До третьей чёрной луны

Подходя к рабочей комнате, Дагмара услышала топот сапог и очень удивилась: на сегодня визитов не намечалось, так по какому же поводу Калист надел обувь? Стало неспокойно, Дагмара поспешила войти в комнату и тут же обратила внимание, что на поясе у Калиста висел меч. Тот самый, с которым она в первый день в кузницу ходила. Однако же лицо хозяина болот было как обычно непроницаемо усталым, что только добавляло смуты. – Что-то случилось? – спросила с тревогой в голосе. – Я должен уехать. Список дел оставил, – пояснил, кивнув в сторону стола. – Кому-то буду нужен – скажи, что нет. Сами поймут, почему. Будет что-то важное – обращайся к Иринею. Совсем срочное – отправляй мне. Дагмара кивала, слушая наставления, но на душе становилось только смурнее. Конечно, как правитель Калист не может всегда в городе сидеть, но… Разлука – потеря времени, а ведь уже шёл пятый день от второго месяца. – Ты надолго? – Как получится. Может, до конца месяца, – пожал плечами Калист. «До конца… Слишком долго. Ах… Если я потеряю месяц, а потом останется один… Слишком мало. Не успею». Дагмара нервно сглотнула, пальцами в юбку вцепилась, чувствуя, как по спине пробежал холодок. Всё ведь так складно шло! Медленно, но хорошо. С болотником, как на болотах, надо двигаться осторожными шажками, прощупывая землю, прежде чем ступить на неё. Не суетиться, не делать лишних движений. Дагмара чувствовала, что с каждым разговором видела в Калисте всё больше… Обнадёживающего? Он умел беспокоиться, на свой манер заботился, а к людям настроен не так твердолобо, как люди – к нечисти. Но также Дагмара чувствовала, что пока нужно продолжать говорить. И, может, до третьей чёрной луны получится разговорить Калиста до того, что он сохранит эту жизнь, от которой вреда или пользы было, как от желания болотницы стать человеком. – Я могу поехать с тобой? – решилась спросить она. – Нет. Он вряд ли вернётся живым, так что тебе не поможет. Зря помотаешься. Тут пользы больше будет. Ответ Калиста только больше вопросов породил, но чутьё подсказывало Дагмаре, что больше расспрашивать не стоит. Калист говорил так, словно для болотных жителей его действия яснее некуда. Стоило расспросить Диану. А пока Дагмара подошла к столу, чтобы взглянуть на оставленный список, ведь вопросы задать стоило, пока Калист ещё тут. – Скажешь хоть, куда ты? – поинтересовалась, пока взглядом по списку пробегала. – На восток. Проблемы там были только вопросом времени. «Он знал, что придётся уехать, ещё когда отправил меня к Рарогу? Ха… Значит, мне точно никак не увязаться. Если всё было продумано заранее, то мне в этих думах места точно нет. Да и ситуация не похожа на простое посещение правителем своих земель. Ладно, буду разбираться с тем, что имею. А дел мне точно хватит…» Дагмара вздохнула, увидев упоминание архива. Им придётся всерьёз заняться, что может занять даже на неделю. И то – ещё на будущее останется. Также требовалось отправить несколько писем, раздать задания ремесленникам, закупить необходимое, когда в город прибудет Лешко с торговцами, просматривать и сортировать почту, особо важное передавая Иринею… Список дел не сильно отличался от того, чем занималась Дагмара в последний месяц, только без встреч и в отсутствии Калиста. Она едва заметно вздрогнула, когда на стол с тихим стуком лёг костяной оберег, резьба на котором была заполнена чем-то тёмным, красно-коричневым, очень напоминавшим кровь запёкшуюся. Даже думать не хотелось, чья то была кость. – Пойдёшь снова гулять – надень, – пояснил Калист. А Дагмаре показалось, что ещё он хотел добавить: «Чтобы по возвращении я не узнал, что ты мертва», – но вместо этого только грустно посмотрел и отошёл за свой стол. – Письма, которые могут подождать, клади сюда, – сказал, показав на средний ящик. – Наверх – что из личного. Дагмара кивала, но мысли её занимал оберег. Ведь если Калист его дал, значит, она его не только не раздражает, значит, он правда считает полезной, не против сохранить подле себя. И даже если дар немного пугал и ныне был бесполезен, от него становилось тепло и приятно, хотелось что-то сделать в ответ. Даже если это что-то окажется ещё бесполезнее. Положив руку на грудь, она нащупала оберег. Новый, конечно. Дагмара очень скоро поняла, что слишком привыкла что-нибудь на шее носить, что без этого словно голой