Наше лето

— Шастун… — тихий шепот сквозь сон достиг сознания парня, — Антон… — парень нехотя открыл один глаз, пытаясь рассмотреть сквозь пелену сна силуэт, нависший над ним. Пару раз моргнув, подросток поднял голову от подушки и удивленно уставился на мужчину. — Арсений Сергеевич?! — голос был немного охрипший, поэтому парень слегка откашлялся, — Что вы тут делаете? — Тебя, соню, разбудить пытаюсь — тихо ответил мужчина, присаживаясь на край кровати, тем самым заставляя парня отползти и вжаться в стену. — Зачем? — мозг никак не хотел просыпаться. Вчера парень настолько вымотался из-за наказания, что вырубился сразу, как только лег в постель. — Я вчера звонил вашим родителям — начал брюнет, внимательно наблюдая за подростком, — твоим смог дозвониться только поздним вечером. Трубку взял твой отец… — Мне пизда — одними губами произнес юноша, комкая край одеяла в кулаке. — … он решил, что ему стоит приехать… — продолжил вожатый, не услышав сказанного, — он хочет о чем-то с тобой поговорить. Сказал, приедет рано утром, потому что в обед у него рейс. — О чем поговорить? — безэмоционально спросил парень, глядя в одну точку расфокусированным взглядом. — Он не решил нужным посвятить меня в это, — спокойно ответил мужчина, — сказал только, что заберет тебя в город до обеда. — Я остаюсь в лагере? — удивился Антон. Парень думал, что отец заберет его с вещами домой, но видимо ошибся, что и подтвердил брюнет. — Конечно. Ты что думал, поедешь домой? — парень неуверенно кивнул, все еще не понимая мотивов отца приехать, — Никуда я тебя не отпущу раньше времени — улыбнулся вожатый, наблюдая за растерянным подростком. — Почему? — Скучно мне будет без тебя, Шастун. И переживать не за кого будет — заявил мужчина, поднимаясь с постели, — давай вставай! Если поторопишься, успеешь в душ сходить. Я вернусь через тридцать минут, и провожу тебя до КПП.       С этими словами мужчина покинул комнату, оставляя парня прибывать в некотором замешательстве после его речи. От мысли, что Попов переживает за него, на душе становилось теплее, однако эту теплоту перекрывала неизвестность встречи с отцом.       Антон быстро принял душ, продолжая строить догадки, почему же отец решил навестить сына, которому ни разу не звонил за эти полторы недели. Также быстро парень нацепил на себя джоггеры армейской расцветки и белую футболку. Глянув на время, парень понял, что управился со всем гораздо раньше, и у него в запасе еще десять минут. Сидеть и тупо ждать, не было ни сил, ни желания, поэтому обув кроссы и закинув рюкзак на плечо, Антон вышел из комнаты и направился к вожатому.       Пару раз постучав костяшками о деревянную поверхность, он отступил на шаг от двери, ожидая, что она сейчас откроется, но все было тихо. — Арсений Сергеевич — парень медленно отворил дверь, заглядывая внутрь. В комнате никого не было, но из душа доносился звук льющейся воды. Раздумывая остаться ему или уйти также тихо, как пришел, парень упустил момент, когда можно было свалить незамеченным. Дверь душевой распахнулась, заставив юношу вздрогнуть. — Антон?! Быстро ты — удивился вожатый, проходя к шкафу, чтобы достать оттуда фен, — пройди пока, я сейчас, — и он снова скрылся в душевой, откуда послышалось жужжание фена.       Антон еще какое-то время пялился на дверь, за которой скрылся мужчина. В голове было перекати поле после увиденного, а сердце стучало так, будто он пробежал двадцать кругов по стадиону без остановки. Отойдя к шкафу парень несколько раз глубоко вдохнул-выдохнул, стараясь успокоиться.       Стоило ему немного прийти в себя, как дверь снова распахнулась, и взору вновь открылся потрясающий вид на подтянутое тело мужчины. Полотенце скрывало то, что нужно, однако, парень все равно покраснел при виде такого вожатого, а по телу пробежала сладкая судорога, запуская сотни мурашек. — Антон? — долетело до затуманенного сознание парня, и тот поднял взгляд на лицо мужчины. Его волосы уже были сухими и аккуратно уложены, однако на ресницах еще можно было увидеть капельки воды.       Глаза брюнета, наблюдавшие с неприкрытым интересом за эмоциями юноши и очаровательным румянцем на щеках, постепенно загорались озорными огоньками, а губы непроизвольно растягивались в провокационную улыбку. Мужчина начал медленно подходить к парню, который словно прирос к своему месту.       Антон, стараясь сохранить последние остатки разума, слегка тряхнул головой. Зачарованно глядя в прищуренные глаза, он начал отходить назад, стараясь сохранить дистанцию. Сделав последний шаг, парень уперся спиной в шкаф — дальше идти было некуда. Широко распахнув глаза, шатен, словно в замедленной съемке наблюдал, как мужчина подошел практически вплотную. Запах лавандового геля для душа наполнил легкие, затуманивая разум. Брюнет наклонился к шее, опаляя белоснежную кожу горячим дыханием. Антон шумно выдохнул, сжимая руки в кулаки, чтобы унять дрожь.       Арсений, услышав шумное дыхание парня, хищно улыбнулся, продолжая свою игру. Он медленно провел носом по шее к уху парня, замечая как тот вздрогнул, затем захватил мочку уха губами, слегка прикусывая и оттягивая.       