винзенс Гулд прошел по подземному коридору и через минуту оказался напротив входа в карцер, где уже несколько дней пребывал в заточении граф Грусом Солв. У его камеры стояло больше десятка стражников, которые, заметив Вытеснителя, молча пропустили его. Один из них подошел к прочному засову и чуть приоткрыл его. В любое другое время Вытеснитель ни за что бы не посетил этот карцер — у него и так было полно дел. Но теперешние обстоятельства требовали неотложных мер. И применения особого оружия. Гулд прошел через щель, после этого дверь позади него тут же захлопнулась. Он переступил порог…Скуластое лицо герцога на миг исказилось гримасой не то сострадания, не то отвращения. В открывшейся перед ним комнате без единой дыры или щели пахло гарью и протухшей кровью. Как в крематорной печи, где одним разом сгорело около сотни человек. Красновато-серая пелена дыма застилала пол, и почти ничего не было видно. Но зоркий глаз Гулда заметил в дальнем углу человека. Тот сидел, неестественно сжавшись и скрючившись, будто загнанный паук: низко опустив голову с длинными волосами грязно-серебряного цвета и безжизненно опустив костлявые руки, покрытые гноем и содранными кусками кожи. Одна его нога, ужасно тощая и исцарапанная до крови, была прикована к цепи. — Тебе не стоило приходить ко мне, Винзенс. — неожиданно сказал заключенный скрипучим голос, который тут же оборвался сдавленным кашлем. Запах дыма стал резче и душнее. Вытеснитель поморщился, но затем чуть осклабился, подойдя к человеку в углу почти вплотную. — Здравствуй, мой дорогой друг Солв. — учтиво сказал герцог, оскалившись еще больше. — Как я вижу, ты очень весело проводишь время. Костлявый пленник слабо приподнял трясущуюся голову. Сквозь длинные пряди на Вытеснителя взглянули два глаза — серые, яростные и воспаленно одичавшие. — Весело тебе? — прохрипел он трясущимся от бешенства голосом. — Тебе настолько смешно смотреть на мои страдания? Тебя это забавляет, ублюдок?! — Нет. — Гулд поджал губы, поморщившись. — Я не испытываю ничего, кроме жалости и презрения, глядя на тебя в таком виде. Грусом Солв ответил на сразу, вновь опустив лицо в пол и горестно посмеиваясь с нотками боли. — Находиться сейчас рядом со мной небезопасно. — наконец промолвил он. — Он может напасть в любой момент. — И что он мне сделает? Заслезит глаза дымом? — Винзенс усмехнулся, неторопливо прогуливаясь по камере и разгоняя свободной ладонью сгустки чада. При этом трость герцога ритмично постукивала своим концом по полу. — Ты бы хоть окошко приоткрыл, а то задохнуться можно от твоих фимиамов. — Ему достаточно мелкой щели, чтобы выбраться отсюда. — без улыбки ответил Солв — Но я…я никому не позволю умереть из-за меня…снова. Лучше я буду мучаться в своей камере, пока не умру и не избавлю мир от него. Вытеснитель остановился и обернулся к заключенному со скпетичным выражением на лице. — И это твой план? Изморить себя? — Гулд засмеялся на выдохе и покачал головой. — Какая ничтожная реализация такой великой цели. — Ха-ха…ха-а… — Солв тоже засмеялся, тотчас после смеху закатившись очередным кашлем. — Кхы-кхы-кхы!