Burning alive

"Возможно, лишь здесь на чистой страннице моего дневника в потрепанном кожаном переплете я могу хоть как-то выложить наизнанку терзающие меня мысли... Как же я все-таки надеюсь, что в будущем смогу поделиться этим сокровенным с кем-то из близких, которые, естественно, меня не поймут и наверняка запрут, чтобы я не совершила глупостей. Во всей этой войне между добром и злом, где точка кипения дошла до размытия границ между ними, а я сейчас не совсем понимаю, что правильно, а что нет. Жить по своим старым принципам практически невозможно, тем более, когда твой парень, пардон, теперь уже бывший парень - вампир. Он появился в моей жизни в самый необходимый момент, и вот теперь его темная сторона завладела его разумом и сердцем, в котором я верю, все ещё есть место для меня. Надежда не покидает меня до сих пор, но это скорее Надежда на то, что я вернусь в прежнюю жизнь, отличную от нормальной, но которая могла слыть хрупкой стабильностью. Когда я знала и верила, что он хороший, а я его люблю и никого больше... Чувствую, что это время отдаляет нас от такого короткого и счастливого прошлого... Надеюсь, все вернётся на свои места пока не поздно. Иллюзиями я тешить себя не собираюсь, поэтому пытаюсь изложить свои лихорадочные мысли, которые мешают мне спать со дня жертвоприношения, в ряд. Все началось со странных и пугающих снов того дня. Дня моей смерти. Если до конца быть честной с собой, с того дня, когда я увидела его впервые... Я не могла остановить поток своих мыслей, направляющихся каждый раз в ту ночь, когда с помощью заклинания Бонни и ее друга, мы пытались найти локацию Клауса до того, как он приехал в Мистик Фоллс и оккупировал тело Аларика. Я, точнее мое сознание оказалось в Нью-Йорке, в пентхаусе одного из небоскрёбов. Помню обстановка была вычурна, но со вкусом обставлена дорогим интерьером, вид из панорамных окон на ночной город просто завораживал. Пытаясь не отвлекаться, я напоминала себе о своей миссии: узнать хоть какую-либо информацию о Клаусе, его планах и намечающимся визите. У меня было немного времени в запасе, так как заклинание было очень сложным даже для двух сильных ведьм. Осмотревшись, я прошла, как мне кажется, в гостиную, где, прислонившись к столу стояла девушка с чёрными, как смоль волосами. Она улыбалась, и я повернулась в сторону, куда был направлен ее взгляд. Передо мной предстал высокий, молодой мужчина с русыми волосами, ясными голубыми глазами и заговорщицкой улыбкой, на щеках покрытых легких щетиной образовались ямочки. Она зовёт его Клаусом, и я замерла. Я не совсем понимала кого ожидала увидеть, скорее представляла пугающего и страшного, с голодными глазами древнего вампира... Но и представить не могла, что он может выглядеть почти человечным и привлекательным. Мысленно дав себе пощёчину за неосторожную мысль, я напомнила себе о задаче. Хотя его присутствие было пугающим и даже зная, что технически я была не здесь, все же ощущала его внушающую силу. На секунду мне кажется, что он посмотрел на меня томным взглядом, но потом он направился к ней. «Заждалась?» - произнёс он мягким голосом с британским акцентом, когда подошёл к ней вплотную. Он был без рубашки, и девушка прильнула к его груди поцелуями. Мне стало жутко неловко от этой сцены, и я прекрасно знала, что за этим последует. Когда он, подхватив ее под ягодицы и посадил на стол со сверхъестественной скоростью, было понятно, что он не человек. Он поцеловал ее в губы и разорвал ее рубашку, обнажив кожу. Я краснею, и благо, я невидима для их налитых страстью глаз. Когда он поцеловал ее шею и опустился губами к ее обнаженной груди, мое дыхание участилось. Эта интимная сцена странным и неимоверным образом, смею сказать, возбудила меня... И слава Богу, меня вернули обратно, до того, как я застала больше. Объяснив Бонни, что он в Нью-Йорке и ничего путевого я не услышала, поспешно удалилась. Эта сцена каждый раз всплывала передо мной, даже когда Стефан целовал меня, или когда Клаус оставил записку на танцах в школе, и даже в день жертвоприношения... С того дня стало намного хуже. Мои крики посреди ночи и липкий пот от приснившегося ужаса, служащим скорее напоминаем о том, что не все кончено, сменились странным умиротворяющим чувством в пребывании грёз, а точнее этого кошмара, но я каким-то образом наслаждаюсь этим... Когда сумасшедший, алчный и жестокий убийца, прижимая меня к своему сильному телу, впиваясь в мою шею, иссушает меня. Его губы касаются нежной кожи шеи, пока его клыки разрывают ее, мягко надавливая так искусно, а сильные руки притягивают к телу, которое излучает тепло. Теплее, чем Стефан. Мне не больно, точнее я чувствую в этот момент какое-то болезненное предвкушение покоя, которое вот-вот произойдёт. И я просыпаюсь взбудораженная, что меня пугает. Всегда ополаскиваюсь холодной водой, пытаясь прогнать это чертовое воспоминание и унять бешено колотящееся сердце, касаясь шрама на шее, оставленного весной... Это поразительное изменение призмы моего ощущения смерти произошло так же внезапно, как его появление в школе. Клянусь я ненавидела его все это время со дня моей смерти и воскрешения, ненавидела, что он забрал Стефана, заставил его отказаться от меня, заставил его обратиться к его темной стороне Потрошителя, коим он был много лет назад. И это глубокое чувство ненависти просто перешло в стадию лютого, а затем, будто вовсе все перегорело. Не понимаю, что со мной происходит, и похоже остальные, и слава Богу, Он не заметили этого! Каждый раз, когда я его вижу, меня по-прежнему не покидает чувство страха вперемешку с больным влечением, которое точно началось до моей смерти... Лучше бы он был просто непривлекательным, мне хотя бы было легче его ненавидеть..."