Уясни

День был совершенно не по-весеннему пасмурный и сырой. Зик Йегер, студент шестого курса медицинского университета, успел «насладиться» погодой за время дороги в морг, и теперь сидел в полуподвальчике, в тесной комнате с двумя рядами столов. Их небольшая группа собралась лишь наполовину, несмотря на то, что занятие начнётся всего через пару минут. Как типично, все уже привыкли. В помещении было мерзко и холодно. Откуда-то тянуло вонью канализации, и ещё в таких местах парню всегда слышался запах сырого мяса. Хоть в их угол он ну никак не мог дойти. Хотелось закурить. Напротив сидел Леви Аккерман. Худощавый юноша, с которым они терпеть друг друга не могли. Началось всё со случайности, неловкости, но агрессивный пацан прощать его не собирался. Леви совершенно бездумно листал ленту твиттера, вместо того чтобы читать что-то к занятию. Об учёбе он давно не волновался, клал он кое-что, особенно на патанатомию и судебную экспертизу, быть ни тем, ни другим он не собирался, поэтому особого смысла в копании в трупах не видел. Зачастую просто просил помощь у Ханджи. Девушка была тем ещё некрофилом и никогда не отказывала. Атмосфера морга давила. Леви не любил трупы, потому что, к сожалению, для своих двадцати четырёх уже достаточно навидался. Парень поднял взгляд на сидящего напротив Зика. Леви как-то упустил из виду, когда этот белобрысый отрастил такую внушительную бороду. Светлую, пышную. Молодой человек провел рукой по своей щеке. У него ничего не росло, а то, что росло, пять волосинок на подбородке, сложно было назвать бородой, поэтому он их к чёрту сбривал, чтобы не позориться. — Эй, блоха, я смотрю, ты даже волосы не помыл с того раза, — Зик заметил неприязненный взгляд и по привычке зацепил. Он как-то хотел пошутить, разрядить напряжение, которое копилось между ними, но не рассчитал, что обидчивый Леви примет дружескую подначку целиком на свой счёт. Обозлится на то, что Зик толкнул его в бассейн на тренировке. Мог бы ответить, и на этом многолетняя вражда закончилась бы. — У меня нет проблем с гигиеной, горилла, не проецируй, — огрызнулся в ответ. Зик его раздражал, ужасающе бесил, как никто до этого. Хотелось схватить за эту бороду и хорошенько дёрнуть, мудила. У них не заладилось с самого начала. Криворукая мартышка на микробиологии разлил на его новые белые кроссовки метилфиолет. Кроссовки были безвозвратно испорчены, ничего не отмылось. И, кстати говоря, Леви всё ещё сомневался было ли это случайно или в отместку за хорошую дружбу с младшим братом этого уёбка. Потом Зик конкретно подставил его с лечебным медицинским отчётом по внутренним болезням, да так, что ещё три дня переписывали, пытаясь получить хоть бы приемлемый балл. А вот теперь, после тренировки, решил развлечься и толкнул в ледяной бассейн. Таких пидорасов ещё поискать. Леви собирался выбрать психиатрическую резидентуру после окончания университета и знал, что о чём-то подобном думает Зик. Если так произойдёт, они всерьёз поубивают друг друга. Даже Эрвин не спасёт. Эрвин Смит работал в Городской Университетской Клинике в народе прозванной просто «Gook» или даже «Cookie». Именно мужчина, будучи Леви хорошим другом, рекомендовал идти в психиатрию. — Ну я хотя бы ничью кровь не пью, — блеснул улыбкой Зик. Их препирательства прервал преподаватель. Молодой мужчина, года на два старше их самих, вначале чуть ли не плакал на их занятиях, но потом привык. К шестому курсу у их дружной группы был свой стиль шуток, немного жестокий для тех, кто не знал их. — Итак, ребята, сегодня привезли труп, одевайтесь и спускайтесь на первый этаж. Ключ оставите в