себя ощущает, поэтому сделала себе другое украшение, которое ни от чего уже не оберегало, разве что от беспокойства немного. Неловко отдавать что-то такое жалкое хозяину болот, но и у Дагмары ничего более походящего не найдётся – знала бы о разлуке заранее, подготовилась бы, – и Калист не казался особым ценителем дорогих, пёстрых вещиц. «Он обычно ходит в рясе, Дагмара. В столь простой, что даже слуги наряднее смотрятся. Не ври хоть себе, не из-за вида оберега ты так волнуешься». Не из-за вида, да. Дагмару реакция в целом волновала. Сложно выстраивать отношения, в которых тебя устраивает только благоприятный исход, в которых нет права на ошибку, нет варианта «у нас ничего хорошего не получится, поэтому давай разойдёмся с миром». Это очень ценно, когда есть право выбора, когда в любой момент можно сойти с пути, поняв, что он неверный, или слишком сложный, или просто не твоё. За повседневными делами Дагмара часто забывала о том, насколько в самом деле её положение не лучше той прогулки по трухлявому дереву, когда слишком назойливый жест может стать тем самым яблоком в корзине, из-за которого всё сломается. Но и топтаться на одном месте нельзя. Прямым путём или окольным она либо перейдёт это болото, либо утонет. Тонуть не впервой, так чего же так сильно осторожничать? Вдох-выдох, Дагмара решилась и сняла оберег с шеи. Кругляш из липы, узор на котором отдалённо напоминал защитный. Дагмара поднялась и с отчётливо выдающей нерешительность медленностью преодолела ту пару-тройку шагов, которая разделяла их столы. Калист в это время дописывал письмо, а потому на звук никак не отреагировал. Вот и гадай: равнодушие это, уверенность в себе или доверие? Ведь Дагмара даже со спины зашла, а он и головы не поднял. Можно было передать иначе, но так вовремя вспомнилась ещё одна важная вещь: от Дагмары чувства требовалось не испытывать, а проявлять. Даже если сейчас она уже считала, что болотник не так уж противен на вид, что за руку его держать не страшно, ведь кожа отнюдь не лягушачья, в других обстоятельствах Дагмара предпочла бы всё ещё держаться на некотором расстоянии. Ведь из всех чувств сильнее всего сейчас в ней сочувствие и жалость. А симпатия… Ещё неясно, присутствовала ли она вообще. – Будь осторожен и возвращайся скорее, – тихо сказала, склонившись, чтобы надеть оберег на Калиста. «Потому что мой главный оберег – это ты». Дагмара легко коснулась губами зелёной макушки и поспешно отступила. Она не стала пояснять, что оберег ненастоящий – Калист такое и сам должен почувствовать, вместо этого просто вернулась на своё место и уткнулась взглядом в уже хорошо изученный список. Однако любопытство оказалось сильнее смущения, поэтому Дагмара начала поглядывать в сторону Калиста, ожидая реакции. И запоздало думая о том, что волосы его пахли, словно сухая трава. Калист казался удивлённым и немного растерянным, заторможено коснулся оберега, посмотрел на тот то ли с интересом, то ли с недоумением, а потом перевёл взгляд на Дагмару. Она не знала, куда именно он смотрел, ведь монотонность глаз лишала всякого ориентира, но казалось, что они пересеклись взглядами. – Хорошо, – с кивком ответил Калист, пряча оберег под одежду, и, кажется, даже слегка улыбнулся. «Или ему пришлось по душе, или я поступаю столь глупо, что способна повеселить даже болотника». Вскоре в дверь постучал Ириней и сообщил, что волколак готов и ожидает возле хором. То оказался большой волчара, мех которого отливал болотно-зелёным. Мерцающие жёлтые глаза на мир смотрели с тем же равнодушием, что и сам Калист. Дагмара смутно припоминала, что среди слуг встречала кого-то с подобными глазами, но тот мужчина не отличался ни приветливостью, ни желанием общаться. Калист отправлялся один. Ириней пояснил, что по мнению братца ситуация подмоги не требовала, а один он доберётся быстрее. Перечить болотнику никто не собирался, зная, что он достаточно опытен и предпочитает работать один. Лишь бы однажды такая самоуверенность не сыграла злую шутку. Дагмара не знала, что ещё сказать на прощание, только неотрывно смотрела вслед даже после того, как волколак и болотник скрылись за деревьями, за изрядно потерявшими в листве кустарниками, что окружали болотный город. Была б её воля – не отпустила бы. Аль хотя бы не одного. Но осталось лишь как заворожённой смотреть в пустоту, ногтями