Все всегда заканчивается хорошо.
Если все закончилось плохо, значит это еще не конец.
***
Напарники выехали из дома ни свет ни заря, и теперь им предстояло опробовать новый вид раскрытия дел. Быков сообщил, что главные подозреваемые уже выявлены, и это должно было облегчить привыкание к относительно новой работе. Дело, на самом деле, было максимально легкое для них. Жертва насилия мстила своим мучителям. Над девушкой издевался отчим, его многочисленные друзья и приятели, а когда она выросла, открылась жажда мести всем мужчинам, с которой не смогла справиться. Сейчас им предстояло всего лишь проверить несколько подходящих кандидатур, сопоставить с уликами и выявить настоящую преступницу. На самом деле, Родион и Есеня с большим энтузиазмом принялись за работу. Пока они ехали до небольшого городка рядом с Клином, Меглин отсеял сразу две кандидатуры, и не переставая удивляться невнимательности местной полиции, они провели остаток дороги в спорах и обсуждениях дела. Трудно найти людей, так же сильно увлеченных своей работой. Меглин со Стекловой даже не снимали себе номер в гостинице, надеясь как можно быстрее оказаться в Москве. Заехав на несколько минут в отдел полиции, почти сразу направились по адресу места жительства главной подозреваемой: Зубриной Екатерины. Ей было двадцать пять лет, у нее имелся отчим и она стояла на учете в психиатрической больнице. Ну и криминалисты обнаружили несколько светлых волос недалеко от последнего трупа, а она как раз была блондинкой. Теперь дело казалось им не таким уж и интересным, и напарники даже слегка поумерили свой пыл. Дом стоял на отшибе города, и выглядел очень удручающе. Покосившиеся самодельные балконы, все еще деревянные окна и разукрашенные двери нескольких подъездов. Российские реалии жизни в небольших городах. Родион, открыл входную дверь и пропустил вперед Есеню, на что та отреагировала улыбкой: не часто он проявляет жесты внимания. Внутри подъезд оказался еще хуже, чем снаружи. Запах мусора заставил Стеклову невольно поморщиться, а Родион вообще зацепился ногой за осколки кафеля и громко ругнулся, вызывая острую реакцию у выходящей из своей квартиры мамы, державшей бутылку пива, и мальчика лет семи, выглядящего так, словно за ним вообще никто и никогда не следил. — Стойте. Знаете соседку вашу со второго этажа, Катю? — Есене показалась интересной идея попробовать разговорить соседей. — Ну, знаю я, и че дальше? — эта странная женщина явно не была настроена на разговор, но Стеклова не хотела терять шанса ее разговорить. — Она кого-нибудь в дом приводила? Замечали что-нибудь странное? — Есеня сначала хотела облокотиться на перила, но посмотрев на их плачевное состояние передумала, просто упираясь руками в бок, все еще не теряя надежды найти какие-то зацепки. — Да тут каждый день странный. Катька нормальная баба, работала продавщицей в мясном отделе, мужчин я, если честно, тут не видела, ну вот только недавно из брюнетки перекрасилась в полную блондинку, а потом еще через несколько дней как будто черной стала. — женщина поставила бутылку пива на пол, опираясь спиной на стенку. — В каком смысле, стала черной? — Родион усмехнулся, повторяя позу Есени. — В смысле кожа стала темной, как будто загорала где-то, но в нашей дыре ни моря, ни солярия. Мне кажется она и красилась не для выхода куда-то здесь, слишком красиво для нашего места. — Меглин с Есеней переглянулись, кивая друг другу головой: финальные зацепки есть. Но что-то все равно было не так. Как будто в расследовании не хватало какой-то важной части. Родион походил кругом, раздумывая разные планы действий, и наконец понял. Проблема этого дела конкретно в том, что им все дали, и не пришлось ничего искать. Во время дороги сюда присутствовала жажда изучения дела, психологии