Burning alive

Елена, после как заключив сделку с Клаусом, перед кем она предстала абсолютно голой, решила скрасить этот момент неловкости крепкими коктейлями. Она полностью игнорирует обеспокоенные взгляды Мэтта после того, как тот видит, что девушка заканчивает свой третий коктейль и заказывает новый. Он должен удалиться, поэтому предлагает девушке её подвести, но она категорически отказывается, уверяя, что позже, точнее намного позже, попросит кого-нибудь её забрать. Он нехотя соглашается. Она пьёт, потому что беспокойство за брата вывело её из колеи, также из-за того, что она поругалась с Деймоном из-за сделки с Клаусом, она пьёт, потому что рассказала тому, что его сестре известно кто убил их мать. Страх и вина проявились на его лице, и она почувствовала себя ужасно, потому что по её вине это все всплыло. Но тогда она верила, что поступает правильно, согласно убеждениям Деймона и Аларика. Им то откуда знать, что у неё в душе? И к тому же, этот первородный и бровью не поведёт, если догадается о её глупых снах и фантазиях вспоминая, как он спокойно забрал тело сестры, не обращая внимание на её совершенно обнажённый вид раннее. Конечно же, он видел все до этого и чем бы она его удивила? Грёбанные двойники и грёбанная Кэтрин. Она прижимает лоб к прохладной поверхности барной стойки, стараясь забыть этот чёртов инцидент. - Плохой день? - слышит она британский акцент возле себя, когда ей принесли четвёртый коктейль. Знакомый парфюм и бархатный голос вынуждает её поднять голову и посмотреть в сторону ухмыляющегося гибрида. Она видит в его глазах какую-то многовековую тоску, несмотря на ухмылку. - У тебя тоже, похоже, не лучший день. - произносит она, когда видит, что он залпом осушил свой бокал с виски. - Представь, что твоя тайна раскрывается спустя тысячу лет. - он улыбается ей невесело, опрокидывая на себя следующий стакан. Сколько же ему нужно бутылок, чтобы напиться? - задаётся она вопросом. - Ну, она все равно бы узнала, так как в пещере все изображено. - Хотя бы где-то я должен был рассказать правду. - он отвечает, задумчиво вертя гранённый бокал в руке. И она удивлена, что он расположен к беседе с ней после того, как она выпалила, что из-за неё Ребекке известно кто убил их мать. - Что же у тебя стряслось? Неужто из-за раннего инцидента? - хитро улыбается Клаус, прищурившись. Она достаточно сильно утомлена, чтобы сразу смутиться или возмутиться. - Это тоже, но помнишь ты ещё угрожал моему брату? - приложив трубочку к губам, она разглядывает его профиль. - Ничего же с ним не произошло. - Все равно я испугалась, а ещё я поругалась с Деймоном из-за сделки с тобой. - Оу, думаю он отойдёт скоро. - уверенно произносит он, пристально вглядываясь в её глаза. - Да мне все равно. К тому же, он достал меня целовать. - она поздно понимает, что произнесла вслух свои мысли. Черт, он последний, кто должен был это знать или мог быть заинтересован в этом. - Разве ты этого не хочешь? - спрашивает он, смотря на неё с любопытством. - С чего это? - возмущённо вторит она, напрочь забыв с кем сидит. К тому же, все её донимают с расспросами о её влюблённости, и вечными претензиями к её пунцовому лицу. - Не пойми меня неправильно, love, но я не раз замечал, как ты заливаешься краской и твоё сердцебиение учащается...- он произносит это понизив голос. Её сердцебиение учащается с каждым его произнесенным словом...И почему это звучит так соблазнительно с его уст? - думает она и сразу же мысленно проходится ударом по своей щеке. - И все это происходило в его присутствии. - он поднимает на неё свои глаза, чуть наклонившись к ней. Может, потому что ты там тоже присутствовал, придурок?! – вопит её пьяное сознание. Слава, Богу она не прокричала это на весь бар, учитывая её состояние. - Нет! Не из-за него! Я совсем не влюблена! - её глаза расширяются от ужаса. Он ничего не говорил о влюблённости. - Точно? Тогда в кого? – в ней закрадывается подозрение, что он все-таки догадывается. - Ни в кого! Клаус, ради Бога, хотя бы ты! - он взводит руки вверх, отклонив голову назад, будто молясь о блаженном снисхождении. - Что? - он улыбается, умиляясь