впиваясь в ладони. Даже не зная, каким богам молиться о сохранности хозяина болот. Ириней осторожно потряс Дагмару за плечо, вырывая из оцепенения. Ему ли не догадываться, из-за чего её так тревожила внезапная разлука. – Да, со сроками трудность возникла… – Ириней понимающе кивнул. – Но ты раньше времени не отчаивайся. Может, польза будет. Поймёт в разлуке, что одному-то, самому по себе быть не то. А там уж и до понимания важности близких отношений недалеко. – Или убедится, что лучше без навязанного человека поблизости, – удручённо возразила Дагмара и вздохнула. – Не думаю. Всё же брат он мне, потому чую – нельзя ему и дальше оставаться одному. Даже мы от такого чахнем. Ладно, пошли внутрь лучше, скоро дождь начнётся. Дагмара перевела взгляд на небо. Серое осеннее небо, готовое пролиться в любое мгновение. Не хотелось бы встретить дождь на улице, поэтому Дагмара согласно кивнула и поспешила в дом. Её всё равно ждала никуда не уехавшая работа. Пустая комната вдруг показалась слишком большой, холодной и неуютной, словно в первые дни. Дагмара почувствовала себя так, будто попала сюда впервые, проникнув без разрешения. Одновременно хотелось и заглянуть в до сих пор неизведанные ящички, и страшно было оставить хоть какой-то след от пребывания своего. Даже за свой стол опустилась с удивительной осторожностью, пред этим подобрав отставленную к стене корзинку. Для начала сегодня нужно разобрать травы и повесить их сушиться. Даже при жизни Дагмаре нравилось травничеством заниматься – это помогало очистить голову от мыслей лишних, успокоиться. Познания её были скромны: только те необходимые для жизни премудрости, которыми поделились бабуля и матушка, но даже этого хватало, чтобы заиметь небольшую отраду для души. Вот и сейчас Дагмара в который раз пришла к смирению, а также к надежде на то, что худшее не случится, и на третью чёрную луну она просто станет мавкой, а не мёртвой. Этого тоже не хотелось, но из двух зол приятнее выбрать то, которое не положит конец всему. Дагмаре успел даже полюбиться немного болотный город, так что она не против остаться тут, пускай и в другом виде. Стебелёк к стебельку. С каждой новой связкой Дагмара всё больше погружалась в работу и всё меньше предавалась думам о будущем. Если постоянно занимать себя столь тяжёлыми размышлениями – толку не выйдет, только головная боль. Однако, иногда поднимая голову, Дагмара то и дело ловила себя на мысли, что ей неуютно находиться здесь одной. Когда они работали вместе, Калист редко куда-то отлучался, оставляя её одну. А если и уходил, то ненадолго. Чаще он отсылал Дагмару, если поручение точно было ей по силам. Она посмотрела на руки, покрывшиеся пятнами от едкого сока, которые после придётся долго оттирать. Неожиданно Дагмара осознала, что большую часть времени Калист сам с травами работал, особенно когда среди них присутствовали те, собирать которые он никогда не просил. Она мало обращала на это внимание, но сейчас, когда из-за сложившейся ситуации удалось всё рассмотреть, поняла: здесь встречались и ядовитые для людей растения. Не смертельные – для этого пришлось бы очень много принять, но и в других последствиях приятного мало. «Раньше у меня бы от такого кожа на следующий день с ладоней начала слезать. Да что там. В былое время я бы подвох быстрее заметила, ведь жгло б нестерпимо». У неживого тела оказалось столько странностей, но не все удавалось быстро заметить. Что-то более очевидное – вроде отсутствия потребности в еде и сне, который стал просто способом разгрузить голову. Что-то менее – как стойкость к яду или быстро заживающие, почти безболезненные порезы. Кажется, хотя Дагмара и не обладала никакими особыми способностями, присущими нечисти, её главной уязвимостью являлись людские обереги. В комнату, явно торопясь, зашёл Ириней. Дагмара удивлённо на него посмотрела, ведь знала о свойственной хозяину леса неспешности. Он хмурился, но как только повернулся к Дагмаре, поспешил смягчить выражение лица. – Я тоже должен отлучиться, но перед этим будет к тебе одна просьба. – Что такое? – До меня дошёл слух, что в лесу прячутся нехорошие люди, но как и всякие представители своего подлого племени, они не носят оберегов, поэтому мне сложнее их найти. – Ириней вздохнул и положил перед Дагмарой небольшой ивовый свисток. – В общем, если, гуляя, встретишь тех, чьи