Тень над Токио

- … Рюсей и Коюки до сих пор смеются, вспоминая эту историю, но я готов чем угодно поклясться, что видел призрака! - таким восклицанием закончил Махиру рассказ о том, как он вместе с классом в 10 лет ездил в поход в небольшой лес недалеко от города и ночью столкнулся с «Женщиной в белом» из городских легенд. – Были конечно моменты, когда я сам сомневался, не показалось ли мне со страху, но если даже слухи о вампирах оказались правдой, то теперь я абсолютно уверен. Маленькая стрелка на настенных часах в коридоре медленно приближалась к единице, большая же почти добралась до двенадцати, но спать никто из собеседников не хотел, потому, доев сладости, они сидели с уже вторыми по счёту кружками горячего чая в руках и просто разговаривали. Плотные черные шторы задёрнуты не до конца, всё же не пропуская свет уличных фонарей в квартиру, телевизор давно выключен как источник лишнего шума, основной свет погашен, вместо него часть просторной гостиной, отведённой под зону кухни, освещалась тёплым светом больших круглых ламп, подвешенных над столом. Темы разговора менялись, плавно перетекая из одной в другую, собеседники совершенно забыли о течении времени и об обязанностях, которые лягут на них завтра с утра пораньше. Говорил преимущественно Махиру, потому что Куро не особо любил рассказывать о себе и тем более о своих знакомых, но ему было явно приятно послушать друга, иногда комментируя интересные ему части историй. По крайней мере в этот вечер лицо Куро не выражало скуку или раздражение, а это значило многое. - Что насчёт тебя? – внезапный вопрос Махиру заставил вампира оторваться от кружки чая и озадаченно посмотреть на друга. – Ты ведь живёшь намного дольше меня, к тому же многим связан с мистикой, у тебя уж точно должны быть жуткие истории. Расскажи что-нибудь. Он звучал, как пятилетний ребёнок, упрашивающий старшего брата рассказать страшилку на ночь. По большому счёту именно так всё и было: шестнадцатилетний ребёнок упрашивал древнего вампира рассказать страшилку, основанную на реальных событиях, на ночь. - Нечего особо рассказывать, - отозвался Куро, отпил из кружки и добавил: - После того, как я встретил Гиа, мы жили вместе. Отстроили дом, развели небольшой огород, иногда ходили на заработки в город. У меня не было приключений, какие ты может быть себе представлял, или какие были у моих братьев и сестры. Мне не нужны были лишние проблемы, потому и историй не осталось, - он замолчал, немного подумал и добавил: - Ну разве что мы с Гиа иногда ругались. Оборотни в гневе – действительно страшные создания. Одну такую перепалку ты и сам видел. А раньше мы пару раз даже разрушали часть леса вокруг дома во время драки. - Ммм, понятно, - немного разочарованно произнёс Махиру и отпил из кружки. Наступила тишина. Каждый погрузился в свои мысли: Махиру ещё раз прокрутил в голове свою же историю, после переключился на воспоминания о последних событиях их жизней («Если он говорит правду, значит то, что происходило с нами недавно, будет для него форменной жуткой историей»), Куро же отвёл взгляд в сторону. В небольшой щели между шторами был виден диск полной Луны в небе и пара особо ярких звёзд. Пару дней назад шёл прогноз погоды, в котором упоминалось, что примерно в эти дни Луна опустится особо низко над горизонтом, и можно будет наблюдать её красное свечение. Очевидно, время пришло, поскольку спутник в небе переливался карминовым и огненно-рыжим сиянием, отчего он казался больше обычного. «Большая красная Луна, - подумал Куро. – Завораживает… Даже если знаешь причины такого явления, объяснённые наукой, а не религией, всё равно невольно настораживаешься… По старой привычке, наверное… Хотя странные вещи и правда творятся чаще при такой Луне…» Медленно, как в игре «в ассоциации», в его голову деталь за деталью пробирался образ, когда-то специально закопанный куда поглубже в воспоминания, но сейчас всё чётче вырисовывающийся перед мысленным взором. Огромная, почти кроваво-красная Луна… Ночь… Лес… Поле… Овцы… На несколько секунд у Куро перехватило дыхание, он опустил взгляд с неба на паркет у себя под ногами, через сдавивший горло ужас заставил себя выдохнуть. Он вспомнил то, что когда-то заставил себя забыть и сделал это почти успешно. - Хотя знаешь, у меня всё-таки есть одна довольно странная история, - тихо обратился он к Махиру, вперив теперь взгляд в полупустую кружку чёрного чая на столе перед собой. Тот отвлёкся от своих мыслей и посмотрел на друга, несколько удивившись такому внезапному заявлению. – Ты же знаешь что, когда я