её реакции. - Хотя бы ты не донимай меня этими глупостями, как остальные. Прошу тебя. Я не влюблена. - она глубоко вздыхает, прикрыв глаза. Он почти поверил. - Хорошо, это не влюблённость, но тебя определённо влечёт к кому-то. Это очевидно. Я понимаю, Стефан сейчас так далеко вместо того, чтобы занять твои мысли. - он соглашается с ней, но его слова вызывают в ней панику, так как он близок к тому, чтобы раскусить её. Она даёт себе установку дышать ровно и не поддаваться панике. - И благодаря кому я оказалась в такой ситуации? – она произносит это саркастично, заставив себя успокоиться. - Признаю, я посодействовал, но тебе не мешает насладиться тем, что происходит. - она прикусывает язык, чтобы не ляпнуть, что он посодействовал во всех смыслах: забрал Стефана, обратил его в тёмную сторону, и занял все её мысли. - В смысле насладиться? То есть я должна отдаться этому...этому влечению? - она в замешательстве и алкоголь не совсем помогает дать отпор. Он кивнул и она продолжила: - Я не уверенна во взаимности. - она удивлённо поднимает на него глаза, поздно осознав, что озвучила то, чего боится все эти месяцы. И кому она это сказала? Не своим друзьям, а Ему! Похоже с неё хватит алкоголя на сегодня. - Почему нет? Ты молода, красива и я уверен у тебя получится. Не зря женщины с твоим лицом вскружили голову сотням мужчин в своё время. - он улыбается ей, подбадривая её. Он и не догадывается, что один из этой сотни не обращает на неё никакого внимания. - Я не могу так. - Я не имею ввиду эмоционально, физически будет достаточно. Просто насладись процессом. - он явно что-то подозревает, иначе зачем ему подбадривать её, чтобы она отпустила ситуацию и просто бросилась ему в объятия?! - То есть ты хочешь, чтобы я переспала...- в ней вскипает раздражение вместе с возбуждением. - Этого ты хочешь. Я просто говорю, что в этом ничего плохого нет. - он пригубил виски, посмотрев на полки с алкоголем. - Я не могу так...Это неправильно. - она опускает плечи, поражённая тем, насколько для него это все просто. Просто делать что захочешь. Какого это? - Могу я узнать почему? - Меня осудят... – она зажмуривается, мысленно осыпав свою пьяную голову благими ругательствами и приказывает себе заткнуться. - Кто? Семья? Друзья? Ты уверена, что это не старший Сальваторе? - Да нет же! - прочтённое им раздражение на её лице отбрасывает его догадку. Кто же мог вскружить голову его двойнику? - Тогда у меня нет больше вариантов. - сдаётся он, наблюдая, как она испепеляет его взглядом. Он думает, её реакция вызвана тем, что он ошибочно решил, что это брат её бывшего парня. На самом же деле она не понимает, как эта ситуация дошла до абсурдности, когда он практически подбадривает её переспать с тем, кого он даже не подозревает: с самим же собой. Первородный кретин. - Это неправильно спать с кем-то вне отношений. - она берет в руки свой бокал с коктейлем оранжевого оттенка, успокоившись мысли, что он не догадался, так как не представляет его реакции на это. И если он высмеет её, она точно сброситься с моста Викери Бридж и утопится. - Это ещё почему? - усмехается он, сведя брови к переносице, будто она сморозила глупость. - Сказал тот, у кого не было отношений тысячу лет. - Кто такое сказал? - он смотрит на неё с интересом. - То есть у тебя были отношения? В смысле, как парень и девушка? - она не может скрыть изумление в голосе. Затем осушает свой коктейль, заказав следующий. Он кивнул, добавив: - Сейчас это так определяют, раньше под это определение можно было приписать элементарное ухаживание. В прошлом ухаживание за привлекательной особой в целях найти её расположение было чем-то, вроде, обязательного ритуала, только женщины сейчас не такие. Раньше была какая-то игра и интрига, желание завоевать в честной борьбе. - он делает паузу, пока она продолжает его заворожённо слушать, не отрывая от него свои бездонно карие глаза. – Далее, отношения, преследовавшие сугубо удовлетворение желания и потребностей, неважно платонически или физически, находили определение - любовник и любовница; отношения, преследовавшие определённые и общие цели, при этом, похоть