После этого Попов планировал остановиться, но стон, сорвавшийся с губ парня, отключил мозг. Схватив парня за шею, и заставляя его чуть запрокинуть голову, он начал покрывать шею маленькими поцелуями, слегка прикусывая губами, чтобы не оставлять следов.       Антон, закрыв глаза, просто плавился от ощущения сильной руки на своей шее, которую Попов иногда сжимал сильнее, перекрывая доступ к кислороду, от поцелуев и обжигающего дыхания, которые запускали мурашки и сладкую судорогу по всему телу, от запаха, которые окутывал со всем сторон, проникая внутрь: в легкие, в разум, под кожу, в каждую клетку.       В какой-то момент мужчина прижался к нему, буквально вдавливая в шкаф, и парень почувствовал его возбуждение, сквозь ткань брюк и махровое полотенце. Осознание, что такая реакция у мужчины на него, заставило сердце сделать двойной кульбит. Парень обвил руками поясницу вожатого, притягивая ближе, и еще больше, насколько это было возможно, запрокинул голову, открывая доступ к белоснежной коже.       Со стороны мужчины послышался гортанный звук, напоминающий рычание, и парень сдавленно охнул, когда брюнет довольно ощутимо прикусил кожу зубами. Передвинув руку с шеи на подбородок, Попов надавил, заставляя повернуть и слегка наклонить голову вбок. Прикусывая и тут же зализывая кожу на шее, он поднимался выше к уху. Добравшись до мочки, он снова обхватил ее, теперь уже зубами, оттягивая, и начал посасывать, выбивая из парня сдавленные стоны.       Антон изо всех сил старался сохранить способность стоять и не падать. Дыхание давно сбилось, а ладони вспотели. Возбуждение достигло своего пика, и члену стало тесно в боксерках. Прикосновение к такому же возбужденному члену мужчины, хоть и через одежду, сносило крышу, а внизу живота ощущалась приятная тяжесть.       Парень готов был поклясться, что в жизни не испытывал такого удовольствия, и он не хотел, чтобы оно заканчивалось. Однако время решило иначе, и в комнате, наполненной шумным дыханием и сладким возбуждением, раздался будильник.       Антон даже не сразу понял, что произошло. Просто в одно мгновение исчезло все, и сильные руки, и горячее дыхание, и лавандовый запах. Распахнув глаза, парень увидел вожатого, который стоял около стола, с телефоном в руке и что-то быстро печатал. — Арсений Сергеевич… — хрипло начал парень, но был перебит вожатым. — Твой отец подъезжает. Тебе лучше подождать меня на улице — сухо произнес Попов, не глядя на парня.       Антон, не понимая резкой смены настроения мужчины, молча поднял с пола рюкзак и быстрым шагом покинул комнату. Выйдя на улицу, он остановился на крыльце. Хотелось курить, но сигарет не было. Туман в голове постепенно рассеивался, и юношеский мозг сделал свои выводы, объясняющие холодной тон вожатого и просьбу подождать на улице.       На место приятным эмоциям пришло раздражение и обида на мужчину, а так же злость на себя, за то, что позволил себе наслаждаться, утопать в этих ощущениях. Какой ты долбаеб, Шаст! Он к тебе даже не подойдет после такого, а уж говорить и подавно не будет! Жалкий, влюбленный идиот! — Хватит — зло прошипел парень, стараясь заткнуть свой же голос в голове. Пару раз ударив себя по щекам, юноша медленно направился на выход из лагеря, закапывая себя все больше и больше.       Через несколько метров его нагнал Попов, и, не сказав ни слова, пошел рядом с ним. В молчании они добрались до стоянки, на которой уже была припаркована знакомая Антону машина, а рядом с урной курил отец. Завидев сына, он выкинул сигарету и поспешил к ним навстречу. — Здравствуйте, я Арсений, вожатый отряда. — Доброе утро, Андрей.       Мужчины пожали друг другу руки. Попов уточнил время, когда они приедут обратно, после чего, пожелав хорошего дня, попрощался, ссылаясь на дела. Даже не взглянув в сторону парня, он быстрым шагом направился обратно в корпус. Ну и хрен с вами Арсений Сергеевич! — Антон! Доброе утро! — отец протянул сыну руку в качестве приветствия, и тот, с некой заминкой, пожал ее. — Выспался? Голодный? Садись, заедем в какое-нибудь кафе перекусим. — Ага — кивнул парень, ахуевая с заботы и дружелюбности отца. Он залез на пассажирское сиденье и пристегнулся. Мужчина, сев следом в машину, также пристегнулся и завел машину. — Можешь включить музыку, я купил аукс, он в бардачке — как бы невзначай предложил мужчина.       Антон, понимая, что так отец хочет разбавить неловкость возможной тишины, достал провод и подключил к телефону. Врубив первую попавшуюся песню, парень откинулся назад, вслушиваясь в красивый голос вокалиста. — Хорошая песня — послышалось с водительского места, а после мужчина начал подпевать. Парень какое-то время удивленно глядел на отца, наблюдая, как он выкручивает руль, выезжая на трассу, а после переключает передачи, разгоняясь быстрее. Решив пока никак не комментировать происходящее, Антон отвернулся к своему окну и еле заметно ухмыльнулся — кажется, поездка обещает быть интересной.