был человеком, я был пастухом в нашей деревне? Мне тогда было около десяти лет, и светила точно такая же Луна... *** Огромная, сверкающая алыми, карминовыми и огненно-рыжими переливами сияния, Луна нависла над широкой поляной у подножия круто возвышающегося склона холма, освещая мягкую, шелестящую на ветру волнами траву и густой лес, высокий, точно крепостной стеной окружающий холм, кровавым, почти что дымкой плавающим в воздухе светом. Овечки, разбрёдшиеся по всей поляне, выделялись на фоне общей чёрной, тёмно-зелёной и алой цветовой гаммы яркими холмиками, их густая шерсть, при дневном свете оказывавшаяся грязно-жёлтой или серой, сейчас представлялась белоснежной, точно декабрьский снег. Однако мальчик особо не смотрел на своё стадо: ему казалось, что эта чарующая Луна смотрит прямо на него, как огромный циклопический глаз, и он не может отвести от него взгляда. Она придвинулась как можно ближе к поляне, чтобы всё хорошенько рассмотреть. Сейчас, когда мальчик поднял на неё взгляд, она смотрела ему прямо в глаза, вселяя ни то восторг своими прекрасными переливами, какие не всегда на закате с самого высокого холма в округе увидишь, ни то суеверный ужас перед тем, как она своим пристальным взглядом приковывала к месту, проникала в твои мысли, узнавала обо всех твоих страхах, пока ты не мог шевельнуться. Внезапный лай собаки всё же смог вывести его из ступора. Пастуший пёс мальчика – тёмно-каштановый молосс, своей головой почти достававший мальчику до груди – через всё поле по диагонали мчался, огибая овец, в сторону леса, на бегу рыча и гавкая на пределе своей громкости, и вскоре пропал из виду. Только приглушённое рычание откуда-то издалека давало понять, что пёс всё ещё рядом. Мальчик, списав приступ собаки на пытавшихся незаметно улизнуть в лес овец в другом конце стада, не предал этому большого значения. Он проследил взглядом путь животного, затем посмотрел в ту сторону, откуда только что бежал пёс, опасаясь снова поднять взгляд на Луну. В душу его закрадывалось нехорошее предчувствие. Поляна, на которой остановилось на ночь стадо, тоже была на довольно широкой возвышенности: за ней с одной стороны лес уходил вниз, простирался там по всей длине пологого склона, заканчивался несколькими обрабатываемыми полями, отделёнными друг от друга узкими полосками посаженных кустов и деревьев, а затем начиналась деревня, в которой жил мальчик. С небольшой высоты и в отдалении, сейчас он видел в той стороне меньше десятка небольших бледных огоньков в маленьких окнах домов, отсюда чем-то похожих на чёрные угольки в потухшем костре. Собака снова обратила на себя внимание мальчика. На этот раз, повизгивая и скуля, пёс молнией промчался мимо него и свернул за холм, почти тут же скрылся с глаз и притих. Такое поведение обычно бесстрашного и упрямого компаньона мальчик видел впервые. Он решил не звать его, а сходить узнать, что же так могло его напугать. Он вытащил из тряпочного свёртка у себя за поясом длинный кинжал и направился туда, откуда прибежал перепуганный пёс. Сделав несколько шагов, мальчик остановился. Из-за холма на него вышел волк, который, увидев человека, тоже остановился. Животное было шагах в двадцати от мальчика, но даже с такого расстояния он видел, насколько оно огромно. Мальчика изнутри сковал ледяной ужас. Рука, в которой он держал кинжал, задрожала, и выронила оружие. Мальчик не стал поднимать его, боясь хоть на секунду отвести взгляд от зверя или спровоцировать его на атаку. В голове его панически бился собственный голос, а мышцы горла стали будто каменными: он не мог издать ни звука и едва заставлял себя дышать. Волк же сначала стоял там, не выказывая никаких эмоций или побуждений к действиям: его тело не готовилось к прыжку, на морде не было оскала, только взгляд из-под нахмуренных бровей был пронзительным, будто он смотрит в самую душу жертвы и видит, насколько она его боится, и в то же время обладал чем-то едва уловимым, совершенно несвойственный дикому зверю. Вдруг волк начал двигаться в сторону мальчика, сердце которого упало в самые пятки, а тело начало потряхивать. Животное, подняв голову, шло медленно, проявляя некоторую осторожность. Его янтарно-жёлтые глаза будто сами излучали свет, такой же, как и Луна, а не просто отражали его. Чем ближе подходило чудовище, тем крупнее становились его черты: холка и передние лапы были нетипично большими для волка и вообще больше напоминали руки с огромными когтями, под шерстью прослеживались очертания больших, натруженных мышц, лапы и хвост были намного длиннее нужного для