Так просто, но так сложно.

- Совсем от жары кукуха полетела?! - возмущается Сынмин, отталкивая от себя Минхо и краснея нещадно. Потому что его парень козёл каких поискать, а Киму и искать не пришлось, сам нашёлся. - Блядь, ты вечно как целка непорочная! - ворчит Минхо, устраиваясь поудобнее на водительском сидении и поправляя взъерошенные волосы, больше даже не пытаясь приставать к своему парню. Всё равно дохлый номер. Ли всего-то хотел скоротать время в пробке, а этот вновь строит из себя "мисс целомудренность". Заебал, если честно. Такой милый и "пушистый", что радугой блевать тянет. Минхо и сам не знает, что его привлекло в этом недоразумении с какими-то правильными тараканами в голове. А ведь уже почти пять лет вместе. - А ты придурок! Тебе скоро 27, а мозги всё ещё ниже пояса! - Сынмин раздражённо откидывается на спинку сиденья и затыкает уши наушниками, включая музыку на полную, чтобы не слышать больше сидящего рядом человека. Надоел. До дрожи во всём теле надоел. Ким до сих пор не может понять, почему они всё ещё вместе. Любовь? Да разве это любовь, мучения одни?! В их паре любит, похоже, только Ким. Иначе, почему Сынмин его терпит столько времени? Они разные совершенно, как солнце и луна. Ким Сынмин, конечно же, солнце: он тёплый, ласковый и улыбкой светит так, что в ответ не улыбнуться - преступление. Ли Минхо луна: скрытный и холодный настолько, что от одного взгляда замёрзнуть можно. Только судьба, видимо, решила поприкалываться и свела их вместе, не спросив даже разрешение на такую пакость. "Надо было тогда треснуть Хёнджина по башке, чтобы не тащил на ту вечеринку!"- думает Сынмин, прикрывая глаза. Отмотать бы время на семь лет назад, тогда Ким ни за что не попёрся бы туда, где даже хоть чуточку пахло дорогим парфюмом Ли. Пошел он нафиг! И Хёнджин тоже. Друг ещё называется! - Да ты заебал морозиться! Сколько можно!? Когда мы успели всё проебать, Сынмин!? - Минхо вырывает наушники Кима и смотрит на него с раздражением. Ждёт ответа. Просто реально уже надоело. Нет у них совсем ничего общего, так дальше жить нельзя, нужно что-то делать. - Давай расстанемся. Я больше не могу. Отпусти меня. - просит Сынмин и в его глазах плещется просто вселенская обида - за грубость, за непонимание, за всё, что они профукали уже давно. Он смог! Он сказал это! Пусть сейчас и жалеет немного, но отступать уже некуда, поэтому молчит и выжидающе смотрит на своего (пока) парня. А сердце больно бьётся о грудную клетку, где-то в потаённом уголочке прося, чтобы Ли не смел отпускать. Но... - Давай. - Легко соглашается Минхо, смотря куда-то вперёд, не на Сынмина, а потом добавляет: - Только после отдыха ребятам скажем, хорошо? Чанбини и так сейчас плохо. Ким утвердительно кивает, потому что Минхо прав. В этом году у ребят и без них проблем хватает: умерла Саманта после двух лет болезни, оставив Бинни одного с маленьким сыном на руках; Чан и Мина ждут ребёнка и, как понял Сынмин, беременность протекает сложновато; у Чонинки экзамены на носу, он в этом году универ оканчивает; Хёнджин с Джисоном тоже что-то там не поделили и, получается, только у Ликси с Инной всё хорошо. В принципе, у этих двоих всегда всё было хорошо, не смотря на разницу в возрасте в пять лет. Нуне в этом году уже 30 будет. Так быстро время летит. Когда Сынмин, Джисон и Феликс её первый раз увидели, ей было двадцать с небольшим, она приехала в Сеул из России улучшить свой корейский. Парни тогда в школе учились. Они ещё смеялись с шутки Феликса, который сказал, что жениться на ней, когда вырастет. Теперь не смешно. Оказывается, в каждой шутке действительно есть доля правды. Тогда набить бы лицо тому шутнику, который однажды познакомил его с Ли Минхо! Только Сынмин не может этого сделать, потому что это Хан Джисон. Это он, гад, с лыбой до самых ушей представил ребятам Минхо как своего парня семь лет назад! А пять с половиной лет назад всё пошло по женскому половому органу, потому что Джисон и Минхо поссорились так, что за их войнушкой следила половина универа как за хорошей дорамой. В итоге, Хан начал встречаться с Хёнджином( как-то даже резко, в один день, будто так и должно быть), а Минхо приклеился к Сынмину. Причём, будто действительно приклеился: провожал на учёбу, ждал с учёбы, вечерами тащил гулять, а однажды поцеловал посреди