маньяка, а для Есени и количество уроков от Меглина. Сейчас им все выдали — маньяка, место жительства, этаж и номер квартиры. Ничего не пришлось искать самим. Потерялась сама идея работы, и Родиону так работать точно не хотелось, да и по состоянию Есени было очень хорошо видно, что это дело не вызывает у него никаких эмоций. Впервые за долгое время. Они не проходили его сначала, просто приехали на задержание. Дверь в квартиру подозреваемой была открыта: она их ждала. Родион начинал злиться, не понимая, зачем их вообще вызвали. Зубрина даже сначала не оказала никакого сопротивления, а потом как будто поняла, что ее ждет. — Думаете, я такая одна? Вы никогда не переживали тоже самое, что и я, и никогда меня не поймете. Советую просто заткнуться, ваши слова ничего для меня не значат. Еще увидите, нас много, и я мщу, за всех, кто молчит. — ее глаза постоянно смотрели в разные углы комнаты, как будто она что-то искала. — Ты больная, у тебя мания. Катя, ты сейчас поедешь в больницу, лечиться. — Есеня, на удивление, говорила медленно и спокойно, хотя эта ситуация изрядно раздражала. — Током. И психотропами. — Меглин стучал пальцами по столу, и внимательно наблюдал за переглядывающимися девушками. Зубрину, несмотря на теперь уже оказываемое сопротивление, вывели из квартиры, а в дверях напарники столкнулись со следователем. — Я одного не понимаю, вы нас сюда зачем вызвали? Сами не уверены, что это она? Подтверждаю, убийца — Зубрина, можете судить. — майор хлопнул дверью, и потянув за собой Стеклову, быстро ретировался с из этого неприятного места. Первые пять минут в машине они провели в гордом молчании. Этот выезд оставил после себя фактически ничего. Это странное чувство до сих пор не покидало обоих. Как дальше работать, если как раньше уже нельзя. — Ну я не понимаю, зачем мы им там были нужны? К следующим даже не поехали, сразу понятно было, что это Катя. — Есеня вырисовывала какие-то неизвестные миру символы на слегка запотевшем окне. — Не знаю. Не хочу так работать, детский сад какой-то. — сказал Меглин. Есеня зажмурилась, массируя виски пальцами и откидывая голову на сиденье. Родион резко перевел испуганный взгляд на девушку, которая явно чувствовала себя не очень хорошо. — Есеня. — ответа не последовало, она лишь тяжело вздохнула, на секунду открыв глаза и еще сильнее зажмурившись. Меглин резко съехал на обочину, останавливаясь около заброшенной автобусной остановки. — Все в порядке, поехали. — девушка приоткрыла окно машины, втягивая холодный, но сейчас очень нужный воздух. Родион тяжело вздохнул, и иногда поглядывая на Есению, продолжил путь. Остаток дороги Стеклова проспала, откинув голову на сидение, а Меглин следил не только за дорогой, но и за ее состоянием. Очнулась девушка перед входом в психиатрическую больницу №13 доктора Бергича. Она недовольно повернулась в сторону мужчина, уголки губ опустились, и казалось, что через секунду она взорвется. — Ты меня насильно привозила, теперь моя очередь. Пошли. — Меглин вышел из машины, обошел ее и даже открыл дверь девушке. Вскоре начался сильный дождь, и все небо затянули темно-серые тучи. Больным отменили прогулку, и вокруг как будто не было ни единой живой души. Бергич, насупившись, облокотился на край стола. — Видимо, нужно тебе назначать более серьезные лекарства. Ни в коем случае нельзя допускать никаких стрессовых ситуаций, еще раз повторяю. — сказал Вадим Михайлович. — Не было никаких стрессов, мы просто ехали. — Есеня сидела на диване, разглядывая медицинские плакаты на противоположной стене. — Еще лучше. — Бергич стукнул кулаком по столу, зло смотря на Есеню. — У вас дочери года нет, бросайте к чертям эту работу, забудьте вообще. Значит так, будешь пить вот эти лекарства, — врач поставил на стол несколько небольших