Вторичный контакт

Дорога домой заняла значительно больше времени, поскольку теперь скоростной режим таксист соблюдал безукоризненно. Шерлок угрюмо взирал в окно, и Джон не имел ни малейшего представления, почему. Все, что он сейчас хотел, – это вернуться в квартиру и, быть может, напиться до беспамятства. Он задумался, не удастся ли ему, осуществляя свои замыслы, попутно сплавить Шерлока миссис Хадсон. Они подъехали к 221 дому, и Шерлок молча вытащил свою кредитку. Таксист, уже полчаса как прекративший, наконец, свою болтовню, вновь оживился, когда его приключение подошло к концу. Джон ненадолго прикрыл глаза. Не хотелось быть грубым, но он очень, очень хотел, чтобы этот день поскорее закончился. Таксист обернулся, протягивая визитную карточку. – Если вам когда-нибудь что-нибудь понадобится, я буду рад помочь, – сказал он. С некоторым усилием Джон выдавил из себя улыбку. – Конечно. – Он взял карточку и вышел из такси. Шерлок стремительно пронесся по ступенькам впереди него, и на мгновение Джон поразился его выносливости. Он уже успел войти в квартиру и сбросить пиджак, в то время как Джон всерьез подумывал о том, чтобы сдаться и прилечь прямо на лестничной площадке. Он ведь был внутри, верно? Он не будет мешать миссис Хадсон, и это всего на одну ночь. Шерлок возился на кухне. Он наверняка придумал какой-нибудь новый странный эксперимент, который не даст ему уснуть до рассвета. Джон же закончит тем, что будет лежать в постели, уставившись в потолок и методично убеждая себя, что ничего из этого никогда не происходило, и тогда он, возможно, сможет когда-нибудь заснуть. Или он пойдет и возьмет те таблетки, которые он никогда не принимал, если только Шерлок заранее не избавился от них. Джон хотел проглотить их все сразу. Мальчика звали Кристофер. Крис. Джон знал нескольких Крисов в своей жизни, один из которых на данный момент был трижды ампутирован и слеп на один глаз. Этот Крис, сегодняшний, физически будет в порядке, что не сказать о его душевном состоянии, обратная реакция которого будет тяжелой. Больше часа он цеплялся за него, точно обезьянка, и слабый запах его мочи все еще оставался на одежде Джона. Он заметно успокоился, пока они шли обратно к дороге, но его хватка на руке Джона оставалась судорожно крепкой, и прошло еще десять минут, прежде чем они смогли осторожно затащить его в машину скорой помощи, которая должна была доставить его в больницу, где его ждали родители. После Джон стоял в стороне и с мягкой пустотой в голове смотрел, как отъезжает скорая, и синие огни ее беззвучно мигали. Джон обратился за помощью к перилам, чтобы завершить свое восхождение. Его запястья казались жидкими, и он знал, что его руки задрожат, если он их протянет. Когда он добрался до квартиры, пиджак выпал у него из рук раньше, чем он успел его повесить, и Джон оставил его на полу. Он в любом случае был грязным. Прежде чем начать трудный путь в свою спальню, Джон заглянул к Шерлоку, действуя скорее по привычке. Он возился с коробкой чая в пакетиках, рядом стояла пара чашек на блюдцах, а на чайнике горела маленькая оранжевая лампочка. – Мне не нужно, спасибо. Я совсем вымотался. Шерлок зловеще замер. – Я просто пойду наверх, если ты не против. Одним твердым, неторопливым движением Шерлок смахнул чашки со столешницы, откуда они упали на пол и разбились вдребезги. Он стоял лицом к шкафчикам, напряженно вытянув вперед плечи, и Джон несколько раз моргнул. Возможно, на самом деле этого не произошло. – Если подумать, – медленно проговорил он, – чай звучит великолепно. Последовала долгая пауза. Мысли Джона шевелились лишь в четверть силы, и он затруднялся сказать, как долго он простоял, в попытках найти наиболее подходящий ответ тому, чему только что стал свидетелем, в чем он все более становился уверен. Его брови нахмурились, рот приоткрылся, и единственной его мыслью было: «ладно, а теперь сделай что-нибудь». Шерлок даже не пошевелился. Как и осколки их единственных чашек. Джон осторожно пересек кухню, заглядывая Шерлоку через плечо в лицо. Он невидяще