улицы. Сынмин до сих пор помнит, какой тогда словил ступор, потому что не рассматривал Ли ни в каком другом амплуа, кроме друга. И лучше бы он тогда ему дал в глаз, а не шансами разбрасывался, но это же Ким Сынмин - "хороший мальчик", поэтому он решил попробовать. Ага, попробовал! Что-то как-то далеко эти пробы зашли, он уже поистрепался. "Ничего, теперь должно стать легче!" - вбивает себе в голову Ким, снова одевая наушники и разворачиваясь на сидении спиной к Минхо, подбирая под себя ноги. Только внутри клокочет от обиды, что они всё так просто отпустили, даже не пытались разобраться по-человечески. Получается, просто впустую потратили пять лет. "Ну и пусть пиздует, раз так хочется!" - думает со злостью Ли, трогаясь с места, потому что пробка начала рассасываться. Он бросает мимолётный взгляд на съёжившегося Сынмина, хочется извиниться, но Минхо молчит, ведь у него гордость с небоскрёб ростом. Не в его правилах унижаться и упрашивать, а раз Ким хочет, то пусть валит. Всё равно заебал. Правильностью своей заебал! Джисон ведь не такой был. Совсем не такой. Он больше подходил Ли Минхо и парень иногда жалеет, что не боролся за их отношения тогда... - Кажется, мы первые приехали. - Инна вертит головой, пытаясь разглядеть хоть одну машину на территории домика у леса, который принадлежал дедушке Кристофера, и в котором они собираются каждый год 13 июня(это просто рандомная дата, дата первого приезда сюда, в принципе, ничего не значащая) вот уже шесть лет. Точнее, сама Инна здесь только четвёртый раз, потому что законной супругой Ли Феликса она стала четыре года назад. Не приехать сюда сегодня они просто не могли: во-первых, это уже своеобразный ритуал - на пару дней скрываться в этом месте от всех мирских проблем; во-вторых, нужно поддержать Чанбина хоть чем-то, потому что Саманты больше нет, потому что это их общая утрата. Инна как страшный сон помнит тот день, когда в их доме раздался телефонный звонок и рыдающий Со, еле ворочая языком от шока, сказал самые ужасные слова, которые они надеялись никогда не услышать: "Её больше нет". Женщина больше ничего не может вспомнить, всё как в тумане. Она несколько дней только плакала, падала в обмороки и даже на похороны не попала, потому что лежала на успокоительных в больнице. Саманта была её лучшей подругой, а она даже не смогла попрощаться и живой её застать не смогла, опоздала. Хотела ехать к Бинни и Саманте на выходных, в будни не получилось из-за работы, но она опоздала. Всего на каких-то три дня. Саманта не дождалась её каких-то три дня. - Тогда откроешь дверь, котёнок? Я машину поставлю. - Феликс притормаживает напротив деревянного крыльца, тянется к жене, чтобы оставить на её губах нежный поцелуй, и открывает дверь машины со стороны Инны. Женщина покорно выходит из авто и шагает к дому, легко ступая по зелёной траве, выросшей вокруг строений, потому что здесь давно никого не было. Ли смотрит на неё с восхищением. Он обожает эту женщину. Обожает с тех самых пор как увидел когда-то, будучи ещё школьником. Он долго и упорно вынашивал идею сделать Инну своей, а друзья только смеялись, мол ты мелкий для неё. Но Феликс не был бы Феликсом, если бы не попробовал добиться расположения любимой. И вот итог, они женаты. Он женат на самой прекрасной женщине во вселенной. - Тебе помочь? - слышит Ликс голос жены позади себя, когда ставит машину за дом у старенького сарая и вытаскивает из багажника вещи, которые они прихватили с собой. Инна очень красивая в своём коротеньком цветастом сарафане, что очень удачно открывает её красивые стройные ножки. Феликс с ревностью думает о том, что скоро приедут ребята и они тоже увидят его жену в таком виде. Он не хочет, чтобы кто-то кроме него смотрел на эти ноги, но претензии кидать не станет, она не его вещь. А ещё он уверен в ней больше, чем в себе. - Кое в чём ты можешь помочь. - соблазнительно произносит Ли, подходя к женщине, притягивая её за талию к себе. Она смеётся и прикладывает указательный пальчик к его губам, когда он пытается её поцеловать. - Сумасшедший, а вдруг кто-то из ребят приедет? - всё ещё протестует Инна, пока муж гладит её волосы, пропуская розовые, недавно выкрашенные, прядки между пальцами. Феликсу безумно нравятся её волосы, розовыми волнами раскиданные по плечам и спине как своеобразный