***

«Неудачники» +1

Оксана Тош, ты где?

Антон В кафе, отец утром приехал

Илья Ты же вернешься? Дима Дурень, куда он денется. Вещи все тут его Илья Что сразу дурень, могу и обидеться Дима Да ладно, харооош

Антон Ахахахахах

Оксана Тош, ты же мне потом все расскажешь?

Антон Окс, все расскажу, как приеду

Дима А мне? Я тоже твой друг Ау Шаст! Все с тобой понятно Лёха Кажется кто-то в пролете… Нурлан Ахахахах Диман, лох это призвание Дима Пшёл в жопень!       Антон отложил телефон, улыбнувшись шутливой ссоре друзей, как только отец вернулся с подносом полной еды. Они, как и обещал отец, заехали покушать, но не в кафе, а в Макдоналдс. Парень не помнил, когда последний раз ел бургер или картошку фри, поэтому был рад перспективе провести время с отцом в этом заведении. — Я не разбираюсь в этих бургерах-гамбургерах, поэтому взял всего понемногу. Тут значит чизбургер, это вроде гамбургер, это… — мужчина взял в руки самый большой сверток, пытаясь понять, что это, — короче не важно, кушай, что хочешь. — Я буду картошку фри с чизбургером и колу, спасибо — спокойно ответил Антон, наблюдая, как отец открывает стаканчик с кофе и высыпает туда два пакетика сахара.       Какое-то время они молча поглощали еду и пили напитки. Антон, смотрел на людей за соседними столиками, которые мило беседовали о чем-то, за рабочими, убирающими пустые столы, и ему было непривычно находится в такой обстановке вместе с отцом. — Ты уже поел? — подал голос отец, отрывая сына от разглядывания картины на стене. — Да, я наелся, спасибо — утвердительно ответил юноша. — Я, кажется, тоже — тяжело вздохнул Шастун старший, откидываясь на спину дивана, — заберешь остальное в лагерь? — вопросительно взглянул он, указывая на оставшуюся еду на подносе. — Может, ты на работу возьмешь, у тебя же рейс в обед — предложил парень, глядя куда угодно, только не на отца. Ему было некомфортно вот так просто сидеть и разговаривать с ним, учитывая какие отношения у них были до отъезда Антона в лагерь. — Да можно, тут и мне и тебе хватит. Друзей угостишь — согласился мужчина, — пойду, попрошу, чтоб упаковали. Ты со мной или в машине подождешь? — Эм, наверное, лучше в машине. — Тогда держи ключи, я быстро — мужчина отдал Антону ключи и отправился к столу выдачи заказов.       Антон, решив, что неплохо было бы убрать за собой, выкинул мусор, за что получил благодарную улыбку девушки-официантки, после чего, забрав телефон и рюкзак, отправился к припаркованной на стоянке машине.       Залипая в окно на прохожих, парень не заметил, как вернулся отец, поэтому вздрогнул, когда водительская дверь открылась. Мужчина, улыбнувшись, закинул пакет на заднее сиденье и сел за руль. — Предлагаю поехать на набережную — заводя машину, сказал мужчина, и, дождавшись согласного кивка сына, тронулся с места.       По мысленным подсчетам Антона, дорога до набережной заняла чуть больше десяти минут, хотя парень мог и ошибаться, ведь время он считал исключительно по песням, которые включил на своем телефоне через аукс.       Доехав до места, где разрешена парковка, мужчина заглушил мотор и вылез из машины. Парень вынырнул следом, не забыв забрать свой рюкзак с заднего сиденья. — Давай пройдемся, тут очень красиво — снова предложил отец, а парень также молча кивнул.       Они не спеша двинулись вниз к набережной, а оттуда пошли вдоль берега по асфальтированной дороге. Шатен наблюдал за волнами, бившимися о большие камни и поднимающие небольшие брызги, за чайками, которые поочередно ныряли в воду, пытаясь достать себе пропитание.       