бега и охоты. Внезапная, единственная чёткая мысль среди всего того хаоса, бушующего в голове у мальчика, прокричала ему: «Это не волк, а ОБОРОТЕНЬ!!!». Он никогда раньше не видел оборотней. Слышал только от старших, что это монстры, дичающие во время полнолуний, в разы сильнее волков и без раздумий нападающие на людей. Тем временем чудовище, сделав десять шагов на пути к мальчику, остановилось. С такого расстояния он, стоя на четырёх лапах, показался мальчику по крайней мере в два раза выше него самого. Так они оба стояли некоторое время – меньше половины минуты, но мальчику показалось, что половину ночи – смотря друг на друга, кто с ужасом, кто задумчиво и не без любопытства. Зверь снова решил продолжить путь, но только он сделал шаг, как стадо словно ото сна очнулось. Овцы, казалось, до этого момента совершенно не видевшие огромного чёрного хищника рядом с собой, вдруг заблеяли и бросились врассыпную. Оборотень неожиданно тоже пришёл в замешательство: теперь он смотрел то на мальчика, то на убегающих от него овец, будто не зная, что теперь выбрать за цель. Это был шанс на спасение: тело мальчика всё ещё била крупная дрожь, но он, собрав последние остатки силы воли, схватил кинжал у себя под ногами и, сложив два пальца во рту, пронзительно засвистел, призывая пса. Услышав свист, оборотень тоже принял решение: он повернул назад и помчался в сторону убегавших овец, догнал двоих отставших, схватил их зубами и левой лапой и бросился в сторону леса. Собака в момент кражи скота с громким лаем пробежала мимо мальчика, но не в сторону оборотня, а в сторону большей части разбежавшегося стада. У неё, к счастью, не хватило ни ума, ни смелости преследовать чудовище, уносящее добычу. *** Лицо Махиру, обычно светло-бежевого оттенка, стало бледное, как мел. Он так напрягся, слушая рассказ Куро, что вздрогнул, когда тот впервые с того момента, как начал говорить, поднял на слушателя глаза. Повисла непродолжительная напряжённая пауза, которую Махиру прервал вопросом о том, что случилось после. - Ну… - протянул Куро на выдохе. – Я упал на колени и разрыдался. Потом долго собирал вместе с псом стадо, а как закончил, быстро двинулся в сторону деревни. Оказалось, этого оборотня раньше меня у деревни видели, смогли спугнуть вилами и факелами. Несколько охотников даже пошли на мои поиски, боясь, как бы меня и стадо не съели. Когда я к обеду вернулся, все были рады. Меня даже не отчитали за потерю двух овец, хотя от шока я толком ничего рассказать не смог. - Но почему ты вообще решил пойти посмотреть на то, что спугнуло даже большую пастушью собаку? – внезапно поинтересовался слушатель тоном, про себя поражаясь такому сочетанию отваги и глупости: будь Махиру на месте Куро, он бы побежал прятаться за собакой. - Я тогда вообще не думал, что делаю. К тому же я не мог бросить стадо, ведь оно давало нашей деревне, пусть и совсем небольшую, но гарантию того, что мы сможем что-то предложить местному лорду кроме денег, которых у нас почти не было. К тому же позже я узнал, что этот пёс был не настолько бесстрашен, каким мог показаться: однажды он поймал маленькую летучую мышь и начал с ней играть. Он почти убежал от меня, когда она вырвалась и атаковала его морду. - Как думаешь, он хотел напасть на тебя? – всё не унимался Махиру. - Я не хочу думать, хотел ли он меня съесть или нет, - ответ получился несколько резким. - Понял, прости, - стушевался Махиру, поняв, как звучал его вопрос. – Можно ещё кое-что узнать? – получив утвердительный кивок, он высказал предположение, вертевшееся у него в голове с того момента, когда Куро сказал, что это был за зверь: - Тот оборотень… Это не мог быть Гиа? - Нет, - ответ последовал сразу. – Гиа дрыщ по меркам оборотней, а у того были огромные лапы. К тому же… - он немного помедлил, - Гиа никогда не охотился на людей, а тот, кажется, раздумывал над выбором жертвы. После недолгого молчания Куро подколол Махиру, спросив, достаточно ли жутко это для него, на что получил утвердительный ответ со значительно большим энтузиазмом, чем ожидал увидеть. Ему же высказали много поддержки касательно того, чтобы он чаще рассказывал о себе, что почти отбило и без того небольшое желание говорить, но в то же время он был благодарен другу. Они говорили ещё некоторое время. Когда Махиру обратил внимание на часы, большая стрелка немного отдалилась от единицы, а маленькая пересекла тройку, и тогда было принято решение идти спать. В ту ночь Махиру приснился огромный оборотень с янтарно-жёлтыми глазами на поляне перед лесом в свете кроваво-красной Луны.