плащ. - Мы осторожно. - шепчет Ли, наконец-то целуя жену. Она сдаётся, ручками обнимая торс мужа, вставая на носочки, потому что слишком маленькая ростом, почти на полторы головы ниже Ликса. - Ты чего? Отпусти! - звонко смеётся женщина, когда Феликс подхватывает её на руки. - Вещи могут подождать, а мы пока выберем себе комнату и проверим кровать на прочность. - Ли шагает к дому со своей ношей на руках, осторожно ступая по тропинке, чтобы не уронить жену. И конечно, спальню никакую им выбирать не нужно, она была выбрана и закреплена за парой ещё в их первый приезд сюда. И кровать, кстати, прочная, уже проверена не один раз. - Дурак. - Инна беззлобно бьёт кулачком по плечу Феликса, смущённо улыбается, но больше не сопротивляется. Правда, дурак, но женщина любит его до потери памяти. Подумаешь, иногда косо смотрят из-за возраста, ей всё равно. Пусть весь мир будет против них, ей также будет всё равно, потому что для неё Ли Феликс и есть весь мир. - Детка, мы почти приехали! - сидящий за рулём Джисон несильно толкает спящего Хёнджина в плечо, тут же поглаживая его по голове - извиняясь. Хван промаргивается, трёт глаза руками и зевает. Выглядит очень мило, и Джисон слегка улыбается, стараясь следить за дорогой, а не за своим парнем. - Сколько времени? - спрашивает Хёнджин, но тут же сам тянется к телефону, чтобы посмотреть. Отлично, ещё только половина девятого утра, значит, они будут одними из первых, потому что живут не так далеко от дачи Криса, по сравнению с остальными. Ближе если только Ликс и Инна. Наверное, они уже там. - Джини, я, наверное, задам тупой вопрос, но как сейчас вести себя с Чанбином? Я не знаю, Сем ведь умерла и... - Хан запинается, потому что не может объяснить словами то, что чувствует, что вертится в голове. - Это сложно, Хани. Я стараюсь не думать об этом, потому что нам всем тяжело. Я просто хочу приехать сейчас в тот дом, а это всё оказалось сном - Сем с нами как прежде и ничего этого нет. - Хёнджин больше не хочет ничего говорить, в горле встаёт ком, а из глаз вот вот брызнут первые слёзы, поэтому парень замолкает и смотрит куда-то в сторону - на бегущий мимо пейзаж. Джисон тоже молчит. Они все только (спустя четыре месяца) пришли почти в норму, не нужно снова бередить рану, она и так кровоточит. Парень даже представлять не хочет, что Сем больше с ними не будет играть в волейбол на пляже у небольшого озера за домом; она больше не потащит их гулять в лес; она не будет смеяться так, как умела только эта девушка; и они не будут дурачиться на пару с Инной, веселя ребят. Просто Сем больше нет. Джисон успокаивает себя только тем, что Саманта теперь не страдает - отмучилась. В прошлом году она уже чувствовала себя неважно и старалась много не напрягаться, большую часть времени просто отдыхая где-нибудь в тени с маленьким Чонином, после рождения которого и заработала опухоль мозга. Так несправедливо, ведь Саманта была отличным человеком, она не заслужила такой участи. Кто угодно, но не она. - А о нас что скажем? - снова бьёт по больному Хёнджин, так же не отводя взгляда от картинки за окном. Блядь. - Детка, мы уже говорили об этом. Давай забудем, пожалуйста. Просто сделаем вид, что сейчас всё в порядке. Всё же в порядке? - Хан ждёт ответа пару минут, но Хван молчит, поэтому он поворачивает голову в сторону парня, с мольбой смотря на него: - Джини? - Следи за дорогой. - только и говорит Хёнджин, так и не удостоив Джисона взглядом. Ему всё ещё больно. - Я не хочу тебя потерять... - Но ты не любишь меня! Не любил ни одного чёртого дня! Давай, отпирайся, скажи, что это не правда! - взрывается Хван, перебивая Джисона, и смотрит. Смотрит с вызовом, но в ответ получает только виноватый взгляд. Нет, он больше не может это терпеть. С него хватит! А ведь Джисон мог бы просто соврать! Разве это так трудно?! - Останови машину! - просит он. - Джини, я прошу тебя.