лаборантской, — сообщил и вышел. Зик внутри возрадовался. Предмет был донельзя унылый и довольно бесполезный для него, который планировал начать работу в психотерапии сразу после выпуска. А вот на вскрытые трупы он ещё не насмотрелся, видел только умирающих в своей больнице. — Интересно кто сегодня? — мечтательно задалась вопросом Ханджи. Она ходила сюда почти как на работу, хотя не платили, просто ей нравилось смотреть на трупы. Некрофилка. — Утопленник, погорелец, любитель прилечь посреди улицы? — Прилечь посреди улицы? — спросил Леви. — Да, ну, знаешь, такие, идут-идут, устают, присаживаются на лавочку и засыпают. Навсегда! — она была излишне воодушевлена для морга. Парень ничего не ответил. Зик приметил скривившееся лицо Жана, отвернувшегося в смущении Армина и равнодушную неразлучную троицу, Райнера, Бертольда и Анни. Сам старший Йегер был достаточно нечувствительным, чтобы поддержать Ханджи в её энтузиазме, мог даже пошутить следом. Сейчас, после перепалки с Леви, правда, настроения не было. Они все мало смущались друг друга, со временем притёрлись в раздевалках больниц, где, бывало, они общие. В отделениях, где по приколу или по учёбе друг другу снимали ЭКГ, аускультировали, пальпировали, проверяли рефлексы. Все уже видели друг друга в белье, босыми, с волосатыми ногами и дырявыми носками. Леви ставил на то, что некоторые видели друг друга и без белья. Поэтому менять одежду на форму было не стыдно. Поступивший пациент оказался всё же любитель прилечь, как большинство людей, приезжающих сюда. По залу быстро распространился довольно приятный запах сырого мяса. Похож на тот, что на мясном рынке, только как-то тоньше и слаще. У стола собрались немногие. Ханджи перебегала с места на место, подавала инструменты и сама уже могла что-то подрезать. Чувствительный Армин привалился к стеночке, Эрен, которому точно было не интересно, отошёл к нему, а следом потянулась Микаса. Зик с чуть опоздавшей Еленой стояли за спиной преподавателя, перешёптываясь, Леви также был рядом, иногда бросая загадочные взгляды. Вскрытие шло, органы уже лежали на столе, наполовину осмотренные. Заскрежетала пила. Вскрывали череп, чтобы извлечь и осмотреть мозг. Смотреть на труп, как на складанку, а не как на мёртвого человека куда проще. Маска отлично перебивала типичный мясной запах, даже не было неприятно склоняться над секционным столом, чтобы глянуть, что там всё-таки с мозгом. Мозг, кстати говоря, оказался вполне опрятен и хорош, ни тебе кровоизлияний, ни отёков, даже извилины не истончились, что говорит о хорошей работоспособности умершего шестидесятилетнего мужчины. Преподаватель отложил инструменты. — Давайте так, чтобы не было совсем скучно слушать лекции. Я пока пойду займусь другим телом, — кивнул он в сторону второго помещения. — А вы сами всё доделайте, я доверяю Ханджи. Регламент на стенке, — указал он на приклеенные бумаги. — Все образцы собрать на гистологическое исследование, взять возможные анализы. Ханджи, — чуть толкнул он локтём девушку, потому что перчатки были уже перепачканы, — давай, рассчитываю на тебя. Раздай каждому по органу, заполните бумаги по своей части работы и согласуйте в группе диагноз, а я потом перепроверю. Команда секционного стола, поменяла грязные вещи, вышла сначала покурить, а потом приступила к работе в другом блоке. Студенты остались с пациентом. Зик медлил, пытаясь выбрать для себя самую безопасную часть. Наблюдая за работой врачей, которые резали податливую селезёнку прямо в руке, он всегда опасался неудачно пораниться. — Давай возьмём желудок, — тихо предложил он Елене. — Ты разрежешь, а я запишу