…Ты жестокий…злой…и безжалостный… — Не моя вина, что ты не смог ужиться со своим зверем. — Винзенс равнодушно опустил брови, интонация его рокочущего голоса неприятно заколола пространство ледяными иголками. — Ты сам виноват, тебя никто не принуждал принимать сыворотку. Месть затуманила твой разум, и ты позволил чужаку управлять тобой, как куклой. Вот теперь и мучаешься, пролив кровь семи невинных дев, просто потому что они были похожи на твою бывш… Вытеснитель не договорил. Его прервал яростный крик Грусома Солва, неожиданно вскочившего с земли, но вновь упавшего — ослабевшие ноги подкосились, не слушая своего хозяина. — Не смей. Не смей так говорить!!! — вскричал Солв, стуча окровавленным кулаком по полу. Его губы дрожали, из глаз, горевших бешенством, лились слезы, а голос звучал надломленным. — Что ты знаешь о муках? Что ТЫ можешь знать о боли? О том каково это, когда внутри тебя сидит монстр, жаждущий убивать?! Ничего! Я не могу его сдерживать вечно, не могу потакать его голоду! Он всегда хочет этого! Окончив, Солв опустил лицо вниз и затрясся от безудержных рыданий и всхлипов. Винзенс Гулд, с любопытством смотревший на исступленного Грусома, приблизился к нему и усмехнулся. — Так может…позволим ему один раз насытиться?— заговорчески предложил он. — Дадим зверю сполна напиться крови? Грусом Солв едва приподнялся, бледные пальцы сжались в кулаки. — О чем ты? — просипел он. — Я знаю способ, как помочь тебе, но за это тебе придется поработать на меня. Ты можешь один раз исполнить мое поручение и насытиться, либо так и будешь сидеть в своей клетке и продолжать чахнуть от своей беспомощности. — Гулд на мгновение прервался, а затем с расстановкой добавил. — И я полагаю, что у тебя нет иного выхода. Грусом молчал, будто и не слыша этих слов. Как вдруг он процедил безучастно и потому дерзко: — С чего ты взял, что у меня его нет? Винзенс Гулд Вытеснитель улыбнулся особенной улыбкой. Его застывшые глаза сверкнули странным розоватым цветом. — Я не с тобой разговаривал. — медленно произнес он, наслаждаясь производимым эффектом и будто дожидаясь того, что произойдет дальше. А произошло нечто страшное — слова Винзенса словно взбесили Грусома. Тощее тело пленника внезапно разогнулось, длинные конечности задергались, из всех его частей появились черные клубы дыма, из глотки вырвался вопль. Скорчившееся лицо Солва удлинилось и потеряло человеческие черты, на смену которым резко пришла удлиненная собачья морда с серебрянными клыками и злыми кружками глаз. — Наглый человечишка! — чудовище зарычало, принимая боевую стойку и царапая пол острыми, как бритва, когтями вместо пальцев. — Как ты смеешь полагать, что можешь посадить меня на цепь и управлять мной?! Я сам себе хозяин, никто не смеет мне приказывать! Вновь издав дикий рык, оборотень кинулся на недвижимого герцога, вытянув вперед когти. Помрачневший Вытеснитель быстро увернулся, а после поднял руку — и с размаху ударил нападавшего так, что тот упал на землю. Монстр тут же вскочил и собрался было напасть снова — но не успел. — Замолкни! С нечеловеческой силой Винзенс Гулд прижал его к стене, не давая шанса вырваться. Его крепко стиснутые ладони сжали горло Солва, и тот захрипел, сдавленно рыча и бессильно клацая зубами. — Если посмеешь еще хоть раз на нас гавкнуть, я перегрызу тебе горло, и ты сдохнешь без своего носителя!— громко рявкнул Гулд, сверкая золотыми клыками, ставшими необычайно длинными. — Не забывай, что ты всего лишь серебро, а твой дым без моего огня — ничто! Я даю тебе шанс на свободу, и вот как ты меня благодаришь?! Тебе стоило бы подумать, прежде чем выпячивать свою строптивость передо мной! Оскаленная морда обротня затряслась, а через несколько секунд растворилась в дыму, вновь открывая худое лицо Грусома. Гулд разжал пальцы, опуская Солва на пол. — Спасибо. — еле слышно прошептал тот, чуть всхлипывая. В ответ Винзенс закатил глаза и недовольно прицокнул ртом. — Позже благодарить будешь, когда мою просьбу выполнишь. — пророкотал он, вновь посмотрев на заключенного. — Итак, мы в деле? Грусом Солв отвел взгляд в сторону, будто раздумывая над предложением. Затем повернул лицо к герцогу. — Что я должен сделать? — мрачно спросил он.