была неким инструментом, при котором можно было рассчитывать на благосклонность и некую длительность союза - партнёры, как своего рода совмещение приятного с полезным. А также, хорошие друзья с плюсом... - он продолжает свою речь, а она округляет глаза, удивлённая тем, как он подробно истолковывает свои прошлые отношения. Она старательно пытается не думать о его похождениях и фокусируется на том, как можно было бы ей вписаться в рамки вышеперечисленных «отношений» с ним. Он ничего не упомянул об отношениях, основанные на любви. Он же любил, не так ли? Хотя бы любовниц... Она понимает одну вещь для себя: для него отношения и секс предназначены для определённых целей, и никогда не станут чем-то большим, чем приятное времяпровождение, и конечно же, не свёрнут его с заранее выбранного пути. Какие отношения они могут иметь даже в параллельной вселенной? Друзья с плюсом? Вряд ли. Они не смогут быть друзьями, определённо. Любовники? Маловероятно. Досадно она вспоминает, что он не заинтересован в ней, кроме как ресурса ценной крови. Только отношения между хищником и жертвой Стокгольмского синдрома. Это скорее жалкая и грустная реальность, особенно когда её мозг решил дать её воспоминаниям о жертвоприношении иную реакцию во сне, несмотря на присутствие живущего в ней страха. И этот страх теперь не связан с её жизнью, а скорее с её тайными и темными желаниями. Она читала много о психологическом аспекте, которое должно олицетворять её состояние, и все же она могла принять тот факт, что её сознание всего лишь пытается защититься от травмировавших событий и нужно обратиться к терапевту. Только её чувства проснулись не сразу, а намного позже, и она знала почему: из-за ненависти к нему и лютой злобы. Ненависть уже являлась сигналом неравнодушия, не так ли? Это чувство пробирало её до дрожи, что она стала пугаться его. Когда она часто думала о нем, она отчаянно пыталась исправить ситуацию и думать о чём-то не таком раздражающем в нём, о чём-то, что заставит её мысли перетекать плавно в русло равнодушия к нему. Клаус сам помог ей в этом, пусть и несознательно, когда в поисках его она случайно обнаружила его студию, полную картин. В тот день она хотела попросить его снять внушение со Стефана. Мрачные, яркие оттенки на холстах, его уверенная рука, ведущая кистью, изображая то, что он хранит в себе. Несмотря на откровенную ненависть, она не смогла остаться нейтральной по отношению к его работам. На её изумление, что он рисует, да и так искусно, он объяснил, что так он выплёскивает свои эмоции, а ещё это занятие удовлетворяет его потребность в контроле. Она отчаянно пыталась разглядеть что-то в нём под его маской жестокости. И её сознание сыграло с ней злую шутку, подкинув сны о их пропитанной ненавистью ночи вместе. Ей было хорошо, она проснулась возбуждённой, от чего Елене было противно от себя. Это продолжалось часто, пока она не приняла эту ситуацию и решила удовлетворить себя фантазиями о близости с первородным, возможной жестокости и ненависти. Она представила, как он берет её жёстко и собственнически, представила его длинные, острые, как отточенные ножи клыки, ярко янтарные горящие глаза волка, пробуждённого её кровью, представила, как он впивается и раздирает кожу её шеи этими клыками в том самом месте, где он оставил шрам весной... И тут наслаждение накатывает на неё впервые за это время с весны. К тому же, она прекрасно помнила ту ночь, когда она впервые увидела его в объятиях незнакомой ей женщины, помнила своё смущение и странный просунувшийся в ней нездоровый интерес к нему ещё до того, как он заявился в Мистик Фоллс. Это неловкое воспоминание сыграло не последнюю роль на пути смещения наклонностей её чувств от ненависти до ненормального во всех смыслах влечения к первородному. После того, как она мысленно занялась с ним сексом, она почувствовала, что её тело отпустило душераздирающую ненависть, а её перестала пробивать дрожь из-за одной мысли о нем и о том, что он сделал со Стефаном. Вместо этого, она часто занималась игнорированием бурных фантазий, преследующих её ночью, попытки которого привели к тому, что она теперь