уставился на ручки шкафчика, оставаясь при этом жутко неподвижным. Только ноздри его нервно вздрагивали. – Шерлок, – выдохнул Джон, пребывая в ужасной растерянности. Что бы ни хотел услышать Шерлок, Джон не был уверен, что сможет это сделать. Ему так хотелось лечь в постель. Шерлок неожиданно заговорил, и тон его был резким, на грани враждебности. – Я считаю тебя своим другом, Джон. И поскольку ты единственный друг, который у меня когда-либо был, мне не нравится думать о том, что мы могли никогда не встретиться. Сердце Джона упало так быстро, что ему стало плохо. Шерлок никогда не рассматривал различные «если бы», ведь перед ним всегда была лишь суровая правда. Когда ситуация окрашивалась неопределенностью, его разум мог выдать тысячу возможных сценариев, но он осуждающе нарек бы это прискорбным злоупотреблением своих умственных способностей, ради изучения «всех способов, которыми это могло произойти», как сказал ему Джон еще вчера. «Это мой изуродованный скелет», бросил он ему, желая, чтобы он задумался, но зная, что он никогда этого не сделает. Но если бы сделал? С воображением, как у Шерлока… Джон почувствовал себя так, будто кто-то обмотал его легкие колючей проволокой. – О Боже, – произнес он. О Боже, и он так устал. Одной рукой он обнял Шерлока за плечи, а другой мягко провел по его темным кудрям. Шерлок терпел эти объятия, точно деревянная кукла. – Не думай так, – взмолился Джон, поглаживая Шерлока по волосам. – Пожалуйста, не думай так. Когда Шерлок заговорил, его голос был напряженным и странно дрожал. – Я знаю, что разочаровал тебя. Джон едва не отстранился в замешательстве. Что? О чем, черт возьми, он говорит? – Я не разочарован. – Он продолжал гладить мягкие темные волосы, и Шерлок что-то тихо пробормотал полным боли шепотом, но он не разобрал ни слова. – Это не так, Шерлок. Я не разочарован. Почему ты так думаешь? Шерлок судорожно сглотнул. Его голос был невероятно тихим. – Я знаю, что я… Я знаю, что я не… – Его лоб опустился на плечо Джона. – Все в порядке, – прошептал Джон. – Я не сержусь. Напряжение начало покидать его тело, когда Джон тихо заговорил ему на ухо. Это было все то же, что он сказал ребенку раньше, и это было все, о чем он мог думать сейчас. Он говорил это сотне раненых солдат; он повторял это самому себе, много лет назад. – Все в порядке. Все будет хорошо. – Шерлок расслабился и тяжело прислонился к нему. Когда Джон очнулся, в хижине, сперва он почувствовал сырой запах гниющего дерева стен и ощутил во рту вкус размокшей веревки. Затем гладкие, теплые руки сжали его горло. Он испугался, конечно, но лишь после, оставшись один в лесу, и так сильно, что обратился с мольбой к Богу, в которого он даже не был уверен, что верит. Он отчаянно молился, потому что больше никого рядом не было. Кажется, с тех пор все так и оставалось. Джон всегда был один. Он притянул Шерлока ближе к себе. Он никогда не даст Шерлоку чувствовать себя так, никогда. Он прижался носом к его костлявому плечу и тепло выдохнул. Руки Шерлока поползли вверх, цепляясь за край его свитера. Все будет хорошо. Мышцы на больной руке Джона начали уставать, и он опустил ее на локоть Шерлока, поглаживая большим пальцем гладкую ткань его рубашки. Он устал, а здесь было тепло и уютно. Когда Шерлок начал отстраняться, он провел носом по его щеке, и Джон почувствовал теплое дыхание на своих губах – ничего не нужно, абсолютно ничего, чтобы преодолеть это расстояние. Его губы приоткрылись без его согласия, и если он лишь слегка повернет голову… Легкие снова сжало колючей проволокой, и Джон необъяснимо почувствовал, что вскоре либо запаникует, либо заплачет. Его рука крепко сжала локоть Шерлока. – Я не могу, – сказал он. Шерлок поспешно отстранился, но Джон не дал ему сдвинуться с места. Его горло распухло, и он ощутил, как слезы защипали глаза, и Боже, он был таким глупым, ведь это было то, чего он хотел. – Я не могу сейчас, Шерлок. Только не сейчас. Ладно? – Он знал, что сжимает руку Шерлока и его затылок слишком сильно, но не мог отпустить его. Он заплакал; слабые, тихие