Очнись

Ирина оставила свою подпись в журнале, затем перевела взгляд на Марину, которая в это время копалась в сумке. Пододвинула к ней большую бумажную тетрадь, затем положила туда ручку. — Спасибо за операцию, Марина Владимировна, — с уставшей улыбкой произнесла Ирина, бросив на неё взгляд. — Да, не за что, — Марина, озабоченная поисками телефона, посмотрела на журнал, затем взялась за ручку, — главное, чтобы теперь всё стабильно было… Ирина кивнула, затем посмотрела на пустующее кресло регистратора. В душе зашевелилось лёгкое раздражение — почему никто не хочет работать? «Ты здесь больше не хозяйка» — услужливо подсказал внутренний голос. Ирина тяжело вздохнула, потому что до сих пор не могла смириться с позицией, которую сейчас занимает в отделении. «И не смирюсь» — пронеслась в голове уверенная мысль. — Простите, — раздался приглушенный мужской голос позади них. Они вдвоём синхронно развернулись, Марина едва успела расписаться. — Вы не могли бы узнать, что там с моей женой… Михайловская Виктория Дмитриевна, — мужчина поднялся и подошёл ближе. В его глазах читалась усталость, перемешанная с беспокойством, на лбу выступила испарина. — Операция прошла хорошо, — монотонно говорила Ирина, которой по какой-то причине стало не по себе от этого человека… нет, это не было страхом или чем-то ещё, что-то другое, неуловимое. — Слава Богу… — по его виду было понятно, что тяжеленный камень свалился с души, — послушайте, к ней можно сейчас? Мне очень нужно её увидеть, мне же нужно там сейчас быть с ней… Марина устало посмотрела на него, затем выдохнула. — Пока нет, — уверенно сказала она, — она сейчас в реанимации, под наркозом. Вы пока никак не сможете ей помочь… к утру должна прийти в себя. — Послушайте, но я же должен быть рядом с ней, когда она проснётся, — мужчина не унимался, сделав ещё один шаг вперёд, — вы же понимаете. Это всё так глупо получилось… Марина тяжело вздохнула, внимательно изучая его взглядом. Сейчас, после долгой операции, у неё просто не оставалось сил на то, чтобы перечить. Обычно принципиальная зав. Нейрохирургии Нарочинская сейчас почему-то решила ослабить свои оковы. Да ещё и в голове по какой-то причине пронеслось воспоминание — как она очнулась после своей собственной операции… «Маленькая моя, тебе больно…» слова Олега, которые отпечатались на коре головного мозга. Ирина перевела на неё взгляд — фактически, эта пациентка была уже не в её отделении. Точно также, как и отделение было сейчас не её. — Хорошо… пойдёмте, только вам нужно надеть халат. Ирина Алексеевна, хорошего вечера. Марина понимала, что ту вряд ли будут сейчас волновать подобные формальности. Однако Ирина не спешила домой. Разумеется, рано или поздно ей придётся там появиться, потому что это всё-таки её квартира, и этим двоим не суждено её выжать… вот только с каждым часом уверенность в том, что она поступила правильно, впустив Геннадия, таяла, как первый снег. «Назад пути уже нет» — пронеслась в голове мысль, да и потом — Анатолий позволил себе молчать две недели, пока она в одиночку справлялась со своей глупой травмой, да ещё и переживала, не упился ли он там до беспамятства, потому что мог. — Марина Владимировна, подождите, я с вами, — проговорила Ирина, развернувшись. До палаты с пациенткой они шли молча. Марина, как и всё последнее время, была полностью погружена в свои мысли. Раз за разом прокручивала в голове диалог с Олегом, который закончился пощёчиной. И вместе с этим закончилось её терпение. И от этого на душе становилось пусто. Они ведь столько всего уже прошли… хотя, что они прошли? С самого начала их отношений всё пошло наперекосяк. Нормальных отношений, когда с горизонта исчезла Елена Михалёва, прихватив с собой «приданное» в виде квартиры. Марину тогда это совершенно не волновало, потому что она наконец-то была с любимым человеком… а потом снежный ком стало уже не остановить. Вероника, её собственная операция, бесконечные проблемы у Куликова, наконец свадьба… свадьба, о которой Марина ещё долго помнила благодаря ночным