не могла их контролировать днём, особенно когда она видит его. Что теперь с этим делать? Она часто задаётся этим вопросом. Факт, что он расчётливый даже в отношениях с женщинами почему-то её не радует. Она хочет почувствовать его страсть и желание обладать на себе. И к огромному сожалению, понимает, что она заинтересована не только в удовлетворении своего желания сугубо физически. Она хочет знать, какого это стать женщиной желанной ему, завладевшей его вниманием. Прекрасно, Гилберт, она только что мысленно призналась, что вовсе не хочет просто попасть в его постель, но и в его…душу? Также, как и он в её уже с весны. Так, надо что-то начать делать. Клаус упоминает отношения разного характера. Партнёры он сказал? Он же взял её кровь для обращения гибридов, ничего не предложив взамен, а она могла вполне себе предложить ему дать кое-что в обмен, верно? Алкоголь явно подвигает её, чтобы спросить, но её голова утяжеляется, когда она заканчивает пятый коктейль. Он, вовремя заметив её состояние, предлагает её подвести, не позволив ей заказать ещё. Она поражена его жестом, когда он берет её за руку и ведёт к выходу после того, как оплатил и её счёт. Усаживая её в пассажирское сидение Рендж Ровера, он заводит машину, выезжая с парковки в сторону её дома. Может предложить ему чая? - проносится в голове Елены, когда они проезжают по опустевшим переулкам улиц, освещённые тусклым светом фонарей. И досадно вспоминает, что скорее дома Джереми, Дженна и Аларик, которые вряд ли дадут им уединиться. Или предложить чаю в её комнате? Нет, он точно посчитает её идиоткой, если уже не посчитал, когда взглянул на неё с удивлением заметив, что она всю дорогу сверлит его профиль. Может предложить ему отвезти её к себе? Эта мысль прерывается, когда она обречённо понимает, что они остановились перед её домом. Клаус помогает ей выбраться из машины, где между прочем, было очень даже уютно и приятно пахло им. Взяв за руку, он повёл её на крыльцо к двери, даже не намекнув, чтобы пригласить его. - Дойдёшь дальше сама? - спрашивает он, видя, как она отчаянно пытается стоять ровно, со стеклянным взглядом наблюдая за ним. Она кивает, и он перед тем, как развернуться по направлению к своей машине согнутыми пальцами проводит по нежной коже её щеки, пустив по её телу электро-заряд. Она замирает, не отшатывается, а просто ждёт продолжения. Он уходит, улыбнувшись. К её большому разочарованию, она вопит про себя, чтобы его пригласить или предложить её забрать с собой, но он уже уезжает, и она вздохнув проводит взглядом его удаляющуюся во тьме машину. Стараясь не разбудить спящих в доме людей, она заходит к себе в комнату и заваливается на кровать даже не потрудившись раздеться. Она засыпает блаженным сном. Утром ей проводят лекцию, что она не может посреди ночи пропадать с вампирами и напиваться с ними до беспамятства. Эх, они даже не представляют - проносится в её голове сквозь боль похмелья. Благо Мэтт не выдал, как он заметил по приезду в Гриль, что она садится в машину Клауса. И судя по его осторожным взглядам, он понимает, что тот просто её отвёз в сохранности, убедившись из-за лепета Кэролайн, которая расспрашивала её с кем она умудрилась вернуться глубокой ночью. И обеспокоенная Дженна звонила ей сто раз за вечер, а та сказала, что подруга в безопасности в доме Сальваторе. Деймон получил взбучку от неё же на следующий день, не понимая в чем его вина, ведь он в это время был занят с выяснением отношений с его с ума сошедшим братом. Елена, проигнорировав косые взгляды ответила, что она хотела напиться одна и её отвезли домой. Вдаваться в подробности никто не стал, учитывая её странное поведение в последнее время. Мэтт решил избавить её от ещё одной головной боли, не упомянув одного первородного при остальных, за что она была благодарна. Она не уверена, что выдержит и это, и не дай Бог, ещё бросит оправдания в его адрес, например, что он ничего не сделал, кроме как её выслушал, заплатил за её коктейли и благополучно отвёз домой, при этом, не намекнув на приглашение. Чему она была не совсем рада. Она его действительно не привлекает? Хоть чуточку?