Антон наслаждался прохладным ветерком, исходившим от реки, и жгучим солнцем, которое уже поднялось из-за горизонта и теперь отражалось от воды, ослепляя своими бликами прохожих, которые в такой ранний час катались на велосипеде или просто прогуливались вдоль побережья.       Он не торопил отца, который, видимо, пытался собраться с мыслями, чтобы завести важный разговор, поэтому молча двигался вперед, стараясь не сильно ускоряться, как он любит это делать.       Наконец, мужчина, немного сбавив шаг и засунув руки в карманы брюк, откашлялся и повернулся к парню. — Антон, в общем, пока ты был в лагере, много чего произошло. Я прошу тебя выслушать меня, и постарайся не перебивать. Мне очень нелегко. Ты же знаешь, что я не силен на откровения. Хорошо? — Конечно — спокойно ответил Антон, хотя внутри у него заскребли кошки, а руки мелко задрожали, и он поспешил убрать их в карманы, как это сделал отец, минутой ранее. — Пока ты был в лагере — начал Шастун старший, возобновляя прежний темп ходьбы, — мы с твоей мамой обсудили наши отношения и решили, что учитывая некоторые обстоятельства, нам стоит развестись… Тыдыщ! — Какие обстоятельства? — выпалил парень, забыв, что обещал не перебивать отца. Тот только устало вздохнул и продолжил: — Твоя мама нашла нового мужчину, еще до того как ты уехал в лагерь. А неделю назад она узнала, что у них будет ребенок. Двойной тыдыщ — Мы подали заявление на развод. Я подсуетился, чтоб побыстрее разрешить процесс, поэтому уже через пару дней все будет готово — с этими словами мужчина достал сигарету и прикурил, после чего продолжил, — мы долго решали, у кого ты будешь жить. И я думаю, что лучше тебе пожить со мной, так как она уйдет к Виктору. Да, его зовут Виктор, он врач в больнице, где она работает. Я понимаю, что наши с тобой отношения не соответствовали нормальным отношениям отца и сына, и это по большей части моя вина, но если ты позволишь, я постараюсь это исправить. Что скажешь? Ты не торопись, подумай, я не тороплю, набережная длинная — нервно улыбнулся мужчина, снова затягиваясь. Ахуеть! Нет, не так Шаст. АХУЕТЬ! И что говорить? — Мама не хочет, чтобы я жил с ней? — безэмоционально выпалил парень первое, что пришло в голову. — Нет, она боится, что ты не поладишь с Виктором. Хотя он нормальный мужик. — Ты с ним виделся? — Да, мы встречались, чтобы поговорить, по-мужски, так сказать…       Антон на мгновение улыбнулся последним словам отца, вспоминая Щербакова, который очень любит вставлять в свою речь такие словосочетания, но спустя мгновение на лицо снова вернулась непроницаемая маска. — Если ты против перспективы остаться со мной, ты скажи, я пойму — со вздохом протянул мужчина, снова потянувшись к пачке сигарет.       Антон видит, как мелко дрожат руки отца, когда он достает очередную сигарету и поджигает ее. В голове возникает безумная мысль, стрельнуть сигарету у отца, но он отмахивается от нее и задает очередной, интересующий его вопрос. — Почему ты так спокойно говоришь об этом, будто тебе все равно? — Я облажался Антон. Еще тогда, до того, как мы переехали — ответил отец, вспоминая о своей измене, — этим я испортил всё, что мне было дорого. Я любил твою мать, и сейчас люблю, но я потерял ее в тот день, когда совершил самую ужасную ошибку в своей жизни. И я очень сожалею об этом, и обо всем, что было после этого. Не знаю, почему она не ушла раньше — задумчиво произнес мужчина. — Но почему? — Почему люблю и отпускаю? — вопросительно взглянул на парня мужчина, после чего замолчал и нахмурился, от чего между бровей появились маленькие морщинки, — она снова улыбается — произнес он спустя пару секунд раздумий, — она счастлива с ним, в глазах такие искры, будто смотрит на залп фейерверков — его губы тронула грустная улыбка.       