- Хан всё-таки останавливает у обочины, но двери разблокировать не спешит. Дрожащими руками цепляется за футболку Хвана, пытается поцеловать, но тот отворачивается. Опять. И так последние несколько недель, с тех пор как Хёнджин нашёл его личный дневник, который он за каким-то хуем ведёт со школы. Скорее, по привычке. Теперь все эти рукописи сгорели в камине, когда Хёнджин устроил ему скандал, а он психанул и сжёг всё до тла. Теперь он жалеет, что не сделал этого раньше, до того как Хван всё прочитал. Это его вина - Джисона, только его. И в том, что писал эти глупости; и в том, что не может полюбить Хёнджина также как Минхо когда-то. А ещё в том, что начал встречаться с Хёнджином ( влюблённым в него со школы), чтобы насолить Ли. Хан не думал, что зайдёт так далеко. Он же просто хотел вызвать ревность (не думая о последствиях и не заботясь о чужих чувствах), но этот придурок Минхо начал подкатывать к Сынмину. Тогда Джисон бесился, пиздец как бесился, но продолжал спектакль с Хваном, чтобы в ответ бесить Ли Минхо. Только спектакль уже затянулся на пять лет, и Джисон не хочет терять Хёнджина. Особенно теперь, когда они на волосок от разрыва, когда Хван больше не позволяет себя целовать, когда они спят на разных кроватях. - Пожалуйста, выпусти меня. Тут недалеко, я хочу прогуляться. - совсем убито просит Хёнджин и Джисон сдаётся. Хван выскакивает из машины со скоростью света, будто Хан какой-то маньяк, а не человек, которому он посвящал свою жизнь последние годы. И слёзы глаза застилают, но он их стирает ладошками, шагая по дороге вперёд. Нужно успокоиться, ведь и правда недалеко осталось. Хёнджин не хочет появиться перед друзьями с заплаканным лицом, сразу ведь допросы начнутся, а проблем у всех и без него хватает. Джисон медленно едет следом, не решаясь бросить Хвана одного. Не может. Но и в машину не пытается даже звать. Пусть идёт, раз так хочется. Хан только наблюдает за сгорбленной фигурой и думает, что, наверное, скоро сойдёт с ума, если всё не наладится. Он до жути хочет восстановить свой статус любимого парня этой долговязой истерички, что идёт перед машиной. Он действительно скучает. - Ребята, мне снова плохо. - виновато произносит Мина, уже жалея, что поехала и из-за неё постоянно приходится останавливаться. Девушка сидит на пассажирском сидении рядом с водителем, окно машины с её стороны полностью опущено, но её всё равно рвёт раз за разом. Маленький мистер или миссис Бан в её, пока ещё небольшом, животике до ужаса вредный и мучает маму вот уже четыре с половиной месяца. Просто террорист. Чанбин, который сейчас был за рулём, тут же останавливает машину, паркуясь у обочины. Девушка выходит наружу, а следом за ней и Крис, который теснился на заднем сидении с младшим и старшим Чонинами. Они оба спят, облокотившись друг на друга. Мило. И Чанбин улыбается, созерцая эту картину, пока Крис на улице приводит Мину в порядок. Кстати, назвать сына Чонином предложила Саманта, потому что очень любила Чонина старшего. В принципе, она всех очень любила, была почти ангелом, поэтому Чанбин на ней и женился. И даже на секунду не пожалел. Никогда. Он любит её также сильно как и тогда, когда давал клятву на их свадьбе, и не разлюбит уже никогда. Не возможно разлюбить - это тоже самое, что заставить себя не дышать. Хотя, Бинни с радостью отправился бы за женой, но у него есть сын - маленькая копия мамы. Ему есть ещё для кого жить. И он будет жить ради сына. - Слишком жарко, скорее бы добраться. Мина и Крис возвращаются в машину. Девушка бледная как смерть, и Чанбин протягивает ей бутылку минералки, которая уже нагрелась, но ничего другого у них нет. Мина благодарно кивает и отпивает немного воды. Чанбин волнуется, наверное, не меньше Криса. Просто он помнит, как Сем носила Чонина и её тоже постоянно тошнило. Помнит как ухаживал за ней, будто она самый драгоценный алмаз. Хотя, наверное, для Бинни она была дороже всех алмазов в мире. Она была его воздухом. - Осталось минут двадцать. Потерпи, малышка. - просит Крис, протягивая руку к своей девушке и гладя её по рыжим волосам, заплетённым в обычную гульку на макушке. А ведь ещё несколько месяцев назад она не любила заплетать волосы и постоянно ходила с распущенными. Теперь ей почти всегда жарко и систематически бывает плохо, поэтому волосы мешают и приходится их убирать. Но Крису так даже больше нравится, хотя Мина очаровательна в любом виде. Даже с пузиком. Хотя, нет, тем более с пузиком, ведь у неё под сердцем их общий малыш. Или малышка. Единственное, что пугает Чана - состояние любимой. И её упорство, потому что поехала вместе с ними как бы он её не отговаривал. - Ну что же, поехали. Немножко осталось. - говорит Чанбин и снова заводит машину. Наконец-то они почти у цели.