помыслы темны, дай знать. Или можешь так позвать меня, если дело какое будет. Я постараюсь иногда наведываться, но пока буду очень занят поисками. – Хорошо, – кивнула Дагмара, вертя в руках свистульку. – Чем смогу – помогу. – Славно будет, если сам разберусь. Не хотелось бы, чтобы ты в руки к ним попала… Ладно, удачного тебе дня. Ириней махнул рукой и покинул комнату также спешно, как ранее зашёл. Странный вышел день, для полной красоты не хватало только плохой новости от Лешко, но он снова был один ветер знает где. Вечером этого дня Дагмара ждала в гости Диану на чай, а пока мавки не было, сидела на крыльце и рассматривала костяной оберег, который всё же надеть решилась. Могла ли это быть человеческая кость? Конечно. Калист говорил, что не затягивает людей в топь развлечения ради, но это не значило, что он их вовсе не убивал. Убивал. И, вероятнее всего, не тратя времени на душевные метания и угрызения совести. Потому как считал, что со своей стороны поступал по правилам. То человеческое, что осталось в Дагмаре, даже по прошествии времени всё ещё боялось однажды встретиться с той частью болотника, которая делала его врагом для людей. Одним из воплощений зла. Помимо страха душу глодало ещё одно неприятное чувство. Дагмаре было совестно из-за того, что она врала. С одной стороны – это нормально, ведь ради спасения жизни человек на многое способен, и маленькая ложь в этом деле – далеко не самый страшный и безнравственный вариант. И всё равно Дагмаре не нравилось, что иногда она проявляла не то, что чувствовала, что врала даже о том, кем является – потому что таков договор. Неправильно строить отношения на такой почве. Неправильно добиваться привязанности от того, кому не отвечаешь тем же, кто важен для тебя не как личность, а как спасение. Дагмаре оставалось надеяться, что со временем в её поступках станет больше искренности, что Калист сам по себе станет небезразличен. Тогда будет правильно, справедливо. Дагмара вдохнула и провела по лицу рукой. Ладно, время покажет, а ей пока надо определиться, что важнее: искренность или цель. И не отступать от выбранного пути. – Извини, что так долго. Я полудницу провожала, – пояснила Диана, одним махом вскакивая на крыльцо. – Всё в порядке, проходи, – с приветливой улыбкой откликнулась Дагмара и пригласила подругу в дом. Чай как раз успел не только настояться, но и немного остыть. Поскольку Диана, подобно прочим русалкам, была прохладной, горячее она не любила, да и сама Дагмара заметила, что привычный чай ныне казался обжигающим. – Значит, уехал хозяин наш? – спросила Диана, добавляя в чай мёд. – Да… Мне теперь, может, аж до конца месяца самой делами заниматься, – с кивком вздохнула Дагмара. – Только я так и не узнала, почему уехал. Догадываюсь, конечно, но всё же… Может, у тебя мысли есть? – От героя город защищать, вестимо, – ответила Диана, предварительно облизнув ложку. В архиве Дагмара многое почерпнуть успела, однако же ей интересно послушать живое мнение, вместо сухих записей. Мнение той, чьё видение ситуации отличалось от людского. Поэтому разумно было продолжить расспросы: – Не пойми меня неправильно, но… Разве же это целый город нечисти от простого человека спасать надо? То есть… Да, я среди вас спокойно живу, но у меня и настрой не геройский. А от героя разве вы не сможете сами защититься? Вас же много, он на вашей земле. Почему нужен Калист? Диана вздохнула удручённо и покачала головой. Отпустив чашку, она показала на шрам, пересекавший правую ладонь. Давно заживший, он всё равно отдавался болью в собственной руке. – В том и дело, что герои – не просто люди. Обычно они подготовлены хорошо, оберегами обвешаны пуще яблонь в урожайный год. А мы к ним не только уязвимы, они также могут от сил наших защитить. А ещё у них обычно есть волшебные мечи. Для многих из нас обычное оружие не опасно, но после волшебного не восстановишься. Волшебным нас можно убить. Такой герой не без усилий, но может вырезать целый город, особенно если там никого сильного нет. – Но тогда… Он может убить и Калиста? – с замиранием спросила Дагмара. Со стороны это могло показаться свойственной человеку надеждой на то, что болотника не станет, хотя на самом деле Дагмара испугалась этой мысли. Так странно, ей бы о человеке беспокоиться, который вряд ли останется в живых, а её больше судьба болотника