всё. В описании по схеме не было ничего сложного, анатомия с первых курсов, вот так, наглядно, вспоминалась быстро. К столу одновременно с ними подошёл Леви, и Зик выругался у себя в голове. Толкаться с этим дурачком локтями теперь... Леви долго думал, потому что в реальности определить, что есть что, сложно, и просто взял сердце. Его точно ни с чем не перепутаешь. В его бланке была уйма вопросов про толщину стенок, клапанный аппарат, и он даже смутился на секунду, не зная, как резать правильно, но, к счастью, для этого тоже нашлась инструкция на стене. Сердце было не крупным, ярко-алым и наполненным, что, по словам преподавателя, означало быструю смерть. То, что называют: скоропостижной смертью. Резалось оно трудно, потому что парень боялся давить слишком сильно, но в итоге его удалось раскрыть. Кусок на исследование и далее по списку. Он работал рядом с Еленой и Зиком, стараясь игнорировать обоих. — Можешь аккуратнее? — раздражённо бросил Зик парню, когда несколько капель крови попали на лист, который он заполнял. Не очень заметно, если не приглядываться, но Йегера почему-то взбесило. Леви как будто специально теперь делал ему маленькие гадости, хотя умом Зик понимал, что вряд ли тот так уж хотел. — Так уберись отсюда, — прирыкнул Аккерман, но при этом и сам отошёл, — придурок. Зик не умел затыкаться и Леви бесился с этого лишь сильней. — Ага, и нам через весь зал кричать друг другу? — язвительно ответил парень. — Сейчас и так второй череп пилить начнут, ты совсем тупой? — Кто тут ещё тупой, горилла бородатая, заткнись хоть на секунду и не мешай работать, — за спиной у Леви даже кто-то вздохнул, как ему показалось. Все уже привыкли к их перепалкам, но не до конца. — Ааа, я понял, ты просто завидуешь, — заулыбался Зик. — Что тебе Эрвин не даст, такому красавчику, борода то не растёт. Все знали о дружбе Леви с молодым врачом, но Зик подозревал кое-что ещё. Вероятно, Леви был влюблён, как он сам был глупо влюблён в младшего братика. У них обоих были теории друг о друге. У Леви уже откровенно горело с такой наглости и тупости одновременно. — При чём тут, нахуй, Эрвин, — процедил он, — и вообще, не тебе, тупорылому, рассуждать, ты же блять перед своим носом нихуя не видишь, — он глянул на Елену, заставляя девушку смутиться, это были слова и о её влюблённости в красавца Зика, которые она доверила Леви по пьяни и по секрету, и о том, что Зик без своих вычурных очков нихуя толком не видел. — Меньше выпендривайся, может кто-нибудь и даст в итоге, а то так девственником и помрёшь. — А у тебя, блоха, богатый опыт? — хохотнул Йегер. Они могли продолжать это бесконечно. — Его не посадили потом? А то детей трахать незаконно... Он оглянулся на Елену, чуть улыбнувшись ей. По всем знакам эти двое знали друг о друге что-то Зику недоступное. Может, пригласить сегодня девушку выпить кофе, поговорить... Как раз приятно будет после запахов секционного зала расслабиться. У Леви перед глазами была уже кровавая пелена, и он, не особо думая, перехватил порезанное сердце и с рыком швырнул уёбку в лицо. Прямо в его круглые модные очки. Секционный стол вздрогнул, звякнул, потому что парень за него ухватился, чтобы сделать замах мощней, и следом раздался плюхающий звук. Точно в цель. — Пожри говна! Сердце было не говно, конечно, но эффект тот же. Ханджи так и замерла, да и вообще все присутствующие зависли и ошарашено глядели на произошедшее. Райнер, опомнившись, сделал шаг ближе, готовый, если что, Леви удержать, потому что казалось, что парень сейчас полезет в драку. Леви не особо комплексовал по поводу роста и шутки про то, что он