I wanna be yours

В один из дней после возвращения Марии Джакопо решает поработать из дома. В этот день он в первый раз за всё время застаёт момент, когда Моргана возвращается после школы — и, судя по всему, лучше бы не заставал. Едва она заходит в квартиру, создаётся ощущение, что вокруг сгущаются грозовые тучи. Сначала Джакопо решает, что трогать её в таком состоянии себе дороже, но когда она приходит в гостиную, где он сидит с вчерашним номером Le Monde и чашкой кофе, и садится в кресло напротив него, он всё-таки не выдерживает: — Что-то случилось? — Нет, — отвечает она, уткнувшись в свой смартфон. — Ладно. «Хотя бы попробовать стоило». Только он возвращается к чтению, как Моргана вздыхает не то раздражённо, не то расстроенно. — Знаешь, я начинаю сомневаться, что смогу поступить в университет. «Так…» Джакопо откладывает газету в сторону. — Проблемы с учёбой? — Да… — она цокает языком. — Логарифмы буквально разрушают мою жизнь. Я ничего не понимаю, сегодня я получила двойку, до этого было не лучше, через несколько дней контрольная, которая повлияет на оценку за семестр, и… Чёрт, да я иногда думаю, что они правы. — Кто и в чём? — уточняет Джакопо, слегка опешив от её внезапной гневной тирады. — Мои родители, — Моргана фыркает, скривившись. — Пока я не ушла от них, они постоянно кричали, какая я бестолковая и как у меня ничего в жизни не получится. Говорили, что я, мол, совершенно безнадёжна. «Мда… и, конечно же, после того как ты ушла, они наверняка абсолютно не понимали, почему». — Сочувствую, — произносит он вслух. — Хорошо, что больше тебе не приходится это выслушивать. — Вот уж точно, — она поднимается с кресла. — Ладно, нытьё мне вряд ли поможет, пойду в очередной раз пытаться понять, что с этим всем делать. Если напишу эту контрольную плохо, то… Она снова фыркает и идёт к выходу из комнаты. — Эй, — окликает её Джакопо. — А может, я помогу тебе разобраться? У меня всегда было хорошо с математикой. Не то что бы я хвастаюсь, не подумай… — Разумеется, хвастаешься. Но… — она слегка хмурится. — Ты правда мог бы помочь? — Ну наверно, раз я предлагаю. — Ладно… тогда подожди. Через пару минут она возвращается со стопкой учебников и тетрадей и бросает их на журнальный столик. — Учти, ты сам вызвался. Я тебя не заставляла. Так что не вздумай тоже говорить мне, что я безнадёжна. Даже если это правда. — Вот сейчас и проверим, правда ли. Моргана посылает ему уничтожающий взгляд, который он демонстративно игнорирует, беря в руки учебник. Следующие полтора часа Джакопо проводит, разъясняя ей виды и свойства логарифмов, и показывая решение заданий. Она хмурится, записывает что-то из его объяснений в тетрадь, вздыхает, снова записывает, снова хмурится… В конце концов он выбирает уравнение из её учебника и говорит: — Вот, давай, попробуй решить это. — Ох, нет, — она смотрит на уравнение как на нечто непередаваемо омерзительное. — Давай, — повторяет Джакопо. — Как ты хочешь научиться, если не будешь пробовать? — Ладно, — отвечает Моргана сквозь зубы. — Дай его сюда. Ещё пять минут она сидит, склонившись над тетрадью, а потом отдает её ему с нарочито безразличным видом. Тем не менее, краем глаза Джакопо замечает, как она следит за ним, закусив губу, пока он пробегается взглядом по решению. — Всё правильно. Она смотрит на него недоверчиво: — Ты шутишь. — Нет, — пожимает он плечами. — Всё абсолютно верно. — То есть это действительно было так просто, как мне показалось? — Ну да. — И никакого подвоха? — Как видишь. На лице Морганы написано буквально всё недоверие мира. Джакопо предполагает: — Может, ты отвлеклась в какой-то момент на уроке, когда вам это объясняли, что-то пропустила, а дальше запуталась? — Нет. Просто мой учитель уверен в том, что подробные объяснения ниже его достоинства. Твои были гораздо лучше. — Что ж… спасибо? — Это тебе спасибо. Считай, ты спас мой аттестат. Ну, и самооценку заодно. Услышать такое от Морганы… сказать «необычно» — не сказать ровным счётом ничего. Джакопо смотрит на неё с подозрением, ожидая какого-то дополнительного комментария, который сведёт на нет эффект сказанного, но она, как ни в чём не бывало, молча собирает тетради. Тогда он откидывается на спинку кресла и, сложив пальцы домиком, замечает: — В таком случае мне придётся потребовать с тебя плату. Моргана замирает, а потом оборачивается к нему. — В-в смысле? — спрашивает она звенящим голосом. — Месяц без напоминаний о каких-либо унизительных эпизодах из любой части моего прошлого. Она складывает руки на груди, сощурившись: — Очень смешно. — Я вполне серьёзен. Неужели совесть позволит тебе продолжать бить по моей самооценке, раз уж я спас твою? Она закатывает глаза: — Неделя. — Две. — Так и быть, две, — усмехается Моргана. — Наслаждайся. Продолжая складывать учебники в стопку, она замечает: — Невероятно цинично пользоваться беспомощностью девушки ради своих выгод, знаешь ли. — Сказала девушка, чей цинизм и вынуждает меня это делать. На лице Морганы снова мелькает усмешка, а затем, уже оказавшись у дверей, она добавляет: — Но я и не говорила, что я против. Хотя, стоит признать, ты выбрал наиболее скучный вариант из всех возможных. И выходит из комнаты. Пару минут спустя Джакопо делает глоток кофе и вдруг, поперхнувшись, ловит себя на мысли о том, что, кажется, её последняя фраза была несколько двусмысленной. «Господи, нет, Моргана никогда не стала бы подразумевать нечто подобное!» Как ему вообще могло такое прийти в голову. Или всё-таки… Да нет. Точно нет.