кошмарам… — Вот, пожалуйста, — проговорила она спокойно, успев вовремя переключиться с личного на рабочее, как только они втроём оказались возле реанимационной палаты, — только я вас прошу… аккуратно. Мужчина отчаянно закивал, затем уже кинулся в палату, однако остановился на пороге, бросив взгляд на свою жену. Потом развернулся. — Послушайте, мне вас даже отблагодарить нечем… — Это совершенно лишнее, — проговорила Ирина, выпав из собственных размышлений, затем даже сделала жест рукой, — будьте сейчас с вашей женой. «Рядом со мной никого не было». Марина не сдержала удивленного взгляда, скользнув им по Ирине. «Да неужели?» Мужчина ещё несколько секунд разглядывал их обоих, затем дёрнул сумку, которая висела у него на плече и вытащил оттуда коньяк. — Вот, он запечатан, — рука с коньяком повисла в воздухе, — покупал для сегодняшнего стола, но… да возьмите вы, от всего сердца. — Нет, спасибо, — как-то слишком быстро проговорила Ирина, которая словно прочитала мысли мужчины в ту секунду, когда он полез в сумку. «Меня дома ждёт ста девяносто метровая бутылка кальвадоса» — нервно моргнула. — Тогда вы, — мужчина сделал шаг к Марине и буквально всучил ей бутылку, — спасибо, — исчез в палате. Повисла тишина. Марина, которая совершенно не ожидала, потому что снова провалилась в свои мысли, растерянно смотрела на бутылку с тёмной жидкостью. Снова перед глазами пронеслись воспоминания… как она сидела так в углу, заткнув ладонью рот, чтобы ничем не выдавать своих слёз. Ведь всегда была такой сильной… Ирина посмотрела на неё и почувствовала, что сейчас надо что-то сказать. — Марина Владимировна, ну чего вы, — проговорила она мягко, даже с улыбкой, — неплохой коньяк. Олег Михайлович, думаю, не расстроится, — тон был подбадривающим. Та растеряно перевела на неё взгляд, затем усмехнулась, поражаясь неловкости ситуации. — Да… вот что любовь делает, — пробормотала она, затем всё-таки убрала бутылку в широкую сумку, которую держала в руке, — пойдёмте? Мы устали… вас подвести или…? — Марина и сама не знала, с чего вдруг задала такой вопрос, потому что их отношения с Ириной Алексеевной, несмотря на определенную смену климата, всё-таки нельзя было назвать дружественными. А ещё Марина знала, что Ирина жила не так уж и далеко от её собственного дома. Видимо, истощённость делала своё дело. Она замерла, ожидая ответа, затем аккуратно перевесила сумку на локтевой сгиб, выпрямилась. — Вы знаете, наверное, не откажусь от такого предложения, — подумав где-то полминуты произнесла Ирина. Ей хотелось какого-то нового человека рядом с собой, хотелось как-то отдохнуть, потому что дома её ждала вторая смена. Марина кивнула, затем пошла вперёд, а Ирина направилась за ней. Разговаривать им было не о чем, и никто не пытался поднять этот разговор, поэтому каждая вновь погрузилась в свои мысли. Через несколько минут, когда они уже прошли пол больницы, тишину нарушила вибрация. Ирина остановилась, нахмурилась, доставая телефон, однако Марина тут же обернулась и нервно улыбнулась. — Чёрт, а… — проговорила она, затем прикрыла глаза, прикусив губу, — телефон-то я забыла в кабинете! — Давайте сходим, не проблема же, — сразу же подхватила Ирина, затем нажала кнопку лифта, который находился неподалёку. Марина кивнула, вслушиваясь в характерный гул. Она никогда не пользовалась этим лифтом просто так, предпочитая обходиться пешим обходом в своём отделении. Ирина, воспользовавшись секундами ожидания, всё-таки достала телефон, однако к тому моменту экран уже погас. Однако на кнопку нажать не успела, потому что дверцы лифта со скрипом открылись, пропуская их внутрь. Марина осторожно нажала на кнопку, затем прижалась спиной к стене и позволила себе прикрыть глаза от усталости. Как она вообще могла забыть телефон? А вдруг няня звонила… или Олег. — Перезвоню сейчас, — себе под нос проговорила Ирина, убирая телефон в карман и перехватывая сумку пальцами обеих ладоней, даже не посмотрев, кому понадобилась в такой поздний час. В следующую секунду кабину лифта резко тряхнуло.