всхлипывания перемежались резкими вздохами. – Я не могу, только не сейчас. – Джон оторвал себя от Шерлока. – Черт, – произнес он. – О, Господи, блядь, боже. – Он прижал руку ко рту, его колено подкашивалось, и Шерлок неуверенно завис перед ним. Джон добрался до стула, куда он сел, судорожно раскачиваясь и ругаясь. – Вот же дерьмо, я должен был убить его. Я мог убить его, но не сделал этого. Восемь человек погибли из-за Джона. Еще восемь, в довершение ко всем, кому он позволил умереть в пустыне. Он мог бы сделать все совсем по-другому. Если бы он это сделал, если бы он… Однажды его придавило перевернутым джипом. После того, как стихли крики, на него еще долгое время капала кровь с разбитого лица водителя. Чарли Брэдфорда забили до смерти, еще совсем ребенка, как и Джексона Лонга, и всех остальных. Если бы только Джон убил этого человека… Тогда-то все и пошло наперекосяк. Вот почему Гарри осталась, вот почему его родители развелись, вот почему он был таким полным идиотом во всем. Он потерял все свое подразделение меньше чем за час и наблюдал, как это произошло, с пулей в плече и с придавленной джипом ногой. Что-то толкнулось ему в руки – высокий стакан с обжигающе горячим чаем. Джон крепко ухватился за него, обжигая руки там, где кожа была тоньше всего. – Джон, ты был ребенком, – сказал Шерлок. – Никто не ожидал от тебя… – Джон проигнорировал его слова, пытаясь восстановить дыхание. Все нормально. Все будет в порядке. Он должен был убить его, но не убил. Так оно вышло. Это ничего не меняло. Этот человек скончается в тюрьме. Джон сосредоточился на жжении в руках. Он был врачом. Он спасал жизни людей. Он спас Шерлоку жизнь с помощью этой дурацкой таблетки, и он помогал ему ловить убийц. Это было хорошо. Джон делал хорошие вещи. Он был хорошим. Он был в порядке. Чай был чудовищно горячим, и Джону пришлось поставить его. Шерлок Холмс считал себя непревзойденным гением, однако, пока его сосед находился в состоянии нервного срыва, его лучшей идеей было подать ему стакан кипятка. И это помогло. Шерлок впервые сам заварил ему чай. Джон потер лицо тыльной стороной ладони, все еще неровно дыша сквозь зубы. Шерлок придвинул к нему стул, и когда Джон взглянул на него, его глаза были широко распахнуты и испуганы. Он действительно был идиотом. – У нас есть кружки, знаешь ли, – произнес Джон и заставил себя успокоиться. Прошла пара мгновений, прежде чем Шерлок ответил: – Да, но ты их все куда-то спрятал. Джон сделал слабую попытку рассмеяться. Спустя некоторое время он выудил из стакана чайный пакетик. Он положил его на тарелку с тостами, которые сделал где-то в прошлом тысячелетии. Угол одного ломтика был оторван и положен обратно на тарелку. Представление Шерлока о завтраке. – Ты устал, – сказал Шерлок. – Мне нужно принять душ. – Все тело Джона болело, и от него в самом деле сильно пахло, но прошло еще несколько минут, прежде чем он поднялся. Шерлок, явно встревоженный, быстро последовал за ним. Однако Джону пришлось оставить его на кухне. Он слишком устал, чтобы смущаться, но ему нужно было побыть одному. Джон застонал, ступив под горячие струи душа. Он долгое время стоял под ними, просто давая воде омыть его тело. Кристофер уже должен быть дома со своей семьей. Он не был мертв или потерян. Именно благодаря Шерлоку они вообще смогли найти его. Джон отпустил свои мысли в свободное плавание. Шерлок хотел его поцеловать. Джон не понимал, что именно это означает. Насколько он знал, все свое представление о подобных вещах Шерлок почерпнул из телевизора – он был удивительно восприимчивым, и это был бы не первый раз, когда он имитировал то, что до этого лишь видел. Джон только вчера раздумывал над тем, что, возможно, был бы не против чего-то подобного – отношений с Шерлоком. И он был не в том состоянии, чтобы как следует обдумать это. То, что их с Шерлоком желания могли быть схожи, казалось ему совершенно невероятным, и таким, честно говоря, оно и было. Он знал происхождение всех видов грязи Большого Лондона, но ни черта не знал о себе. Даже