волновала. Разве так можно? Разве это правильно? Цепляясь за остатки человечности, принимать сторону нечисти, желать собрату своему потерпеть неудачу. – Мочь-то может, но ни у кого ещё не получалось. Хозяин ведь не как мы, он оберегов не боится, даже после волшебного меча вылечиться может. Но только, говорят, если голову отсечь или сердце пронзить – конец. – Диана поёжилась, но почти тут же тряхнула головой с уверенной улыбкой. – Хозяин хорошо мечом владеет и сильнее человека, даже если тот не на болотах, так что я в него верю. Он уже много героев убил! – восторженно воскликнула Диана и осеклась. – А… В смысле… Я не хотела сказать, что меня радуют смерти людей, но просто… Вы же тоже о нашей гибели не сожалеете… Э… Но… Если бы что-то случилось с тобой, я бы расстроилась! – стала путанно оправдываться. – Всё в порядке, я понимаю, – заверила Дагмара со слабой улыбкой. Диана ведь права: для героя тоже было бы в порядке вещей хвастаться количеством нечисти убитой, не задумавшись о том, что в некой мере они все из одного теста. Что в некотором смысле это всё то же убийство. Для нечисти герои – злодеи. Некоторое время они просто молча пили чай. Диана опасалась снова сказать что-то не то, забыв, что общается с человеком, а Дагмару снова увлекли размышления. Думая о нечисти и людях, она вспомнила о себе – чужой для всех – и о договоре. Казалось, причина была не в том объяснении, которое дала Мара. С Калистом и разбуженная совесть – успех, шаг на пути к человечности. – Диан, и вот скажи… – со стороны начала Дагмара, пытаясь так всё вывернуть, чтобы на неё не подумали. – Ты Калиста всяко дольше, чем я, знаешь, тебе легче представить его реакцию. Я просто читала мельком, что бывали интересные случаи, когда человек застревал между жизнью и смертью. Уже не человек, ещё не нечисть. Как бы поступил Калист, попадись ему такой? – Убил бы, – так быстро ответила Диана, что Дагмара даже вздрогнула. – Если человек застрял, значит, он должен был умереть. Даже я считаю, что тут вернее закончить начатое, ведь человек всё равно в конце умрёт. Зачем затягивать такое странное состояние? Так и человеку лучше будет. «Убил… В этом есть смысл. Получается почти как с Майей. Да, в самом деле. Скажи я Калисту, что уже почти мертва, он бы не задумался о том, что значит для меня оставшаяся связь с людьми. Если бы мне с самого начала так сказали, было бы ещё страшнее». – Ха… Наверное, ты права. Честно, мне сложно согласиться, но понимаю, что ты права. Я бы хотела до последнего оставаться человеком, но это, наверное, потому что я не знаю, что значит быть одной из вас. – Я бы тоже боялась изменений, если бы не знала, что они принесут, – согласилась Диана. – А почему ваш хозяин именно болотник? – сменила вдруг тему Дагмара. – Вот город, где мы сейчас, в лесу находится. Тут леший главнее, так почему же хозяин не он? – Я точно не знаю, но разные причины слышала. Одни говорят, нами правит болотник, потому как болота – место встречи воды и земли, вот и охватывает его власть всех нас. Другие говорят, это потому, что болота, в отличие от леса и воды, могут сами себя защитить, к тому же, места они занимают меньше, вот и получается, что именно болотник может позволить себе заниматься нами. Правду знает только Кощей, ведь это всё часть его замысла. – Замысла? – Вроде как он создал первых правителей, чтобы те поддерживали порядок и среди нечисти, и в том, что касается людей. Потому-то они и сильнее нас гораздо. Мне Стефания говорила, – шёпотом добавила Диана, – что у Лешко даже сердце бьётся. Представляешь! Они почти как живые! Или не почти, – добавила задумчиво. – Наверное, нельзя считать мёртвыми тех из нас, кто таким родился. Интересно, а у Калиста тоже сердце живое? «Сердце», – эхом отдалось в мыслях у Дагмары, и она невольно положила руку поверх своего. Оно тоже до сих пор билось, но вот вопрос – можно ли умереть, если его пронзят? Такое лучше не проверять. – Даже если живое, в этом гораздо меньше смысла, чем кажется, – с едва уловимой печалью ответила Дагмара. – Мне кажется, у него даже сердце всегда стучит устало и никогда не ускоряется. Последние слова прозвучали совсем грустно, поэтому Дагмара поспешила сменить тему. Пора было обсудить что-то попроще и поприятнее, например, где близ города самые хорошие грибы растут. Очень уж хотелось и их на зиму засушить.