мелкий, не были в списке самых обидных, однако сейчас это стало последней каплей. Зик откровенно нарвался, за что и получил. Зик совершенно не думая перехватил почти упавшее сердце и так и остался с ним в руке. Очки защитили глаза, но с бровей всё равно сразу начала подтекать кровь. Жидкая кровь — признак быстрой смерти, прозвучал совершенно не к месту в его голове голос преподавателя. Он чувствовал, как за воротник рубашки просачиваются противно холодные капли, и уже про себя расстраивался, что испортил отличную вещь, но в остальном оставался удивительно спокойным. Вытерся тыльной стороной руки, чтобы хоть немного убрать запах мяса, и сглотнул. От аромата подташнивало. — И вот не жалко тебе деда, — сказал, сняв очки и взглянув прямо в глаза Леви, а потом скинул сердце обратно на стол. Где-то сзади была раковина, надо умыться. Языка коснулся металлический вкус, кровь, и парень едва сдержал рвотный позыв. Может, рубашка и не так испорчена? Он же в халате. — Тебя? Нет, вообще не жалко. Парень бы хотел победно улыбнуться, но под маской всё равно не видно. Получил, урод. Зик хмыкнул и повернулся к нему спиной. Молодой человек был немного старше большинства группы, и за шесть лет привык к шуточкам, но Леви придавал им новый окрас. Жан наконец опомнился от удивления. Он всё это время стоял за спиной Леви и поначалу даже не понял, что тот сделал, но теперь кровь бросилась в глаза. — Эй, ты, — парень выскочил перед невысоким одногруппником и грозно посмотрел сверху. — Совсем дурак, Леви, это уже выходит за все рамки! Так нельзя, это, во-первых, не по правилам, во-вторых, опасно! Откуда ты знаешь, чем этот человек болел?! — Надеюсь, целым букетом, и эта обезьяна от чего-нибудь откинется, — буркнул он. Препарат развалился, но в принципе был уже не нужен, а потом юноша вспомнил, что это не препарат. Это человеческое сердце, сердце вот этого мужчины, что лежит на столе. По спине пробежала дрожь. Не перегнул ли? Затих и вцепился в железный стол. Язык не поворачивался более и звука издать. Не мог ни ругаться далее, ни извиниться. В голове всплыл образ сначала деда, потом матери, а после того хорошего пациента, что покончил с собой в его дежурство и которого Леви так хотел откачать, но не смог. Януш. Мужчина был поляком, это Леви помнил точно. Ночь в годовщину начала революции. Люди на улице взрывали бесячие фейерверки, веселились, а он... дрожащими руками старался попасть в вену адреналиновым шприцом. Жан хотел было сказать ещё что-то строгое, но остановился перед парнем и нахмурился. — Эй... Ты в порядке, Леви? — протянул руку, коснувшись локтя. Одногруппник что-то побледнел, и взгляд смотрел в никуда. Парень лишь отмахнулся, вырывая руку, фыркнул и, схватив свой отчёт, всучил его Ханджи. — Пойду покурю. Если моё присутствие не понадобится на разборе, то и не зовите. Зик вытер лицо и очки полотенцем и наконец выпрямился. Понадобилось время, чтобы оттереть все мелкие брызги с волос и бороды. Несмотря на маску, кое-что затекло. Он не злился, скорее веселился от импульсивности Леви. Неприкрытой злости в его адрес. Сам Зик обычно был спокоен или отшучивался, это был его способ справиться с чувствами. Никогда не подводил, но тут нашла коса на камень. — Спасибо, — сказал он тихонько девушке и взял за худую руку. — Я тут подумал, мы могли бы зайти выпить кофе по дороге... Развеемся, а то всю зиму дома сидим. Парень неожиданно заволновался, предлагая подруге такую встречу. Казалось бы, сколько они знакомы, и очень близко да и момент какой-то… — Да, хорошо, — Елена не стала медлить с ответом. — Я с радостью. Пойдём пока, закончим работу...