когда такая возможность была у него прямо перед носом, Джон не был уверен, что сможет это сделать. Это была одна из тех вещей, что казались намного проще, когда происходили с другими людьми, с какими-то парнями по телевизору. Такие люди, как Джон Уотсон, должны были жениться и завести пару детей. Люди вроде него, что бы это ни значило. Джон выключил воду и вышел из душа. Он уже прекрасно знал о том, что ему не место среди людей, которые якобы похожи на него. «Такие люди, как он» не прыгали по крышам Лондона в погоне за убийцами и ворами, не расцветали от всплеска острых ощущений. «Такие, как он» не влюблялись в Шерлока Холмса, так что он был не так уж похож на таких, как он, не так ли? Джон обернул полотенце вокруг талии, собрал одежду и направился в свою комнату. Шерлок тайфуном обрушился на гостиную, и Джон решил, что сможет разобраться с этим, когда оденется. Когда он спустился вниз, карта Лондона была сорвана со стены, а красные и желтые кнопки рассеялись по полу, чудесным образом избавившемуся от вороха бумаг. Шерлок таскал за собой большой мешок для мусора, складывая в него все, кроме некоторых документов, которые он собирался оставить для своего архива. Ну или того, что было похоже на архив. Джон стоял сбоку от стола, и когда старые школьные фотографии убитых мальчиков отправились в мешок, он не протестовал, хотя и подумывал об этом. Джон переместился на кухню и принялся обыскивать шкафчики, пока не нашел кружку. Хотя почти все домашние хлопоты ложились на его плечи, он был далек от строгой взыскательности, поэтому посуда могла быть убрана абсолютно в любое место, где на тот момент было свободно. Он налил себе в кружку чаю и на минуту поставил ее в микроволновку. Шерлок выскочил в прихожую, распахнул дверь и швырнул свой завязанный мешок с мусором вниз по ступенькам. Тонкая струйка пота стекала по его лбу. Микроволновка запищала, и Джон отнес свой чай в гостиную. В конце концов Шерлок присоединился к нему, двигаясь гораздо медленнее, чем минуту назад. Он, похоже, потратил последние крупицы своих сил на то, чтобы открыть окно, и затем забрался в кресло напротив Джона, свернувшись в комочек. Прохладная влага заполонила комнату. На улице уже некоторое время шел дождь. Джон изучал своего соседа по квартире, следы усталых морщин на его изможденном лице. – Он получит два пожизненных срока, основываясь на твоих показаниях и показаниях мальчика, – сказал Шерлок. Джон задумался. – Двух должно хватить. – Они пока не могут повесить на него убийства, мне придется… – Нет, – прервал его Джон. – Двух вполне достаточно. – Без возможности условно-досрочного освобождения, разумеется. – Без. Какое-то время они провели в тишине. Шерлок начал заваливаться набок. Он, вероятно, проспит несколько дней, и Джону, вероятно, следует позаботиться о том, чтобы он, по крайней мере, лег в постель как полагается. Колени его брюк были черными от грязи. – Ты пойдешь завтра на работу? – спросил Шерлок. Джон чуть не рассмеялся при этой мысли. – Гм, нет. Думаю, я заслужил выходной. Шерлоку потребовалось некоторое время, чтобы обдумать это, голова все ближе и ближе придвигалась к подлокотнику кресла. – Хорошо, – сказал он. Как человек такого роста, как Шерлок, мог целиком свернуться в одном-единственном кресле, было выше понимания Джона, но именно там он спал чаще всего. Его ботинки оставляли следы грязи на подушке. – Я люблю тебя, – сказал Джон. – Ты же знаешь. Шерлок замешкался на достаточно долгое время, чтобы можно было понять, что нет, не знал, но он все равно быстро кивнул. В следующее мгновение он уже спал, и Джон смотрел на него, прислушиваясь к стуку дождя и шуму машин на дороге. Он поставил чай на стол и медленно поднялся, прихватив одеяло с дивана. Он подоткнул его вокруг своего соседа, затем осторожно снял с его ног грязные ботинки, поставив их на пол, носками наружу. Он выключил свет и снова опустился в кресло, окутанный темнотой с розоватым отблеском городских огней, отражавшихся в облаках. Прохладный ветерок колыхал шторы и нес с собой свежий запах дождя.