белых банок, — Родион, ты продолжаешь пить свои лекарства, иначе снова начнутся галлюцинации и сопутствующие проблемы. Поняли меня? — Вадим Михайлович привстал, вставая напротив Есени. — Поняли. Теперь так всегда будет? — Стеклова подошла к Меглину, облокотившемуся на дверь. — Нет. Если не провоцировать ничего не будет. — ответил Бергич. — Пока. — Родион окинул взглядом доктора и вместе с девушкой вышел из кабинета. Выйдя из больницы, Меглин не сел в машину, а кивком головы позвал Есеню в сторону так называемого больничного парка. Дождь только недавно закончился, и все лавочки были мокрые, поэтому все что оставалось — смотреть на потихоньку рассеивавшиеся облака. — Что будем делать? — Стеклова встала чуть поодаль от мужчины, можно сказать, на «пионерском» расстоянии. — По ситуации. — сегодня мужчина опять был не особо многословен, а видимо, просто хотел побыть вдвоем в тишине. Меглин медленно обошел Есению, а потом обнял сзади за плечи. — Не переживай. — он, конечно, заметил задумчивость девушки после разговора с Бергичем. — Это из-за матери? Я такая же, как она? — спросила Стеклова. — И да, и нет. Из-за меня, скорее. Если бы не взял тебя на стажировку, сейчас бы даже не думала об этом. — Меглин говорил это не потому, что жалел, просто впервые за долгое время почувствовал себя виноватым за поступок. — Тогда бы ничего не было. — с подтекстом ответила Есеня. — у Веры тоже самое будет? — Не факт. Остается надеяться, что она не решит продолжить династию следователей. Твое отличие от Оли — контроль. Ты же не убиваешь невинных людей, а проблемы с психикой можно найти почти у каждого. Тебе надо пройти обследование, чтобы точно поставить диагноз, потому что эти таблетки просто купируют симптомы, которые похожи у многих болезней. — Откуда ты столько знаешь, ты же не любишь врачей? — Есеня удивленно развернулась к мужчине. — Пришлось. — не будет же он ей говорить, что приезжал недавно к Бергичу и говорил с ним наедине. Иногда и Меглин дает слабину. — Я хотела поговорить. Не хотела вообще, но получается надо. Мне недавно звонил Быков, они добирали информацию для закрытия дела убийства Жени и доделывали документы. Он мне кое-что отдал, но я не уверена, что это все-таки нужно. — сказала Есеня. — Ты можешь говорить не загадками? — С тебя беру пример. Там тест на отцовство. В ответ последовало долгое молчание. Родион, не обращая внимания на влажное дерево, сел лавку, снимая кепку. — Что думаешь? — несколько минут молчания прервала Стеклова. — Не знаю. Это все равно ничего не поменяет. — Знаешь, когда я узнала, что беременна, не понимала, а чего я на самом деле хочу. В глубине души да, я мечтала о том, чтобы отцом был ты. Понимаешь, это как часть, что ли. А потом думаю, ну а если так, то мне придется Жене врать все время, жить с этим. А сейчас мне страшно, очень страшно. Вдруг мне придется жить с мыслью, что Вера — дочь серийного убийцы, который убил моего отца и чуть не убил тебя. — ответила Есеня. — Поехали.***
Родион давно не ездил так быстро. Обогнав по пути почти все машины, они вскоре оказались около подъезда. На улице уже совсем стемнело, и Есеня, уже не надеясь встретить соседей с ключом от домофона, пошарив руками по карманам, наконец нашла ключи от квартиры. Когда несколько дней назад курьер передал Есении документы, Меглин крепко спал. Она надежно спрятала их в комоде с постельным бельем, и все могла решиться на этот разговор. Теперь, зайдя в спальню, пришлось раскрыть свой тайник мужчине. — Прятала, значит. — сказал он, садясь на кровать и протягивая руку к Стекловой, держащей достаточно объемную папку с документами. Меглин достаточно быстро нашел среди бумажек запечатанный конверт, и подняв взгляд на Стеклову, стоящую напротив, и потянул самоклеящуюся часть на себя.