Улыбается… Когда она последний раз улыбалась? — задал себе вопрос парень, понимая, что не может ответить на этот вопрос. На душе сразу стало как-то паршиво, а на глаза навернулись непрошенные слезы, из-за чего он быстро заморгал, стараясь убрать пелену с глаз. — Возможно это и к лучшему, Антон? Отец прав, все было разрушено уже давным-давно. — Я не знаю, что сказать — честно признался Антон, засовывая руки поглубже в карманы. — Мы не торопим тебя с решением. Думай столько, сколько нужно. Но я хочу, чтобы ты знал, я буду счастлив, если ты решишь остаться со мной. И я буду очень стараться поддерживать тебя во всем. Я прохожу терапию, чтобы избавиться от зависимости к алкоголю. Не пью уже две недели. Знаю, срок маленький, но я стараюсь, правда. И я очень сожалею, что делал тебе больно, надеюсь, когда-нибудь ты простишь меня. — Мне нужно время — тихо ответил парень. В голове было так много мыслей, вопросов и слов, которые он хотел сказать, но в горле будто застрял огромный шар. — Я понимаю — вздохнул мужчина. — Кхм… Если хочешь, я могу отвезти тебе обратно в лагерь. Всё, что я хотел сказать тебе, я сказал. — Да, думаю, можно поехать пораньше — согласился Антон.       Вдвоем они повернули обратно и в молчании направились к машине. Антон не знал, о чем сейчас думает отец, но внутренне он понимал, что мужчине очень тяжело. Наверное, не будь той пропасти между ними, он бы обнял его в качестве поддержки или похлопал по плечу, однако их отношения отца и сына были далеко от такого проявления заботы и любви. Возможно, в будущем это изменится, и мысль о том, чтоб обнять отца и сказать, что он любит его, не будет казаться такой дикой.       Дойдя до машины, Шастун старший снял блокировку, и они вместе сели в салон. Пока мужчина заводил автомобиль и выезжал на дорогу, ведущую в сторону лагеря, Антон включил свой плейлист Макса Коржа, в котором он распределил песни в порядке убывания: от веселых до грустных.       Решив, что дальнейших разговоров с отцом не предвидится, парень откинулся на спинку сиденья и прикрыл глаза, вслушиваясь в слова песен, которые он знал наизусть. Мысленно подпевая музыканту, юноша задремал. Его губы иногда смыкались, будто он шептал слова песни, а пальцы ослабили хватку, от чего телефон начал медленно выскальзывать из рук.       Мужчина заметив, что подросток уснул, одной рукой аккуратно вытащил из рук сына телефон, положив его в углубление рядом с подстаканником, и немного убавил громкость магнитолы.       Сила, с которой мужчина сжимал руль и переключал передачи, выдавали его напряженность. Он тяжело вздохнул, проводя рукой по голове, и снова мельком глянул на сына. Разговор дался ему очень не просто, хоть он и старался не подавать виду. Самым сложным были слова о прощении. Как же он ненавидел себя за все, что сделал. За измену, за выпивку, за избиение, да не кого-нибудь, а собственного сына. Разве можно простить такое? Не удивительно, что Антон выберет жить с матерью и ее будущим супругом. Наверное, так будет правильно, после всего, что было.       Мужчина печально улыбнулся, а на глазах выступили слезы, которые он быстро вытер воротом футболки. Он любит своего сына и хочет сохранить хотя бы те отношения, которые у них сейчас, поэтому чтобы не решил Антон, он примет это решение, и постарается быть отцом, которым не смог быть раньше.